мире. В третьем возрасте мы можем стать экспертами. К нам могут приходить за мудростью с вопросом о том, стоит ли продолжать что-либо или завершить. Будь то отношения, работа или какой-то проект. Мы «по нюху» определяем, что будет жить, а что надо остановить. И смерть – это исцеление, остановка, прекращение. Уйти с нелюбимой работы, завершить пустые отношения, перестать общаться с людьми, которые тебя не ценят. Мастерская Для самых самостоятельных и независимых хочу сразу сказать о том, что большинство практик работает при одном условии – наличии наблюдателя. Неравнодушного, вовлеченного, понимающего. Поскольку травма была в присутствии другого, то и излечивается она тоже в присутствии другого. Между этими людьми большая разница в том, как они относятся к нашей боли. И как ни странно, в первом случае, человеком, травмирующим нас, могли быть очень близкие люди, а во втором – незнакомые. Решающую роль играет один фактор: принятие нас такими, какие мы есть. Принятие с пониманием, сочувствием и заботой.
Кроме ужаса, это еще и беспомощность оттого, что мы не смогли быть собой, быть спонтанными. Нам пришлось срочно сформировать стратегию выживания. Чаще всего это терпеть или подавлять свои чувства. Зависимость и беспомощность как самые яркие переживания детства зафиксируют страх смерти, превращенный в ужас, – чувство безобъектное и трудно поддающееся осознаванию.
Мы больше не «выделяем» время для себя. Мы теперь «живем» собой. Спрашиваем себя, хочется ли нам и будет ли нам полезно, прежде чем что-то съесть, куда-то пойти, что-то сделать
очень люблю эту богиню, она активизировалась у меня во время изучения транзактного анализа, потому что понимание сценария жизни – это понимание выбора.
