О своей семье он думал с нежностью и любовью. Он тоже считал, что должен исчезнуть, считал, наверное, еще решительнее, чем сестра. В таком состоянии мирных размышлений он пребывал до тех пор, пока башенные часы не пробили три часа ночи. Когда за окном рассвело, он еще жил. Потом его голова невольно совсем опустилась, и он слабо вздохнул в последний раз.
Иногда человек неспособен работать, именно в такое время стоит вспомнить о его предыдущих достижениях, надеясь, что в будущем, он внимательнее и старательнее будет работать, после устранения преграды.
она пришла немного раньше, чем обычно, и застала брата неподвижно стоящего возле окна и смотрящего в него. Это было довольно жуткое зрелище. Если бы она просто не вошла в комнату, для Грегора в этом не было бы ничего неожиданного, так как находясь у окна, он не давал ей открыть его, но она не просто не вошла, а отпрыгнула назад и заперла дверь; постороннему могло бы показаться даже, что Грегор подстерегал ее, чтобы укусить. Грегор, конечно, сразу же спрятался под диван, но ее возвращения ему пришлось ждать до полудня, и была в ней необычная тревожность. Из-за этого он понял, что она все еще не выносит и никогда не сможет вынести его внешнего вида, и что ей придется прилагать большие усилия, чтобы не бежать прочь, видя даже ту небольшую часть его тела, что выглядывала из-под дивана. Чтобы избавить сестру от этого зрелища, он как-то раз перенес на спине — эта работа отняла у него четыре часа — простыню на диван и положил ее таким образом, чтобы она прикрывала его полностью и сестра, даже наклонившись, не смогла бы его увидеть. Если бы, по ее мнению, в этой простыне не было необходимости, сестра могла бы убрать ее, ведь Грегор спрятался так не ради удовольствия, это было понятно. Но сестра оставила простыню на месте, и Грегору даже показалось, что он поймал ее благодарный взгляд, когда осторожно поднял простынь головой, чтобы посмотреть, как приняла сестра это нововведение.
