Я песок. Мне нет дела до них. Я лежу на дне.
Все мои ощущения море свело на нет,
И меня не волнуют вещи за рамками, вне
Той воды, что глотает шум, преломляя свет.
Стройнее нет кладбищенских берез…
Меж них рядами смотрят с камня лица…
И тишина… Лишь грязь хрустит в мороз,
Да вторит ей испуганная птица…
Поблекли краски тканевых цветов.
Меж палых листьев выцветше пестреют
Их лепестки… И прихоти ветров
Подставлены пустынные аллеи…
Опять зима… Уж третья без тебя…
Бреду озябше меж крестов и плит,
Букет гвоздик руками теребя…
— Привет… Мне без тебя так сложно жить…
Прости, опять одна… У всех дела…
Ну, ты же знаешь… Им всегда нет края…
Ты их прости… Они ведь не со зла…
Они как я, и помнят, и скучают…
Поговори со мной… Хоть пару фраз…
Я так устала плакать, что нет слез…
Но тишина в ответ… И в этот час
Стройнее нет кладбищенских берез…
В ярких брызгах шли по речке
Вброд. Потом душистый луг.
Папа взял меня на плечи,
Стал огромней мир вокруг.
Мне наверно лет так девять.
Папе тридцать. Летний день
На полоски света делит
Наша сдвоенная тень.
Леса близится опушка.
Там присядем, поедим.
Где-то крикнула кукушка,
Нам желая долгих зим.
Манят тенью кроны буков.
Вьются бабочки в траве.
Голос мой, пугая звуки,
Замирает в синеве…
…Рвет будильник сон на части.
Утро ждет. Пора вставать.
На подушке сжалось счастье.
Папы нет. Мне тридцать пять…