автордың кітабын онлайн тегін оқу Сеть. Книга 2
Сергей Панченко
Сеть. Книга 2
© Панченко Сергей
© ИДДК
Глава 1
Генри чуть не замерз, пока спускался с морозных, продуваемых ветрами гор. В долине снег остался только на северных склонах. Днем солнце даже припекало, позволяя заснуть в каком-нибудь укромном тихом месте. Он старался передвигаться ночью, опасаясь, что люди сразу заметят чужака и сообщат в полицию. Оттуда ему хода на свободу уже не было. Генри знал наверняка, что уничтоженные на базе киборги являлись небольшой частью виртуального войска Филиппоса. И теперь мировой злодей, поняв, что его враги организованны и сильны, усилил меры для предотвращения подобных нападений впредь.
Генри боялся камер, установленных вдоль дорог и в поселениях, и потому сторонился всех мест, где его могли опознать. Он предусмотрительно взял с собой метку с ДНК другого человека, но надежды на то, что она сможет обмануть каждый раз, Генри не питал. Его внешность имелась во всех базах разыскиваемых людей, и в первую очередь требовалось не светить лицом.
Путь Генри лежал в город, где он жил в последнее время и где училась Полина. Он не знал, где искать супругу, но был уверен, что она, не исключая вероятность того, что новоиспеченный муж отправится на ее поиски, обязательно должна была оставить послание в связывающем их месте. Если она еще жива… Генри регулярно посещали печальные пугающие мысли, что жизнь Полины стала разменом в борьбе двух сил. Если бы не ее гиперответственность и честность, она вполне могла бы обмануть Блохина и никуда не уходить. Про себя Генри думал, что он именно так бы и поступил. Враг есть враг, ни к чему выполнять данные ему обещания. А он уже был уверен на сто процентов, что профессор – враг ничуть не меньший, чем Филиппос.
Все разговоры про то, что Сеть медленно и верно вела человечество к гибели, он делил на два. Да, люди потеряли некоторые способности, присущие им в суровые времена, но оправдать миллионы смертей во имя возвращения человечеству тонуса он не мог. Убийство есть убийство, какие бы за ним ни прятались человеколюбивые цели. Что стоило Блохину просто сломать Сеть, перепутать данные людей и заставить их шевелиться, чтобы не умереть с голоду? К чему было взращивать суперлюдей, прекрасно понимая, что это непременно приведет к расслоению общества? К возврату деления на касты, шантажу и спекуляции умениями? То, что происходило сейчас в мире, выглядело как огромный шаг назад, в темное прошлое.
Кроме моральной деградации, появились признаки и социальной. Генри дважды ночевал на возвышенностях, с которых открывался вид на небольшие поселения, и в прицел, снятый со снайперской винтовки, видел, как улицы заполняются мусором. По какой-то причине происходил сбой в работе обыкновенных городских служб, на первый взгляд никак не связанных с Филиппосом и его поползновениями прибрать себе всю власть.
Генри понятия не имел, чем сейчас живет общество, как протекают обычные бытовые процессы вроде похода в магазин или выброса мусора. Что-то явно сбилось. Отлаженный десятилетиями механизм пострадал от грубого вмешательства. Что всегда отличало человека приземленного от энергичного преобразователя мира? Первый знал, как работает водопровод, канализация, электрические сети и прочее, а второму казалось, что миру не хватает только его великих целей, и в священной наивности их насадить он ломал основу комфортной и налаженной жизни, не подозревая о возможных последствиях.
Кроме мусора, Генри повстречал, находясь недалеко от перекрестка двух дорог, два изувеченных автомобиля, явно столкнувшихся между собой. Такого в его жизни не происходило ни разу. Хотелось понять, случилась ли авария из-за сбоя Сети или кто-то свел счеты с неугодными людьми. Пользование техникой в новой реальности превращалось в русскую рулетку. Любой человек, замеченный в нелояльном отношении к новой власти, мог погибнуть в подобной аварии. А предъявить претензии в данном случае оказывалось некому. Сеть была неподсудна.
Когда только появился прототип современной Сети, особое внимание уделялось тому, что неизбежное покушение на личное пространство компенсируется невозможностью совершать преступления и почти полным избавлением от преждевременных смертей в результате несчастных случаев или поздней диагностики серьезных заболеваний. Отличная плата за спокойствие. Благодаря тому, что у Сети не было конкретного хозяина, не возникало искушений использовать ее в личных целях. Но как только он появился, все радикально поменялось. Из инструмента служения человечеству Сеть превратилась в надзирательский и карательный орган с абсолютной властью.
От того, чье незримое присутствие Генри раньше не замечал и не тяготился им, теперь приходилось прятаться. Он уже устал идти. На правом ботинке подошва начала отрываться и хлюпала при ходьбе. Продукты подходили к концу. Хорошо хоть, с водой таких проблем не было. Генри ел чистый снег или пил прозрачную талую воду из бегущих ручьев. Таким неторопливым способом добраться до места назначения у него вряд ли бы получилось. Требовалось включать мозги и думать, как использовать транспорт и не попасться на расставленные крючки.
Генри перебрал все варианты, и у него остался один – использовать автоматические грузовики. Для этого требовалось определить машину, идущую в Россию. Обычно такие грузовики носились по дорогам, останавливаясь только в местах загрузки или на заправочных станциях. Думать о том, чтобы забраться в грузовой отсек, не стоило. Там стояли камеры или детекторы, а любое несанкционированное открытие двери фиксировалось. Как инженер, Генри знал, что под днищем у многих моделей имеются технологические полости для размещения дополнительных аккумуляторов, необходимых для работы в северных широтах в зимнее время. В южных широтах отсеки пустовали, и в них всегда было тепло из-за нагревающихся во время работы батарей, расположенных поблизости.
К вечеру усилия Генри были вознаграждены. Он добрался до широкой автомобильной трассы. Помимо среднего размера городских развозных грузовичков, обслуживающих точки на небольшом удалении от заправок, часто попадались длинные магистральные фуры, идущие транзитом из Китая в Россию и далее в Европу. Генри интересовал как раз такой грузовик. Ведь из-за ограничений передвижений любые попытки купить себе билет, даже на подставное имя, могли закончиться печально.
Наступила ночь. Генри подобрался к дороге, неся длинный ствол дерева, который он нашел после двухчасового прочесывания лесопосадки. Как только окончательно стемнело, он шагнул на дорожное полотно и положил сухой ствол на дорогу, перегородив им всю проезжую часть по правой стороне, от обочины до разделительного барьера, а потом убежал в кусты ждать результатов.
Техническое зрение первого грузовичка, движущегося со скоростью под две сотни километров в час, разглядело дерево в последний момент. Автоматика начала торможение автомобиля, заблокировав все колеса. Раздался свист колодок по тормозным дискам и шипение покрышек по дорожному полотну. Машина остановилась за пару метров от дерева. Зато второй автомобиль понял, что на дороге возникло препятствие, гораздо раньше. Сеть уже успела предупредить всех о внезапной остановке грузовика и разослала дорожным службам приказ разобраться с ситуацией.
Второй автомобиль тоже оказался неподходящим развозным грузовичком, третий вообще был легковой машиной. Четвертый и пятый – тоже мимо. Генри двигался вдоль лесопосадки, высматривая на дороге характерные габаритные огни, установленные на магистральные фуры. И он увидел их. Машина затормозила за двести метров от него. Генри пустился к ней со всех ног, чтобы успеть до того, как ответственные дорожники освободят путь от препятствия.
Это была красивая белоснежная фура без всяких рисунков и логотипов. Такие использовались только в России. В Европе до сих пор наносили на борта рекламу. Это было продиктовано скорее традицией, чем необходимостью. Люди сейчас покупали товары иначе, чем пятьдесят лет назад, когда реклама была на каждом свободном месте. В давние времена фирма производила товар, а потом думала, как его сбывать, для чего приходилось изощряться в рекламе. А в настоящее время человек заблаговременно формировал свою потребность и утверждал ее контрактом, после чего товар начинал производиться. Подбор фирмы осуществлялся тщательно, и если качество устраивало покупателя, то он старался оставаться верным ей, чтобы иметь прогрессирующие скидки. Метания между разными фирмами были чреваты более высокими расценками и репутацией неудобного покупателя, с которым сама фирма могла не захотеть иметь дело.
Генри метнулся к фуре в надежде, что никто из соседних машин его не увидел. Прыгнул под днище и начал шарить руками в поисках дополнительного отсека. Он находился на своем месте. Нашел крышку, закрываемую простым механическим замком, открыл ее и проверил, не установили ли сюда те самые дополнительные аккумуляторы. Удача оказалась на его стороне. Внутри теплого помещения было пусто. Он забрался внутрь, прикрыл за собой крышку и блаженно вытянулся. Оказалось, пока он был напряжен, не ощущал, как болят стопы, колени и даже поясница от длительной ходьбы. Даже когда он ложился спать днем, не расслаблялся полностью, чтобы быть готовым к любой неожиданности. Оказавшись внутри железного ящика, он как будто очутился в уютной утробе, в которой ему ничего не грозит.
Генри уснул сразу, как только грузовик тронулся с места. Ему не помешал ни вой электромоторов, расположенных рядом, ни близкий шум колес. Он скрутил из куртки валик, положил на него голову и забылся как младенец.
Фура неслась с разрешенной скоростью в двести пятьдесят километров в час. На некоторых поворотах Генри катался по скользкому дну ящика. Терминал, отключенный от Сети и использующийся исключительно как часы, калькулятор и устройство для чтения книг, показывал, что в дороге прошло уже восемь часов. Россия была уже где-то недалеко. Генри приоткрыл на ходу крышку ящика, когда машина сбавила ход. В нос ударил свежий морозный воздух. Здесь еще вовсю царила зима. Из-под колес грузовика поднималась в воздух снежная пыль. Фура потому и ехала медленно, что дорожные условия не позволяли держать крейсерскую скорость.
Генри ненадолго включил геолокацию и сразу же выключил, как только получил координаты долготы и широты. Ввел их в офлайновые карты, чтобы проверить свое местоположение. Они действительно подъезжали к границе России и Казахстана. До города, в котором он учился, оставалось еще прилично, но, судя по тому, какую трассу выбрала фура, он находился на пути ее маршрута. Это несказанно обрадовало Генри.
Из больших минусов – он очень захотел в туалет. Мысль об этом буквально отнимала все силы. Он крутился, вертелся, чтобы ослабить симптомы, но все напрасно. Природа требовала свое. Морально он не был готов к тому, чтобы превратить ограниченный объем отсека в туалет. И когда его разум уже готов был помутиться от неразрешимой проблемы, фура дрогнула корпусом на неровностях дороги похуже. Генри приоткрыл крышку и увидел, что грузовик направляется к зарядочной станции.
Как только машина встала, пристыковавшись к терминалу зарядки, он выбрался из ящика и справил нужду прямо под колесо, чтобы не оставлять явных следов. Так, по его мнению, можно было избежать необходимости идентификации человека, оставившего «подарочек» на заправке. Подобная вольность, если бы она была обнаружена, непременно стала бы причиной расследования. За подобные провинности Сеть наказывала снижением социальной репутации.
Фура заряжалась около десяти минут. Немного потряслась по не очень хорошей дороге и, выехав на магистраль, рванула дальше. Генри больше не спалось. Он думал о Полине, об их странном браке, совсем не похожем на традиционные семейные отношения. О том, насколько все в жизни предопределено и стоит ли расстраиваться из-за того, что не всегда все получается как хочется. Морально он не был готов к тому, что Полины больше нет, хотя допускал это. Филиппос совершенно не ценил человеческие жизни. Даже странно, что Сеть проморгала его. Он ведь сдавал тесты, рос среди людей, общался и совершал какие-то поступки. Неужели у всевидящей и всезнающей Сети ни разу не появилось причин заметить его отклонения?
Генри представил, что у него появилась машина времени, на которой он отправился в прошлое, чтобы убить Филиппоса, и оказался во времени, когда тот был ребенком, мальчишкой лет семи. Смог бы он, зная, во что вырастет этот злодей, поднять на него руку? Выбор являлся сложным, как будто невозможным для человека его моральных принципов, но некая ничтожная часть рассудка давала понять, что ему такой вариант по душе. Это привело Генри к выводу, что внутри каждого из нас живет монстр, и если кормить его, то он непременно вырастет до размеров монстра Филиппоса.
Следующая точка геолокации показала, что город, в котором он собирался выходить, уже неподалеку, и со всей очевидностью встал вопрос: а как сделать так, чтобы машина остановилась, и это не вызвало никаких подозрений? Генри открыл крышку ящика. В лицо ударил морозный воздух – и сразу обжег кожу на такой скорости. Он торопливо закрыл крышку и сразу начал одеваться. Воздух в ящике мгновенно остыл.
Со всей очевидностью возникла проблема: если он не выберется поблизости от города, то следующая заправка, где фура остановится, может оказаться более чем в тысяче километров от него. Генри очень сожалел, что не имел возможности влиять на Сеть, как Полина. Такое умение вполне могло бы решить бо́льшую часть проблем, возникающих с сокрытием его личности от всевидящих глаз «паутины» и управлением транспортными средствами. Он чувствовал себя игрушкой, которой забавляются обстоятельства.
Он несколько раз проверил точки перед городом и с удивлением отметил, что фура пошла не в объезд, а прямо через город, и решил, что у нее в городе имелся пункт разгрузки или погрузки. Другой причины он придумать не смог. Это была огромная удача. Удивительно, что первая попавшаяся на дороге машина ехала именно сюда.
Генри приоткрыл крышку ящика и смотрел в щель, как появляются вначале пригороды из небольших домиков, а потом и многоэтажные здания спальных районов. Сердце затомилось от воспоминаний об этом городе. Для Генри он успел стать родным. Город являлся символом его смелости, потому что он решился бросить университет в Шотландии и перевестись на обучение в другую страну. А также местом, где у него прошли, скорее, пролетели самые приятные воспоминания жизни. Здесь он повзрослел, отвык от родительской опеки и каждый день был с Полиной – супердевушкой в прямом и переносном смысле.
Фура пронеслась по виадуку, заставив Генри прилипнуть к стене, съехала и завернула под него, на стоянку машин. Генри помедлил несколько секунд, как дикий зверь, ожидающий подвоха. Потом натянул горлышко свитера на лицо, взял сумку и незаметно выбрался из отсека. Огляделся вокруг. Никто не заметил, как он это сделал. Фура постояла немного и, свистнув электромоторами, начала разворачиваться, чтобы покинуть стоянку. Ее поведение выглядело так, как будто она управлялась извне. Генри был уверен, что все сделал чисто и никто не мог догадаться о его хитрой уловке.
Грузовик развернулся и снова остановился. Через минуту на стоянку заехал развозной городской грузовичок. Из него выскочил курьер и стал ждать, когда из внутренностей большой машины появится груз. Генри облегченно выдохнул. От страха он уже перестал ощущать мороз. Закинул сумку на плечо и направился к остановке общественного транспорта. Он надеялся, что свитер закрывал лицо достаточно надежно, чтобы камеры не распознали его. А глаза он старался не поднимать, чтобы не светить сетчаткой. К счастью, расплачиваться в автобусе было достаточно касанием чипа приемника. ДНК чужого человека сработала штатно.
Генри сел у окна и намеренно уставился в него. Первый раз он попал сюда зимой, и тогда город напоминал ему зимнюю сказку из-за чистого белого снега, выпавшего совсем недавно. Сейчас сугробы были грязнее, осели под мартовским солнцем, полностью лишая город сказочной праздничности. Она ему была и не нужна. Он явился сюда по вполне прагматичной причине: найти жену, ее следы или хотя бы узнать, жива она или нет. На душе защемило от тоски по Полине. Воображение рисовало разные жуткие вещи, которые могли произойти с ней, а он не имел возможности помочь. У Генри даже дыхание сбилось от переживаний. В такую минуту он готов был убить Филиппоса-ребенка без малейших колебаний.
Генри вышел из автобуса на остановке рядом с медицинским университетом, в котором училась Полина. Прошелся по парку, размышляя, с чего начинать поиски. Понял, что слишком замерз и голоден, и завернул в «Кармашки», в которых они часто обедали. В кафе Генри сел лицом к окну, чтобы не попадать на камеры. Сделал заказ на подставное имя и стал ждать.
Так как кафе посещали в основном студенты, посетителей в это время оказалось немного. Все они находились на занятиях. За спиной Генри фоном шла трансляция городских новостей. Ничего необычного, если не считать проскакивающие время от времени упоминания новых правил, новых требований, в соответствии с которыми менялась жизнь города.
– А теперь всем, кто находится у экранов телевизоров, терминалов, просьба просмотреть короткий ролик и отправить на адрес городского управления общественного контроля зашифрованный код. Помимо этого, каждому жителю города будет отправлен ролик на почтовый ящик. Просьба просмотреть и подтвердить просмотр кодом. Срок лояльности до нуля часов, – произнесла, а скорее, приказала диктор.
Это было что-то новенькое. Посетители кафе послушно уставились в большой экран телевизора. Начался обыкновенный репортаж, но поверх него красовался восклицательный знак, предупреждающий об идущем с экрана программировании. Генри опустил глаза, не желая впускать в себя любую вещь, которая подразумевала сторонний контроль. Хотя любопытство и стремление узнать, что такого закачивали бедным запуганным горожанам в мозг, было сильным.
Получалось, что человек, не желающий программироваться, не отправлял правильный код и в скором времени вычислялся, брался на контроль, а в качестве наказания ограничивался в правах, удобствах и всячески дискриминировался. Например, вынужден был платить за ту же булку хлеба дороже, чем гражданин, лояльный власти. И это еще были мягкие предположения. Наверняка армия киборгов требовала все новых и новых рекрутов. Несогласные с новыми правилами сами напрашивались в их число.
Генри с любопытством рассматривал людей, просмотревших репортаж. Они сразу же кинулись к своим терминалам – отправлять код, который померещился им во время просмотра. Продлевать себе спокойную жизнь еще на сутки. Генри сделал вид, что отправляет код тоже, чтобы не вызывать подозрение у работников кафе. Когда ему принесли заказ, он понял, что репортаж сильно испортил аппетит. Кармашки оказались какими-то невкусными, напиток – водянистым. Он доел, понимая, что перекусить в следующий получится не скоро, и покинул кафе.
Дело двигалось к четырем часам дня. Мартовское оранжевое солнце в ореоле искрящейся вымороженной из воздуха снежной взвеси уже клонилось к вечеру. Генри снова направился в парк рядом с университетом. Он неосознанно вел себя как человек, который пытался повторить прекрасный момент, произошедший с ним на этом же месте. Судьба ему снова благоволила. Он увидел Кристину – студентку, с которой в одной комнате жила Полина. Девушка не узнала его из-за натянутого до глаз свитера.
– Кристина, – окликнул ее в спину Генри.
Она резко остановилась, обернулась и бросила на Генри подозрительно-испуганный взгляд. Он подошел ближе.
– Привет. Это я, Генри. – Он приспустил свитер, чтобы она убедилась, затем снова натянул.
– Привет. А… чего ты тут? – спросила она, сохраняя испуганное выражение лица.
– От Полины сообщений не поступало? Я хотел узнать, может быть, ее принтер сам включался или курьер приносил письмо?
Кристина смотрела на Генри, как будто что-то знала, но боялась нажить проблем.
– А что с ней? А где она? – вместо ответа спросила девушка.
– Знал бы, не пришел сюда. Думаю, она в беде, и мне очень нужны любые послания от нее. Был бы крайне признателен, если бы ты поделилась тем, что знаешь.
– Я ничего не знаю, – слишком торопливо ответила Кристина.
Генри еще больше убедился, что она врет, и решил действовать напористее.
– Кристин, ты же видишь, что мир катится в пропасть. Человеческая жизнь обесценивается с каждым днем все сильнее. Сегодня ты не поможешь мне, а завтра никто не заступится за тебя.
– А вы… вы, вообще, за кого? – спросила она неожиданно.
– Мы за себя. – Генри решил, что бессмысленно рассказывать Кристине о настоящем положении вещей. Она была слишком далека от всего происходящего.
– Я ничего не знаю, Генри. – Кристина повернулась, чтобы уйти.
– Постой. Камеры сняли, как мы с тобой разговаривали. Если они опознают меня, то к тебе возникнут вопросы. А если меня схватят, я скажу, что ты с нами заодно, что ты все знала и скрывала от властей.
Кристина уставилась на Генри и долго не могла ничего сказать. Эмоции отражались на ее лице, выдавая внутреннюю борьбу. Наконец, она скуксилась, нижняя губа задрожала.
– Не надо, – попросила она.
– Хорошо, условия ты знаешь, – напомнил ей Генри.
– Вчера вечером на ее принтер пришло непонятное послание. Я подумала, что он сломался, потому что буквы получились непропечатанными.
– Ты с ним ничего не делала? Оно в комнате? – Генри окатило горячей волной от желания узнать, что в нем написано.
Он был уверен, что это от Полины.
– Конечно, я не притрагивалась. Полиция запретила трогать вещи Полины и просила сообщать обо всем подозрительном.
– Ты уже сообщила?
– Не успела. Думала позвонить сегодня, как вернусь с занятий.
– Не звони. Идем. – Генри взял ее под руку.
– Куда?
– К тебе.
– Тебя не пустят. У нас сейчас двойной контроль на входе в общежитие, по ДНК и сетчатке, – предупредила Кристина.
– В окно выбросить сможешь?
– Да, – неуверенно согласилась девушка.
– Сойдет.
Генри нанял машину, заплатив за себя и Кристину. В машине они ехали молча, чтобы микрофоны не слышали его голоса. Автомобиль подъехал почти к самому крыльцу общежития. Кристина, перед тем как зайти внутрь, бросила на Генри взгляд, который он не понял, как трактовать. Подумал, что она может обмануть или вызвать полицию. Решил, что проведет в ожидании не больше пяти минут, а потом сбежит.
Генри встал под окнами комнаты, в которой жила Кристина. Не прошло и минуты, как открылось окно и из него вылетела небольшая книжка. Генри поймал ее на лету. Между страниц лежал лист бумаги со странным текстом, напечатанным неисправным принтером. Кристина смотрела вниз, высунувшись в окно. Генри показал ей поднятый вверх большой палец.
– Передавай привет, – крикнула Кристина.
– Спасибо, непременно. Ты молодец.
Девушке как будто польстил его комплимент. Видимо, принадлежность к тайне, к ордену сопротивления, после того как она преодолела страх, сделались ей приятными, придали жизни остроты и смысла. Теперь Генри был уверен, что все останется между ними. Он закрыл лицо свитером до глаз и двинулся по улице. Дошел до парка и сел на скамью под фонарем. Сумерки уже не позволяли разобрать текст.
Вынул листок из книги и рассмотрел его на просвет. Текст почти не читался, а то, что удалось разобрать, не имело смысла. Такого быть не могло, чтобы Полина отправила бесполезное послание. Если это, конечно, была она. Не исключено, что постарался Блохин или Филиппос. Вполне возможно, что они предполагали его шаги и действовали на опережение. Но вот зачем он был им нужен, когда Полина находилась у них в руках? Исключительно как средство шантажа, не более. Он ничего не умел, ни на что не влиял по-серьезному.
Генри всмотрелся в текст и заметил, что часть букв не пропечатывалась слева, часть – справа, часть – сверху или снизу. Вероятно, в этом имелся скрытый смысл. Он поискал зависимости и нашел «замочек», вычислив одинаковое слово в начале разных абзацев. Мысленно соединил недопечатанные буквы и получил его. Соединил последние слова в абзацах и понял, что они совпадают. Это был один и тот же текст, который требовалось просто соединить вместе. Довольно простой прием, явно рассчитанный на человека без суперспособностей.
Генри аккуратно сложил листок по краю абзаца, несколько раз провел по сгибу ногтем и аккуратно разорвал. Наложил две половинки текста и прочитал его на просвет фонаря. «Привет, Генри! Я точно знаю, что ты пойдешь меня искать. Хотела бы тебя отговорить, но знаю, что не получится. Со мной все хорошо, жива и здорова. Нахожусь в секретном месте, в котором Блохин спрятал меня. Филиппос о нем не знает. Сейчас он очень занят насаждением своей власти. Блохин говорит, что база, которую мы накрыли, одна из многих. Люди, обученные на подобных ей, скоро составят костяк войска Филиппоса, целью которого станет устранение очагов сопротивления. Помимо этого, они собираются проводить рейды по всему миру, запугивая руководителей государств. Мир очень быстро движется к установлению абсолютной власти. Колонии на Луне и Марсе пока под вопросом. Профессор клянется, что задумывал совсем не такие перемены. Процесс полностью вышел у него из-под контроля. Тысячи людей ежедневно пополняют армию киборгов-смертников. Миллиарды ежедневно зомбируются через экраны. Жизнь превращается в концлагерь, где приходится постоянно отмечаться и докладывать обо всем. Блохин прочит мне роль спасительницы планеты. Говорит, что его программы ни у кого не прижились так хорошо, как у меня, и эта особенность становится моим предназначением. И почему я не проспала тот экзамен?.. Теперь к делу. Иди к „Кармашкам“, которые находятся у парка возле моего универа. Там будет стоять автомобиль с наклейкой на лобовом стекле, зеленая галочка. Он откроется тебе. Садись и ни о чем не думай. Он домчит туда, где я буду тебя ждать. Люблю, скучаю».
Генри несколько раз перечитал текст, даже понюхал его, как будто он мог передать запах Полины… Убрал в карман и быстрым шагом направился к автобусной остановке.
Глава 2
У человека, не способного внедряться в Сеть и влиять на нее, не было никаких шансов остаться незамеченным. Полина следила за Генри с того момента, как он отошел от базы в горе на расстояние дневного перехода. Его силуэт сразу же был опознан на первой камере, о существовании которой он не знал. Это был сельскохозяйственный дрон, проводивший осмотр полей с высоты. Полина перехватила сигнал, нашла по нему источник запроса и подменила параметры Генри. Теперь он числился как полный мужчина, прихрамывающий на одну ногу.
И все равно она вела мужа непрерывно, зная, что могут существовать дублирующие источники, отменяющие ее изменения. Она сразу поняла, что Генри проявил смекалку и решил остановить фуру, собираясь добраться на ней до города. Ей пришлось немного помудрить с маршрутом, чтобы сделать ее заезд туда легальным. Доставка, которую забрал курьер, как позже выяснилось, оказалась ошибочной, но к Генри она уже не имела никакого отношения.
В городе пришлось неотрывно следить за передвижениями мужа из-за тысяч следящих камер. Генри натягивал свитер на лицо, думая, что это может его обезопасить. На самом деле его могли вычислить по походке, по пропорциям тела, методом исключения. Даже если бы он начал прыгать на одной ноге с мешком на голове, его все равно бы опознали. К счастью, у Филиппоса были дела намного важнее, чем поиски молодого шотландца.
Полина видела, как Генри повстречал Кристину в парке. Она все правильно рассчитала, зная, что он непременно отправится за ответами в те места, где они были вдвоем. Когда Полина покинула город в горе, то была уверена, что идет на смерть либо на полное заточение. Оказавшись в относительно безопасном месте под гарантии Блохина, уверявшего, что ей ничего не угрожает, она поняла, что без мужа одиночество невыносимо. Поэтому, когда Кристина зашла в комнату в общежитии, Полина отправила на экран ее терминала надпись: «Не вздумай никуда сообщать» и заблокировала ей все способы связи. Она слишком хорошо знала эту «рептилию» и была уверена, что соседка сдаст Генри полиции.
Кристину проняло, и она сделала как ее просили. И все равно Полина блокировала ей связь, пока Генри не выехал из города. Для него она раздобыла туристический вэн с возможностью полноценной ночевки. Сиденья раскладывались в полноценное спальное ложе. В холодильнике хранились продукты и питье, а во встроенной микроволновке можно было разогреть еду. Ехать предстояло долго, двое суток. А путь лежал на побережье Кольского полуострова. Поняв, что он теперь под зоркой опекой суперсупруги, с которой не произошло ничего страшного, Генри облегченно выдохнул.
– Ну, ты дала стране угля, Полин. Родители в шоке, Мориц в трансе, я чуть с ума не сошел. Я был уверен, что ты променяла свою жизнь на нашу безопасность, – отчитал он жену, но без фанатизма.
– И что, ты не скажешь, что рад меня видеть? – Полина приблизила лицо к экрану. – Так обычно встречаются разлученные несчастьем супруги, да? – поддела она Генри.
– Слава богу, я этого не знаю. В жизни у меня таких примеров не было. – Генри улыбнулся. – Я безумно рад, что ты жива. Многое передумал, пока шел тебя искать. Очень рад, что все мои планы, рассчитанные на худший сценарий, не придется выполнять. Не могу дождаться, когда мы будем вместе.
– Я тоже. Тут, правда, все очень специфично выглядит. Не очень располагает к романтическим отношениям. – Полина сняла камеру и показала обстановку вокруг себя.
Помещение напоминало клетку из труб, уголков и полок. Дизайн обстановки создавался во времена махровой старины, когда людей заботила исключительно функциональность, а не удобства и эстетика.
– Это что, столетняя подводная лодка? – удивился Генри.
– Почти. Это научная лаборатория, занимающаяся проблемой приливной энергии. Она до сих пор вырабатывает энергию за счет приливов и отливов.
– Она заброшена?
– Законсервирована. Тут все работает, есть электричество, связь и даже костюмы для работы под водой. – Она показала водолазные скафандры, сильно напоминающие космические. – Они тоже рабочие.
– Я бы не стал проверять это на себе. – Генри побаивался пользоваться оборудованием, в котором не разбирался. – Слушай, Полин, родители очень напуганы нашим исчезновением, – перевел он тему.
– Мориц уже в курсе.
– Класс. Я места себе не находил из-за этого. Давай теперь, рассказывай, что вы там с Блохиным задумали? – Генри лег на разобранное кресло и уставился в экран.
– Вживую мы не встречались. Он сразу отправил меня сюда.
– Он не водит нас за нос?
– Я проверяла его. Создала ложное срабатывание на мою ДНК, посмотреть, как он отреагирует. Ничего не произошло, никто не бросился меня ловить. Никаких потоков подозрительных я не заметила. Вероятно, он умеет влиять на киборгов, чтобы они игнорировали некоторые приказы Филиппоса. Тому же невдомек, насколько они ему послушны.
– А почему бы ему не сделать так, чтобы они вообще его не слушали? – благоразумно предположил Генри. – Мы столько раз слышали от него про беспокойство по поводу Филиппоса, и ничего. Чертов грек только наращивает свои силы.
– Я много думала об этом. Блохин хитрая фигура. С одной стороны, он – мозг всех перемен. Как ученому, ему просто интересно посмотреть, чем это все закончится. Если добавить к его типажу еще щепотку легкого безумия, то мотивация станет намного понятнее. Человечество для него – материал для опытов. Мы все подопытные кролики. Но я – кролик, который тешит его тщеславие, самый удачный экземпляр. Естественно, он хочет меня сохранить, а может быть, и улучшить. Поэтому он носится со мной до сих пор. Но, с другой стороны, профессор – заложник Филиппоса. По своей наивности он не думал, что дело зайдет так далеко. Просто не мог вообразить, насколько вероломными бывают некоторые люди. Сейчас он пытается играть в свою игру, используя обе роли. Настоящей цели победить Филиппоса у него нет. Профессор до сих пор верит, что человечество больно синдромом социального иммунодефицита, а он – прививка, избавляющая от этой болезни. У него есть желание вывести меня из-под удара. Это сложно, потому что я для Филиппоса приоритетная цель. Он боится меня, думая, что я такая же, как и он, и буду соревноваться с ним, чтобы в мире остался только один человек, управляющий Сетью. Короче, я для него враг, а вы – ниточки, которые ведут ко мне.
– Слушай, а что, твой профессор так до сих пор и не научился людей программировать, чтобы у них не было усталости?
– Представь себе, нет. Он говорит, что у меня какое-то индивидуальное свойство быстро адаптироваться к программам. Говорит, что ему надо изучить мой мозг, чтобы понять разницу, но для этого требуется большое количество различных специалистов. Только сделать это втайне от Филиппоса вряд ли получится.
– Ты же не станешь помогать ему в этом? – поинтересовался Генри. – Пока ты уникальна, он будет тебя беречь.
– Знаю, потому и пользуюсь пока его благосклонностью. У меня есть предположение, что он втайне хочет создать свою армию киборгов, но таких, как я, подвижных – и уже их выставить на шахматную доску против людей Филиппоса. Победителю достанется весь мир, и он будет кроить его по своему усмотрению.
– В какое веселое время мы живем, – ироничным тоном заметил Генри. – Я давно не был в городе. Жизнь в нем очень сильно изменилась. Людей непрерывно контролируют. Все напуганы возможностью наказания за нарушение контролирующих мер. И в целом в людях появился страх перед властью. Вроде бы все остались теми же, кем были, но выполняют приказы, которые не укладывались бы в голове человека, живущего год назад. Полицейский еще недавно был защитником города, а сегодня он цепной пес, пакующий в каталажку за мизерное невыполнение безумных требований власти. Причем эту власть никто не выбирал, и каким образом она появилась, никому не понятно.
– Вот тут я полностью согласна с Блохиным, болезнь проникла в общество без сопротивления. Выходит, что не в комфорте, в непрерывном благополучии и прочем, что кажется естественным, смысл существования. Наше нормальное состояние, дающее гарантированную защиту, – непрерывная борьба.
– С кем или с чем? – Генри не понял мысль Полины.
– Да с чем угодно.
– Тебя Блохин укусил?
– Ну вот смотри: чтобы организм не расслаблялся, существует грипп, сезонные болезни и так далее. Мы постоянно тренируем иммунитет, чтобы очередная зараза не убила нас. Так почему с обществом это не должно работать? Факт налицо – Сеть убила в нас желание сопротивляться. Мы стали совершенно толерантными к любой заразе. Появление такого негодяя, как Филиппос, стало делом времени. Он указал нам не недостаток. Вопрос в том, успеем ли мы выработать антитела раньше, чем он убьет тело. – Полина подперла щеку рукой и вздохнула. – Нам нужно много антител, но так хочется, чтобы я была одна такая.
Генри рассмеялся.
– Я тоже хочу быть антителом. Непорядок, когда жена во всем превосходит мужа.
– Не во всем. В инженерии вообще ничего не смыслю. Я, например, понятия не имела, что у фуры может быть пустой отсек под днищем, да еще и теплый. По правде говоря, я человек с невыдающимися природными умственными способностями и даже рада, что ты не знал меня другую, обыкновенную. – Полина накрутила на палец волосы. – Ты не меня полюбил, а супер-Полину.
– Честно, когда я увидел твое красное лицо возле нашей яхты, то испытал совершенно противоположные симпатии чувства. А потом еще долго боялся, не понимая, что ты такое. Так что я в тебя влюбился не сразу, а постепенно, изучая со всех сторон. Даже если тебе отключат суперспособности, мое отношение не поменяется. А отношение моей мамы только улучшится.
– Ох уж эти мамы. Даже не знаю, что надо сделать, чтобы понравиться им.
– Для начала им нужен внук или внучка, чтобы сместить фокус с тебя, – посоветовал Генри.
– Серьезно? Рожать детей, когда мир рушится?
– У меня есть чувство, что скоро эта история не закончится. На наш с тобой век ее точно хватит, так что рожать все равно придется, иначе кому мы оставляем лучшее будущее?
– Блин, Генри, привыкли вы у себя в Шотландии к большим семьям, а для меня это очень ответственный шаг. Дети с нас потом спросят, зачем мы народили их на эти мучения.
– Ничего они не спросят, если умными будут. Да и в кого им быть дураками?
– Ладно, обещаю родить ребенка, как только мы сможем отгородиться от Филиппоса на территории, не контролируемой его Сетью и войсками, – пообещала Полина. – Для меня это будет дополнительным стимулом не опускать руки.
– Вот именно, так как мы оставляем будущее своим детям, в отличие от Филиппоса или того же Блохина, которые свою жизнь рассматривают как способ потешить тщеславие, нам надо постараться навести порядок на планете. По крайней мере, на половине территории. Детям тоже надо будет чем-то заняться, чтобы иммунитет не пропадал, – рассудил Генри.
– Кстати, ты, наверное, не видел сюжет про сопротивление на юге России? – Полина забегала глазами, копаясь в Сети.
– Я уже давно ничего не видел и вообще боялся выходить в Сеть, – признался Генри.
На экране его автомобиля появилось видео, снятое с дрона. Около трех десятков вооруженных мужчин ходили мимо дымящихся расстрелянных машин, у которых лежали несколько трупов в форме. Никаких пояснений в ролике не давалось. Видно, что репортаж гулял неофициально. Ролик закончился, и снова появилась Полина.
– Это не единственный случай, – произнесла она. – Жители поселка в знак протеста полностью отрубили Сеть и решили жить автономно. К ним сразу же послали силы, сформированные из тех, кто проникся наступлением новой власти, одним словом, отъявленных негодяев. Никто из жителей не собирался воевать с ними, и даже не ждали, что люди приедут с оружием. А те приехали, застрелили самых активных, начали ходить по домам, стращать, запугивать, применять насилие. Пока они этим занимались, жители устроили им засаду на выезде и всех перебили. – Полина замолчала.
– А дальше что? – Невероятный случай затронул Генри до глубины души.
– Пока ничего. Желающих ехать в мятежный поселок нет. Я уверена, что Филиппос не даст развиться активному сопротивлению и будет подавлять подобные очаги, но ему понадобится огромная мобильная армия, готовая перемещаться по всей планете от мятежа к мятежу.
– Людей жалко. На их месте я бы уже сбежал куда-нибудь.
– Куда сбежишь? Поодиночке сбегать, так точно всех перебьют втихаря. Раз начали мятеж, надо держаться вместе и принять вызов. Мориц отправила им оружие.
– Чего? – удивился Генри.
– Отправила грузовик с оружием и двух инструкторов. Люди должны знать, что они не одни такие, что вместе мы сможем добиться многого.
– Вот это я погулял. – Генри усмехнулся. – Столько всего произошло, пока я искал тебя.
– Может, это и к лучшему, а то я тебя знаю, напросился бы сейчас защищать мятежный поселок. – Полина с любовью посмотрела на мужа. – У нас с тобой другая задача. Мы не кувалда, мы – ланцет для тонкого хирургического вмешательства.
– Ты точно, а у меня лучше всего получается стрелять. – Генри немного пожалел, что не оказался в экипаже грузовика с оружием.
Неожиданно его терминал запищал. Он испугался, решив, что их смогли отследить. Напрасно – экран показывал, что у него поднялось артериальное давление, и рекомендовал отдых как можно скорее.
– Что такое, Генри? – испугалась Полина.
– Представляешь, у меня повышенное давление. Я уже давно не спал нормально, видимо, это переутомление.
– Блин, прости, а я, как дура, со своими пугающими новостями вывалила на тебя сразу столько. Ложись давай и спи. Как проснешься, набери меня, но я звонок сброшу и позвоню сама, так безопаснее.
– Ладно, но я нормально себя чувствую. – Генри зевнул.
– Я вижу. Все, спокойной ночи, любимый. – Полина отключилась.
Генри выключил экран. Посмотрел в окна. Мимо белели поля и темнели деревья, приготовившиеся к скорому наступлению весны. Природа собиралась отходить от зимней спячки. Впрочем, люди тоже начинали просыпаться. Еще не начавшее греть солнце клонилось к закату, наполняя пространство вэна густым желтым светом. Генри затемнил окна и вытянулся на спальном ложе. Под мерный шум колес быстро заснул.
Он проспал до утра. В завьюжившем ветре пролетели повороты на Москву. Машин на дорогах было немного, в основном грузовой транспорт. Непостоянная мартовская погода вскоре решила рассчитаться с весной за все, что зима приберегла на этот год. Вьюга переросла в настоящий буран. Видимость перед машиной сократилась до нескольких метров. Она ехала по указаниям Сети и собственным радарам. Но это не помогло, когда колеса перестали цепляться за покрытие дороги. Вэн принял к обочине и остановился.
Генри решил выйти в Сеть, посмотреть прогноз погоды, но вовремя передумал. Надо было позвонить Полине, как она просила, и уже через нее узнать, как долго будет мести́. Она не ответила на звонок и перезвонила сама в тот же миг.
– Выспался? – заботливо поинтересовалась она. – А ты почему не едешь?
Супруга, видимо, мониторила параметры автомобиля.
– Погода испортилась. У нас тут сильная метель разыгралась. Сам не стал прогнозы смотреть, решил через тебя узнать, сколько мне еще куковать на обочине.
Полина забегала глазами по экрану в поисках прогнозов.
– Так-так, ты у нас на полдороге до Питера застрял. Бли-и-н, Генри, как минимум на десять часов эта бодяга затянется. Сильный антициклон накрыл северную часть Восточной Европы и Скандинавские страны. Еще вчера ничего не предвещало. А я уже в предвосхищении нашей встречи была, праздничное блюдо собиралась готовить. – У Полины навернулись слезы.
– А я могу пересесть на другой транспорт, которому непогода нипочем? – спросил Генри.
Он тоже считал часы до встречи, и задержка в пути очень расстроила его.
– Сюда ничего такого не ходит регулярно. Вахтовые конвертопланы летают, но метель для них тоже нелетная погода. Придется ждать. У тебя там достаточно продуктов?
Генри заглянул в холодильник.
– Протяну без проблем.
На самом деле там лежало несколько сарделек, стакан ряженки и две банки газированного напитка. Генри не боялся остаться голодным. Он вообще питался кое-как после того, как покинул город в горе, и даже привык к этому.
– Живем во времена, когда корабли регулярно летают к Марсу, но снегопад до сих пор может сорвать любые планы, – горестно пошутила Полина.
– У нас в Шотландии тоже случаются обильные снегопады, особенно в горах, но с ними справляется снегоуборочная техника, позволяя машинам ехать за собой. Пусть медленно, но все же не стоять на месте.
– А я сейчас проверю, есть такая техника на твоей трассе или нет. – Полина снова забегала глазами по экрану. – Ага, снегоуборочные машины выехали на дорогу. Всех, кто застрял по пути, проводят до ближайших кемпингов, накормят, напоят горячим чаем и позволят принять душ, – прочитала она сообщение для попавших в метель пассажиров.
– Я не хотел бы светиться лицом на камерах кемпингов, – признался Генри. – Они будут меня нервировать. Никто ничего не заподозрит, если я останусь сидеть в машине.
– Не получится. Она же будет тратить заряд на поддержание температуры. На фирме могут заподозрить неладное. Я позабочусь, чтобы камеры не распознали тебя, – пообещала Полина.
– Спасибо. – Генри совершенно не хотел покидать машину – больше не из-за камер, а из-за людей, в которых с определенного времени стал ощущать подозрительную враждебность.
Возможно, это была обыкновенная паранойя, но осознание этого ничего не меняло. Неопределенность, вызванная сменой привычной обстановки, порождала неудовлетворенность, переходившую в раздражение, а затем в злость и недружелюбие, которой нужны были причины, чтобы произошла разрядка. Все, кого Генри видел за время поиска Полины, включая услужливый в прошлом персонал «Кармашков», выглядели недовольными.
Они еще немного пообщались, пока на связь не вышла Мориц. Полина отключилась, но перед этим попросила Генри позвонить, когда он прибудет к кемпингу. Огромная машина, целый комбайн для чистки и уборки снега, появилась на дороге только через два часа. За ним уже тянулась вереница разномастных автомобилей. Вэн свернул с обочины, как только для него появился просвет. Колонна двигалась со скоростью не более сорока километров в час, а потом встала на дороге без видимых причин.
Пробка отняла целый час. За это время с подветренной стороны машины намело сугроб высотой до стекла. Генри уже подумал, что движение будет парализовано до окончания метели, но буквально через несколько минут его вэн, плавно переезжая через переметы, двинулся дальше. Вскоре выяснилась причина затора. На дороге столкнулись две фуры. На месте аварии валялись разноцветные коробки товара, заметаемые снегом. Сами машины, изрядно раскуроченные, были сдвинуты с обочины в кювет, чтобы не загораживать проезд. Такого происшествия Генри не встречал ни разу, даже в самые сильные метели. Современные машины страховались от аварий многократными способами: от собственного зрения в виде камер и радаров до контроля Сети посредством датчиков, расположенных вдоль дороги и спутникового мониторинга. Авария дала понять, что какая-то часть системы не работала как надо.
Вэн, в котором ехал Генри, и еще с десяток легковых машин свернули на недавно расчищенную парковку перед кемпингом. Высота сугробов по ее периметру составляла больше трех метров. Небольшой роботизированный трактор с навесным оборудованием для уборки снега трамбовал снежные отвалы скребком. В одном месте сугроб не удержался и сошел небольшой лавиной на расчищенную часть парковки. Робот, как замученный непогодой дворник, поморгал желтыми маячками и кинулся заново чистить.
– Добро пожаловать в наш кемпинг «Щедрая душа». До окончания непогоды горячий чай без сахара бесплатно, – произнес динамик вэна, оказавшись в зоне действия маркетинговой службы придорожного заведения.
– И без заварки, – иронично добавил Генри, выбираясь наружу.
Колкий снег ударил в лицо, распахнул одежду, пронзив холодом до самой кожи. Генри запахнулся и, прикрывая лицо от ветра, побежал к входу. Непогода и в самом деле разгулялась не на шутку. Трассу с парковки не было видно абсолютно. Штоки с флагами перед кемпингом гудели под напором стихии, а сами стяги щелкали, как кнуты погонщиков скота с африканских равнин.
Генри с огромной радостью закрыл за собой дверь, оказавшись внутри теплого и уютного помещения, пропахшего кофе и корицей. Человек тридцать сидели за столиками и на диванах, внимая большому экрану. Он показывал местные новости, прерываясь на экстренные сообщения служб, занимающихся чрезвычайными ситуациями. Под удар стихии попали территории соседних стран. А на побережье Балтики творился совершенный ад. Ураган нагонял волну далеко вглубь берега, а срываемая с поверхности влага намораживалась на домах, машинах, превращала дороги в ледяные катки, по которым невозможно было передвигаться.
– Только что показывали, что уровень воды в Питере превысил исторический максимум, – произнесла женщина. – Люди вынуждены покидать свои квартиры и подниматься на этажи выше.
– Беда, – многозначительно произнес Генри.
Он старался быть немногословным, опасаясь, что его акцент выдаст в нем иностранца. Еще год назад это не вызвало бы у людей никакого удивления, но почему-то сейчас он был уверен, что они отреагируют на него негативно. После ввода ограничительных мер на передвижение любой иностранец казался врагом системы.
Генри нашел глазами туалет и отправился в него. Зашел, убедился, что один, и набрал Полину. Она ответила беззвучным звонком.
– Уже устроился? – спросила Полина через наушник.
– Ага. Чувствую себя не в своей тарелке. Я молчу, чтобы никто не догадался, что я иностранец, – признался Генри. – Метель, я тебе скажу, похлеще, чем в горах Казахстана.
– У меня тут тоже штормит. База скрипит, и становится страшно, что не выдержит. Я на всякий случай уже примерила костюм. Скорее бы ты уже приехал, а то одной тут жутковато.
– Да я бы хоть сейчас, но погода… Ты камеры контролируешь в этом кемпинге?
– Конечно. Старайся не лезть на глаза людям, и все будет в порядке. Сядь в дальнем углу и сделай вид, что дремлешь, – посоветовала Полина.
– Хорошо. Сколько еще осталось до конца метели?
Полина открыла страницу с прогнозом погоды.
– До ночи точно, а потом еще придется дороги чистить и пропускать накопившийся поток. Так что до утра тебе вряд ли удастся покинуть «Щедрую душу».
– Да уж, щедрая, – усмехнулся Генри. – Предлагают бесплатный чай без сахара.
– Так вас там сколько набралось? Без штанов останешься с такой щедростью. Если хочешь есть, я закажу тебе завтрак.
– Не откажусь.
– Что будешь?
– Яичницу с колбасой, кофе и булку с корицей, – выпалил Генри не задумываясь.
– Иди, обжора, сейчас будет готово. Заказ номер сорок три.
– Спасибо. Люблю тебя. – Генри послал в экран воздушный поцелуй.
– И я тебя.
Народу в зале прибавилось. Свободных мест на всех уже не хватало. Генри забрал заказ и хотел поесть стоя у подоконника с орхидеями, но ему уступил место за столиком парень его возраста.
– Спасибо, – поблагодарил Генри. – Я поем и уйду.
Ел не спеша, с чувством, промежду прочим рассматривая посетителей. Обыкновенные люди, немного расстроенные тем, что пришлось поменять график из-за непогоды.
– Ну-ка, брысь, – раздался рядом неуважительный приказной голос.
Генри подумал, что это ему так сказали. Оказалось, что мужчина лет тридцати пяти с подносом в руках сгонял с места молодого паренька, сидевшего с Генри за одним столом. Обалдевший от подобного обращения юноша послушно уступил. Мужчина сел напротив Генри и в предвкушении завтрака потер руки.
– Приятного, – бросил он ему.
– Спасибо, и вам приятного аппетита, – ответил Генри.
Мужчина замер с занесенной над завтраком рукой.
– Не наш? Акцент у тебя, – удивился он.
Мужчина не понравился Генри не только своими хамскими манерами, он и в целом производил отталкивающее впечатление. Так обычно вели себя люди, которые сами себя не ценили и людей рассматривали, как будто они были такими же «дешевыми». Но, помимо этого, от него исходила непонятная опасность.
– Я работаю здесь. У меня контракт, – не моргнув глазом соврал Генри.
– Ясно. У нас тут работы непочатый край, – согласился мужчина. – А откуда ты?
– Шотландия.
– О, горец, значит. Не захотел овец пасти?
– Нет. – Генри не хотел с ним общаться.
– А я обожаю скотч ваш. Лучшее лекарство, чтобы склеить расползающиеся душевные раны. Ты, кстати, не хочешь по шотику пропустить?
– Нет, спасибо, – отказался Генри, теряя терпение.
– Как хочешь.
Собеседник замолчал на пару минут, уплетая горячий жирный беляш. Доел, вытер руки о салфетку, скомкал ее и бросил на стол. Она почти докатилась до Генри, что выглядело очень провокационно. Мужчина усмехнулся.
– А я в Питер ехал, оттуда должен был отправиться в рейд по Карелии. Бузотерить народ пытается, права качать, вот мы и разбираемся. Ты сам-то как на ситуацию смотришь? – спросил он, внимательно разглядывая Генри.
– Перемены не всем даются легко, – увернулся он от прямого ответа.
– Согласен. Люди сами бегают от своего счастья. Привыкли жить как плесень на старом хлебе. – Мужчина наклонился к Генри и понизил голос. – Короче, друг, мы ищем людей в спецотряд. Работа хорошо оплачивается, есть льготы, и, самое главное, если дослужишься до командира взвода, автоматически получаешь «Молнию». – Он выкинул вперед руку.
– Что это значит?
– Темнота. Откуда же вам, пастухам, знать. Не слышал, что ли, про сверхспособности?
– А, вон ты о чем? – В голове Генри сформировалась картинка, заставившая мужчину напротив поддаться искушению. – Я пока не думал об этом. Я инженер, мне больше по душе с железками возиться, а не носиться по городам в поисках несогласных.
– Как знаешь, как знаешь. Сейчас откажешься, а потом будет поздно, люди поделятся на «суперов» и «примитивов», и этот статус будет передаваться по наследству, и ничего уже не сделаешь. – Мужчина вынул свой терминал. – Дай мне чип, я отправлю тебе приглашение на всякий случай. Вдруг надумаешь.
Генри почувствовал, как вспотела спина и застучало в висках сердце. Приближался момент истины. Встроенный чип однозначно сдал бы его Сети с потрохами, а тот, что он использовал для ее обмана, находился на отдельном устройстве, показывать которое категорически запрещалось, иначе сразу становилось ясно, что он представитель организованного сопротивления, обладающего продвинутыми техническими возможностями.
– Не надо, спасибо, – отмахнулся Генри.
– Охренел? От такого не отказываются. Давай руку.
Генри лихорадочно соображал, что делать. Впору было ударить его и бежать. Но куда? Это вызвало бы еще больше вопросов и спровоцировало разбирательство, грозящее раскрытием его настоящей личности. В ухе тренькнул звонок. Генри незаметно принял его.
– У меня все под контролем. Сделай как он просит, – успокоила его Полина.
– Ладно, давай. – Генри приложил руку к терминалу мужчины.
– То-то же, шотландец. Знал бы ты, что люди творят с суперспособностями. Это настоящие киборги с молниеносной реакцией. – Он принялся махать руками, изображая быстрые движения.
До реакции Полины в состоянии ускоренного метаболизма ему было очень далеко.
– И от пули можно увернуться? – спросил Генри, чтобы подыграть собеседнику.
– Легко. Только жрать приходится в пять раз больше из-за огромного потребления энергии, но оно того стоит. Вернусь домой – все соседи, кто обзывал меня тунеядцем и идиотом, замолкнут. Говорить буду я, а они молчать и мочиться от страха в штаны, чтобы не злить меня. Вот оно, то будущее, справедливое, о котором я мечтал. – Мужчина громко выдохнул и просиял. – Тебе тоже больше не придется пасти овец, если выберешь правильный вариант.
– Ты почти меня убедил. – Генри улыбнулся.
– Ладно, пойду дремцану, пока буран не закончился. Уберешься тут, – попросил мужчина, давая понять, что теперь он король жизни, которому не стыдно прислужить.
– Хорошо, уберусь. – Генри готов был выполнить его просьбу, лишь бы не видеть больше.
Он сложил свою посуду на поднос слабоумного выскочки и отнес на место. Уединился в дальнем углу и снова набрал Полину. Она сбросила и сразу ответила.
– Вот это репей к тебе прицепился, – засмеялась она. – Я уже подумывала испортить ему репутацию, если он не отстанет.
– Отвратительный тип. Филиппос таких и будет брать к себе на работу, готовых выполнить любое черное дело за обещания суперспособностей.
– Увы, дураки легко ведутся на такие вещи.
– Чувствую, дураки с суперсилой скоро станут самой большой проблемой общества, – предположил Генри.
– Не переживай, мы знаем, что ее легко можно отключить, – успокоила его Полина.
– Ну да. Я бы поучаствовал в разработке карманного устройства, блокирующего суперспособности.
– А это идея. – Полина задумалась. – Ладно, любимый, до связи. Больше ни с кем не общайся, буду занята. Люблю.
– И я тебя.
Глава 3
Время в ожидании окончания метели длилось невероятно медленно. Генри по сотому разу пересмотрел повторяющиеся блок за блоком новости. Узнал про тяжелую судьбу кролика из зоопарка Самары, у которого лапка застряла в прутьях клетки, и он, бедняга, сломал ее, пытаясь вырваться. На происшествие явился глава города, около сотни детей, и все произносили пафосные речи о том, как им важно здоровье этого кролика. Для Генри это выглядело как фокус с отвлечением внимания от настоящей проблемы – от того, куда катилась жизнь на всей планете. Пожалейте кролика, но не спрашивайте, куда исчезают люди и почему многие привычные вещи вдруг перестают работать.
По лестнице со второго этажа спустился тот самый мужчина, агитировавший Генри вступить в отряд. У него было заспанное недовольное лицо. Он не отрываясь смотрел в экран терминала и прошел мимо, не удостоив его вниманием.
– Транспорт не ходит, – громко произнес мужчина, общаясь с невидимым собеседником. – А почему накажете, если от меня тут ничего не зависит? С хрена ли? Да пошли вы, ублюдки! Сами себе служите. Я домой возвращаюсь. В жопу контракт. У меня ничего нет, так что я ничем не рискую. – Он в сердцах выключил терминал и убрал в карман. Повертел головой и увидел Генри. – Слышь, не купишь мне поесть?
– Нет, – ответил Генри, наслаждаясь легким чувством мести.
Мужчина хотел вспылить, но наткнулся на холодный взгляд и осекся. Поиграл безмолвными эмоциями на лице, резко развернулся и направился в зал.
– Одни ублюдки кругом, – выругался он негромко.
Генри стало смешно, когда он вспомнил, сколько неприятных минут доставил ему этот тип, оказавшийся пустышкой. Подобная категория персонажей являлась довольно распространенной в мире. Сеть формировала у некоторых людей ощущение, будто им что-то полагалось по праву рождения. Они не любили работать, но никогда не задавали вопросы, получая от государства что-то просто так. В таком паразитическом образе жизни формировался инфантильный и заранее обиженный на всех, кто не делился с ним, субъект. Среди них, не имевших желания трудиться, с приходом новой власти разом появилась идея получить еще больше путем узаконенного разбоя. Хорошо, что Сеть помнила каждого, облегчая поиски соратников и врагов.
Метель быстро затихла с приходом ночи. Мороз ослаб. В окно застучали тяжелые хлопья мокрого снега, перешедшие в дождь. Генри плотно поужинал и вскоре получил сообщение, что появилась возможность продолжить путь. Мобильный робот-заправщик зарядил аккумуляторы вэна. В салоне к приходу Генри было уже тепло. Он разделся и лег под плед с крупными логотипами фирмы, предоставившей автомобиль. Услышал шум с парковки и увидел, как двое здоровяков повалили того самого ублюдка и завернули ему руки за спину.
Вэн мягко тронулся и направился в сторону трассы. Генри набрал Полину и сбросил. Она позвонила через минуту.
– Выехал? – спросила она с надеждой.
– Только что. Если без приключений, то к завтрашнему вечеру я буду на месте.
– Слава богу, – обрадовалась жена. – У меня от одиночества начинает разыгрываться воображение. Постоянно слы
