Важно, что «Сила бессильных» содержала и серьезную критику западного общества:
И не является ли, наконец, серость и пустота жизни в посттоталитарной системе, собственно, лишь карикатурно заостренным образом современной жизни вообще, и не служим ли мы, в сущности, — пусть даже по внешним параметрам далеко отстав от Запада — на самом деле неким предостережением ему, указывая скрытую направленность тенденций его развития? <...>
Наш путь: ни в чем не поддерживать лжи сознательно! Осознав, где граница лжи (для каждого она еще по-разному видна), — отступиться от этой гангренной границы! Не подклеивать мертвых косточек и чешуек Идеологии, не сшивать гнилого тряпья — и мы поражены будем, как быстро и беспомощно ложь опадет, и чему надлежит быть голым — то явится миру голым. [209]
Что же в картине, нарисованной Гавелом, является политической угрозой сложившейся тоталитарной системе? Всего лишь правда или, как он выражается, «жизнь в правде»
С одной стороны, понятно, что Гавел использует цитату из «Манифеста Коммунистической партии» в ироническом контексте. С другой стороны, кажется, что даже шуточное использование этой отсылки предполагает очень высокий уровень притязаний
На другом конце спектра было ожидание иного рода: ожидание как терпение. Это было ожидание, основанное на сознании того, что говорить правду и таким образом сопротивляться имеет смысл из принципа, просто потому, что это правильно и что человек не должен рассчитывать, приведет ли это к чему-то завтра, послезавтра или когда-либо.
...в демократическом государстве высшим критерием оценки моральных качеств человека стали записи тоталитарной государственной полиции. Я знаю о множестве случаев, когда такие записи были по меньшей мере очень спорными или дискуссионными» [368].
Закон был принят парламентом в октябре 1991 года и должен был действовать пять лет. По закону на государственной службе, в судах, полиции, армии, государственных компаниях и общественных СМИ не могли работать офицеры или агенты StB, сотрудники народной милиции, функционеры КПЧ от окружного секретаря и выше
можно было выкупить за деньги на публичных аукционах, первый из которых состоялся 26 января 1991 года в Праге. А первой приватизированной фирмой стала меховая мастерская на Староместской площади. Всего в Чехии через малую приватизацию прошли 23 тысячи маленьких предприятий. Считается, что это подтолкнуло развитие в стране малого бизнеса и затем позволило избежать высокого уровня безработицы.
Мариан Чалфа был человеком, которому на самом деле принадлежит самая большая заслуга в осуществлении передачи власти новой демократической команде, потому что он знал, как функционирует власть. Ведь никто из новых членов правительства не имел понятия о том, как работает правительство».
