Оглавление

Предисловие

Правила и законы в стране «Игореи»:

Мужчин значительно больше, чем женщин. Уже восемь лет, как отменена бракоразводная система. Развестись можно только через суд и в исключительных случаях. При острой нехватке женщин, всех обязали заводить «коллективные семьи», так это называет правительство. Уже тринадцать лет как приняли этот закон в необязательном порядке, а в обязательном порядке — восемь лет. Есть исключения, ведь женщин не принуждают единовременно заводить много мужей.

Отношения:

Женщина сама объявляет об отношениях, о своих намерениях. Несовершеннолетние лица до восемнадцати лет могут встречаться только с согласия родителей или одного родителя. Мужчина должен сразу выяснить у женщины ее намерения относительно себя.

Соглашаясь встречаться они обоюдно подтверждают свою ответственность друг перед другом в качестве пары и в отличие, от брака, могут расстаться.

Женщина должна познакомить мужей с новоиспеченным мужчиной, чтобы не допустить недомолвок и «непоняток».

У женщины остается ее фамилия, данная при рождении от ее отца.

Делает предложение всегда женщина, приглашая тем самым в свою семью.

Всем участникам выгоден брак, ведь он повышает статус в обществе.

Обязанности в семье:

Времяпрепровождение в семье, участие в обучаемости детей, их секций и прочего.

Брак — это система обязанностей всех ее участников друг перед другом.

Каждая семья устанавливает собственные правила. Это две модели. Первая модель: первый муж главенствует над остальными мужьями и решает важные семейные вопросы, остальные подчиняются ему. И часто в такой семье первый брак — «договорной» между кланами семьи и взаимовыгодный в плане бизнеса. Вторая модель: каждый муж отвечает за свою часть в семье. Распределение обязанностей. Эта модель чаще всего встречается, так как удобнее и не ущемляет ничьих прав. Каждый владеет собственными финансами и делами, не согласуя, это ни с кем. В первой модели, как раз таки, первый муж — главный — заведует финансами и даже совместно с женой решают вопросы секса и детей, в частности, от какого мужа рожать, но это изжитая модель. Редко встречается.

Ребенок наследует фамилию отца. Заботится о жене тот муж, что находится рядом с ней. В браке не могут завести любовника или любовницу, пассию прилюдно — это осуждается. Есть семьи типа «свингерские», где могут обмениваться партнерами или совместно проводить оргии. Подобных, крайне мало. Это осуждается.

Это касаемо законов. На деле осуществление подобного намного сложнее, чем кажется.

Место действия романа: страна Игорея, город Либрут.

Глава 1

В среду Катя Нестерова чудом избежала изнасилования, когда прогуливалась одна по старой части города. До этого она понятия не имела, что существовали такие мерзкие типы, готовые на все лишь бы получить удовольствие даже силой. Теперь она с подозрением относилась к мужчинам, считая, что им только секс и нужен, видимо, ради чего и женятся. После этого она стала нелюдимой, избегала мужчин.

А в следующий вторник случился сей инцидент. Одному парню, Вадиму Шныреву,

прозванному «Шнырем» за его веселую озорную натуру, она давно нравилась и он, видя ее

отчуждение, решил подсесть к ней. Видимо, решил, что ей одиноко. Представился и

рассказал, что тоже учится на третьем курсе, как и она, только в другой группе. Она

игнорировала его и он не выдержал и спросил:

— Я тебе совсем не нравлюсь?

Она посмотрела на него своими глубокими зелеными глазами, которые отлично сочетались с темно-карими кудрявыми волосами под каре.

— Если скажу «да», что принудишь и изнасилуешь меня?! — сказала она звенящим высоким голосом и даже за соседними столами все расслышали.

Он не был готов к такому ответу и молчал.

— Как же я ненавижу мужиков. Вам только секс и нужен! — С этими громкими словами она и ушла со своей посудой и недоеденной лапшой с курицей. После того, как она поставила посуду на стойку, выкинула в ведро остатки еды. Она вышла и прямо в коридоре у нее случился нервный срыв, переходящий в психоз и вскоре ее принудительно госпитализировали в психиатрическую клинику. В итоге, полицейские выяснили все нюансы и подробности случая, нашли того негодяя, публично осудили за попытку изнасилования. Так все и узнали об этом случае и говорили в институте.

В итоге, ее пролечили два месяца и выписали, но в институте твердо считали, что она не любит мужчин и чокнутая. Родители не могли и не хотели в одночасье уехать из города и предпочли остаться на своих местах. Ее отец, Глеб Нестеров, был директором предприятия по изготовлению пластиковых окон и различных изделий из пластика, а мать, Светлана Азимова, работала секретарем мэра города. Они просто замяли это дело и об этом перестали говорить. На дочь надавили, чтобы она восполнила пропущенный материал и все сдала. Она узнала у преподавателей, что пропустила и нужно сдавать. Кто-то из одногруппниц одолжил ей свои конспекты. Теперь она жила на противотревожных препаратах. Парни к ней боялись подходить дабы их не посадили за сексуальное домогательство.

Катя уже на второй день при всех подошла к Вадиму и прилюдно извинилась за свое поведение. Глядя в его карие глаза.

— Я все понимаю. Как ты?

— Намного лучше.

Она неловко постояла, смотря себе под ноги.

— Ну, я пойду — робко проговорила она и потихоньку ушла.

Она теперь прекрасно знала, что ничего плохого с ней не произошло.

С Вадимом они пересекались в аудитории только на испанском, итальянском языке, остальные предметы были разные. Он ей вообще не нравился. Ни его плотного телосложения фигура, ни развязная походка и даже стрижка с бритыми висками черных, как смоль, волос. По характеру «птица-говорун».

Прозвенел звонок и пришлось поспешить на экономику. Ее вел Павел Васильевич Титов, худенький и серьезный мужчина лет тридцати. На паре она вообще ничего на поняла из-за ее «прогулов». О преподе было известно, что он вдовец. Его жена умерла два года назад при родах, Катя как раз тогда училась на первом курсе, а сейчас заканчивался третий курс, весна и скоро каникулы, да и экзамены. Жуть! Она понятия не имела, как нагонит материал. Сложнее всего было разобраться в экономике. После пары Катя спешно помчалась вниз к преподавателю и попросила о дополнительных платных занятиях и срочно. Она не понимала новых тем, ведь пропустила предыдущие занятия за два месяца. Желательно охватить больше тем. Конспекты ей никто не дал. Он согласился начать сегодня, обговорил оплату и время. Она на листочке написала свой адрес с номером в приложении для связи и протянула ему.

Катя радостно помчалась с этой последней пары к себе домой, села за руль любимой фиолетовой машины и поехала за город по указанию навигатора.

Сразу приняла душ, надела оранжевую футболку с зелеными штанами и поела оладьи с медом, запивая апельсиновым соком. Через два часа, когда она сидела за фортепиано, наигрывая любимую музыку, пришел препод и Катя дала ему гостевые тапки. Сам он был все в той же одежде: в серой рубашке и черных брюках. Они заняли кабинет отца, ведь только там была доска с маркерами, длинный стол с двумя стульями и кресло рядом со стеллажом книг. Она села за одну часть стола, положила тетрадь с пеналом, а препод взял стул у стены и понес к другой стороне стола, чтобы сесть. Он посмотрел в свои записи тем, распечатанные в тетради на кольцах. Как только она сообщила, какая была последняя тема, он принялся объяснять, а когда нужно было рисовать графики, делал это на доске.

Отец был на работе, мать пришла, когда они занимались, заглянула, поздоровалась и ушла, чтобы принять душ и переодеться. Дверь кабинета все время была открыта — это правило родителей, когда она водит кого-то к себе. Она этого не понимала, ведь ей давно уже девятнадцать лет и взрослая, даже для брака. Кухарка на кухне готовила ужин к приходу отца.

Вблизи серые глаза преподавателя казались еще строже и так гармонировали со светло-русыми короткими волосами. Вскоре кухарка принесла им кувшин ягодного морса и два стакана. Они глотнули сока. Затем Катя сидела и решала тест, а Павел спокойно потягивал морс, сидя рядом и посматривая на листок и студентку. Потом он проверил, поставил четверку и пришла ее мать, чтобы позвать их на ужин.

Они пошли в столовую, где старая кухарка поставила супницу в центр стола и наложила каждому в тарелку какого-то супа харчо или свекольника, непонятно. Они сели за стол и ждали отца. Когда он показался в своей неизменной голубой рубашке и черных брюках, а на руке золотые часы. Он сразу представился и узнав, что Павел — преподаватель дочери, спросил:

— Как идут дела?

— Успешно, — просто ответил Павел.

— Мы заняли твой кабинет из-за доски, — сообщила Катя.

— Ничего. Нужно будет купить тебе такую же.

Она кивнула.

— Ну, давайте приступим к еде, — сказал отец и все принялись кушать.

Через некоторое время он спросил:

— Как у тебя дела с наверстыванием упущенных занятий?

— Потихоньку, — призналась она. — Почти у всех преподавателей взяла задания, темы для рефератов и конспекты по некоторым предметам у одногруппников.

— Хорошо. Смотри там, чтобы низких оценок не было, — строго закончил отец и она кивнула.

После ужина все разошлись. Отец пошел в гостиную поработать с бумагами, а мать легла спать. Катя зашла в ванную, ведь сил не было, руки опустились, а слезы сами шли на глаза. Немного поплакав, она тщательно умыла лицо и вытерла, а потом пошла в кабинет, где уже ждал Павел, успевший за это время сходить в туалет и отклонить предложение от друзей «потусить» в клубе и познакомиться с кем-нибудь.

Катя села за стол.

— Еще час позанимаемся и я пойду.

— Хорошо. Сколько я должна отдать? Сразу достану деньги.

Он посчитал сколько они занимались и будут, без учета ужина и назвал сумму. Катя кивнула и ушла в свою комнату, достала все наличные и не хватало немного. На оставшуюся сумму она выписала чек и вернулась в комнату, сразу все отдала и села обратно. Они продолжили. Он не стал спрашивать о ее красных глазах и так было понятно, что она плакала, видимо, у нее слишком строгие родители. Потом Катя проводила Павла до прихожей, где они договорились о завтрашней встречи и времени. Закрыв за ним дверь, она могла расслабиться, разжать зубы с челюстью и отпустить плечи. Она устала притворяться будто у нее все хорошо.

Она все убрала из отцовского кабинета и столкнулась с ним.

— Он ушел?

— Только что.

— Больше никогда без спроса не занимай мой кабинет, тебе ясно? — с нажимом произнес он.

— Да.

Это было предупреждение. Она поспешила уйти. Быстро почистила зубы и легла спать, всласть порыдав в подушку. Ей было так плохо, что она думала о двух выходах из положения: самоубийство и женитьба. Ей нужно скорее выйти замуж и свалить из отцовского дома, только как найти хорошего человека? Так раздумывая и рыдая, она вскоре заснула.

Глава 2

Утром у нее было немного опухшее лицо. Двух первых пар не было и она выспалась. Нацепила маску на лицо и быстро перекусила двумя персиками и запила йогуртом, поскакала одеваться, привела в порядок свое лицо и поехала в институт.

Сегодня без приключений. Разве что Вадим посмотрел на нее, сидя невдалеке в аудитории, но не подходил близко.

После занятий она пошла домой, поела, переоделась в белую футболку, а поверх клетчатый сарафан на заклепках, доходящий до колен. Дома никого не было, даже кухарки. Катя засела за фортепиано. В прошлом году она закончила музучилище с красным дипломом.

Катя призадумалась, что ей сыграть? Любимого композитора Доминико Скарлатти сонату «d-minor, Kk. 141» и после неосознанно заиграла «Бурю» Бетховена. Она позволяла чувствам струиться сквозь пальцы, преобразуясь в звуки, снова и снова. Это лучше, чем плакать. Лучше переводить эмоции и чувства в композиции. Далее играла Скарлатти сонату «b-minor K. 197» и выражала всю тоску, безысходность, отчаянье, мучившие ее. Она так растворилась в музыке, что не обращала внимание на звонок в дверь и только когда закончила играть, услышала трезвон и вздрогнула, очнувшись, как от грез или болезненного наваждения. Пошла открывать дверь. Пока препод снимал пиджак с ботинками и надевал тапки, она вернулась в гостиную, опустила крышку фортепиано. Вслед за ней появился Павел.

— Это ты только что играла? Я думал кто-то слушает музыку.

— Я.

— Можешь, что-нибудь сыграть? — спросил он, но в глазах была такая мольба, что она не могла ему отказать.

Она снова села за инструмент и по памяти сыграла свою любимую композицию Скарлатти сонату в «d-minor, L. 366/K. 1» и «f-minor, K. 466». Играла так, словно и не было никого. Потом закончила и захлопнула крышку фортепиано.

— Пойдемте, дела не ждут.

Катя открылась для него с новой, ранимой и нежной стороны. Она тронула его за душу и сердце постепенно оттаивало от вечного холода одиночества.

— Отец вчера был недоволен, что я заняла его кабинет, так что придется идти в мою комнату.

Комната была большой. По левую сторону был шкаф и кровать с задернутым балдахином, а в центре, у окна с эркером стоял большой стол с двумя приготовленными стульями, а по правую сторону во всю стену тянулся книжный шкаф и шла дверь в ванную с туалетом. Катя сразу села за стол. Сегодня после занятий она была в банке и сняла побольше денег для оплаты уроков и положила в один из выдвижных ящиков стола.

Поначалу Павла напрягала такая интимная обстановка, ведь тишина и нет никого, мало ли что могут подумать родители, но потом он отбросил эти мысли и сосредоточился на материале. В этот раз они раньше управились и охватили все оставшиеся темы в кратком виде. Выжимка. Она расплатилась с ним и предложила перекусить, ведь они так и не сделали перерыв. Он согласился. Когда они спустились, кухарки все еще не было.

— Почему ее все еще нет? За продуктами ушла? — вслух проговорила Катя.

Она поставила чайник, достала из холодильника вчерашний суп в кастрюле и подогрела.

— Покушаем тут, совершенно нет сил тащить все в столовую, — сказала Катя.

Он кивнул, сел за стол и смотрел, как она накрывает на стол. Вскоре они ели суп. Голова Кати гудела от полученных знаний, а может, от голода и она молча поглощала еду. Периодически терла от усталости глаза и вздыхала.

— Устала? Нужно было нам прерваться, — сказал он.

— Ничего. Просто сейчас колоссальная нагрузка. Я справлюсь.

— У твоей мамы только один муж?

— Да. Это договорной брак и они довольны.

— Семья — это важная вещь в жизни человека.

Катя посмотрела на него, не понимая, к чему это он. Судя по рассеянному взгляду, он вспомнил свою семью.

— А что дает брак человеку? Тем более «коллективный» брак?

— Так сразу трудно сказать. Чувство безопасности, уюта, любви.

Катя не поняла ни слова. Для нее все это было пустым звуком.