автордың кітабын онлайн тегін оқу Ассистентка Злодея
Ханна Николь Мерер
Ассистентка Злодея
Hannah Nicole Maehrer
Assistant To The Villain
Copyright © 2023 by Hannah Nicole Maehrer
Translation copyright © 2024
© Куралесина И., перевод на русский язык, 2024
© Издание на русском языке, оформление. «Издательство „Эксмо“», 2024
Маме и папе – за те часы моего детства, которые вы провели, рассказывая мне свои истории, и за те годы, которые провели, слушая мои.
Знаете, ваши – мои любимые.
И всем вам: вот так я представляю себе, каково быть ассистенткой фэнтези-злодея без особых моральных ориентиров
Пролог
Давным-давно…
Эви встретила Злодея в самый обычный день.
Ещё одна провальная попытка найти работу в деревне. Ещё один день без источника дохода. Ещё один раз, когда она подвела больного отца и сестрёнку. Над всем этим она и размышляла, пока брела к стене деревьев, с которой начинался Ореховый лес, – а потом пошла вглубь.
Раньше в этом лесу было людно, но теперь никто, в ком имелась хоть капля здравого смысла, не заходил сюда. Особенно в одиночку. Ну, если только вы не Эванджелина Сэйдж, для которой даже прогулка по запретному лесу казалась куда более манящей, чем перспектива вернуться домой и признаться семье, что работу-то ты нашла… только сразу уступила её.
Эви со вздохом провела пальцами по шершавой коре ближайших деревьев, проходя мимо. Лес вообще-то был очень красивый.
Королевство Реннедон было одним из самых скромных среди волшебных королевств, и в нём было непросто держаться подальше от Орехового леса – он занимал изрядную часть территории. Но жители как-то ухитрялись.
Так повелось лет десять назад, с тех пор как в лесу завёлся ужасный Злодей. Слишком уж много слухов ходило о том, что он поджидает на опушке свои жертвы, желая запытать их. Эви не особо разбиралась в злодействах, но подозревала, что Злодею есть чем заняться, кроме как лесным духом бродить меж деревьев. Хотя духов она тоже не видывала: они водились дальше к северу.
– Злодей… – фыркнула Эви и сунула руки в глубокие карманы простого коричневого платья. Она заходила всё глубже в лес. – Может, он такой злющий, потому что у него кличка такая дурацкая.
Если, конечно, это не было имя, данное ему при рождении, – тогда оставалось только поражаться дару предвидения его матушки.
Эви споткнулась об наглую ветку, выдернула руки из карманов, чтобы ухватиться за ближайшее дерево, и поплелась на журчание ручья.
Пока шла, она вспоминала, что знает об этом человеке. В основном её скудные сведения опирались на страшненькие листовки «Разыскивается!». Его всегда рисовали стариком с седой бородой и лицом, которое прорезали крупные шрамы – следы борьбы его жертв. Зубы часто рисовали заострёнными, намекая, что он выгрызет тебе сердце, но возможно, ему просто пора к стоматологу.
Вокруг ходило столько слухов о величайшем враге королевства, что Эви не знала, чему верить. Она знала, что много лет назад Злодей сжёг рыбацкую деревушку в Западном Реннедоне. Без рыбы королевство голодало несколько месяцев, пока деревушку не отстроили заново. Рассказывали и многие другие ужасные вещи. Любимое занятие Злодея тоже имело мало общего с законом: он часто пробирался в богатые дома, пугал обитателей и линял с фамильными ценностями.
Она медленно подходила к ручью, который оказался шире, чем она думала, любуясь тем, как красиво солнце падает сквозь прорехи в листве и как нежно сияют в этом свете цветы вдоль потока. Пейзаж был такой, что она чуть не забыла о своём затруднительном положении. Но потом вспомнила.
Отец даже не знал, что ещё в прошлом месяце она лишилась работы в кузне. Она не сомневалась, что устроится куда-нибудь, прежде чем семья заметит, что еды стало меньше, а дома – холоднее от нехватки дров. Но вечером придётся рассказать: скудные припасы подходили к концу.
Она с тяжёлым вздохом присела у ручья, уйдя коленями в пружинистый мох. Опустила ладони в чистый голубой поток, брызнула холодной водой на лицо и шею, пытаясь унять сердце.
На этот раз она в серьёзной беде. И не по вине какого-то мифического злодея.
Нет. Сама во всём виновата.
Хуже всего, что она почти получила хорошую работу. Утром ей предложили должность горничной в благородной семье, поместье которой располагалось недалеко от деревни. Не лучший вариант: всё-таки пришлось бы ходить туда, но она была готова с радостью взяться за эту работу. Но потом, разумеется, обернулась и увидела, как за ней стоит другая женщина и в её окружённых улыбчивыми морщинками глазах светится такая надежда, что у Эви сжалось сердце. Хуже того, за женщиной стояли три малыша.
Эви вручила ей документы об устройстве на работу. Женщина со счастливым видом обняла Эви и расцеловала в обе щеки.
«Я всё правильно сделала. Так почему тогда так тяжело на душе?»
Она вздохнула, ещё раз умылась красной водой и начала вспоминать, где ещё можно поискать работу. Может, стоит сходить в соседнюю дерев…
Стоп… Красная?!
Охнув, Эви попятилась, испуганно уставившись на ручей: прежде прозрачная, чистая вода теперь окрашивалась насыщенным багрянцем.
Кровь.
Эви зажмурилась и попробовала успокоить дыхание. Досчитала до десяти, встала, чуть не споткнувшись об подол длинного платья, и медленно подобралась обратно к воде. Было хорошо видно, что поток несёт кровь откуда-то сверху по течению.
Эви неуверенно шагнула в ту сторону, сама не зная, что надеется найти.
Чем выше она заходила, тем больше ручей напоминал реку крови, насыщенный красный забивал остатки голубого. Наверное, раненое животное, и крупное, если судить по количеству крови. Личного вмешательства Эви определённо не требовалось.
В лесу вдруг стемнело: солнце уже опускалось за деревья. А она всё-таки шла вверх по кровавому ручью.
Она потихоньку остановилась, ощущая, как проминается под ногами трава, покачала головой. Надо идти обратно. Вообще-то, она уже почти развернулась, когда заметила чёрный мех какого-то зверя – животное, съёжившись, пряталось под огромным деревом в высокой траве у ручья.
Что бы это ни был за зверь, он ещё жив: он стонал и болезненно вздыхал. Наклонившись, Эви приподняла юбку и достала ножик, который на всякий случай носила в ножнах на лодыжке.
Нужно положить конец страданиям животного. Это всего лишь милосердие. Но чем ближе она подходила, тем меньше существо напоминало зверя. Скорее…
Из-под чёрного меха, который оказался вовсе не шкурой, а тёмным плащом, взметнулась человеческая рука. Рука схватила её за запястье и дёрнула к себе.
– Уф!
Она упала, ударившись плечом, а рука ухватила её за талию и подтянула поближе. Эви оказалась на боку, спиной она чувствовала что-то тёплое и твёрдое. Здесь в дело включился здравый смысл, и она завопила и задёргалась.
Рука вокруг талии стиснулась плотнее, а другая зажала рот. Эви услышала тихий голос, от которого по всему телу побежали мурашки:
– Не шуми, зараза, а то нас обоих из-за тебя пристрелят.
Только теперь Эви разглядела ещё один зловещий силуэт впереди – вообще-то, даже несколько. Серебристые доспехи. Здоровенные клинки, некоторые даже светятся. «Славная Гвардия короля!»
Эви заёрзала, пытаясь освободить рот, но незнакомец другой рукой прижал её к себе, а тяжёлую ногу закинул ей на лодыжки так, что она не могла и дёрнуться.
– Ффусти! – Она выронила нож, когда упала, так что теперь шарила в траве свободной рукой, пытаясь нащупать его.
– Расслабься, – повторил он.
Ага. Самое время расслабляться, учитывая, что её прижимает к земле незнакомый мужик, за которым, в этом нет сомнений, и охотится королевская гвардия. Но она же сама напросилась. Шла вверх буквально по кровавой реке – ну и чего ещё ждала?
– Я фовная дуа, – тяжело вздохнула Эви.
Вдруг он убрал ладонь от её лица, и она вновь услышала его голос.
– Что ты там бормочешь?
– Я как всегда… – прошептала она в ответ.
– Как всегда, валяешься на земле с посторонними? – с подозрительным любопытством спросил он.
– Ну нет. Но кому расскажи, никто не удивится. – Она врезала ему локтем по рёбрам, и похититель охнул и выругался. – Ой, прости. Больно? – Она врезала ещё раз, поясняя, о чём речь.
– Хватит! – прошипел он и махнул смуглой рукой в сторону солдат, которые прочёсывали лес на той стороне ручья. – Они не посмотрят, что ты невинная жертва, угодившая в лапы демону. Убьют глазом не моргнув, ещё и смеяться будут.
– Демону? – Эви хихикнула, пытаясь вывернуться и посмотреть на мужчину с самомнением, но он крепче сжал её, не позволяя обернуться.
– Ты же понимаешь, кто я? – спросил он без следа самолюбования. Но всё-таки было в его тоне что-то такое, от чего Эви стало не по себе. Он просто знал, что репутация опережает его.
В жизни с ней случалось много неприятного. Почему-то все эти вещи начинались с буквы П. Промахи, провалы, противоречия, позор, а теперь она по удивительному стечению обстоятельств наконец получила ещё два словечка на П в завершение своей коллекции.
«Полный пипец».
Это точно. Она не знала, почему так уверена в этом, но не сомневалась.
Её схватил Злодей, Король Тьмы, Повелитель Кошмаров. Что ещё хуже – она почему-то боялась куда меньше, чем следовало. Честно говоря, вообще не боялась, а скорее…
Божечки. Ей что, смешно?
Ага. Она ничего не могла с собой поделать, а стоит заржать ещё погромче, гвардия тут же прибежит. Злодей, кажется, тоже об этом подумал, потому что озадаченно моргнул и вновь зажал ей рот.
– Сейчас медленно поползём вон за то дерево. – Он приподнял Эви, чтобы ей стал виден большой дуб. – А потом побежим.
– Мы? – спросила она, но её внезапно перевернули и подтолкнули в сторону дерева.
Спорить было не к месту, так что Эви ползла не поднимаясь, как было велено, пока не спряталась с другой стороны ствола. Пока пыталась отдышаться, разглядела, что рука у неё вся в крови, испугалась, выглянула проверить, где Злодей.
Его не было.
– Ну и куда он вообще…
– Я тут.
Эви поражённо развернулась на голос:
– Как ты сюда…
Но умолкла, стоило ей разглядеть его.
В её оправдание: посмотреть там было на что.
Первой мыслью было, что листовки «Разыскивается!» всё наврали: никакого седобородого деда со шрамами. Вообще-то, в тёмных густых волосах не пряталось ни ниточки седины. Высокие скулы, резкий подбородок, двухдневная щетина. Эви прикинула: лет на шесть-семь старше её самой, не больше. Если подумать… лет двадцать восемь, двадцать девять? Но такого же быть не может. Наверняка есть какое-то правило, по которому тёмные властелины обязательно должны быть дядьками за полтинник, а то и старше.
Но не молодой же парень! И уж точно не такой катастрофически красивый.
Но он был красавчиком. Кожа гладкая, смуглая. Как будто в свободное от террора время он возлежал на травке, читая стихи и потягивая чаёк, и при этом изящно оттопыривал мизинчик.
Эви представила всё это и истерически хихикнула. Злодей приподнял идеальную густую бровь. Глаза – самые тёмные глаза, какие Эви только доводилось видеть, – смотрели на неё оценивающе, со сдержанным недоумением. Злодей словно не вполне осознавал, что она – такой же живой человек, потому что взирал так, будто само её существование оставалось для него загадкой.
– Тебе не положено так выглядеть, – сказала она и, к собственному удивлению, почти залюбовалась озадаченным выражением его лица.
«Да он же убийца!» – возмутился разум, но остальная её часть – которая не была приделана к крайне мудрому мозгу – считала, что он слишком хорош, чтобы париться по этому поводу.
Эви осторожно шагнула к нему и попыталась разыскать внутри себя непременный страх. Тот страх, от которого можно в любой миг оцепенеть или побежать куда-нибудь с воплями, – но до Злодея было рукой подать, а она всё никак не убегала.
Хм-м. Страха не было, вместо него – лёгкая тревога. Надёжный признак того, что здравый смысл окончательно с нею попрощался. И эту лёгкую тревогу заглушали позорные мысли о том, чем он пахнет, если наклониться и понюхать.
– У меня что-то не так с лицом? Тебе противно? Или это потому, что у меня кровь течет сразу из трёх ран? Так за это спасибо твоим односельчанам, – говорил он тихо и казался спокойным, но Эви видела в тёмных глазах сдержанную злость.
Он решил, что она осуждает его?
– М-м, да… Кровь – это не здорово… Но я вообще про то, что ты выглядишь как мраморная статуя, а мне кажется, должно быть какое-то базовое правило, по которому злые душой должны и внешне быть уродливыми.
Злость испарилась, будто и не было, и он лишь моргнул в ответ.
– Просто нельзя убивать людей и при этом быть красавчиком. Сбивает с толку. – Эви принялась разматывать шерстяной шарф, который ей подарила на прошлый день рождения сестра Лисса, потом шагнула к Злодею, протягивая шарф в качестве примирительного подарка. – Кстати, насчёт крови, Ваше Злейшество.
Злодей забрал шарф, обернул вокруг пояса и туго затянул, чтобы остановить кровотечение.
– По-твоему, я красавчик?
Он поморщился, и Эви почему-то показалось, что он предпочёл бы считаться уродливым.
– Да при чём тут я, это факт. Посмотри, какие у тебя скулы симметричные.
Она подошла вплотную и положила ладони ему на щёки.
Он удивлённо посмотрел на неё, и она ответила тем же, когда до неё дошло, что она вытворяет.
– Ты меня за лицо трогаешь, – спокойно сказал он.
– …Да.
– Уверена, что это хорошая мысль? – Он снова приподнял бровь.
«Он профессиональный убийца, так? Может, убьёт меня прямо на месте, если очень вежливо попросить».
– Хотела доказать свою точку зрения. – Она пожала плечами и опустила руки.
Он покачал головой, слегка удивлённо взирая на неё:
– Ты хаос во плоти.
– Напишешь мне это в рекомендации? Может, так я найду работу за неделю, а то мне очень надо.
Он не успел ответить: соседний куст зашуршал, и у Эви волосы встали дыбом.
Она повернула голову на звук и опасливо шагнула к Злодею, а тот молниеносно схватил её за плечи и прижал к себе.
– Что…
Она услышала стрелу раньше, чем почувствовала.
Спину резанула боль: стрела скользнула по плечам, и Эви прижалась к твёрдой груди Злодея.
– Больно, – заметила она будничным тоном, будто речь шла о занозе.
Их заметили, но он тоже ответил без паники:
– Просто зацепило. Больно, знаю, но надо бежать.
Он развернул её – мягко, но быстро, – и они бросились в противоположном направлении. Раненый Злодей слегка прихрамывал.
– Держись за меня, – велел он. Они бежали меж деревьев, Эви вслед за Злодеем.
– Зачем? – пропыхтела в ответ Эви, когда он прижал её к себе. – Я не отстаю!
Весёлая ухмылка осветила его лицо, как прекрасная комета, которая тут же скрылась за горизонтом.
– Я бегу медленно, чтобы ты не отставала.
И тут до Эви дошло. Масштаб её проблем серьёзно вырос: уже не безработная дочь мясника, а помощница и пособница главного врага королевства, и всё это – за пугающе короткий срок.
Боги милосердные, она и правда хаос во плоти. Ну хоть полчаса-то прошло?
Тут сам собой напрашивался один деликатный вопросик. И лучше бы не подавать Злодею таких мыслей. Но поздно: вопрос уже сорвался с губ.
– А почему ты вообще боишься, что я отстану? Можешь ведь бросить меня и сбежать, пока эти разбираются со мной.
«Ага, Эванджелина. Подкинь ему идею бросить тебя, а потом объясняй, с чего ты вообще бежала вслед за Злодеем. Подписывай себе смертный приговор. Умница!»
Он посмотрел ей в глаза – это не помешало ему уклониться от стрелы, которая просвистела мимо. Эви позавидовала. Она бы и от трухлявого пня прямо по курсу не увернулась.
– Какая расчётливость, мисс?..
Она услышала в его голосе нотки усталости и порадовалась. Он не был супербегуном. Он не был идеален, не был непобедим.
Но он спрашивал, как её зовут.
– Эванджелина Сэйдж… или просто Эви.
Ладно, может, он чутка притомился, но её-то голос звучал так, будто её в мясорубке прокрутили. Бег никогда не был ей другом, а уж такой, спринтерский, по её мнению, вполне напоминал смертельного врага.
– Хм-м, – только и ответил Злодей, и это было малоприятно, учитывая, что он так и не сказал, собирается ли последовать отвратительно мудрому совету и бросить её.
Оставалась возможность, что кто-нибудь из сельчан её узнает, но шансы на то, что жаждущие крови мужики оставят её в живых, были скромные. Особенно учитывая, что она убегала вместе с целью их охоты – с человеком, который, возможно, собирался бросить её на съедение волкам.
Разумеется, вселенная болела не за неё, так что не стала дожидаться, пока Злодей подставит ей подножку, и всё сделала сама. Под кустом ежевики притаилась ветка, за которую Эви зацепилась носком ботинка и неуклюже повалилась на землю.
Мужские голоса были уже близко. Все были навеселе.
Только Эви было совсем не весело. Злодей небось прихватит её шарф да и срулит в закат во всём своём злодейском величестве. С земли она уставилась ему в затылок. Посмотрела, как точны и экономны его движения. Будто мир создан, чтобы подчиниться его воле.
Посмотрела, как его кошмарно идеальная башка повернулась к пустому месту рядом, а потом – назад, где она беспомощно распростёрлась на земле. Спину жгло, плечо болело. Плюс здоровенный синяк, набитый после второго падения за день.
Голоса – сердитые – приближались. Эви попыталась подняться, хотя бы чтобы спрятаться. Но перед ней возникла знакомая рука, и Эви вцепилась в неё, несмотря на испуг, который перехватывал контроль над принятием решений.
– Постоянно падаешь. – Злодей окинул её взглядом с ног до головы, будто диковину, о которой он узнал новый факт. – Давай-ка ходу, Сэйдж.
Презрев официозное обращение по фамилии, она взорвалась в ответ:
– Вообще-то в первый раз я упала, потому что ты меня дёрнул!
Она ухватила его за руку, и они припустили прочь от погони.
– Да ты сама упала. Я едва коснулся.
– Нельзя винить меня за то, что я не удержалась на ногах, когда меня за руку дёрнули!
Он не удостоил это заявление ответом, лишь крепче ухватил её, и они помчались по лесу, как парочка разбойников. Наконец бесконечный лес вокруг потемнел. Не потому, что солнце быстро садилось, просто деревья тут росли другие. Длинные кривые стволы и ветви, листва сочного цвета зелёного мха, крики незнакомых птиц, наполняющие сгустившийся воздух. Эви пробрало мурашками.
– Мы куда? – помедлив, спросила она. Последние лучики света угасли за несколько секунд, и ночь укутала их непрошеным одеялом. Ну, по крайней мере, для неё оно было непрошеное. Злодей окинул эту черноту взглядом, и Эви впервые с момента встречи увидела, что его глаза блестят воистину зловеще.
Эта ночь, эта тьма – его время.
А Эви… Она всё ещё не боялась.
Очень странно.
– Туда, где безопасно. Ко мне домой.
Эви попыталась выдернуть свою руку, чтобы припустить в противоположном направлении.
– Безопасно? В месте, которое народ кличет Маньяк-мэнор? Нет, спасибо. Рискну, пожалуй, вернуться к деревенским мужикам.
Его пальцы стальным захватом держали её запястье, и она не могла даже дёрнуться. Её будто приварили к нему.
– Если бы я хотел, чтобы тебя убили, мог бы прямо там тебя бросить.
Она подняла брови. Теперь они бежали куда медленнее, а тихий шум голосов за спиной почти утих.
Они оторвались. Пока что. В безопасности любопытство Эви снова взяло верх.
– А почему они вообще за тобой гнались? – спросила она, кивнув на сумку у него на боку. – Спёр что-нибудь? Оружие? Деньги? Чьего-нибудь первенца?
Злодей на миг остановился, и Эви взвизгнула, увидев, что сумка шевелится. Не успела она возразить, как Злодей достал оттуда здоровенную лягушку отчаянно-зелёного цвета, почти такого же, как его глаза с золотыми ободками по краю радужки. Лягушка мирно сидела на ладони Злодея и глядела на Эви. Эви глядела в ответ.
– У неё что, корона? – помолчав, спросила она.
Злодей не ответил, просто поднял лягушку повыше.
– Не стану отрицать, красть я умею. Но в этом случае пытались обокрасть меня самого.
Точки потихоньку соединялись, только картинка получалась какая-то слишком странная даже для Эви.
– У тебя пытались украсть… лягушку… в короне?
Злодей вновь зашагал вперёд, и Эви тихонько пошла за ним.
– Это не просто лягушка, – пояснил он. – Он… понимает людей и может общаться на равных. – Лягух жизнерадостно квакнул, будто показывая, как отлично умеет общаться, но Злодей проигнорировал его. – И я за него отвечаю. – У Эви мурашки пошли от этих слов: звучало как предупреждение. – Волшебных животных часто продают за серьёзные деньги. Деревенские решили выяснить, сколько можно заработать, если выкрасть его, пока я на прогулке. Прекрасная идея.
Эви испуганно охнула.
– А корона у него почему?
Злодей остановился, поднёс лягуха к Эви, будто причина очевидна.
– Его зовут Кингсли.
Эви какое-то время просто смотрела на него.
– Серьёзно?
– А похоже, что я шучу?
Справедливо. Эви и так надеялась, что шутить он не станет: она бы не вынесла потрясения.
Злодей поднял открытую сумку и осторожно пересадил лягуха Кингсли в неё, потом обернулся к Эви:
– Почти пришли.
Эви пошла следом, но уже не молча.
– Откуда мне знать, что ты спасал меня не для того, чтобы потом убить как-нибудь повеселее?
– Убить повеселее – это как, скажи на милость?
Вид у него был невозмутимый, но она поняла, что ей вновь удалось его удивить.
– Да откуда я знаю! Уж наверное, тебе нравится убивать, раз ты постоянно этим занимаешься.
Она споткнулась о бревно и схватилась за его плечо, чтобы не упасть.
Он напрягся под её пальцами, и Эви не то чтобы было это неприятно; но лицо его осталось бесстрастным.
– Ты права. Есть парочка потешных способов. – Он дождался, пока она перелезет через бревно, и отошёл подальше, так что она опустила руку. – Но они вряд ли понадобятся: ноги у тебя не из того места растут, сама справишься.
– В последний раз говорю: я не неуклюжая! Я упала всего раз. А в первый раз ты был виноват. – Эви скрестила руки, задрала голову. – Знаете, Ваше Злейшество, у меня есть недостатки, но я точно не склонна к…
Бац!
Голова Эви резко дёрнулась назад. «Ай!»
Она озадаченно уставилась вперёд, совершенно не понимая, что произошло: перед ней ничего не было.
За спиной послышался тяжёлый вздох, Злодей обошёл её и положил ладонь на невидимого врага. Но едва он коснулся преграды, сверкнул голубой свет и барьер начал рассеиваться. Пейзаж истаял, а на его место пришли высокие каменные стены и чугунные ворота. За ними вздымались башни, сложенные из крупных валунов.
Его замок прятал магический барьер – вот обо что она ударилась головой.
Ворота распахнулись, и Злодей пригласил её пройти первой. Она послушалась с ощущением, будто ныряет в яму с голодными морскими драконами. Серьёзно, а что теперь ещё делать? С тех пор как она решила помочь ему и приняла помощь в ответ, других вариантов не осталось. Можно уже и дождаться печального, кровавого конца.
Маньяк-мэнор был так велик, что вообще не тянул на простое здание. Сюда наверняка без проблем поместилась бы вся её деревня и ещё парочка соседних. Кое-где он обветшал и разваливался, но это тоже выглядело по-своему очаровательно. Всё было сложено из серого и коричневого камня, мох и лоза росли в расщелинах и затягивали проёмы. Но весь этот беспорядок добавлял замку нечто загадочное, влекущее.
Может, даже чуточку уюта.
Они шли мимо потрескавшихся фонтанов, тоже поросших мхом, и Эви разглядывала сад. Удивительно ухоженный. Вообще-то она успела заметить даже клумбу с нарциссами и чуть не хихикнула.
Но сам масштаб этого места пугал сильнее всего, потому что замок, кажется, рос по мере их приближения, надвигался так же неумолимо, как и рок, нависший над Эви.
Короче, здоровенный был замок – ничего себе местечко, чтобы умереть.
Эви с трудом сглотнула, глядя на высокую дверь из тёмного дерева, и обернулась к Злодею с вопросом в глазах.
– Если толкнёшь, дверь откроется.
Во всех его словах была ирония, от которой становилось неловко. То ли у него всё-таки было скрытое чувство юмора, то ли он правда верил, что все вокруг – полные неумёхи.
– Я знаю, как работают двери.
Он недоверчиво прищурился.
– Тогда почему она до сих пор закрыта?
«Ну да, полные неумёхи, Ваше Злейшество».
– Позвольте, сэр! – донёсся из окна грубый голос, Эви пискнула от неожиданности и попятилась, наткнувшись на Злодея.
– Скорее, Марвин. У миз[1] Сэйдж сердечный приступ.
– И давно он там стоит?
Она отстранилась от его твёрдой груди и поразилась, какой приятный у него запах. Разве ему не полагается пахнуть смертью? Уж точно не корицей, виски и гвоздикой.
– Он из стражи. Он там всегда.
Именно в этот момент дверь открылась со зловещим скрипом.
Эви зашла вслед за Злодеем в тёмный холл.
– Ладно, я у вас в логове, Ваше Злейшество. Зачем ты меня сюда привёл?
Он закатил чёрные глаза и пошёл к большой каменной лестнице в дальнем конце холла, невесть куда ведущей. Бросил через плечо Эви:
– Если собираешься на меня работать, Сэйдж, прекращай меня так звать.
Шаги у него были размашистые, и Эви бегом бросилась за ним вверх по лестнице.
– Работать на тебя? – Какая чепуха. – Я не могу. Ты… Ты… Плохой!
Он застыл на площадке, прислонился к витражному окну.
– Да, – ответил он, не собираясь отрицать. Подошёл, нависая над ней. Эви понимала, что он пытается запугать её. – Но ты сказала, что тебе нужна работа.
Она так сказала? А, ну да, её тогда вообще несло. Эви привыкла, что люди пропускают такое мимо ушей, а не воспринимают как просьбу.
– Нужна, – устало согласилась она. – Но с чего тебе предлагать мне работу? Что сегодня подсказало тебе, что я гожусь на какую-то должность?
– У тебя оригинальный образ мышления, я ценю такое, и ты мне помогла, несмотря на то что слышала о моей репутации. – Он опустил взгляд на окровавленный шарф на талии.
– Ты же ранен! – Эви отшатнулась, неверяще глядя на него. – Совсем из головы вылетело. Очень больно?
Он поморщился, но шарф не снял.
– Я быстро исцеляюсь. А что насчет тебя?
На бедре будет кошмарный фиолетовый синяк. А порез от стрелы, которая чуть не сняла ей кожу со спины, болел, но уже не так сильно.
– Выживу. – Она пожала плечами и не стала упоминать ещё одну ножевую рану на левом плече. Подарок от прошлого нанимателя.
Вот она болела как сволочь.
Он кивнул и протянул ей руку:
– Что скажешь, Сэйдж?
Эви помедлила. Понимала: сказать то, что она собиралась, – значит подписать себе смертный приговор, но и соврать не могла.
– Ты не передумаешь предлагать мне работу… какой бы она ни была… если узнаешь, что мой отец раньше был королевским рыцарем?
Он не изменился в лице – всё тот же скучающий вид.
– А сейчас?
– Нет, нет! Это всё было задолго до моего рождения. Он просто хотел накопить денег и открыть мясную лавку. Женился на маме и вышел в отставку. – Дальше было неприятно, так что она протараторила: – Да и вообще, он болеет и больше не может работать, а верен только семье.
Злодей пожал плечами.
– В таком случае не вижу никакой проблемы.
Отлично, с этим разобрались, но она не сомневалась, что придумает что-нибудь ещё.
– Что входит в мои обязанности? – спросила она, разглядывая его ладонь: и линия жизни, и смертный приговор. – Не хочу вредить людям или помогать тебе с этим. И быть твоей… подружкой тоже не хочу.
Он опустил руку, уголки губ изогнулись, как будто он пытался… улыбнуться?
– Ты не из тех, кого я тащил бы в постель.
Эви покраснела, а боль в плече превратилась в ничто по сравнению с ощущением, что её отвергли.
Смешно, конечно: ей и не хотелось, чтобы этот тип её возжелал, но боги милосердные, есть же у неё какая-то гордость!
Он вновь протянул руку, красивое лицо стало совершенно бесстрастным – полная пустота, разве что глаза смотрели чуть мягче – и сказал:
– Давай прямо. Я не стану принуждать тебя, но ты теперь знаешь, как найти Маньяк-мэнор, как ты любезно назвала это место. Ты знаешь, что меня можно зарезать, и, что хуже всего, видела моё лицо.
Он не отрываясь смотрел на кудри у неё надо лбом. Выглядела она, наверное, ужасно после всех этих разбойных пробежек по лесу.
– Ты опасна, а у меня нет времени, чтобы Татьянна изменила тебе воспоминания и стёрла сегодняшний день. Я пачкаю кровью любимую рубашку. Тебе нужна работа, а я хочу предложить тебе отличную должность с отличным жалованьем. – Она не шелохнулась, и он добавил со вздохом: – И могу заверить, я ни разу не обидел невиновного.
– А что насчёт моей деревни? – выпалила она, не успев подумать. – А вдруг я помогу тебе навредить кому-нибудь из знакомых?
– Неловко бы вышло, – без намёка на сочувствие ответил он.
Она с прищуром взирала на него, пока он не сдался.
– Избавлю твоих односельчан от моих чудовищных злодейств. – Он вроде бы согласился, но было в его тоне что-то такое, он будто говорил о чём-то, что она могла понять.
Эви поверить не могла: она в самом деле раздумывает над предложением Злодея, но при мысли о том, что получится содержать семью, на душе теплело. Не успев сообразить, она схватила его за руку.
Думала, ладонь будет ледяной, но она оказалась тёплой, и от прикосновения его пальцев голова шла кругом.
– Ладно, я принимаю твоё предложение. Какими извращениями я буду заниматься для вас, Ваше Злейшество?
Он посмотрел ей в глаза, не отпуская руку, и на полных губах заплясала ухмылка.
– Поздравляю, Сэйдж, с этого дня ты моя новая личная ассистентка. – Он выпустил её руку и пошел по лестнице, но через три ступеньки вновь обернулся и посмотрел на неё. Она застыла внизу. – И если надо ко мне обратиться, простого «сэр» будет достаточно.
Миз – нейтральное обращение к женщине, используемое в том случае, если её семейное положение неизвестно или она сознательно подчёркивает своё равноправие с мужчиной. (Прим. ред.)
Глава 1
Эви
Пять месяцев спустя…
С потолка свисали отрубленные головы – опять.
Эви вздохнула, помахала Марвину, закрыла за собой тяжёлую дверь замка и поспешила через холл, стуча низкими каблучками в такт колотящемуся сердцу.
Злодей был не в духе.
Одна отрубленная башка – в рамках нормы. Эви встречала их регулярно и уже привыкла за то время, что провела здесь, хотя этот факт сам по себе вызывал тревогу. Но сегодня там висели целых три мужских головы – рты распахнуты в немом крике, будто умирали люди, вереща от ужаса. А если приглядеться…
Фу, у одного не хватало глаза.
Эви внимательно осмотрела пол, прежде чем сделать следующий шаг: она отчаянно надеялась, что не наступит на глазное яблоко, как пару недель назад, когда пошла в пыточную передать сообщение. Тогда она лишь пискнула, но сомневалась, что, если такое повторится, сможет сдержаться. Отрубленный палец руки или даже ноги – ещё ладно, но глаза лопались, если на них наступить, и кажется, где-то здесь и проходила граница терпения Эви.
Она фыркнула и пошла дальше. «Я и так многое терплю, знаете ли».
Но глаз нигде не валялся. Эти ежедневные кошмары не тревожили её, как следовало. С начала работы здесь её потребность в нормальности испарилась, но она не возражала. Нормальность – для тех, кто не способен осознать и принять вещи за гранью. Так когда-то в детстве сказала ей мама, и по некой причине именно этим советом Эви не смогла пренебречь.
В любом случае от кошмаров было некуда деться. В конце концов, она работала личной ассистенткой Злодея. Название должности веселило её: она всё представляла, какой потешной была бы вакансия в новостном листке.
ДОЛЖНА БЫТЬ ХОРОШО ОРГАНИЗОВАННА.
ДОЛЖНА БЫТЬ ГОТОВА К ПЕРЕРАБОТКАМ.
ДОЛЖНА С УДОВОЛЬСТВИЕМ ПИСАТЬ ДЛИННЫЕ ДОКУМЕНТЫ.
ДОЛЖНА ОДОБРЯТЬ И ДАЖЕ ПОДДЕРЖИВАТЬ ПОДЖОГИ, ПЫТКИ, УБИЙСТВА.
НЕ ДОЛЖНА ВОПИТЬ, ЕСЛИ СЛУЧАЙНО ОБНАРУЖИТ НА РАБОЧЕМ СТОЛЕ ТРУП.
В оправдание босса следовало заметить, что такое случилось всего раз с тех пор, как она приступила к работе. Она пришла вовремя, как обычно, зашла в офис и сразу же заметила труп какого-то здоровяка на своём столе. Всё тело в резаных ранах, кое-где не хватало целых кусков.
Его пытали, прежде чем убить, – это было очевидно, и босс решил бросить труп на её аккуратном белоснежном столе, который стоял прямо перед его огромным захламлённым кабинетом. Эви навеки запомнила выражение лица Злодея, когда она вошла, обнаружила труп и тут заметила босса в дверях кабинета. Он просто стоял со скрещёнными руками, прислонившись к косяку, и пристально глядел на неё.
«Ну да, конечно. Проверка».
Хорошо хоть, на лице не читалось, что он ждёт провала.
К этому она так привыкла среди односельчан, что внесла такой взгляд в список вещей, которые вызывали в ней жажду насилия.
Так что Эви просто прикинула, как будет правильнее отреагировать – то есть что поможет ей сохранить работу, – и твёрдо решила оставаться собой.
Ну, собой с изувеченным трупом на столе.
Она покосилась на босса – он так смотрел на неё, что у неё перехватило дыхание. Он будто желал, чтобы она всё сделала правильно. Но какой в этом смысл? Может, у него несварение от утренних пыток и всего такого.
– Доброе утро, сэр. Мне работать с этим джентльменом? Или это тонкий намёк на то, что тело нужно переместить в более подходящее место? – спросила Эви, дружелюбно улыбаясь.
Злодей лишь вскинул брови, потом отлип от косяка и подошел к её столу – и к трупу.
Она с трудом сдержала вздох, когда босс наклонился через стол и чёрная кожа обтянула бёдра – потому что он закинул труп на плечо, как мешок картошки, а не потому, что бёдра были весьма хороши. Глядя ей в глаза, он выпрямился и понёс тело к ближайшему окну… и не задумываясь вышвырнул наружу.
Эви подавила вскрик, пытаясь соответствовать. Впрочем, пока всё шло куда лучше, чем на предыдущей работе.
Глубоко вздохнув, Эви выдержала взгляд Злодея, не позволяя себе думать о кожаных штанах или, ещё хуже, бёдрах.
– Очень оригинальный метод решения проблемы, сэр… Принести вам чашечку зелья из котла Эдвина?
Кухонный огр каждый день готовил коричневое зелье из волшебных зёрен и свежую выпечку. Она раньше не слышала о таком напитке, но он повышал продуктивность труда и, кажется, настроение – даже несмотря на трупы.
Губы Злодея дрогнули, в глазах плясало веселье. Он не то чтобы улыбнулся по-настоящему, но почти, и у Эви заколотилось сердце.
– Да, Сэйдж, ты знаешь, что мне нужно.
С тех пор она ни разу не обнаруживала на рабочем столе труп, но это не значило, что последние месяцы были простыми. Злодей частенько отсутствовал, наверное, кошмарил жителей ближайшего городка, но она не хотела вникать в детали. Они договорились, что он не станет трогать её родную деревню – ну, по крайней мере, он что-то буркнул, а она приняла это за согласие. Но всё равно что-то подсказывало ей: даже труп на рабочем столе лучше, чем его сегодняшнее настроение.
Потому что сразу несколько голов значили только одно: что-то опять пошло не так, уже в третий раз за два месяца.
Эви со вздохом подошла к бесконечной винтовой лестнице. Постояла, глядя на неё и гадая: ну почему магии в стенах достаточно, чтобы вещи перемещались сами собой и чтобы держалась комфортная температура, но недостаточно, чтобы лестницы сделались… ну, не такими кошмарными. Покачала головой. Надо добавить в ящик для предложений.
«Не забыть: предложить завести ящик для предложений».
Она начала ежедневный подъём, сторонясь двери слева на первой площадке: она вела в личные покои босса.
Одним богам ведомо, чем он занимался в своей личной части огромного, намеренно мрачного каменного домища.
«Не думай про его личную жизнь, Эви».
Ещё одно отличное правило в список, который непрерывно пополнялся с первого дня работы.
«Не пытайся рассмешить босса, Эви».
«Не трогай волосы босса, Эви».
«Пытки не привлекательны, Эви».
«Не говори Эдвину, что зелье слишком крепкое, Эви».
Тяжело дыша, она преодолела ещё один пролёт и повисла в свете свечей на перилах следующего пролёта. Икры горели под плотной синей юбкой по щиколотку длиной.
Из пыточной в подземелье донёсся вопль, эхом отразившийся от стен, и она остановилась. Моргнула, встряхнула готовой и заторопилась наверх.
Несмотря на все свои гнусные злодейства, босс обладал своеобразным моральным компасом, которому усердно следовал: во-первых, он никогда не причинял вреда невиновным, к облегчению Эви. Его зло оказалось скорее возмездием. Ещё ей понравилось, что в его правилах было относиться ко всем женщинам с тем же уважением и почётом, что и к мужчинам. Если подумать, ничего впечатляющего, но, по крайней мере, на этой работе всё было куда последовательнее, чем во внешнем мире.
До того как начать работу на повелителя зла, Эви работала у деревенского кузнеца, Отто Варсена. Наводила порядок, подавала инструменты, чтобы он не отвлекался от ковки. Достойная работа, и денег хватало, чтобы помочь больному отцу, но при этом возвращаться пораньше – приготовить ужин для него и сестрёнки.
По крайней мере, это была достойная работа. А потом всё изменилось.
Эви провела рукой по плечу, нащупала под льняной рубашкой выпуклый, неровный шрам. Будь он от обычного клинка, уже зажил бы как следует. Но какие бы чары ни содержались в том белом кинжале, рана была проклята. И серьёзно: стоило Эви почувствовать боль в любой части тела, шрам раскалялся. Весьма досадно, учитывая, что неодушевлённые предметы подозрительно часто выскакивали на дорогу перед ней.
Если где-нибудь можно споткнуться, Эви обязательно споткнётся.
Посмеиваясь и тяжело дыша, она пошла по последнему лестничному пролёту. Логово такое, что деревня влезет, а они работают под самой крышей? О Злодей, тебе имя – коварство… Но она упрямо шла наверх, к человеку, который изменил её жизнь.
«Человек», подумалось ей, неподходящее определение для босса. Во многих смыслах он был чем-то бо́льшим, но она отвечала за все его прихоти и потребности, и это неким образом очеловечивало его. Завеса тайны, окружавшая его вначале, соскользнула, и взгляду её предстала более чёткая картинка.
Но ей предстояло ещё многое узнать.
Например, что за тьма разверзлась в его душе, если с бедного потолка свисают три башки?
Она добралась до верхней ступеньки и вытерла пот со лба, оплакивая время, потраченное утром на наведение красоты. И без зеркала было понятно, что щёки горят, а выбившиеся из косы волоски липнут ко лбу. Пока шла, она чувствовала между бёдер скользкий пот.
Она мечтала о свободных штанах.
Босс внятно объяснил, что нет никаких правил насчёт одежды для сотрудников, а значит, впервые в жизни Эви могла надеть на работу что-нибудь, кроме унылых сереньких платьев. Но она всё ещё опасалась, что скандальные вещи вроде штанов привлекут к ней слишком много внимания.
«Ноги? У женщин? Зовите глашатая!»
Нет, загадочная работа, на которую она уходила каждый день, и так вызывала в деревне слишком много подозрений. Лучше не выделяться, чтобы и взгляда лишнего не привлекать.
Если кто-нибудь спрашивал про работу, она отвечала, что работает горничной в большом поместье в соседней деревне.
Не совсем даже ложь. Она постоянно прибиралась за Злодеем, и обычно речь шла о крови.
Эви пересекла холл, потянула за ближайший к витражному окну светильник и отошла назад, а кирпичная стена медленно скользнула в сторону, открывая потайную бальную залу, которая служила рабочим местом. Эви торопливо зашла – стена вернулась на место – и глубоко вздохнула. Знакомый запах пергамента и чернил в воздухе успокаивал, неизменно вызывая у Эви улыбку.
– Доброе утро, Эванджелина.
Утро пошло насмарку.
Ребекка Эрринг и её штат управленцев располагались слева, и все оторвались от работы, чтобы посмотреть на Эви. Ребекка пристально глядела ей в глаза сквозь большие круглые очки.
– Доброе утро, Бекки.
Та разгладила перёд наглухо закрытого платья на пару размеров больше, чем нужно.
– Посмотрим.
Шесть пар глаз вернулись к пергаментам – все осознали, что сегодня кровавой бани не будет.
Честно говоря, Бекки выглядела вполне симпатично. Она была всего года на два старше Эви, но два года превращались в десять, если смотреть, насколько увереннее держалась Бекки.
У неё была идеальная смуглая кожа, а строгая улыбка очень шла ярким чертам. Широкие скулы, широкая челюсть – это привлекало взгляд к точёному лицу. Если бы она была хоть на десятую часть столь же мила, сколь прекрасна, Эви сочла бы Бекки лучшим человеком на свете.
Но увы, Бекки была мерзкой.
Эви сладенько улыбнулась и заправила волосы за ухо.
– Трудное выдалось утречко?
Бекки улыбнулась в ответ – улыбка вышла такая жёсткая, хоть дорогу к замку ей мости.
– Я сегодня пришла первая, так что пришлось засучить рукава.
В переводе с Беккиного это означало: «Я пришла раньше тебя, а значит, я лучше, чем ты. Трепещи перед моей ужасающей пунктуальностью».
Глядя прямо перед собой, чтобы не дать себе закатить глаза, Эви протолкалась сквозь толпу народа – каждый мчался по своим делам. Босс требовал от каждого работника результатов, и каждый отчаянно пытался доказать свою незаменимость.
В этой просторной, открытой комнате, за потайной дверью, стояло множество столов. В бежевых кирпичных стенах через равные промежутки были витражные окна с изображениями разнообразных пыток и злодеяний, и тёплый свет заливал всё помещение. Под потолком поблёскивала на свету затянутая паутиной люстра, и Эви вспомнила отрубленные головы, свисающие со стропил внизу. Она всем сердцем надеялась, что крик из пыточной не означал, что скоро появится ещё одна.
Она всего несколько раз спускалась в подземелья, но ненадолго, и так и не добралась до этой комнаты ужасов. Но некоторые стажёры там побывали. Это стало центральной темой их брезгливых шепотков у кухни.
– Несёт тухлой рыбой и отчаянием, – сказала одна.
Эви тут же уточнила, чем пахнет отчаяние, но девчонки не ответили, лишь зашептались о своём.
Заводить друзей ей никогда особо не удавалось.
Начать хотя бы с того, что с самого детства, когда пропала мама, Эви слишком уж хорошо наловчилась избегать всего неприятного, как приливных волн, не позволяя таким вещам ранить.
Она мельком подумала, что эта работа может сделать её угрюмее. Чтобы люди, глядя на неё, видели жизненный опыт и умудрённость. Но несмотря на возможность стать персонажем мрачным и пугающим, Эви осталась такой же, какой и была всегда, – оптимисткой, а это, поверьте, такая себе черта, когда работаешь в злодейском офисе. Конечно, она не хотела бы становиться злодейкой, но когда всю жизнь тянешься к солнышку, можно и о дожде помечтать.
Наедине с собой она гадала, каково это – прожить остаток дней без улыбки, каково – когда тебя боятся так, как босса. Но Эви Сэйдж не была злодейкой, и любого, кто счёл бы её таковой, незамедлительно бы подняли на смех.
Разумеется, нечего удивляться тому, что все вокруг смотрели на неё как обычно, если она продолжала терпеть и улыбаться. Эви солгала и всей деревне, и отцу, так что они с Лиссой оставались в неведении, куда она ходит каждый день. Серьёзно, для их же блага. Отец и так терзался тем, что стал обузой для дочерей, когда заболел и больше не смог работать из-за Неведомой болезни – недуга, который опустошал королевство последние десять лет.
Эта болезнь поражала всех без разбору – никаких видимых причин для выбора жертвы. Кому повезло, те умирали быстро. Другие ослабевали настолько, что не могли подняться с кровати, а болезнь медленно крала их жизни, как коварнейший из воров.
Отец прожил с болезнью достаточно долго, чтобы лекарь заверил их с Лиссой, что папа не умрёт в ближайшее время. Но теперь он был слишком слаб, чтобы вернуться к своему труду.
К счастью, он был мясником – Эви с этим повезло, потому что она выросла среди крови и трупов, а теперь сама занималась ровно тем же самым. Правда, туши животных и трупы людей – очень разные вещи.
Она села за стол и принялась за работу с документами, напомнив себе, что, по крайней мере, сегодня у неё на столе нет трупа. Прошёл всего час – и в стену за её спиной что-то врезалось. Эви подскочила и с нелепым шлепком свалилась на пол. А пока падала, задела руками документы, и теперь два часа работы над счетами осыпались вокруг неё, как бумажные снежинки.
«Очень профессионально, Эви».
Она знала, что её стол стоит слишком близко к кабинету начальства, чтобы расслабляться хоть на минуту.
Последняя бумажка спланировала ей на грудь, и Эви проследила за ней взглядом, не торопясь вставать и подбирать документы. Там что-то или кто-то определённо врезалось в стену… Ещё один удар, за ними два шлепка потише и звон стекла.
«А это картина в рамке, которую я только на прошлой неделе повесила заново».
Не поднимаясь с пола и ощущая себя крайне глупо, Эви перевернулась и встала на колени, чтобы собрать разбросанные бумаги. Тихонько айкнула, потирая зад.
Могла бы и не таиться – чёрная дверь кабинета Злодея распахнулась так, что стены затряслись, а остальные сотрудники замерли.
Эви медленно подняла взгляд от бумаг в руках: сперва на носок блестящего чёрного сапога, а потом – выше. Предполагалось, что тёмные штаны сидят свободно, но вместо этого они обтягивали мускулистые бёдра, а выше начинался впечатляющий торс.
Глаза скользнули по полурасстёгнутой чёрной рубашке, как у пирата – она открывала крепкую грудь. Даже в мятом Злодей выглядел ошеломительно.
Когда она наконец подняла взгляд на его лицо, пришлось проглотить вздох и запрятать его поглубже, чтобы никто не нашёл. Но как тут удержаться? Челюсть такая резкая, что сама по себе может считаться оружием, и такая твёрдая, что невозможно не трепетать.
«Не трепещи при виде босса, Эви».
Она раньше думала, что труднее всего смотреть ему в глаза, поразительно чёрные, – они будто затягивали в себя, как сеть для души. Такие глаза умоляли отвести взгляд, но Эви пренебрегала этой мольбой, потому что на них было очень приятно смотреть.
«И на губы».
Пожалуй, самая выразительная часть его лица: любое движение едва заметно, но значит так много, что Эви принялась коллекционировать его выражения. Например, сейчас он плотно сжал губы. Она бросила взгляд на глаза: он пристально глядел на неё сверху вниз. Голову он слегка наклонил, и Эви несколько поплохело при мысли о том, что он, должно быть, думает о ней, когда она позорно стоит тут перед ним на четвереньках, будто играет в чехарду.
«Он озадачен? Смущён? Прибьёт меня за неуклюжесть?»
Он медленно опустился на одно колено, оказавшись с ней на одном уровне.
Не ощущая ни капли должного страха, Эви вместо этого радостно улыбнулась человеку, в ужасе перед которым жило целое королевство.
– Доброе утро, сэр. – Из кабинета босса донёсся сдавленный стон. Она подняла брови, покосилась в сторону кабинета и добавила: – То ещё утречко, да?
Босс тоже поднял брови.
– Да уж.
Покачал головой, будто поражаясь собственному ответу, и принялся собирать оставшиеся бумаги с пола, а потом положил их на стол.
Эви попыталась встать и поморщилась, а воплощение зла бросило на неё внимательный взгляд. Уголки рта хмуро опустились. Он… сердился? Ну разумеется, он сердился. Эви побеспокоила его, плюхнувшись на задницу.
Ухватившись за край стола, она подтянулась, но босс взял её за талию и поднял, не дав возразить. Да она и не стала бы – его крупные ладони были, что уж, весьма приятны.
Поставив её на ноги, босс немедленно опустил руки, вытянул по швам. Чувствуя, как горят щёки, Эви старательно избегала смотреть ему в глаза – боялась, что увидит ухмылку или что похуже, и в итоге заглянула в вырез его рубашки.
И её рот по какой-то неведомой причине решил выработать ударные объемы слюны.
«Эванджелина Селия Сэйдж, если ты выбрала именно эту секунду, чтобы распустить слюни, больше никаких тебе горяченьких книжек!»
Отвлёкшись на его грудь, Эви не сразу заметила, как на неё смотрит босс. Не так, как предыдущие начальники: он будто осматривал её. Будто искал, что не в порядке.
– Как ты упала, Сэйдж? – Он говорил спокойно, изысканно. Переливчатый акцент только добавлял голосу привлекательности.
– Стул взбунтовался, – спокойно пояснила Эви. – И я плотненько познакомилась с полом.
Уголки его губ чуть приподнялись, и Эви подумала, что нашла сокровище. Повернулась, чтобы отложить бумаги на стол, и спину вновь прострелила острая боль. Она поморщилась.
Тень улыбки сбежала с губ босса, и Эви рассердилась на саму себя за неуклюжесть, из-за которой он перестал улыбаться.
– Сходишь к врачу? – спросил он, опираясь ладонью на стол и подаваясь к ней. Это движение обрисовало крепкое предплечье ниже закатанного рукава.
Хмм… У неё вдруг пересохло во рту.
– Нет, сэр, не хотелось бы вовлекать Татьянну в войну со стулом. – Она наклонилась к нему, поманила поближе. Он повернулся к ней ухом, и Эви прошептала, не дав себе удивиться, что он потакает её шуточкам: – Пусть всё останется в тайне, а то остальные стулья поднимут бунт.
Тут босс сделал такое, что смертная душа Эви чуть не покинула тело: он рассмеялся. Ну, точнее, длинно закашлялся, прикрыв рот ладонью. Так он, очевидно, прятал улыбку, с которой боролся не на жизнь, а на смерть.
Эви потрясённо буркнула себе под нос:
– Не так уж и смешно.
Тут они оба заметили, что за ними внимательно наблюдает весь офис, но не успел босс одарить всех предупреждающим взглядом, как все разбежались по делам, будто муравьи, над которыми уже занесена нога.
Разумеется, кроме Бекки, которая ястребиным взором сверлила их через всю комнату.
– Сходи к врачу, Сэйдж. Неделя будет тяжёлая, нельзя допустить, чтобы ты свалилась замертво.
– Сэр, никто ещё не умирал от синяка на попе.
Он сощурился, знакомым образом кривясь, и даже Эви поняла, что переборщила.
Она слегка попятилась.
– Но первой я стать не хочу, так что… ну, схожу прямо сейчас.
Она обошла его по широкой дуге, прошла мимо кабинета. Успела подсмотреть, что внутри лежит щуплый мужичонка, придавленный кирпичом. Кирпич, очевидно, вывалился из стены после того, как в неё швырнули этого мужика.
На краю стола босса, по обыкновению, сидел Кингсли – последние несколько месяцев это было его место. Он окинул Эви немигающим взором и поднял перепончатой лапкой крошечную табличку. На ней красным мелом было написано: «АЙ».
Эви очень нравилось это крошечное существо. Обычно он просто сидел на столе, смотрел за всем и молчаливо советовал – босс дал ему грифельную дощечку для письма. Маленькая золотая корона неизменно блестела на скользкой голове.
«Ещё как ай», – одними губами ответила Эви и снова посмотрела на пострадавшего на полу.
Попыталась вызвать в себе сострадание, которое следовало бы проявить, учитывая боль мужчины, но слишком уж много человек на её памяти заходило в этот кабинет и выходило из него, так что она экономила сострадание для тех, кто был его достоин.
Похожий на хорька тип, который, кажется, на той неделе кидался камнями в уток у неё в деревне, не подходил под это определение. Эви улыбнулась, пытаясь заверить себя, что босс, наверное, не за честь уток боролся, когда превращал этого мужика в кровавое месиво. Но тут ей подумалось, что даже если он не вступался за уток намеренно, всё равно вышло именно так.
И это почему-то казалось не менее милым.
Она спрятала улыбку, вернув на лицо спокойное выражение, и пошла дальше – к коридорчику, который вёл к врачу. Из-за синяка. На попе.
Не успела она схватиться за голову, оплакивая утро-катастрофу, как вспомнила босса на коленях перед ней, подающего ей бумаги, с распахнутой рубашкой, смеющегося.
Может, не такая уж и катастрофа.
Конечно, нельзя предсказать реакцию босса, когда она вернётся за стол и будет вынуждена признаться, что в документах нестыковка – она обнаружила её с утра. Она ещё не всё знала о Злодее, но уже поняла: он ненавидел ошибки в документах не меньше, чем она – чужие глазные яблоки на полу.
Глава 2
Эви
– Наклонись.
Эви не пошевелилась.
– Может, сначала ужином угостишь?
Честно, даже за ужин в лучшей таверне она не согласилась бы оголить зад перед целительницей. Магия наверняка сработает через юбку – если мысленно повторять это утверждение, может быть, оно станет правдой.
Она села на кушетке, стараясь не морщиться – движения вызывали боль – и не отводя взгляда от Татьянны, потому что в этой игре Эви не собиралась сдаваться.
Эви ещё ни разу не видела Татьянну без чего-нибудь розового из одежды. Сегодня нежный цвет явился в виде заколочек в прелестных волосах, и она выглядела моложе своих двадцати семи, но от этого не казалась менее лютой. Она подняла тёмную бровь, когда Эви отказалась поворачиваться.
– Да ладно, Тати, – умоляюще улыбнулась Эви. – На сегодня с меня хватит унижений, позорометр просто зашкалит, если я оголю перед тобой задницу.
Наконец Татьянна вздохнула, убрала тёмную косичку за ухо, сощурилась, и ладони окутало тёплое сияние.
«Уф, хвала богам».
Свет привлёк внимание Эви к полупрозрачным рукавам очередного роскошного платья, облегающего щедрые изгибы Татьянны. Обычно Эви не осмеливалась тратить зарплату на такие глупости, как наряды, но это не значило, что она не завидовала красивому гардеробу Татьянны.
Татьянна протянула руки перед собой и провела вдоль тела Эви, не касаясь, и вдруг Эви ощутила себя так, будто села на разогретые летним солнышком камни на деревенской площади.
– Ты повредила копчик, подружка. И сильно.
Голос Татьянны, чистый, как родниковая вода, звонкий и ровный, слегка успокаивал. Эви облегчённо выдохнула. Ушиб – это ничего.
– Ну конечно. – Эви потёрла лоб. – И сколько стоит его вылечить?
Татьянна ласково улыбнулась – такая улыбка успокоила бы самого нервного человека, если только не знать лекарку. Но Эви её знала – и эта улыбка была, как бы сказать… пугающей.
– Хмм, – протянула Татьянна, задумчиво постукивая по подбородку. – Если совсем вылечить, то два секрета.
– Значит, будет тебе два секрета – ни за что на свете не стану работать с больным копчиком. – Эви помассировала виски, вскинула бровь: – А насколько большие секреты нужны?
Посмеиваясь, Татьянна отошла к столу с мазями и зельями, метя пол подолом платья.
– Лучше, чем сплетенки на кухне, но не такие, чтобы потом шантажировать тебя.
Эви порылась в памяти в поисках чего-нибудь подходящего, пока Татьянна перебирала свои настойки и водила светящимися руками над чашечкой. Эви не видела ничего такого в том, чтобы поделиться секретом: по ней и так всё видно. У неё была обратная проб
