Моё пост-имаго

Владимир Торин

Кто-то назвал бы его черствым, но правда в том, что за черствость люди частенько принимают прямоту, с которой им сообщают неудобную для них правду.

Доктор Доу продолжил:
— Любопытное сравнение, мистер Келпи. Только вы упустили, что для подобного имаго человеческого разума наш мир — опасная, я бы даже сказал, враждебная среда обитания. Общество не приемлет очищенного от шелухи разума, оно пытается загнать его обратно в куколку, а если не получается, запирает в клетке, сжигает, травит газом. Лучшее, что имаго может сделать, если хочет выжить, — это замаскироваться: как следует прикинуться куколкой и повиснуть на жерди среди сотен точно таких же куколок.

если бы я сравнивал, то сравнил бы с бабочкой не самого человека, а, скорее, его разум. Сперва все мы мыслим как гусеницы: учимся ползать, познаем мир вокруг, пробуем то, отвергаем это. После чего нас обвивает кокон знаний, полученных в школе или от строгих воспитателей. К ним наслаиваются различные убеждения, навязываемые обществом, и мы погрязаем в чужих истинах и заблуждениях на целые годы, не в силах выбраться из этого кокона. Некоторые так и умирают в нем, оставшись куколками навсегда. Но есть те — редкие индивидуумы, — которые сбрасывают кокон, линяют от множества налипшей за жизнь чепухи и раскрывают крылья собственных суждений. Это их имаго. Финальная стадия развития — мышление, не зашоренное ни закостенелыми устоями дряхлого общества, ни патетичными господами, облаченными в важность опыта, ни мыслями, навязанными поколениями забивателей разума в рамки «правильных» суждений.