Оглавление

Бог шельму метит

Вопрос изменчивости модели преступного поведения чрезвычайно интересен как сам по себе, так и с точки зрения практического применения знаний в этой области. Вся концепция разоблачения многоэпизодных преступлений с неочевидным мотивом (т.н. серийных убийств) предполагает наличие в различных криминальных эпизодах определённых общих черт, которые позволяют, с одной стороны, сгруппировать эти происшествия по принадлежности одному человеку (т.н. «преступному субъекту»), а с другой — сделать выводы о специфических чертах личности этого самого субъекта. Последний вывод основан на том, что те или иные специфические действия преступника — как сознательные, так и неосознанные — свидетельствуют о наличии в его психике неких паттернов, скрытых областей, неочевидных для окружающих, но явственно управляющих поведением этого человека в экстремальной ситуации.

Классические представления криминальной психологии в этой области сводятся к тому, что поведение серийного преступника, с одной стороны, характеризуется определённой стабильностью (повторяемостью), а с другой — имеет некоторую степень вариативности (изменчивости от случая к случаю). Считается, что вариативность может быть довольно значительна в первых эпизодах — обычно 3-4-5 — но быстро исчезает с набором преступником практики. Иначе говоря, тот набирается опыта, вырабатывает наилучший, по его мнению, стереотип криминального поведения, которому и следует далее с минимальными отклонениями.

Вроде бы всё просто. И практика разоблачений серийных преступников, вроде бы, подтверждает изложенное выше. Но... порой попадаются случаи, не укладывающиеся в эту схему. Первое, что приходит на ум - пара убийц Пол Бернардо и Карла Хомолка. Пол Бернардо совершал преступления, не имевшие практически никакого сходства - в одном случае, в тёмное время суток нападал на женщин и насиловал их прямо на улице, а в другом - похищал в светлое время суток и в последующем душил. Из той же серии пример советского серийного убийцы Андрея Чикатило, который считается повинным в весьма несхожих преступлениях (как по поло-возрастным характеристикам жертв, так и по манере действия при нападении). Впрочем, по Чикатило вопрос не до конца ясен, поскольку нельзя исключать того, что на него попросту "навесили" все нераскрытые убийства, что следует признать типичной для той поры практикой повышения раскрываемости и улучшения отчётности работы правоохранительных органов. Тем не менее, заметную изменчивость криминального поведения демонстрировали и некоторые другие советские серийный убийцы, например, "Таганский маньяк" Андрей Евсеев. В общем, феномен этот действительно существует, хотя и довольно редок - это как раз тот случай, когда отклонение от общего правила скорее подтверждает его справедливость, нежели опровергает.

На эту тему автор как-то имел обмен мнениями с Романом Игнатовым, который, собственно, и подкинул тему настоящей заметки. История показалась очень интересной и притом совершенно неизвестной в русскоязычном сегменте интернета, потому есть резон рассмотреть её обстоятельно.

Начать следует, как учили, с описания места, времени и исторического антуража. Город Перт на самом западе штата Западная Австралия, с точки зрения современного жителя России, ничем особенно не примечателен. На прилегающих к нему территориях в конце 19-го столетия открыли золото, и это вызвало активный прирост населения, там даже в 1899 г. открыли монетный двор и стали чеканить монеты для обращения на рынке Австралии. Затем эти земли на долгое время были "запечатаны", и на ведение изыскательских работ и добычу полезных ископаемых был законодательно наложен запрет.

На протяжении почти полувека этот район осваивался по преимуществу как сельскохозяйственная зона. На благодатных землях в долине реки Свэн (Swan), по берегам которой располагались Перт и его пригороды, собирали богатые урожаи зерновых и даже риса, активно развивалось разведение мясных пород скота. В 1930-х гг. во времена Великой Депрессии район Перта пережил стагнацию, массовую безработицу, обострение классовых противоречий. Лишь с началом Второй Мировой войны экономическая ситуация стала выправляться, излишек рабочей силы властям удалось убрать с рынка труда, призвав мужчин в армию, а сельскохозяйственная отрасль получила обильное финансирование за счёт заказов продовольствия для вооруженных сил. Австралийскую тушёнку в те годы знали даже в Советском Союзе, получавшем продовольственную помощь по ленд-лизу. Тем не менее, запрет на добычу полезных ископаемых сдерживал развитие производительных сил региона. Лишь в 1961 г. все ограничения на развитие добывающей промышленности сняли, и в Западной Австралии началась добыча руд чёрных и цветных металлов.

В 1950-х гг. край стал быстро богатеть ввиду прихода значительного финансирования центрального правительства, в регион пришли большие деньги, начался строительный бум. В 1959 г. через реку Свэн был построен самый большой в мире железобетонный железнодорожный мост. Появились целые районы, застроенные солидными особняками, настоящими кирпичными виллами, на улицах во множестве стали сновать новенькие частные автомашины, с каждым годом всё лучше и дороже. Благосостояние местных жителей заметно росло, при этом криминогенная обстановка в целом оставалась очень спокойной.

На протяжении 1950-х гг. дома в Перте и пригородах не запирались, более того, не запирались даже припаркованные у тротуаров автомашины! Да что там не запирались — у них частенько даже ключи в замке зажигания оставлялись беспечными владельцами, рассуждавшими примерно так: зачем вытаскивать ключи из замка зажигания, если потом его придётся вставлять обратно?

Полиция Западной Австралии в то время представляла собой организацию хорошо структурированную, щедро финансируемую и в целом высокоэффективную. Численность полицейских не превышала 10 тыс. человек - и это число обеспечивало охрану правопорядка на площади более 2 млн. кв. км! На территории Перта и пригородов находились 23 полицейских отделения (в Австралии их называли "полицейскими станциями"), ещё около 150 размещались в других районах штата.

В те годы щедрого финансирования полиция и криминалистические подразделения получили много самой современной техники и оснащения, в частности, появились радиофицированные автомашины, что резко повысило эффективность и безопасность патрульной службы. Раз уж мы заговорили об истории, то можно упомянуть, что именно в полиции Западной Австралии впервые в мире был создан профсоюз сотрудников полиции. Официально он был учреждён в 1912 г., а фактически история его началась двумя годами ранее, когда 3 сотрудника полиции написали групповое письмо руководству с просьбой повысить заработную плату.

Как было отмечено выше, криминогенная обстановка в Перте и пригородах на протяжении 1950-х гг. оставалась в целом довольно благополучной. Количество тяжких преступлений против личности было невелико, число убийств, например, колебалось в районе 10-15 в год, и подавляющая их часть раскрывалась довольно легко и быстро. В части насильственных преступлений лидировали пьяные драки и бытовое насилие, проще говоря, рукоприкладство в семье. Число заявлений, связанных с тем и другим, не превышало 1-2 в неделю - прямо скажем, подобная периодичность характеризует криминогенную обстановку как очень спокойную! Среди умышленных преступлений, безусловно, лидировали имущественные посягательства - кражи в общественных местах, хищения из автомобилей и жилых помещений - таковых фиксировалось примерно 1,5 тыс. в год.

Учитывая, что население Перта и пригородов в те годы немногим превышало 400 тыс. человек, подобные показатели следует признать весьма незначительными.

Интересующая нас история началась в ночь на 30 января 1959 г., когда в собственной спальне в доме №322—324 на тихой улице Милл-Пойнт-роад (Mill Point road) в Южном Перте была убита 33-летняя Пнина Беркман (Pnina Berkman). Тело обнаружил любовник убитой, ведущий местной радиостанции Фотис Фунтас (Fotis Fountas), грек по национальности. Он приехал к дому Беркман в начале 8-го часа утра, чтобы отвезти женщину на работу и обнаружил, что входная дверь в квартиру прикрыта, но не закрыта на ключ. Хотя Фунтас был уверен, что уходя около полуночи, он закрывал дверь ключом!

Квартира располагалась на 1-м этаже 2-этажного дома. Как стало ясно позднее, окно спальни было открыто. Оно располагалось подле крыльца, и в него несложно было залезть.

Полностью обнажённое тело Беркман находилось на полу спальни перед дверью, но судя по следам крови, женщина подверглась нападению, будучи в кровати. Преступление было очень жестоким и кровавым, убийца использовал для нападения нож с 17-сантиметровым лезвием, который унёс с собою. Женщина, по-видимому, проснулась в самом начале нападения и оказала нападавшему ожесточённое сопротивление. На полностью обнажённом теле убитой остались многочисленные защитные повреждения — на предплечьях обеих рук судмедэксперт описал многочисленные порезы, ладони оказались иссечены лезвием, за которое жертва хваталась руками, ногти были обломаны. Под ногтями убитой осталась кожа убийцы, более того, жертва не только сильно поцарапала лицо нападавшего, но и разорвала ему рот, хотя эта деталь в то время осталась неизвестна. Современная молекулярно-генетическая экспертиза по этому материалу без особых затруднений идентифицировала бы личность преступника, но в конце 1950-х гг. подобной технологии не существовало, и потому упомянутые детали мало что давали следствию.

Убийца нанёс женщине ножевое ранение верхней челюсти, частично разрезав верхнюю губу и нос, а также проникающее ранение в область сердца, повредившее перикард (околосердечную сумку). Женщина не умерла сразу - она сумела переместиться из кровати к двери, ведущей в гостиную, кровавый след на полу отметил её движение ползком. Там, перед раздвижной стеклянной дверью, которую Пнина не смогла открыть, она и умерла. Время наступления смерти судмедэксперт отнёс к 3 часам ночи. Судебно-медицинская экспертиза показала, что женщина была немного пьяна, выпила, возможно, бутылку или две пива. Незадолго до смерти у неё был половой акт, но, по-видимому, добровольный, поскольку специфические травмы отсутствовали.

На кухне была найдена пустая банка из-под пива.

В доме находился 8-летний сын убитой по имени Марк. Ребёнок не пострадал. Мальчик крепко спал и ничего подозрительного не видел и не слышал.

Следов взлома входная дверь и окна не имели. Жертва в момент начала посягательства находилась в кровати. Преступник её не раздевал, по-видимому, женщина имела привычку спать обнажённой. Полиция посчитала, что нападение не было случайным, убийца действовал целенаправленно и хотел убить именно Пнину, а посему этот человек находился с женщиной в каких-то отношениях.

Личная жизнь убитой давала кое-какую пищу для развития такой версии.

Пнина Беркман — урожденная Патрисия Григг (Patricia Grigg) — родилась в июле 1925 г. в Мельбурне, где познакомилась с Гэри Беркманом, эмигрантом из Польши, евреем по национальности. Впоследствии Патрисия вышла за него замуж, и поскольку Беркман придерживался иудейского вероисповедания, Патрисия в 1949 г. перешла в иудаизм, взяв новое имя. Поскольку имя «Пнина» звучало для слуха англоязычного человека необычно, женщина обычно пользовалась именем «Пенни». В 1951г. у Беркманов родился мальчик, получивший имя Марк. Союз, прочем, распался, Гэри в скором времени уехал в Израиль, а Пнина в 1955 г. перебралась за запад Австралии, в Перт.

Она без особых затруднений нашла работу в парфюмерном отделе магазина «David Jones», стала старшим продавцом. На протяжении нескольких лет снимала дом в Недлендсе, юго-западном пригороде Перта. Там она сблизилась с домовладельцами — бездетной супружеской четой — которые очень привязались как к самой Пнине, так и её ребёнку. Узнав, что она хочет переехать в Южный Перт, супруги отговаривали её от этого намерения и даже обещали снизить арендную плату, но Пнина предпочла перебраться в более престижный район.

Пнина была яркой и общительной женщиной, она привлекала к себе внимание мужчин, и у неё время от времени случались романы разной степени серьёзности.

В общем, у убитой женщины была своя история, и неудивительно, что полиция обратила самое пристальное внимание на личную жизнь Пнины. Её отношения с Фунтасом, последним из любовников, продолжались около 6 месяцев, а до этого в жизни Пнины, как отмечено выше, появлялись другие мужчины. Все они были проверены, у всех оказалось alibi. Довольно быстро сумел оправдаться и любовник убитой — Фотис Фунтас. Согласно его показаниям, подтверждённым свидетельствами других лиц, около 18 часов 29 января он забрал Пнину с работы, отвёз её домой, они поужинали, после чего около 20 часов Фотис уехал по своим делам. Через пару часов он вернулся, угостил Пнину пивом, они некоторое время занимались сексом, а затем около полуночи Фотис опять уехал. У него был ночной эфир, так что alibi радиоведущего могли подтвердить десятки тысяч жителей Перта, не спавших в ту ночь. После 6 часов утра Фотис сменился, заехал домой, принял душ и переоделся, после чего отправился к Пнине. А там такое…

С ним, вроде бы, всё было ясно. Но общее впечатление смазало его собственное поведение. Фотис наотрез отказался оплатить похороны Пнины и не явился на кладбище, чтобы попрощаться с любовницей. Проблема с деньгами обуславливалась тем, что Пнина являлась полной сиротой (её родители погибли в автокатастрофе, и близких родственников убитая не имела). Сбережения самой Пнины не могли быть использованы для организации похорон ввиду особенностей порядка наследования — все её счета оказались автоматически заморожены, и с них невозможно было списать ни цента. В конце концов, деньги на похороны Пнины Беркман в сумме эквивалентной 42 британским фунтам стерлингов собрал раввин пертской синагоги. Он же пристроил в семью сына убитой — там мальчик находился вплоть до того момента, пока к нему не приехал отец и не увёз его в Израиль. Обо всём этом стало быстро известно и, разумеется, общественность пришла от этих деталей в негодование.

То, как Фунтас дистанцировался от Пнины, вызвало в обществе резкий антагонизм. Во время радиоэфиров Фунтаса в студию стали звонить разгневанные мужчины и женщины, которые в весьма уничижительных и саркастических выражениях комментировали его неподобающее поведение. Сейчас бы мы сказали, что радиоведущий подвергся массовому троллингу, но тогда такого понятия не существовало. Фунтас обратился в полицию с заявлением об угрозах в свой адрес и о том, что в отношении него якобы организована травля. Правда, невозможно было понять, кто и зачем занялся бы организацией подобного рода чепухи, но подобные детали в тот момент заявителя интересовали мало. Он явно желал предстать в роли жертвы и тем заслужить прощение общественности. Полиция распространила заявление, в котором сообщалось, что Фотис Фунтас ответил на все вопросы следствия и правоохранительные органы не рассматривают его в качестве подозреваемого. И тем ограничилась.

В конечном итоге Фотис оказался отлучён от радиоэфира - администрация радиостанции расторгла с ним контракт. Оставшись без работы, Фотис помыкался некоторое время и... отчалил в Грецию. В общем, сквалыжничество, продемонстрированное Фотисом, вышло боком ему же самому, воистину, сэкономил он копеечку, а потерял целковый!

Впрочем, судьба Фотиса Фунтаса нас интересует мало, поэтому вернёмся к полицейскому расследованию. Полиция предполагала, что защищавшаяся жертва причинила нападавшему какие-то повреждения - на эту мысль наводили кусочки окровавленной кожи, извлечённые из-под ногтей Пнины Беркман. Все больницы Перта и пригородов были ориентированы на установление личности мужчин с поцарапанным лицом и возможными повреждениями глаз, ушей или рта.

Ход мысли правоохранителей оказался совершенно правильным, хотя тогда никто ещё не знал, что жертва своим сопротивлением доставила нападавшему много проблем. Она не просто расцарапала ему лицо, но и порвала губу, глубокие царапины загноились, и преступник был вынужден 2 недели сидеть дома, боясь показаться на улице. Он понял, что повреждения лица могут привлечь внимание врачей, поэтому занимался самолечением, протирая раны спиртом и заклеивая их пластырем. Произошедшее очень напугало его, но он выдержал до конца выбранную линию поведения и к врачу так и не обратился.

Кое-какую информацию о преступлении сообщили соседи убитой. Пара в соседней квартире заявила полиции, что около 3 часов ночи была разбужена вознёй, доносившей из комнаты, явившейся местом преступления. Затем был слышен крик, внезапно оборвавшийся. Примерно через минуту или чуть более был слышен хлопок автомобильной двери и заводимого мотора. Другой сосед сообщил примерно то же самое, рассказав о крике в 02:45 и звуке автомобильного мотора примерно через 2 минуты.

Ещё одним свидетелем стал молочник, развозивший свой товар в пятом часу утра. Мужчина видел автомашину, припаркованную под окнами квартиры Пнины Беркман, и уверенно назвал её модель и цвет. Сразу скажем, что эти показания отношения к делу не имели, убийца к тому времени давно уже покинул место преступления, но в начале расследования полиция этого ещё не знала и затратила много времени и сил на отработку данного направления. Машину эту, в конце концов, удалось отыскать, её владелец дал необходимые пояснения, и стало ясно, что к случившемуся он отношения не имеет.

Убийство Пнины Беркман дало второе дыхание расследованию инцидента, произошедшего в ночь на 16 декабря 1958 г. - т.е. 6 неделями ранее - в доме неподалёку. В ту ночь неизвестный мужчина напал на 21-летнюю женщину, проживавшую в доме №338 по Милл-Пойнт роад, если быть совсем точным, то он запрыгнул в её спальню через окно. Женщина не спала и сразу же закричала, ей вторила вторая обитательница дома, спавшая в соседней комнате. Злоумышленник, пытаясь заставить женщину замолчать, схватил её за горло, ободрав ногтями кожу и оставив синяки на шее, но, сообразив, что обитательница квартиры не одна и фактор скрытности потерян, бросился наутёк.

Прибывшие по вызову патрульные сделали любопытное открытие. Неизвестный, перед тем, как проникнуть в окно спальни, похитил во дворе дома по соседству небольшой столик и перенёс его ко входной двери дома №338. Проделано это было для того, чтобы задержать возможную погоню.

Преступник явно знал толк в квартирных кражах и действовал вполне профессионально. Убийство Пнины Беркман заставляло предполагать, что в январе 1959 г. события развивались примерно так же; возможно, всё началось как квартирная кража, но в какой-то момент события вышли из-под контроля.

Полиция тщательно проверила все сообщения о бродягах, поступившие от жителей района. Кое-кого из них удалось отыскать, все они в конечном итоге были выпущены без предъявления обвинения.

Отдельное направление расследованию задало сообщение одного из жителей Милл-Пойнт-роад, рассказавшего о подозрительном инциденте, произошедшем накануне убийства Пнины Беркман. По словам заявителя, предыдущей ночью какой-то мужчина попытался проникнуть в дом неподалёку, но появление свидетеля спугнуло злоумышленника, и тот бежал. Неизвестный был описан как худощавый мужчина ростом около 173-178 см с большой копной кудрявых волос.

В целом, правоохранительные органы приложили большие усилия для расследования январского убийства на Милл-Пойнт роад, но никакого продвижения добиться не удалось. Несовершенство криминалистических технологий и отсутствие свидетелей случившегося до поры задержали работу, и по прошествии нескольких месяцев расследование перешло в разряд "холодных" (т.е. неактивных).

Между тем, на подходе были очень важные события, грозившие перевернуть всю жизнь жителей Перта, правда, в тот момент никто из них ни о чём не догадывался.

В ночь на 8 августа 1959 г. нападению неизвестного подверглась 18-летняя учащаяся медицинской школы Эликс Эллин Донкон (Alix Ellyn Doncon). Происшествие выглядело очень странным, и случившееся с девушкой поставило полицию в тупик.

Накануне днём в Перт приехали двоюродные братья Эликс, арендовавшие квартиру на 1-м этаже комплекса апартаментов под названием "Белларанга флэтс" ("Bellaranga Flats") в доме №93 по Стирлинг-хайвэй (Stirling Highway) в Недлэндсе. Эликс провела с братьями вторую половину дня и осталась ночевать в арендованной квартире, а молодые люди отправились в ночной клуб. Ранним утром они возвратились и позвонили в дверь - им открыла окровавленная Эликс Донкон. Лицо и волосы девушки были перепачканы кровью, а бровь над левым глазом оказалась рассечена и сильно отекла. На вопрос "что случилось?" она ответила, что всё в порядке, только у неё очень сильно болит голова. Когда её подвели к зеркалу, она ужаснулась собственному виду, но... вспомнить ничего не смогла.

Может показаться невероятным, но Эликс Донкон так никогда и не вспомнила события той ночи. Случившееся с нею - яркий образец того, как причудливо порой работает человеческий мозг и сколь прихотлива наша память. Историю Эликс можно приводить в качестве документально подтвержденного примера того, как трезвый, адекватный и ранее совершенно здоровый человек в результате травмы мозга может напрочь утратить травмирующие воспоминания. При этом другие воспоминания, связанные с событиями того вечера, память Эликс сохранила в мельчайших деталях. Так, например, девушка помнила, что в её сумочке, оставленной на подоконнике, находились деньги, Эликс называла не только сумму, но и номинал банкнот и монет. Денег в сумочке не оказалось, что заставляло предположить их хищение человеком, напавшим на девушку.

Эликс была доставлена в больницу, где в ходе осмотра выяснилось, что её не менее двух раз ударили по голове неким тяжёлым тупогранным предметом. Орудие на месте преступления найдено не было, и полицейские предположили, что таковым явился фонарь в металлическом корпусе, который нападавший унёс с собою. В затылочной кости была трещина, кожа там была рассечена до кости и обильно кровоточила. Другой удар пришёлся повыше левого глаза, и это была большая удача в том смысле, что повреждение самого глазного яблока могло бы привести к утрате им зрения. Сильные удары по голове привели к сотрясению мозга. Медосмотр также показал, что Эликс Донкон не подвергалась изнасилованию.

Девушка провела в больнице 6 недель. Помимо этой неприятности, травма головы имела и другое следствие, менее очевидное. У девушки стали наблюдаться припадки, схожие по симптоматике с эпилептическими, ранее ничего подобного с ней не происходило. Понятно, что такого рода припадки делали для Эликс работу медсестрой невозможной, и ей пришлось оставить учёбу.

Расследование странного инцидента возглавил детектив сержант Джон О'Хэллоран (John O'Halloran), один из лучших детективов в Западной Австралии. Дядей потерпевшей являлся специальный инспектор Отдела расследований Содружества (анг. CIB - Commonwealth Investigations Branch), особой правоохранительной структуры, подчинявшейся Генпрокурору Австралии, и дядя по-родственному попросил приложить максимум усилий для поиска виновного.

Полицейские и криминалисты тщательно осмотрели помещение и все подходы к дому. Никаких идей относительно того, как злоумышленник проник в квартиру, не появилось. Замок входной двери оказался исправен, окна - целы и закрыты, лишь узкое окно в углу спальни оказалось прикрыто, но не закрыто. Полиция рассмотрела все мыслимые варианты проникновения в квартиру. Особо изучался вопрос доступа злоумышленника к ключу и возможность заблаговременного изготовления его копии. Для проверки подобного предположения были установлены прежние арендаторы квартиры за несколько предшествующих лет, а также изучены персоналии всех работников, имевших доступ в это помещение для его обслуживания или ремонта.

В результате большой работы О'Хэллоран и его подчиненные склонились к выводу, согласно которому преступник проник в квартиру именно через угловое окно. Его ширина была весьма незначительна - всего-то 14 дюймов (чуть более 35 см) - но худощавый мужчина вполне мог протиснуться в такое отверстие.

Этим выводом, точнее, предположением, успех полицейского расследования оказался исчерпан. Ничего более, что могло бы привести к установлению личности таинственного преступника, найти не удалось - ни отпечатков пальцев, ни забытых вещей. Ничто не указывало на сексуальный подтекст действий нападавшего - его не заинтересовало женское бельё, и потерпевшая, напомним, не была изнасилована.

В общем, произошедшее с Эликс Донкон выглядело очень странно, и это расследование запомнили все, причастные к нему.

Следующая жертва таинственного любителя влезать в женские спальни оказалась очень необычной. Настолько необычной, что произошедшее моментально стало сенсацией в масштабах всего штата Западная Австралия. Жертвой женоненавистника оказалась 22-летняя Джиллиан Макферсон Брюэр (Jillian McPherson Brewer), дочь миллионера, владельца крупного кондитерского производства.

Джиллиан закончила методистскую школу для девочек в Мельбурне и осенью 1958 г. переехала на запад Австралии. Она поступила в местный университет и сначала училась на архитектора, а затем решила специализироваться на дизайне и оформлении интерьеров. Джиллиан поселилась в апартаментах "Бруквуд флэтс" ("Brookwood Flats") в доме №396 по Стирлинг-хайвэй (Stirling Highway) в городе Коттесло (Cottesloe), расположенном примерно в 8 км юго-западнее Перта.

Рядом с квартирой Джиллиан находилась квартира её матери Бетти Джонстон, из одной в другую можно было пройти через двор.

В январе 1959 г. было объявлено о помолвке Джиллиан, жених ей подарил пуделя, получившего кличку Диор. Хотя Брюэр ещё не была дипломированным дизайнером, к ней уже обращались с деловыми предложениями, и по её проектам в концу 1959 г. уже были отделаны некоторые офисы в деловой части Перта, в частности, одно из отделений коммерческого банка. Об этом были публикации в местной прессе, а потому Джиллиан была довольно известна в городе и не только в той среде, в которой вращалась.

Около 9 часов утра 19 декабря 1959 г. жених Джиллиан заехал к ней, дабы вместе отправиться играть в гольф. Его внимание привлекла собака, взволнованно бегавшая по подоконнику в спальне и изредка лаявшая через стекло. Джиллиан к окну так и не подошла, поэтому мужчине пришлось выйти из автомашины и самому направиться в квартиру. Входная дверь оказалась заперта - это было очень странно, поскольку Джиллиан обычно не запиралась. Воспользовавшись своим ключом, мужчина вошёл в квартиру №18, арендованную невестой, и там его ждало новое неожиданное препятствие - он толкнул дверь спальни, но та оказалась заперта. Такого вообще прежде не бывало! И самое главное - Джиллиан не отзывалась на голос жениха!

Ещё не понимая, что происходит, но уже встревожившись, мужчина быстро открыл межкомнатную дверь, отжав язычок замка карманным перочинным ножиком. Картина, увиденная в спальне, ошеломляла - вся комната, включая стены, мебель и потолок, была забрызгана кровью и кусочками мозгового вещества, но труп Джиллиан в кровати оказался до самого подбородка скрыт одеялом. Было видно лишь лицо, изуродованное мощными ударами какого-то тупого предмета. Поверх одеяла была уложена одна из небольших подушек, находившихся в комнате, а уже поверх этой подушки убийца положил левую руку жертвы. Со стороны это выглядело так, словно убитая прижимает подушку к животу. Не вызывало сомнений, что положение тела в кровати не являлось естественным - это была явная инсталляция, устроенная убийцей с неким умыслом.

Осмотр тела судмедэкспертом, проведённый прямо на месте преступления, показал, что Джиллиан Брюэр была убита с использованием двух орудий - тупогранного, похожего на обух топора, и ножниц. Первым было нанесено большое количество ударов - порядка 15-20 - по голове и различным частям тела, в т.ч. и по лобку. При вскрытии тела в морге выяснилось, что тазовые кости раздроблены на большое количество фрагментов. Ножницами преступник нанёс 5 ударов: 2 из них пришлись в область груди, 1 - в печень и 2 - в брюшину. Время наступления смерти судебный медик отнёс к полуночи, либо после полуночи. Незадолго до убийства женщина имела половой акт, но он, судя по всему, был добровольным. В этой части предположения судмедэксперта нашли полное подтверждение, поскольку жених заявил, что в интервале между 23 и 24 часами 18 декабря у него с Джиллиан был половой акт, после которого он уехал, а Джиллиан легла спать.

На месте преступления орудий убийства не оказалось, но их удалось отыскать. Ножницы, протёртые, но не вымытые, были найдены среди кухонных принадлежностей, а окровавленный топор оказался переброшен через забор на соседний участок. Рукоять топора оказалась расщеплена в месте крепления лезвия, очевидно, ввиду большой силы ударов. Полицейские и криминалисты ещё работали на месте совершения преступления, когда в полицию Коттесло обратился некий Саймон Уотсон, живший в доме №4 по Ринаун-авеню (Renown avenue). По его словам, минувшей ночью из его гаража пропал топор. Как без труда догадается проницательный читатель, гараж мистера Уотсона был оставлен на ночь незапертым. В окровавленном топоре, найденным неподалёку от дома №396 по Стирлинг-хайвэй, мужчина опознал пропавшую вещь. Остаётся добавить, что расстояние между местом похищения топора и местом преступления составляло около 100 м по прямой.

Это открытие означало, что убийца хорошо изучил окрестности и, по-видимому, здесь он бывал не один раз.

Последнее предположение получило через некоторое время довольно неожиданное подтверждение.

Бетти Джонстон, мать убитой, сообщила при допросе полицейскими и о том, что несколькими днями ранее ключи от её квартиры пропали. Она распорядилась заменить замки на входных дверях - как парадного входа, так и чёрного - но от привычки оставлять двери открытыми не избавилась. Непонятно, для чего менять замки в дверях, если замками не пользоваться, ну да ладно, речь сейчас немного о другом. Спустя две недели со времени гибели дочери Бетти дополнила свои показания, сказав, что ключи отыскались. Причём обнаружены они были в таком месте, где никто из посетителей её квартиры, как, впрочем, и она сама, оставить их не мог - в гостиной, глубоко под тумбочкой с телевизором. Женщина не сомневалась, что ключи туда спрятал неизвестный, проникавший в её жилище за несколько дней до убийства дочери.

Последующая судебно-медицинская экспертиза уточнила число и локализацию повреждений, причинённых Джиллиан Брюэр. Всего убийца нанёс ей 13 ударов обухом топора и 5 - ножницами. Жертва получила открытую травму мозга, перелом тазовых костей, многочисленные переломы рёбер, которые проткнули лёгкие и сердце. Защитных ранений на теле не оказалось. Изучив распределение брызг крови и мозгового вещества, криминалисты пришли к заключению, что Джиллиан была убита в кровати, с которой не пыталась подняться. В момент начала нападения она, по всей вероятности спала, либо не успела отреагировать на появление неизвестного.

Преступление выглядело очень странным и рождало у опытных детективов массу самых разных вопросов.

Не вызывало сомнений, что ярость преступника была направлена против половых органов женщины, при этом никаких свидетельств того, что убийца занимался какими-то сексуальными манипуляциями или пытался осуществить половой акт, не было обнаружено. Означало ли это, что преступник импотент или имеет какую-то половую дисфункцию?

Преступник прикрыл обнажённое тело убитой женщины одеялом, уложил сверху подушку, а поверх подушки поместил руку жертвы. Что могло это означать?

В спальне Джиллиан Брюэр находилась комнатная собачка. Почему она не залаяла при появлении неизвестного в квартире? Собаки реагируют на открытую кровь, беспокоятся при ранении хозяев, так почему же собака не стала лаять после того, как убийца причинил Джиллиан чудовищные травмы и кровь попала на предметы окружающей обстановки?

Впрочем, насчёт собаки всё было не совсем так однозначно, как казалось поначалу. Полиция отыскала свидетеля - одного-единственного! - который якобы слышал лай около 1 часа ночи 19 декабря, т.е. примерно в то время, когда была убита Джиллиан.

Если собака залаяла, почуяв кровь, то как преступнику удалось её успокоить? Может быть, собака его узнала? Можно ли допустить, что этот человек бывал в квартире убитой ранее?

Руководство правоохранительных органов ещё испытывало сомнения относительно того, связаны ли описанные выше преступления, но журналисты всё решили за них. Пресса и ТВ активно взялись обсуждать гибель Пнины Беркман и Джиллиан Брюэр, а также нападение на Эликс Донкон, рассматривая их как звенья единой цепи. Журналисты были уверены, что в пригородах Перта появился маньяк и, говоря по совести, этот вывод выглядел весьма обоснованным. До этого на спящих женщин в Западной Австралии так не нападали. Если злоумышленник влезал в дом и натыкался на хозяев, он обычно бежал, в редких случаях мог угрожать или изнасиловать, но чтобы вот так забивать спящих женщин... нет, такого прежде не бывало!

Журналисты активно обсуждали некоторые детали, ставшие им известными, в частности то, что убитые спали обнажёнными. Для того времени эта деталь сказалась очень пикантной! Следует иметь в виду, что сексуальная революция ещё не произошла, концепцию «стакана воды» ещё никто на Западе не озвучивал и «дети цветов» ещё не стали кумирами молодёжи. Спать полагалось в пижамах с длинными рукавами и штанинами ниже колен, а находиться в кровати полностью обнажённой казалось верхом неприличия! Журналисты строили догадки относительно того, не повлияла ли на злоумышленника обнажённость жертв, хотя понятно, что все рассуждения на эту тему лишены какого-либо практического смысла. Если человек агрессивен в отношении женщин, то их одетость или раздетость мало на что влияет, определяющий фактор при принятии решения о нападении — это доступность жертвы и возможность остаться безнаказанным.

Забегая несколько вперёд можно сказать, что в скором времени после убийства Джиллиан Брюэр, если быть совсем точным, то 25 января 1960 г., убийца попал в руки полиции, более того, старший детектив Морис О'Хэллоран (Maurice O'Halloran) и детектив Брайан Булл (Brian Bull) даже допросили его относительно возможной причастности к нападению на Джиллиан. Преступник ото всего отпёрся, заявил о наличии alibi, которого на самом деле не существовало, и... никто его слова не проверил. Сложно сказать, как такое могло произойти, но факт остаётся фактом - полиция не доработала в нужном направлении, и ввиду допущенной кем-то халатности поручение о проверке alibi не было исполнено. Благодаря этому преступник в скором времени получил возможность вновь дышать воздухом свободы.

А далее сюжет сделал неожиданный кульбит. 9 апреля 1960 г. произошёл довольно странный инцидент, который поначалу не привлёк к себе особого внимания, но который, как вскоре стало ясно, послужил своего рода прологом для весьма драматичных событий. В тот день вечером, незадолго до полуночи, неизвестным автомобилистом была сбита 18-летняя Глинис Пик (Glenys Peak). ДТП произошло в городке Бейсуотер (Bayswater), восточном пригороде Перта, возле дома №2 по Джон-стрит (John street). В отличие от тех мест, где имели место описанные выше нападения - т.е. Южного Перта, Недлендса и Коттесло - это был район небогатый, населённый преимущественно "синими воротничками". Глинис возвращалась с танцев в Перте, путь её лежал от железнодорожной станции, и прошла она довольно много - около 1,8 км. Шла девушка всё время в одиночестве по плохо освещённым улицам.

Буквально перед самым домом её догнала автомашина, ударила так, что девушка перелетела через крышу автомобиля, и, не останавливаясь, умчалась в темноту. Шокированная произошедшим, Глинис вбежала в дом и сообщила, что её попытался убить сумасшедший водитель и у неё сломан позвоночник, после чего потеряла сознание. Пришла она в себя уже в кровати оттого, что дядя и тётя пытались влить в её горло горячий грог. Глинис потратила некоторое время на то, чтобы объяснить им, что её сбила автомашина и она нуждается не в спиртном, а в медицинской помощи. Ситуация в таком пересказе выглядит несколько странной, но именно так всё и происходило. Родственники потерпевшей не вышли сразу на улицу, чтобы осмотреть место ДТП, и на этот нюанс следует сейчас обратить внимание.

Примерно через час девушка оказалась в больнице, где потратила довольно продолжительное время на ожидание в приёмном покое. Лишь в пятом часу утра её осмотрела дежурная бригада и оказала необходимую помощь. Голову потерпевшей обрили и наложили 12 швов, ещё 4 шва были наложены на левую ногу, где оказалась глубокая рана. Позвоночник Глинис оказался цел, у девушки вообще не было переломов. Следует признать, что она отделалась малой кровью, учитывая её полёт через автомобиль и неконтролируемое падение на грунтовую дорогу.

Заявление о ДТП возле дома №2 по Джон-стрит в Бейсуотере принял в работу констебль дорожной полиции Джексон. Он знал, что потерпевшая утверждает, будто наезд был умышленным, однако всерьёз это сообщение не принял, решив, что Глинис Пик попросту хочет подобным рассказом добиться более серьёзного отношения к расследованию. Осмотрев утром место наезда, констебль обнаружил на удалении 5 м от следов на грунте женские серебряные часики. Они принадлежали потерпевшей, и с этой вещицей всё было ясно. Но констебль не обнаружил на месте ДТП белого клатча (кожаной дамской сумочки) и одной туфли (другая осталась на ноге Глинис).

На удалении около 110 м от места ДТП находился автомобиль "Holden" с номером UFN 592 с ключами, торчащими в замке зажигания. Капот с правой стороны был поцарапан и помят, правое зеркало заднего вида сломано, а брызговик справа частично оторван. Не надо было иметь семь пядей во лбу, чтобы предположить, что автомашина попала в ДТП. Последующая проверка показала, что машина была угнана от дома №109 по Гарднер-стрит (Gardner street) в городе Комо (Como) за несколько часов до наезда на Глинис Пик. Расстояние от места угона до точки обнаружения брошенной автомашины составляло около 10,5 км.

Картина начинала понемногу вырисовываться.

Констебль оказался опытным и въедливым полицейским. Его смутило отсутствие на месте происшествия сумочки потерпевшей и её туфли. Ладно, сумочку мог забрать случайный прохожий, но кому могла понадобиться женская туфелька?!

Джексон попросил выделить ему группу полицейских для прочёсывания местности. Констебль не мог сказать, что именно хотел бы отыскать, он лишь предполагал, что угонщик, бросивший автомашину, мог избавиться от чего-то компрометирующего на пути своего отхода. Это было зыбкое чувство, которое можно объяснить лишь интуицией, ничего рационального оно под собой не имело. В общем, констеблю удалось уговорить руководство выделить для прочёсывания местности 20 полицейских и, поскольку автомашина была оставлена на перекрёстке улиц Мант и Ирвин, то Джексон решил проверить обе эти улицы в обоих направлениях по 500 метров в каждом.

Осмотр ничего не дал за исключением неожиданной находки - сломанной золотой серёжки. Констебль припомнил, что видел точно такую же в ухе Глинис во время беседы с ней в больнице. Пытаясь понять, как сломанная серёжка могла оказаться в нескольких сотнях метров от места ДТП, констебль снова отправился в больницу и задал девушке соответствующий вопрос. Та пояснила, что серёжка сломалась у неё ещё в танцевальном зале за несколько часов до происшествия, она её сняла и положила в сумочку, тот самый белый клатч, что исчез во время происшествия.

Констебль понял, что преступник возвращался на место наезда, нашёл там сумочку сбитой девушки и её туфельку. Обе вещи он забрал с собою и унёс. Спустя некоторое время, на удалении нескольких сотен метров, он осмотрел сумочку, во время чего сломанная серёжка выпала на дорогу.

Прошло 4 дня, и неожиданная находка подтвердила справедливость предположений констебля Джексона. Мальчишки, игравшие возле дороги под название Бичборо-роад (Beechboro road), обнаружили… белый клатч, заброшенный в кусты. Подозревая неладное, мальчики отдали находку полицейским. При предъявлении сумочки Глинис, та опознала в ней свою вещь, пропавшую после ДТП.

Место находки было на удалении чуть более 1,5 км к северу от Джон-стрит. Это расстояние преступник вполне мог преодолеть пешком.

Констебль понял, что случившееся в Бейсуотере является вовсе не случайным наездом на пешехода в условиях плохой видимости, а попыткой убийства. Он отправился к окружному прокурору с предложением передать расследование от транспортной полиции в отдел расследования тяжких преступлений.

Далее оперативную работу по этому делу вели уголовные отделы полиции Перта и штата.

Кто мог совершить умышленный наезд?

Глинис Пик сообщила, что человек на автомашине несколько раз проезжал мимо, словно бы рассматривая её. Она обратила на него внимание и даже постаралась описать злоумышленника - это был молодой худощавый мужчина с копной тёмных волос, частично скрытых каким-то головным убором, возможно беретом. По словам девушки, он мог быть связан с её знакомым, с которым она повздорили за несколько часов до происшествия. Инцидент имел место во время танцев, молодой человек несколько раз оставлял Глинис, выходя покурить, ей это надоело, и она дала ему пощёчину в присутствии его друзей. По словам девушки, парень очень расстроился и пригрозил ей.

Это была первая зацепка, за которую ухватились полицейские. Быстро выяснилось, что инцидент действительно произошёл так, как описала Глинис, однако молодой человек имел несокрушимое alibi. Тем не менее, потерпевшая настаивала на том, что случившееся как-то связано с этим случаем. Детективы тщательнейшим образом изучили связи молодого человека, но, в конце концов, отказались от каких-либо подозрений в его адрес - парень явно был не при делах. Совпадения, как известно, случаются, и то, что произошло с Глинис Пик ночью 9 апреля, именно таким совпадением и было.

Другим направлением, за которое вплотную взялись детективы отдела расследования тяжких преступлений, явилась проверка хозяина автомашины. Ведь нельзя было исключать того, что никакого угона не было, хозяин сам совершил преступление, а потом принялся наводить тень на плетень! Разве такого не бывает? Сплошь и рядом...

"Холден", таранивший Глинис Пик, принадлежал некоему Уильяму Аннандейлу, однако, тот категорически заявил, что автомобилем не пользовался уже полгода. Автомобиль он якобы передал в аренду компании, предоставлявшей разнообразные услуги на авторынке, в т.ч. продажу и аренду машин. Компания называлась "Adelaide car sales". На протяжении последних месяцев этот "холден" арендовали несколько клиентов, но в последнее время на выходные машину забирал один и тот же человек - менеджер компании некий Йен Олден Тэтчер (Ian Olden Thatcher). Он проживал в доме №109 по Гарднер-стрит, и это именно он утром 10 апреля заявил в полицию об угоне.

Разбираясь во всех этих хитросплетениях, завязавшихся вокруг автомашины, ставшей орудием совершения преступления, детективы подозревали всех, имевших в разное время доступ к ключам от "холдена". Особенно подозрительным казался 37-летний Йен Тэтчер, который то сходился с женою, то жил от неё отдельно. В ночь, когда был совершён наезд на Глинис Пик, жена ночевала в доме Тэтчера и заявила полицейским, что муж никуда не отлучался. Таким образом, она обеспечивала Йену alibi, но детективы не спешили верить супругам.

При осмотре места парковки угнанной автомашины на утрамбованной песочной площадке у дома детективы обратили внимание на следы ног и автомобильных покрышек. Они выглядели так, словно кто-то открыл дверь со стороны водителя и некоторое время толкал машину, не заводя мотор. Это было похоже на действия угонщика, старавшегося не привлечь внимание звуком заводимого ночью мотора. Но наличие таких следов, по мнению полицейских, не снимало подозрений с Тэтчера и его жены. Пара оставалась под подозрением более месяца, пока дальнейшие события не показали с очевидностью, что Йен Тэтчер явно не тот, кто нужен полиции.

Чтобы закончить разговор о наезде на Глинис Пик, упомянем ещё одну небезынтересную деталь. Потерпевшая довольно неплохо знала человека, направившего на неё угнанную автомашину — ей было известно его имя, место работы, некоторые детали личной жизни — но в ту ночь не узнала его! Преступник, впрочем, также не узнал свою знакомую — она явилась для него совершенно анонимной и безликой «девушкой с обочины». Момент этот особенно любопытен тем, что Глинис имела возможность рассмотреть мужчину, находившегося за рулём «холдена», за несколько минут до происшествия. Тем не менее, повторим, она не сумела его опознать, и эта деталь лишний раз демонстрирует то, насколько прихотлива человеческая память, сколь избирательно и непредсказуемо она работает.

Уголовная полиция ещё активно работала над проверкой всевозможных версий, связанных с покушением на убийство Глинис Пик, как произошёл новый инцидент, во всём напоминавший ночной наезд 9 апреля. На этот раз жертвой стала 18-летняя Джилл Коннелл (Jill Connell), допоздна работавшая в молочном баре. В 23:20 она вышла из автобуса на остановке в городе Белмонт, юго-восточном пригороде Перта.

Девушке надо было пройти около 400 м к дому, в руках она несла сумку и пакет с рабочей одеждой, которую надлежало выстирать дома. Улица Дейли-стрит, по которой шла Джилл, была тёмной и пустынной, район был застроен индивидуальными домами, причём не очень плотно - в 1960 г. в жилой застройке имелись довольно протяжённые "проплешины". Сначала мимо Джилл, едва не задев её сумку, промчался небольшой "моррис минор" ("Morris minor") - распространённая в то время ввиду своей дешевизны автомашина. Водитель напугал девушку, и та громко выругалась ему вслед. Джилл проследила за тем, как автомобиль достиг поворота и свернул. Хотя машина исчезла из поля зрения, Джилл насторожилась и продолжила движение по краю проезжей части, постоянно оглядываясь. Именно поэтому она увидела, как через несколько минут тот же самый автомобиль вновь появился позади, по-видимому, водитель объехал квартал и вторично двигался по Дейли-стрит. Девушка заметила, что автомобиль явственно разгоняется... звук работающего мотора изменился... Джилл отступила с проезжей части, опасаясь того, что машиной управляет пьяный или какой-то неадекват... Но автомобиль за несколько десятков метров до того, как поравняться с Джилл, вильнул в её сторону, явно намереваясь совершить наезд. Девушка успела выставить перед собой руки с сумками и они смягчили удар. Коннелл была переброшена через автомашину и в полубессознательном состоянии упала в песок. Она видела, как "моррис минор" вырулил обратно на проезжую часть, остановился в нескольких десятках метров и двинулся назад.

Сидевший за рулём автомашины человек явно намеревался переехать Джилл!

Так бы и случилось, если бы буквально в метре от тела беспомощно лежавшей девушки задняя ось не закопалась в песок и автомобиль не сел днищем на грунт. Мотор беспомощно взревел в последний раз и утих. Хлопнула дверь и наступила тишина.

Джилл Коннелл была уверена, что неизвестный сейчас подойдёт к ней и добьёт. У девушки не было сил, чтобы кричать и защищаться. Она получила тяжёлые травмы и испытала сильный болевой шок, хотя не знала этого в ту минуту. В том состоянии, в котором она находилась, ни о какой борьбе не могло быть и речи.

Но - удивительное дело! - Джилл никого не увидела и не услышала, к ней никто не подошёл. Сидевший за рулём "моррис минора" убежал прочь.

Девушка лежала в таком месте Дейли-стрит, рядом с которым не было жилых домов - они остались позади и находились впереди. Никто не мог прийти на помощь Джил, даже если бы она могла кричать, ибо кто услышит крик в 23:30 в пятницу вечером! Но она не могла даже кричать. Лёжа на песке, Джилл истекала кровью, то приходя в сознание, то вновь теряя его.

И всё бы для неё закончилось плохо, если бы не удивительное, хочется даже сказать, мистическое, стечение обстоятельств. Стоны раненой девушки услышал Клод Вэлш, проживавший в доме №52 по Уилльямсон авеню (Williamson avenue). Дом находился на улице, расположенной параллельно Дейли-стрит, и был удалён примерно на 80 м от того места, где лежала Джилл. Вечером Клод и его жена Глинис ходили в гости к двоюродному брату Клода, хорошо там посидели, выпили и вернулись домой уже после 11 часов вечера. Клод отправился в душ, где открыл окно, выходившее на задний двор - именно благодаря этому он и расслышал доносившиеся издалека стоны. Встревоженный, он вернулся к супруге и сказал, что за домом кто-то стонет, чему жена, разумеется, не поверила. После некоторых препирательств супруги решили-таки выйти из дома и осмотреть территорию у дома. На своём участке они никого не нашли, но подозрительные звуки стали слышны явственнее. Супруги кричали, пытаясь обратить на себя внимание, но им никто не отвечал, впоследствии Джилл сказала, что их криков не слышала. По-видимому, она стонала, будучи в бессознательном состоянии. Идя в темноте на стоны, супруги Вэлш преодолели пустырь, находившийся позади из дома и вышли на Дейли-стрит. Продолжая движение по улице, они дошли, наконец, до того места, где лежала Джилл Коннелл. Глинис осталась с раненой девушкой, а Клод помчался звонить в полицию.

К счастью, помощь поспела вовремя, Джилл была доставлена в больницу, где получила необходимую помощь. У неё был обнаружен сложный оскольчатый перелом малой берцовой кости, рассечение лба, достигавшее кости, многочисленные ушибы правого плеча и правой стороны торса.

Автомобиль, совершивший наезд на Коннелл, имел номер 57371, он был выпущен в 1951 г. и находился во владении некоей Катерины Хильды Прист (Catherine Hilda Priest), вполне уважаемой домохозяйки. Машина была угнана от дома №46 по Леонора-стрит (Leonora street) в Комо, из того же района, откуда угнали машину, совершившую наезд на Глинис Пик месяцем ранее. Хозяйка оставила ключи в замке зажигания, объяснив это привычкой. Угон произошёл в 22 часа 13 мая, примерно за 1,5 часа до ДТП на Дейли-стрит. Время угона было известно с высокой точностью, буквально до четверти часа, хозяева сразу же вызвали полицию. Правда, прибывший в дом Пристов патрульный при оформлении заявления перепутал номер дома и допустил ошибку в написании фамилии хозяйки машины, но эти детали ни на что не повлияли и нам сейчас не очень интересны.

В автомобиле на заднем сиденье Катерина Прист оставила кое-какие вещи и покупки, сделанные тем вечером. Среди них были товары для шитья, хорошая бархатная ткань, а также спиртное. Все эти вещи так и остались лежать на своих местах, загадав полицейским загадку о мотивах угонщика.

Исследование автомашины, наехавшей на Коннелл, провёл криминалист Джон Дэнн. Он не нашёл ничего, что можно было бы связать с угонщиком - ни отпечатков пальцев, ни волос, ни забытых вещей.

Дознаватель транспортной полиции, принявший дело к расследова