автордың кітабынан сөз тіркестері  Мисс Пим расставляет точки

Джозефина Тэй

«Сегодняшняя умная мысль завтра может оказаться чепухой, а ключица всегда ключица»

Если бы я не была леди, я бы плюнула! – сказала она под конец ясным голосом.

«Дорогая мисс Пим,

я повторяю все в письменном виде. Всю жизнь я буду искупать то, чего не могу изменить. Я расплачиваюсь охотно. Моя жизнь за ее.

Мне очень жаль, что это испортило Вам пребывание в Лейсе, и я надеюсь, что Вы не будете сожалеть о том, что сделали для меня. Обещаю доказать, что сделали это не напрасно. Быть может, лет через десять Вы приедете на Запад и посмотрите, что у меня получилось. Я буду очень ждать этого дня. Это будет ориентир в мире без ориентиров.

А пока, и навечно, примите мою благодарность – благодарность, которую не выразить словами.

Мэри Иннес».

онечно, ей нечего было сказать Иннес. Зато сказали другие. Мисс Ходж воевала с ней долго и честно, обескураженная отказом девушки, которой она не хотела первой отдать это место. Теперь ей некого было послать в Арлингхерст; ей придется написать, чтобы они искали кандидатку в другом месте. Весьма вероятно, что, когда известие о несчастном случае просочится в академические круги, в Арлингхерсте решат не обращаться в Лейс в следующий раз, когда им потребуется гимнастка. Несчастные случаи не должны происходить в управляемых должным образом гимнастических залах, тем более случаи со смертельным исходом.

Это был ужасный уик-энд.

Дождь лил не переставая. Генриетта ходила с видом, как будто она перенесла серьезную операцию, которая окончилась неудачно. Мадам находилась в отвратительном настроении, и от нее не было никакой пользы ни в действиях, ни в словах. Фрекен была в ярости, что такое случилось в «ее» гимнастическом зале. Рагг выступала в роли Кассандры, изрекающей унылые банальности. Люкс выглядела спокойной и утомленной.

«Лицо Борджиа», – сказал в восхищении Эдвард Эйдриан.

– Добрая – моя – женщина, – произнесла Люкс, при каждом слове тыча в Люси указательным пальцем, – никогда не жалейте Эдварда Эйдриана. Женщины тратили лучшие годы своей жизни на то, что жалели его, а кончалось тем, что жалели их самих. Изо всех самовлюбленных, самообманывающихся…

– Это большая трагедия – отсутствие природной привлекательности; человека не только не любят его коллеги, он вынужден еще терпеть необоснованное предубеждение начальства.

– Моя хорошая, хоть и бестактная Кэтрин, – сказала мадам, грациозно поднимаясь с места, – все, что мы можем сделать, – это удалиться в свои комнаты и молиться.

«Мари и “Нетерпящий”, – подумала Люси, – две легенды колледжа. У той и у другого есть сходные черты – они и устрашают, и пленяют».