Жизнь слишком скользкая штука, чтобы судить о ней по книгам,
Она кивнула всем и улыбнулась несколько тускловато, не на полную мощность, надеясь, что правильно рассчитала количество ватт
невнимание и невосприимчивость бывают иногда сознательно избранным средством оградить себя от боли и часто неверно понимаются как отсутствие глубины и безразличие ко всему и вся.
тиф, и лебеди – от одного творца.
Я вовсе не считаю, что, становясь старше, мы делаемся мудрее, Старлинг. Но мы учимся более успешно лавировать в адском пекле.
До свидания, Клэрис, – произнес доктор Лектер. – Вы мне сообщите, если ягнята когда-нибудь замолчат?
– Да.
Пембри взял ее за локоть. Надо было идти.
– Да, – повторила она. – Я вам сообщу.
– Обещаете?
– Да.
– Тогда почему бы нам не завершить возведение арки? Заберите вашу папку с делом. Она мне больше не нужна.
Он вытянул руку и просунул папку сквозь прутья решетки. Его указательный палец лежал на корешке папки, и когда она брала ее у него, перегнувшись через барьер, их руки на мгновение соприкоснулись. И это яркой вспышкой отразилось в его глазах.
– Спасибо, Клэрис.
– Вам спасибо, доктор Лектер.
Именно таким он и остался в памяти Старлинг. Одно-единственное мгновение, когда он ни над кем не насмехался, никого не дразнил. Стоял в своей ярко освещенной белой клетке, изогнувшись, как танцовщик, вытянув вперед руку и чуть склонив голову набок.
– Знаете, во время переписи один счетчик попытался меня квантифицировать. Я съел его печень с бобами и большим бокалом «Амарона».
Как знать философам, что меж собой гадают,
В каком огне сей бренный мир сгорит,
Не тот ли это жар, что день за днем сжигает
Досель нетленную красу ее ланит?
Мне искренне жаль, что Белла больна, Джек.
Ганнибал Лектер
Сейчас очень трудное время, Старлинг. Используйте его с толком, и оно научит вас многому. Это самое трудное испытание – испытание гневом и отчаянием. Не позволяйте гневу и отчаянию помешать вам мыслить. В этом суть, от этого зависит, сможете вы или нет контролировать ситуацию. Командовать людьми. Глупость и равнодушие бьют сильнее всего.
Он ждал, когда она оставит его, покинет насовсем, когда ее тело превратится лишь в объект для последней ритуальной церемонии. Когда она перестанет быть тем телом, которое он обнимал, окончательно перестанет быть спутницей его жизни и останется лишь в памяти. И тогда он сможет вызвать похоронную службу.
