В наше время сказать о человеке, что он нормален, — значит сделать ему комплимент. А уж сказать, что он порядочен — уподобить его герою.
Стоит нам приблизиться к идеалу, и идеал начинает вонять.
Кьеркегор говорил, что, когда умирает тиран, его власть кончается, а когда умирает мученик, его власть начинается. Он все же не принял во внимание нашей своеобразной природы — тиран, от которого отреклись, для многих изувеченных душ, для холопских умов, становится мучеником.
Когда еще задумался Мирза Шафи: «Не приложу ума, что с миром стало. Благонадежных тьма, надежных мало».
Право на гонение надо заслужить. Франс справедливо заметил, что «камнями бросают лишь в отягощенные плодами деревья».
Идеальную систему движения определяет закон приращения — маршрут включает в себя пройденный путь. Тем не менее главная часть человечества (и тут мы находимся в первых рядах) развивается по более соблазнительной версии — по закону опровержения. Любой предыдущий шаг нам в тягость. Не поднимаемся по ступеням, а радостно совершаем скачок. По обыкновению, в пропасть. Так распадается связь времен.
Поэт из андерграунда. Скажу вам как маргинал маргиналу...
Фальцет. А я маргинал?
Поэт из андерграунда. Посмотрите в зеркало.
Блондинка. Где я, у хозяев нет забот. Что-то врожденное, не иначе. Я дитя коммунальной квартиры.
Тминов. Но она ворвалась в мою жизнь, как комета.
Сундуков. Эка невидаль. Что такое комета? Только застывший аммиак.
Стилист. Если есть слово «лизоблюд» и если есть слово «блюдолиз» — это не прихоть языка. Меж ними обязано быть различие.
Нельзя преследовать писателей За то, что бешенство веков Из старых мальчиков-мечтателей Не в силах сделать стариков. Чей грех, что спины их не клонятся, Глаза, как в юности, остры? Чей грех, что, мучаясь бессонницей, Ночами жгут они костры?
