автордың кітабын онлайн тегін оқу Явление интерференции
Сергей Соколов

Кітап туралы Қазір оқып жатыр3 Тегін фрагмент

Сергей Соколов

Явление интерференции

Драма в двух актах

Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп»

В молодости мы себе кажемся абсолютно правыми в своих поступках, свободными от ошибок, безупречными в своих чувствах. Иногда этот максимализм бывает незаслуженно жесток по отношению к другим, а спустя годы он вдруг оборачивается против самого себя и самых близких людей. Вопрос «как жить дальше?» требует ответа.

16+

Действующие лица

Марина Витальевна Демченко — 54 года, домохозяйка

Пётр Петрович Демченко — 54 года, её муж. Работает начальником.

Алёна Агеева — 33 года, их дочь. Менеджер. Разведена.

Лёня — 14 лет, внук. Не совсем обычный подросток.

Николай — не больше 35 лет, бой-френд Алёны. Человек сложного прошлого.

Роман Сергеевич Кашин — 54 года, старый знакомый старших Демченко.

Инспектор ДПС, продавщица, посетитель магазина, соседи семьи Демченко

МЕСТО ДЕЙСТВИЯ

Садоводческий массив, окрестности

ВРЕМЯ ДЕЙСТВИЯ

Наши дни

Первое действие

Звуки настройки радиоприёмника. В эфире звучит женский голос с доверительно-сексуальной интонацией: «Передаём гороскоп на сегодня. Волна плавает. «…Обращаем внимание Весов на нежелательные последствия сегодняшних встреч…» Волна плавает. «Козероги продвинуться в осуществлении собственных планов…»

Занавес открывается

Сотрудник ДПС слоняется со скучающим видом. Внезапно он настораживается. Слышится скрежет автомобильных шин, свисток полицейского. Сотрудник ДПС подзывает водителя легковой автомашины. К нему подходит Кашин.

СОТРУДНИК ДПС. Старший лейтенант Дергач. Попрошу, как говориться, предъявить…

КАШИН. Да-да… вот мои права. Но я как будто…

СОТРУДНИК ДПС. Как будто, Роман Сергеевич, не ваш случай. Думаю, водитель микролитражки, перед которым вы лихо повернули налево, сюда на просёлок, до сих пор иконку на торпедо поглаживает. Опасный манёвр, едва не спровоцировавший дорожно-транспортное происшествие. Далее. Вы проигнорировали требование сотрудника ДПС остановиться, а также, резко через сплошную разделительную линию развернули свой автомобиль и пытались скрыться. Приборчик, я думаю, всё расставит на свои места… Вот и он… (в сторону) кормилец.

КАШИН. Нет, что вы, товарищ старший лейтенант. Как можно… Я не пытался… я просто… Я думал, что напрасно затеял… Это чистое недоразумение, отвлёкся, но…

СОТРУДНИК ДПС (убирает алкотестер). Но благоразумно остановились, товарищ водитель. С целью разрешить конфликт.

КАШИН. Как вы проницательны, това… инспектор… Такая бумажка поможет найти взаимопонимание?

СОТРУДНИК ДПС. Боюсь, что конфликт глубже.

КАШИН (обречённо вздыхает). Вы даже не представляете на сколько, старлей… Нет-нет, не напрягайтесь. Перед законом я как ветровое стекло после мойки — девственная чистота. Закон, даже не писанный, надо блюсти. А как вам эта, в красных тонах?

Кашин роняет купюру, сотрудник ДПС с одного колена поднимает её, ловко прячет в сапог

СОТРУДНИК ДПС. Счастливого пути, Роман Сергеевич! Опять на разворот? Да пожалуйста. Осторожнее только! Дальше — ямы. (Уходит.)

КАШИН. Про ямы с ухабами на этой дороге я и думал.

Кашин остаётся один

КАШИН. Вот и верь этим гороскопам. Астрология может быть чем угодно, только не наукой. Полтора землекопа в ответе. Что нам, Козерогам, пророчили на сегодня? Продвинуться в своих планах. В своих. Лично у меня в планах повысить благосостояние отдельно взятого инспектора не было. Впрочем, как нет печали о дальнейшей судьбе осевшей у него за голенищем купюры. Я подставился, система взяла своё. Если уж вставать на тропу суеверия, то встречу с этим предприимчивым старлеем и его полосатым жезлом следует расценить скорее как предостерегающий перст судьбы. Поводом просто вернуться.

Охо-хо… На то есть основания.

За неделю малодушных колебаний принять взвешенное, обоснованное решение так и не удалось. Безответственные, чего уж это скрывать, но эмоционально-слюнявые доводы за эту поездку сровнялись на шатких весах дерьмового характера с чугунными гирями разумных аргументов не доводить дело до греха. И только в последний момент малюсенькое эгоистичное «хочу» всплыло как… Как всплыло так и решило спор.

Собственно, сама по себе идея лично пожелать счастья знакомой даме, встречающей на днях юбилей из двух пятёрок, вполне невинна, и почему бы это не сделать старинному однокашнику. Действительно, почему. Можно, если бы не одно обстоятельство, возникшее ещё во времена юношеских соплей: щепка от стрелы небрежного Амура. Мальчик схалтурил с реквизитом, вот только она и воткнулась намертво, в сердце… Изначально нывшая, потом нашедшая с сердцем компромисс и на пороге старости вновь колющая, возможно, от желания, наконец, освободиться…

Назовём её по старинке — Любовь. Тут сразу всё переворачивается с ног на голову, всё меняет смысл, переходит в область нюансов, добровольных заблуждений на счёт нескольких целомудренных встреч, безнадёжного в своей очевидности стремления вызвать ответное чувство у давно замужней женщины.

Тогда зачем всё? Ладно, не всё… Зачем я еду? Предъявить права… на справедливость, получить награду за выслугу лет? Или другое… Просто, без затей, хочу её видеть, слышать, дышать рядом. Первое звучит правдивее, последнее — благороднее.

Появляется Демченко. На заднем огромная женская тень развешивает бельё для сушки.

ДЕМЧЕНКО. А правильнее было бы вообще не лезь в чужую жизнь с букетом перезрелых чувств. На них у моей жены может начаться аллергия, а у меня, Петра Петровича Демченко, она уже началась. Я это почувствовал сразу…

КАШИН. Я это почувствовал сразу, нежданно-негаданно столкнувшись с ним нос к носу, когда пару лет назад выбирал местечко для тихой старости на шести загородных сотках. Я тогда позарился на объявление, подкупавшее наивной откровенностью, типа «минус речка, плюс роскошный зимний дом.» Но до того дома я так и не доехал, да и Бог с ним.

Жизнь в тоже мгновение замкнула очередной круг, вызвала острейшее чувство дежа вю. Причём, повторились не столько обстоятельства неожиданной встречи, сколько ощущение будущей безысходности.

ДЕМЧЕНКО. А я не звал тебя ни два года назад, ни тридцать лет с гаком. В списке гостей на нашей с Мариной свадьбе тебя не значилось. И я был крайне удивлён…

КАШИН. А как я был удивлён, когда вместе с армейской увольнительной получил полную отставку. Мне служить-то оставалось месяца три: уже начали с портновского метра по сантиметру в день отрывать. Ничего же не предвещало. Откуда ты вообще взялся?

ДЕМЧЕНКО. Жил рядом ненавязчиво. В знакомых числился… А любовь… Любовь, знаешь ли, бывает разной. Слепой, взаимной, расчётливой. Не поверишь, иногда она заканчивается свадьбой, иногда… с неё начинается.

КАШИН. И как у тебя?

ДЕМЧЕНКО. Сейчас не обо мне речь, а о…

КАШИН. О Марине. Я помню, что не зашёл за дверь квартиры, остановился на лестничной площадке. Ты курил и даже пытался меня утешить. Убить тебя очень хотелось, но… Но там, за дверью, среди шума и гама вашей свадьбы, я слышал смех Марины. Она смеялась. Счастливо смеялась, делая любой мой поступок бессмысленным. Я ушёл.

ДЕМЧЕНКО. Я не стал тебя задерживать, но осталось поганое чувство, что ты вернёшься. Рано или поздно. И это «рано или поздно» всю жизнь, вот оно где…

КАШИН. От меня мало что зависело, но я рад… твоей хорошей памяти.

Итак, неожиданно я снова встретил тебя и Марину, которая развешивала мужнины подштанники…

ДЕМЧЕНКО. Жену я закрыл от чужих глаз самым решительным образом и никому не советую…

КАШИН. Но было поздно — она взглянула на меня, повторно приговорив к сладким пыткам, и в чём-то изменив привычность, продолжила вывешивать бельишко. Я сделал вид, что никого не узнал, ретировался прочь. Прочь! Наблюдать в перспективе подобные незамысловатые сцены семейного быта — невыносимо. И не в подштанниках дело…

ДЕМЧЕНКО. Да, не в подштанниках, а в соблюдении обоими супругами простых правил семейного порядка: жена стирает, муж её охраняет. Кстати…

КАШИН. Совсем не кстати…

ДЕМЧЕНКО. Кстати, размер ноги у меня сорок пятый против твоего сорокового…

КАШИН. Сорокового с половиною… Не будем, однако, меряться ступнями и не будем комплексовать, а будем мужественно ехать дальше, не смотря ни на какие пугающие призраки и предупреждающие знаки.

Демченко и женщина исчезают

КАШИН. К слову, вот очередной. Посмотреть вокруг, так пейзаж не приветливый, не по детски напрягающий и без того взвинченную психику. В этих краях и раньше были не райские кущи, но всё же. Что сталось с полями, мирно зарастающими берёзками, холмами в благообразных зарослях борщевика, перелесками под наивной сенью таинственности насчёт наличия грибов, общей постперестроичной пасторалью заброшенной человеком природы? Капец настал. Сейчас всё свалено в груды из выкорчеванных пней и валунов ледникового периода, перемолото в растительный фарш, исковеркано и запылено. Земля перерезана вдоль и поперёк гусеницами бульдозеров, потрескалась под лучами неуместно-яркого солнца. Что за безумный ландшафтный дизайнер переусердствовал со стимуляторами творческого задора?

Настройка волны. Голос из радиоприёмника

Окончен первый этап мелиорации территории под строительство автомобильной развязки нового участка автомагистрали. Срок сдачи объекта…

Волна плавает

КАШИН (обращается куда-то наверх). Будет развязка, говоришь… Не расслышал. Когда сие случится?

Голос из радиоприёмника

…Скоро. Скоро поток автотранспорта…

Волна плавает и затихает

КАШИН. А-га! В очередной раз, небось, только внуки увидят процветающее завтра. Что же, пусть новая магистраль приведёт их в Эдем версии два ноль, где зазеленеют травы, зазвенят дубравы и зажурчат прозрачные ручьи; где в местном сельпо появится кассовый аппарат и свежее пиво; где вечерами зажгутся неоновые фонари и заиграет одинокая виолончель. Возможно, и мне когда-нибудь доведётся посетить это место. И тогда я с трогательной ностальгией вспомню сегодняшние обстоятельства, суеверную чушь и старую дорогу до центра культурно-общественной жизни любого нынешнего садоводства с магазином, доской объявлений и таксофоном. Вот и они.

Кашин подходит к доске объявлений

КАШИН. Так, пощупаем лучше пульс деловой жизни… Дрова, дрова. Отдых… Погрузка, разгрузка. Отдых… Любые виды… чего? не разборчиво. Отдых… Да, делу время, потехе отдых 24 часа… Вот забавная информашка: «Свежий навоз напрямую от производителя. Любые объёмы». А подпись, очевидно, должна быть «Авгий». К нему и с претензиями по качеству товара, ежели что. Скукотища!

Надеюсь, в этом милом супермаркете ни у меня, ни ко мне претензий не возникнет.

Кашин входит в магазинчик. Перекрывая весь прилавок, стоит мужчина в грязном цивильном костюме, в стоптанных кирзовых сапогах. Нетрезвый.

КАШИН. День добрый! Бутылочку минералочки отпустите?

МУЖЧИНА. А в… А в…

КАШИН. Понял, понял. Ты — Авгий? Я Роман. Слушай, у тебя есть брат-близнец? Не гаишник, часом?

МУЖЧИНА. А в… торец?

Мужчина бьёт, но промахивается, и валится в витрину со средствами гигиены.

КАШИН ПРОДАВЩИЦЕ. Сколько с меня за минералку и …?

ПРОДАВЩИЦА. Не беспокойтесь. Это мой поставщик товара. Застрял на свадьбе, третий день пьёт.

КАШИН. Как бы он там внизу шампунем не захлебнулся.

МУЖЧИНА. Гадость. Горько. (Поёт) Кричат им горько! А горько мне-е-е!

Кашин подходит к таксофону

КАШИН. Позвонить что ли? Разом разрушить интригу и после вполне внятных ответов прямо отсюда податься восвояси вольным соколом, унося на крылышках гордую обиду и твёрдое намерение ни за что, никогда впредь не быть идиотом. Не получится. Во-первых, поводов быть или слыть идиотом предостаточно и без дополнительных усилий; во-вторых, для латентного мазохиста пока маловато болевых ощущений. И, в-третьих, хватит ёрничать: некуда звонить ни с таксофона, ни с мобильника. Здесь не городская Маринина квартира с добрым стационарным аппаратом, который иногда соединяет её и меня без свидетелей. Обычный трёп, три минуты, а артериальное давление всё же подскакивает, гоняет кровь по организму в целом и в конкретные места тоже. Факт для меня удручающий, гипертония — это само собой, а любопытное исключение из всеобщей гаджетизации населения: выяснилось, что у Марины нет личного телефона. Нет то, чтобы она не хочет его иметь, не положено супругом. Бред! Новозеландское табу от главного людоеда. Выжимка из книги Домостроя, издание не исправленное, но дополненное. Но она с этим молча соглашается, и, подумав, становится совершенно ясно: почему.

Кашин на улице

КАШИН. Фу-у, духота. К дождю, должно быть… Не беда, тут уже близко. Остался, так сказать, последний финишный рывок. Я, вообще, чувствую себя бегуном-самовыдвиженцем на дистанции с препятствиями. И чем ближе финиш, тем барьеры становятся выше, иные приходится сбивать по ходу, только ямы с водой не хватает. С водой точно не будет — пересохло всё: и земля, и горло, и восемьдесят процентов всего состава организма. (Пьёт минералку, поливает ею голову). Знаю, первое место уже занято, знаю, бег мой — вне зачёта. Знаю, до финишной черты один поворот. Чего я не знаю, где взять силы… принять, то, что за ней. Хорошая песня! (Поёт) Кричат им горько! А горько мне-е-е! (Уходит.)

Соседи семьи Демченко. Супружеская пара очень почтенного возраста. Появляется Кашин, подходит к старику

КАШИН. Добрый день, почтенный. Где бы водички набрать?

СТАРИК. Чего? Водички? Мать, принесь кружку воды.

КАШИН. Да нет, где здесь колонка или колодец? Мне машину помыть.

СТАРИК. Мать, отнесь кружку обратно. Нетути такого. Водопровод еле каплет.

КАШИН. А пожарный пруд, озеро, море, мировой океан?

СТАРИК. Да иди ты… У помойки лужа есть, если не пересохла.

КАШИН. В направлениях разбираешься. Молодец… Что-то вы мне сегодня все на одно лицо кажитесь. В органах не служил? Или агентом по снабжению?

Кашин отходит в сторону

СТАРУХА. Дед, а чего так дерьмом несёт? Ты, что в новые штаны наклал? Я стирать…

СТАРИК. Да не чую я. Насморк. Принесь мне капли!

КАШИН. Унюхала, старая. А кроссовок надо замыть. Ау, небеса! Это же удар под дых, явный перебор. Понимаю, вы там со смеха давитесь в обеденный перерыв, но бросать навоз под колёса просто хулиганство. Я всё равно вымою машину, хоть из пипетки воду из крохотного пруда носить буду, а приеду к Марине в должном виде. Подсобили бы, а-а. Ну, громыхните в знак согласия и дождичка бы на полчасика.

Гремит гром, начался дождь. Кашин и соседи семьи Демченко уходят. Появляются Марина с банкой краски и кистью в руках и Лёня

МАРИНА. Ух, ты! Гром среди ясного неба и ливень. Такой вряд ли зарядит надолго. Лёнчик, иди скорее сюда, под навес. Переждём. После закончим.

Лёня встаёт рядом с бабушкой

ЛЁНЯ. Да, обидно, чуть-чуть не успели. А нехилый дождик!

Марина и внук восторженно смотрят на ливень

ЛЁНЯ. Вот оно в действии.

МАРИНА. Кто оно?

ЛЁНЯ. Явление интерференции.

МАРИНА. А-а! Красивое слово. Ин-тер-фе-рен-ция. И картина получается эффектной: вроде бы хаос, а всё закономерно. Точь-в-точь как у людей: живём толпой, от каждого волны расходятся. Волны любви, ненависти, доброты, зла, бескорыстия, зависти. Всего и не перечесть. Волны ширятся, сталкиваются, усиливая или гася друг друга. Наши чувства, желания, порывы … (Замолкает.)

ЛЁНЯ. Слушай, ба, ты отдай мне банку, я сам докрашу. А ты…

МАРИНА. Опора ты моя. Ладно, держи. Положи два слоя. Ну, знаю, знаю, что знаешь, знаю, что не маленький. Только под дождь не лезь. Я над обедом поколдую, салатик там, квасок… Через полчаса позову. (Уходит.)

ЛЁНЯ. Я мороженого бы съел… Не слышит… Ничего, хватит просто очередного волшебного обеда… Мастерица. И я кое-что умею делать правильно. Например, в два слоя красить. Семь минут и готово… Да, вообще ба классная. За что я её люблю? Для этого надо сказать миллион слов, а может и больше, но я не знаю их всех, и говорю ей только самые обычные. Я вообще знаю слишком мало, но моя ба — она вовсе не напрягает с нравоучениями и дотошными проверками домашних заданий, не лезет со взрослым занудством наперевес в борьбу за подрастающую смену, а мудро и просто говорит о нашем прекрасном и ужасном мире. Огромном мире вокруг, где самый маленький-премаленький червячок важен и имеет право жить. У всего, от пылинки до самой далёкой звезды, есть своё предназначение, но не всему есть оправдание. Вопросы… вопросы… Ветер в океане топит несчастные корабли, в поле приминает траву и разносит пыльцу, а на подоконнике мирно листает томик стихов. Так кто он, ветер: враг? друг? Или ещё. У меня там, в доме на стене, висит большая подробная географическая карта, и на ней труднее всего разглядеть крупные надписи. Как найти своё главное большое дело? Да, повторюсь, я знаю слишком мало, но многое понимаю… Очень обидно быть чуточку другим… Как не потерять маленькую надежду? Стоит ли прощать? «Да» — уверена бабушка. «Нет» — утверждаю я. Мы про многое говорим, спорим, даже ругаемся. И я горжусь, что в нашем общении она становиться тоже немного другой… оживает что ли. Нет, нет, что это я? Она всегда, словно горная речка, не может не бежать, всегда при деле, всегда всё вымыто, выстирано, убрано, сварено. Или как сейчас — выкрашено. Сколько молчаливого терпенья у неё на всё и на всех! Но душа… Я знаю, наверное, знаю, её секрет, но никому-никому не скажу.

Дед… Мой дед молоток. И как молоток он строже, жёстче. Чтобы мимо, по пальцу — это нет. Бьёт точно в цель. Ого-го! От его глаз не скроешь промах, лучше сразу признаться, тогда он всем сумеет показать, как оно надо. Деда всегда много: в пространстве, в работе, в разговоре. Он у нас главный: на службе, в городской квартире, в машине за рулём, в бане, за обеденным столом, у телевизора. Молчу уже про дачу. Это его детище, вотчина, удельное княжество. Мне кажется, что даже комары пищат и кусают по его команде.

Мать… Красивая, суетная… Она меня, конечно, любит… А вот её знакомый, дядя Коля… Купола на нём как настоящие, но сам он фальшивый, нехороший человек. Он ёжика убил… Завтра приедут ко дню рождения, и начнутся байки про асоциально-поведенческую модель своей жизни. Мне не интересно с ними.

Лучше всего на даче вдвоём с бабушкой. Как сегодня… Ба, а, ба!

Голос Марины

Что, Лёнчик? Дождь кончился?

ЛЁНЯ. Кажется, заканчивается… Я хочу сказать, что там за клоун в одних труселях вокруг машины скачет?

Голос Марины

Да у нас вроде как нет знакомых клоунов.

ЛЁНЯ. Я и говорю: не наш ковровый… Так я докрашу?

Голос Марины

Давай по скорому. Потом вымой руки и за стол… Ай!

ЛЁНЯ. Что случилось?

Появляется Марина

МАРИНА. Нож уронила! Гость будет. Рановато для поздравлений, да и примета плохая. Гороскоп мой сегодняшний, для Весов, предупреждал.

ЛЁНЯ. Брось, ба, не переживай. Сказки это!

МАРИНА. Нет, Лёня, не сказки. Пойдём.

Марина Лёня уходят. Появляется Кашин

КАШИН. Ни калитки, ни забора. Просто аккуратные ступеньки над дорогой на приподнятый дачный участок (спотыкается). Ёханый… Ступеньки аккуратные, а я слепой крот… Дверь во времянку открыта, но, ни возле неё, ни в глубине участка, ни у роскошного зимнего дома никого нет. Тишина, только капли дождевой воды со звоном, мерно шлёпают в бочку с водой… П-П-П… Время истекает.

Время истекает неотвратимо. Оно жадно поедает нашу жизнь и довольно скоро всё кончится. Нас больше не будет. Мы исчезнем. Безвозвратно исчезнет то, что делает нас самими собой, каждого неповторимым, единственным «я». А всё потому… Потому что нельзя ни по наследству, ни по завещанию, ни по доброй или злой воле, передать зыбкий градиентный мир обретённых эмоций, мир тончайших, едва уловимых интонаций на языке привязанностей, дружбы, любви, наконец. Для нас, нынешних, своевольная память превращает одинаковое прошлое, порой, лишь его тени, в боль или радость, в ненависть или нежность, в отчаяние или надежду — каждому в своё или в ничто. Постороннему большинству, даже при желании, невозможно ни понять всей её ценной механики, ни сохранить.

Я хочу услышать до боли близкий голос, и память, как всегда, услужливо перенесёт меня в нашу семнадцатилетнюю даль, полную безмятежной любви, ещё свободную от будущих ошибок. Впереди целая непрожитая жизнь, лист чистой бумаги, а счастье уже есть, его так много, что, кажется, хватит навсегда. Тогда почему сейчас вместо него какой-то суррогат?

Жизнь, как мера времени, не знает жалости, и мы изменились. Нас заставили стать суетливыми в достижении мелкого сиюминутного благополучия текущего дня и панически боязливыми завтрашней неопределённости. Эта возня вошла в привычку, пиявкой присосалась к сознанию, и осталось очень немногое, что ещё может заставить нас отчаянно биться за светлое вчера…

(Брызгает из бочки с водой себе на лицо. Стучит по бочке. Выдавливает из себя по слогам в разной тональности, то с хрипотцой, то звонко.) Хозяева!

Голос Марины

Кто там?

Появляется Марина с белыми губами от молока, со стаканом в руке.

МАРИНА (растеряно, сбивчиво). Это ты… Здесь полно народу… Мы времянку красили. А теперь вот… Хочешь? (Марина шёпотом.) Ты с ума сошёл. Зачем ты приехал!?

КАШИН. Поздравить, наверно… Телефона нет… Я сейчас уеду.

МАРИНА. Я не знаю, не знаю. Телефон есть в городе. Да, там намного проще…

КАШИН. Извини, свалял дурака.

МАРИНА.

...