Я песок. Мне нет дела до них. Я лежу на дне.
Все мои ощущения море свело на нет,
И меня не волнуют вещи за рамками, вне
Той воды, что глотает шум, преломляя свет.
Стройнее нет кладбищенских берез…
Меж них рядами смотрят с камня лица…
И тишина… Лишь грязь хрустит в мороз,
Да вторит ей испуганная птица…
Поблекли краски тканевых цветов.
Меж палых листьев выцветше пестреют
Их лепестки… И прихоти ветров
Подставлены пустынные аллеи…
Опять зима… Уж третья без тебя…
Бреду озябше меж крестов и плит,
Букет гвоздик руками теребя…
— Привет… Мне без тебя так сложно жить…
Прости, опять одна… У всех дела…
Ну, ты же знаешь… Им всегда нет края…
Ты их прости… Они ведь не со зла…
Они как я, и помнят, и скучают…
Поговори со мной… Хоть пару фраз…
Я так устала плакать, что нет слез…
Но тишина в ответ… И в этот час
Стройнее нет кладбищенских берез…
В ярких брызгах шли по речке
Вброд. Потом душистый луг.
Папа взял меня на плечи,
Стал огромней мир вокруг.
Мне наверно лет так девять.
Папе тридцать. Летний день
На полоски света делит
Наша сдвоенная тень.
Леса близится опушка.
Там присядем, поедим.
Где-то крикнула кукушка,
Нам желая долгих зим.
Манят тенью кроны буков.
Вьются бабочки в траве.
Голос мой, пугая звуки,
Замирает в синеве…
…Рвет будильник сон на части.
Утро ждет. Пора вставать.
На подушке сжалось счастье.
Папы нет. Мне тридцать пять…
Сеет ночь ошибки дня сквозь сито.
До отказа мыслями забита
Головы моей больной тюрьма.
Ночь за ночью я схожу с ума…
Я хочу нырнуть тишине на дно,
И сквозь глубь безмолвия надо мной,
Ощущая звуки скорей спиной,
Чем умом и раковиной ушной,
Стать одним с ней целым. Стать тишиной…
Я лежу на дне, и море лежит на мне,
Поглощая внешнее — все, что не есть вода.
Не тревожьте. Я слишком долго стремилась сюда.
Здесь лишь я и море на мне. И больше нет
Никого. Тишина и покой. Я сомкну уста.
Я песок. Я ушла от всех. Я лежу на дне.
Никогда не тревожь того, кто лежит на дне.
Я песок, и большое море лежит на мне…
В. Полозкова «Колыбельная»
Я — Безумие, Хаос, Смятенье, Враг…
«Разделяй и властвуй!» — лозунг на все времена.
Никогда не верила я в знаки,
И не замечала их, пока,
С преданностью брошенной собаки,
Не уселась у дверей моих тоска.
Отгоню ее, она вернется
И с покорностью опять глядит в глаза.
От того ли мне сегодня не смеется?
От того ли по щеке бежит слеза?
