автордың кітабынан сөз тіркестері  Minima Moralia. Размышления из поврежденной жизни

Теодор Адорно

Полное заглушение идущей войны информацией, пропагандой, комментариями, кинооператорами на атакующих танках и героической смертью военных корреспондентов, кашей из манипулируемо-просвещенного общественного мнения и бессознательных действий — всё это представляет собой иное выражение усохшего опыта, вакуума между людьми и нависшим над ними роком — вакуума, в котором, собственно, и заключается этот рок. Овеществленный, застывший слепок событий как бы замещает сами события. Люди низводятся до актеров, играющих чудовищных тварей в документальном фильме, у которого больше нет зрителей, поскольку даже самый последний из них вынужден участвовать в событиях на экране

Психологически неверно было бы считать, что то, к чему ты не допущен, пробуждает лишь ненависть и ресентимент; оно порождает и своего рода нетерпимую любовь, завладевающую тобой, и те, кого репрессивная культура держала от себя на расстоянии, довольно легко превращаются в наиболее узколобых ее защитников.

Отношения с родителями начинают претерпевать печальную, теневую метаморфозу. Впав в экономическое бессилие, родители перестали нас пугать. Когда-то мы восставали против той твердости, с которой они настаивали на принципе реальности, против их трезвой рассудительности, которая в любой момент могла обернуться гневом по отношению к тем, кто не отрекается от своих убеждений

Стоит подумать только о мести за убитых. Если будет убито столько же людей со стороны убийц, то ужас институционализируется, будет вновь введена и даже расширена докапиталистическая схема кровной мести, которая с незапамятных времен господствовала лишь в отдаленных горных местностях, и целые нации предстанут в ней бессубъектными субъектами. Если же мертвые не будут отмщены, а будет проявлена милость, то не подвергшийся наказанию фашизм вопреки всему окажется победителем, и после того как он однажды продемонстрировал, сколь легко всё сходит с рук, он обретет продолжение где-нибудь еще. Логика истории так же деструктивна, как и люди, которых она порождает: куда бы ни перемещалась ее сила тяжести, она воспроизводит эквивалент прошедшей беды. Нормальна смерть.

Недостатком американского ландшафта является не отсутствие исторической памяти, как того требовала бы романтическая иллюзия, а скорее то, что в нем не видно следа, оставленного человеческой рукой.

И разве не пронизан мир позднего капитализма невротическим страхом перед упущенными или неиспользованными возможностями, страхом, из-за которого человек вновь и вновь попадает под власть императивов этого мира вместо того, чтобы сказать им «нет»? По-детски минимальная свобода от этого страха и блаженство такой свободы — в этом и состоит «малость» «малой этики» Адорно.

дружеское слово, которое остается непроизнесенным, внимание, которое они не проявят. Этот холод в конце концов обращается против тех, от кого он исходит. Любое неискаженное отношение между людьми — как и, возможно, примиряющее начало самой органической жизни, — это дарение. Тот, кто, погрязнув в логике причинно-следственных связей, оказывается неспособен дарить, превращает себя в вещь и застывает

Пути утонченного вкуса сходятся в аскезе.

извечность ужаса проявляется в том, что каждая его новая форма превосходит старую.

Задача искусства сегодня — вносить хаос в порядок.
Художественная продуктивность — это способность к произволу в непроизвольном.
Искусство — магия, свободная от стремления выдать себя за истину.
Уж если произведения искусства ведут свое происхождение от фетишей, следует ли упрекать художников в том, что они весьма фетишистски относятся к своим продуктам?