Мила Дрим

Спаси меня

Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп»

© Мила Дрим, 2018

Эйслин Брукс всегда мечтала жить в Нью-Йорке.

Ей выдался шанс — старший брат нашел для нее денег и предложил билет в город мечты. Однако есть одно но. Она будет под опекой его друга. Дик Марлоу — одиночка, с узким кругом близких людей, гениальный предприниматель, привычный уклад жизни которого под угрозой — из-за Эйслин. Она под его опекой. Под опекой мужчины, чьи похождения и успех стали легендой. Но она запретна для него, как и он для нее.

18+

ISBN 978-5-4493-7630-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Оглавление

1. Спаси меня

Настойчивая мелодия айфона, вызванная звонком, разбудила спящего мужчину. С еле сдерживаемым раздражением, он отыскал на прикроватной тумбочке гладкую поверхность телефона и обратил, наконец, свой взор на дисплей. Удивление и легкая тревога отразились на лице мужчины, когда он прочел имя звонившего. Ни секунды не колеблясь, проснувшийся ответил на звонок. Разговор не был слишком длинным, однако то, о чем говорили двое мужчин в этот момент, было соглашением двух друзей, которое пока еще неощутимой угрозой нависло над одним из них, обещая изменить его жизнь…

Глава первая

Теплый ветерок игриво трепал собранными в низкий хвостик волосами молодой девушки, сидевшей на заднем сиденье желтого такси. С волнением она то и дело выглядывала в опущенное окно, с интересом и восхищением разглядывая все вокруг. Ей не верилось, что она в Нью-Йорке! Что именно она, а не кто-то другой, едет в такси по его улицам, именно она вдыхает его пыльный воздух, именно она приехала жить сюда! Все это было похоже на прекрасный сон, который так часто ей снился! Но нет, это случилось — ее мечта стала явью!

Эйслин на секунду закрыла глаза, сердцем шепча слова благодарности Создателю за этот удивительный подарок.

— Ты чего же, боишься? — раздался рядом насмешливый голос ее подруги — Джулии, которая так же, как и Эйслин, прилетела этим утром в Нью-Йорк из Линкольна. Близкие подруги, дружба которых началась еще в детстве, объединились в общем стремлении — учиться и жить в «большом яблоке». Эйслин перевела взор на улыбающееся, загорелое лицо Джулии. В темно-карих глазах подруги сияли смешинки.

— Нет, конечно, просто слегка волнуюсь, — ответила Эйслин, нервно теребя ремешок своей черной сумочки. Это была красивая, недешевая вещи — из матовой искусственной кожи, с золотого цвета замком и заклепкой — подарок родителей для дочери, решившей оставить родной дом, знак того, что она повзрослела. Заметив состояние подруги, Джулия, улыбнувшись, продолжила уверенным голосом:

— Пока мы не доехали туда, я вновь предлагаю тебе поселиться с нами (она имела в виду себя и своего парня, Стивена) в нашей квартирке. В конце концов, там две комнаты, это много!

Эйслин улыбнулась в ответ, но не стала озвучивать подруге свои мысли: о том, что у нее не хватит денег оплачивать аренду вместе с ними, о том, что не хочет мешать влюбленной парочке и быть лишней и о том, что не может вот так подвести своего старшего брата, благодаря стараниям которого она все же оказалась в Нью-Йорке.

Такси стало замедлять свой ход, почти лениво проезжая по улочкам Бруклина. По обеим сторонам от дороги теперь были уже не высотные здания, а вполне уютные двухэтажные дома, огражденные, преимущественно, миниатюрными заборами. С переднего, пассажирского сиденья к подругам обратился Стивен (именно он приехал за ними этим утром, встречая их в аэропорту имени Кеннеди):

— Кажется, мы почти на месте. Вон тот коттедж из красного кирпича, должно быть, принадлежит другу твоего брата.

Не выдержав, Джулия произнесла:

— Если только этот мистер Марлоу расстроит тебя, я разнесу этот домишко!

Эйслин рассмеялась. Да, ее подруга, порой, бывала очень вспыльчива, однако девушка знала — Джулия действительно, если понадобится, готова броситься в атаку, защищая ее.

— Все будет хорошо! — улыбаясь, ответила Эйслин, нежно обнимая свою верную подругу. Такси медленно остановилось у того самого дома.

— Пиши мне смс или на почту, — тревожась, напомнила Джулия, строго глядя в светлое лицо Эйслин. В отличие от нее самой, подруга ее была почти всегда бледной и, наверное, никогда не была загорелой.

— Конечно, — тонкие пальцы протянули Джулии сложенную пополам банкноту, чтобы хоть частично оплатить недешевое путешествие на такси.

— Я не возьму, — буркнула Джулия. По сравнению с Эйслин, ее положение было намного лучше — Стивен успешно продвигался по карьерной лестнице и уже достаточно хорошо зарабатывал. Теперь он, наконец, смог снять подходящую для них двоих квартиру в хорошем, удобном районе, а так же взять на себя большую часть финансовых расходов. Молодой мужчина был очень счастлив, то его любимая переехала в Нью-Йорк, и был столь воодушевлен, что хотел помочь и ее подруге. И даже если бы та сейчас согласилась жить с ними, он бы не был против: радость, что Джулия теперь будет с ним, перекрывала все мысли о возможных будущих неудобствах. Однако у Эйслин были свои планы. Незаметно для подруги, она засунула той в карман модного пиджачка деньги и спешно открыла дверь такси. Стивен подал девушке ее среднего размера спортивную сумку, набитую до отказа, вещами. Он вежливо предложил помочь донести эту тяжесть хотя бы до порога дома, но Эйслин мужественно отказалась и, удивившись сама себе, довольно решительным шагом направилась в сторону коттеджа. Калитка забора была приоткрыта, и девушка, пройдя через нее, уже замедляя шаг, подошла к парадной двери здания.

Внезапно появившееся волнение отозвалось гулким стуком сердца, которое, казалось, подпрыгивало до самого горла. Превозмогая страх и неуверенность, тонкими пальчиками Эйслин нажала на дверной звонок. Раздалась классическая мелодия. Девушке не пришлось долго ждать — спустя мгновение дверь отворилась, и на пороге показалась женщина в возрасте пятидесяти лет. Одетая в элегантное синее платье, с пепельно — серыми волосами, уложенными в аккуратное каре, та выглядела как строгий учитель. Пренебрежительным взором она скользнула по лицу и высокой фигуре гостьи. Да уж, стоявшая перед ней девушка, явно проигрывала ей в своей простой одежде — на ней были прямые светло — синие джинсы, кроссовки и какая — то бесформенная вещь. Ах да, молодежь называет «это» — свитшотом.

— Чем могу помочь? — почти строго поинтересовалась миссис Луиза Томсон, всем своим видом давая понять, что готова, если понадобиться, защитить этот уютный дом от вторжения провинциальной девчонки. То, что и она сама была когда — то из небольшого городка, сейчас мало волновало эту холодную женщину.

Эйслин, неприятно удивленная такой встречей, медленно вздохнула и мысленно напомнила себе ради чего она сейчас здесь. Готовые вырваться наружу слезы неуверенности исчезли. Спокойно улыбнувшись, девушка ответила, глядя прямо в глаза женщины:

— Да, вы можете помочь мне. Мистер Дик Марлоу у себя?

Опасаясь услышать нелицеприятный ответ, Эйслин уже мысленно считала, насколько далеко сейчас уехали Джулия и Стивен. Откуда — то из глубины дома послышался мужской голос, но девушка ничего не разобрала из услышанного. Однако миссис Луиза Томсон расслышала все.

— Проходите, — кивнула она головой гостье, отходя в сторону и давая той зайти в дом. — Сумку можете оставить здесь, у двери.

Эйслин с облегчением опустила ношу в угол и ощутила, как строгая женщина неотрывно следит за каждым действием девушки. Это начинало раздражать гостью.

— Мистер Марлоу у себя в кабинете, но хочу предупредить, настроение у него сегодня не самое лучшее, — холодно заметила Луиза и последовала вперед по коридору, кивком приглашая девушку следовать за ней. «Наверное, у всех обитателей этого дома не самое солнечное настроение,» — усмехнулась про себя Эйслин, с интересом разглядывая внутреннее убранство дома — пол был выстлан теплым ковром горчичного цвета, стены увешаны картинами дикой природы, низкий белый столик близ дивана ярко — оранжевого цвета, украшал букет из крупных ромашек. Женщина остановилась вблизи темной двери и обратилась к девушке со словами:

— Постарайтесь сильно не задерживать мистера Марлоу, он очень ценит свое время и крайне раздражается, когда его отвлекают по пустякам. Но ведь ваше дело не пустяк, не так ли?

С последней фразой она отошла в сторону, пропуская Эйслин вперед. Та сперва, захотела постучать, но понимая абсурдность и нелепость ситуации — ведь мужчина знает, что она здесь, аккуратно толкнула дверь вперед, открывая ее…

Глава вторая

— Я вас слушаю, — раздался низкий, мужской голос, — только, как верно заметила миссис Томсон, я крайне не люблю тратить свое время впустую. Итак, чем могу быть полезен?

Говоривший мужчина с последним произнесенным словом, наконец, соизволил перевести свой взор от бумаг, что лежали стопкой перед ним на столе, на девушку, посмевшую нарушить рабочую атмосферу. Эйслин нерешительно застыла у самой двери, встретившись с глазами незнакомца. Они были удивительно редкого оттенка — золотисто — янтарные, с ярким черным ободком, всегда притягивающие к себе внимание знакомых и незнакомых людей, завораживая своей магнетической красотой и властью, скрытой в их глубинах. Сейчас же они — намеренно или же просто по привычке скользили по лицу Эйслин. Перед хозяином стояла незнакомка, молодая девушка, возрастом около двадцати лет. Кожа у нее была непривычно светлая (возможно, просто мужчина привык к окружавшим его загорелым красоткам), непонятного оттенка волосы собраны в низкий хвост, открывая изучающему взору ее лицо. У незнакомки были мягкие черты лица — высокий, правильной формы лоб, дугообразные темные, негустые брови, светлые выразительные глаза, которые сейчас с плохо скрытой тревогой смотрели на мужчину, тонкий изящный нос, слегка кругловатое лицо и полные, манящего розового цвета, губы. Увы, изучение фигуры прошло не столь успешно — на гостье были объемный свитшот синего цвета и прямые, незауженные джинсы, скрывавшие красивые изгибы стройных ног, но не их привлекательную длину. В довершение всего незамысловатого образа на ступнях «красовались» простенькие кроссовки, подошва которых сейчас соприкасалась с невероятно дорогим ковром, устилавшим пол кабинета.

Эйслин проследила за взором мужчины и еще больше внутренне напряглась. Куда она попала? Может, это ошибка? Где тот благородный Дик Марлоу, о котором так много сказал ей старший брат?

— Я слушаю вас, — вновь повторил незнакомец, смотря в глаза девушки.

— Думаю, произошла какая-то ошибка, — озвучила она свои мысли вслух, отмечая про себя какое строгое выражение было на лице мужчины. Хотя лицо у него было достаточно привлекательное: смуглая кожа, черные, с надломом, брови, густая щетина, достаточно полные, темного оттенка губы, сжатые сейчас от нетерпения в прямую линию. Да, он был по-своему привлекателен, но не во вкусе Эйслин. Такой типаж мужчин казался ей будто с параллельной Вселенной, слишком брутален и строг по-профессорски, одновременно, он был.

— Если вы приехали на должность няни, то смею сообщить вам, что это место заняли уже неделю назад, — заметил незнакомец и поднялся на ноги. Он был достаточно высок, около шести футов, широк в плечах и, одетый на нем дорогой пиджак светло-серого оттенка лишь подчеркивал это.

«Няни? — удивилась Эйслин. — У него что, есть ребенок?»

Устав от этой неприятной ситуации, девушка пояснила спокойным тоном, удерживая внутреннее напряжение в узде:

— Я — младшая сестра Дэвида Брукса.

Удивление скользнуло по мужественному лицу хозяина дома, однако он тот час взял себя в руки, успокаиваясь.

— Вы — Эйслин Брукс? — вежливым тоном поинтересовался мужчина, разглядывая девушку, будто увидел в эти секунды ее впервые. Смущенная улыбка коснулась губ гостьи, а затем раздался ее мелодичный голос:

— Да, все верно. А вы, неужели Дик Марлоу — это вы?

Она не стала скрывать своего удивления и озвучила его вслух. И тут произошли поразительные (насколько это было возможно в данной ситуации) изменения. Мужчина обаятельно улыбнулся и уже абсолютно дружелюбно ответил:

— Да, я — Дик Марлоу. А вы удивлены? Почему же?

Обрадованная приятными переменами в общении, Эйслин, вновь улыбнувшись, пояснила:

— Я представляла вас другим человеком. Знаете, не всегда же наши представления совпадают с реальностью, не так ли?

О да, он знал. Слушая нежный голосок говорившей, Дик ощущал себя в этот момент дураком, который сам себя обманул. Разве он мог подумать, что когда его верный друг попросит взять под опеку его «сестренку», что этой сестренкой окажется молодая женщина? Отчего-то, в его умной голове слово «сестренка» ассоциировалось с десятилетней девочкой. И все же, ума ему не хватило, тогда, при разговоре, спросить, сколько ей лет. Он просто согласился. Согласился и подготовился к приезду девочки — сделал ремонт, купил мебель, игрушки… Болван.

Естественно, мужчина не стал говорить вслух о своем просчете, а лишь поинтересовался:

— Я должен был вас встретить в полдень, в аэропорту? Я что-то перепутал?

— Да, должны были, но я поменяла билет, чтобы лететь вместе с подругой, и мы прибыли уже утром, — ответила Эйслин.

— Подругой? Она тоже здесь? — слегка насторожился Дик, выходя из — за стола и делая шаг в сторону гостьи. Та весело улыбнулась (одна мысль о Джулии поднимала ее настроение).

— Нет-нет. Она вместе со своим парнем отправились в их квартиру, предварительно доставив меня к вам.

Дик ощутил облегчение. Уже достаточно одной молодой девушки, а уж если бы их было две! Но, если быть честным с самим собой, то даже теперь его жизнь может круто измениться — и все из — за стоящей перед ним сестры друга.

— Тога добро пожаловать в Нью-Йорк, Эйслин, — с полуулыбкой произнес мужчина. — Ты, верно, устала, позволь я покажу тебе твою комнату.

Девушка кивнула головой в ответ и последовала вслед за Диком через гостиную к лестнице на второй этаж. По пути им попалась миссис Томсон. С еле скрываемым удивлением та глядела на шествующую рядом с мистером Марлоу молодую девушку. Тот, безусловно, заметил это и обратился к женщине:

— Миссис Томсон, это моя гостья, мисс Эйслин Брукс. Прошу вас, Луиза, приготовьте для нас вкусный обед.

— Хорошо, мистер Марлоу, — тихо согласилась та, спешна ретируясь на кухню.

Дик и Эйслин поднялись на второй этаж и остановились возле двери справа. Прежде чем ее открыть, мужчина обратился к девушке:

— Я хочу предупредить тебя, Эйслин. Это твоя временная комната. Дело в том, что я не до конца понял Дэвида, и думал, что сегодня ко мне домой приедет десятилетняя девочка. Именно для нее я нашел гувернантку, поменял мебель.

— О! — выдохнула смятенная девушка, ощутившая себя обманщицей на долю секунды. — Мне жаль, что я разочаровала вас, мистер Марлоу.

Голос ее звучал глухо и отстраненно. Ей не хотелось ощущать себя лишней и не оправдавшей чьих — то надежд. Уловив настроение гостьи, Дик в примирительном жесте поднял свои ладони вверх со словами:

— Нет — нет, я не хотел тебя обидеть. Просто заранее приношу свои извинения, ведь это совсем детская комната и кровать наверняка будет маловата. Но, как я говорил, это временная комната.

Он открыл дверь и отошел в сторону, пропуская Эйслин вперед. Та шагнула внутрь и восторженно вздохнула: это была чудесная комната для самой настоящей девочки: отделанная в нежно-розовых тонах, с полупрозрачными шторами клубничного цвета, с мягким плюшевым диванчиком в виде слоника, с прекрасной кроватью с балдахином будто для принцессы, с целой коробкой новых игрушек и кукол, эта комната вызвала умиление и девичью радость у девушки. Да, лет пять-семь назад она мечтала о подобном…

— Здесь чудесно! — наконец, сообщила Эйслин, продолжая любоваться убранством. — Настоящая комната для девочки!

— Тогда располагайся, скоро будет обед. Где твои вещи? — произнес Дик, наблюдая, как девушка с интересом рассматривает все вокруг.

— Я оставила их у входной двери.

Мужчина слегка нахмурился, догадываясь, как неприветливо он и его дом встретили долгожданную гостью. С другой женщиной Дик вряд ли бы стал церемониться, но эта девушка была сестрой его друга, и была теперь под ЕГО опекой. Поэтому он тепло улыбнулся ей и сказал:

— Тогда, прошу, располагайся, сейчас я принесу твои вещи. Здесь так же имеется ванная комната, до обеда еще есть время.

Спускаясь на первый этаж, Дик мысленно рассуждал, как теперь ему поступить, как вести себя и, в глобальном, как дальше жить. Он спешно занес сумку ее хозяйке и вернулся в свой кабинет и к своим размышлениям.

Эйслин приняла душ, пытаясь смыть со своей головы переживания сегодняшнего утра. Ванная комната, кстати, так же была выдержана в нежно — розовых тонах, как и два больших пушистых полотенца, висевших на крючках у двери. Девушка достала из сумки брюки мятного цвета и белую футболку. Эйслин спешно переоделась и собрала влажные волосы в привычную прическу — хвост. Лежавший на полке старенький айфон приятной мелодией оповестил о новом сообщении. Эйслин пробежалась глазами по экрану, это была Джулия.

«Привет, как ты? Квартира просто обалденная, я счастлива. Этот мистер Марлоу не обижает тебя? Скажи мне, и я исполню свое обещание».

Улыбаясь, девушка торопливо напечатала ответ:

«Привет, все хорошо. Рада за тебя и Стивена. Мистер Марлоу вежлив и ждет меня на обед. Спишемся позже».

Через пару минут в комнату постучали, и мисси Луиза Томсон наивежливейшим тоном пригласила Эйслин на обед, в столовую. Та последовала за ней, замечая, как неуютно теперь чувствовала себя эта женщина, тщетно пытавшаяся сохранить свой невозмутимо — уверенный вид. Гостья зашла в просторную, светлую комнату, выдержанную в кремово — бежевых тонах. Посреди столовой стоял овальный стол, за которым девушку уже ожидал хозяин дома. Он поднялся на ноги и указал рукой на стул, стоящий у другой стороны стола. Девушка медленно села и с напряжением посмотрела на сервировку, выполненную по всем правилам хорошего ресторана (в котором гостья никогда не была). Не то чтобы она не умела пользоваться всеми этими столовыми приборами, просто ей никогда в жизни не приходилось делать этого. Поймав взгляд девушки, Дик вежливо поинтересовался:

— Что — то не так?

Эйслин достаточно шумно выдохнула, с ужасом глядя на спагетти с креветками, стоявшими перед ней на столе. Как все это съесть, да так, чтобы не опозориться? Будто читая ее мысли, мужчина продолжил:

— Я не знал, как ты предпочитаешь обедать, поэтому выбрал праздничную сервировку. В конце концов, твой переезд это действительно праздник! Сам я предпочитаю есть без всех этих лишних приспособлений и, если ты поддержишь меня, я буду рад.

Девушка улыбнулась. Как ловко этот мужчина не дал ей упасть лицом в грязь.

— Благодарю вас, мистер Марлоу, и я поддерживаю вас, — с теплотой в голосе отозвалась Эйслин.

— Дик, для тебя я — Дик, — доверительным тоном сообщил он и замолчал, ожидая и желая услышать, как гостья произнесет его имя.

— Спасибо, Дик, — послышался нежный, с еле уловимыми нотками чувственности, голос девушки. Удовлетворенный, мужчина благосклонно кивнул головой и принялся за обед. Надо сказать, миссис Томсон готовила значительно лучше, нежели встречала гостей. Все было приготовлено аппетитно и вкусно. Слегка расслабившись, Эйслин с аппетитом поглощала свой обед.

— Так какие у тебя планы на Нью-Йорк, Эйслин? — нарушил вкусную тишину мужской голос. Девушка положила вилку на стол и посмотрела прямо на мистера Марлоу. Он слегка откинулся на мягкую спинку стула и теперь с крайним интересом ждал ответ на заданный вопрос.

— Я приехала учиться в Бруклинском колледже, — сверкнув глазами, с достоинством ответила Эйслин. Легкое удивление скользнуло по лицу Дика, его черные брови сошлись на переносице.

— Бруклинский колледж? — повторил мужчина, растирая пальцами свой напрягшийся лоб. Да, он был удивлен. Дик ожидал, что Эйслин приехала работать — и тогда бы он с небывалой радостью и великодушием предоставил для нее одно из престижных мест в любой из его компаний. Но сидящая перед ним девушка, оказывается, имела другие планы.

— Да, совершенно верно, — кивнула она головой в ответ, и легкая улыбка коснулась ее полных губ, — по результатам выпускных школьных тестов я набрала более одна тысячи ста тридцати четырех баллов и смогла поступить. Безусловно, без финансовой поддержки — заема старшего брата и помощи деньгами от родителей, я вряд ли смогла бы пройти. Но они мне помогли, чему я очень рада. И теперь я намерена оправдать их ожидания, и свои тоже.

Нежный румянец проступил на светлой коже говорившей — верный признак, что она была взволнована и говорила о важном для нее. Надо заметить, что это невероятно шло Эйслин — сейчас она была сама воодушевление и искренность, что вместе с ее внешностью, делало ее маняще привлекательной. В эти минуты, при солнечном свете и в неофициальной обстановке, Дик смог спокойно разглядеть ту, которая будет под его опекой и заботой. Именно теперь он разглядел чудный оттенок ее глаз — как волны океана в ненастный день, смешавшие в себе краски серого, голубого и зеленого. И в зависимости от настроения девушки, один цвет начинал преобладать над другими. Так, при первой встрече, в кабинете, Дику показалось, что у гостьи исключительно серо — голубые глаза, но, глядя на нее в эти минуты, он видел в их глубинах яркие, зеленые искорки. Интересно, какие еще сюрпризы таит в себе Эйслин? Мужчина резко одернул себя за эти мысли и официальным тоном поинтересовался у девушки:

— А какую специальность ты выбрала?

Полные губы растянулись в довольной улыбке.

— Психолог. Я намерена выучиться на психолога.

В напряжении Эйлин стала ждать реакции собеседника, опасаясь, что он начнет расспросы, то же побудило ее выбрать эту непростую профессию. А она не хотела говорить об этом. К счастью, Дик лишь молча кивнул головой, принимая этот факт, а после сказал:

— Что ж, я вижу тебя серьезные намерения, это достойно уважения. Когда первые занятия?

— Как и положено — в понедельник, послезавтра, — с радостью в голосе ответила девушка.

— Прекрасно. Значит время предостаточно. Предлагаю тебе провести сегодняшний день дома. А завтра нам нужно будет решить кое — какие дела. Ты согласна?

— Да, хорошо.

— Тогда увидимся позже. Чувствуй себя как дома. Еда, кухня, гостиная в твоем распоряжении, а мне необходимо сейчас поработать.

Эйслин вновь согласилась и, поблагодарив за вкусный обед, поднялась к себе. Там она растянулась во весь свой высокий рост на пушистом ковре, на полу. Предварительно положив под голову подушку, и, незаметно для самой себя, сладко заснула.

Глава третья

Следующим утром Эйслин, позавтракав в одиночестве в столовой, отправилась на поиски Дика. Ей хотелось узнать про какие «дела» вчера тот вел беседу. Однако, встретиться с ним не удалось, так как готовившая на кухне обед миссис Томсон сообщила, что мистер Марлоу уехал по работе еще прошлым вечером и будет к обеду — ужину. Отсутствие хозяина дома не огорчило, а, скорее, обрадовало Эйслин. Несмотря на видимую дружелюбность, Дик вовсе не был таковым. Девушка чувствовала: он сложный человек, со своими страстями и пороками, о которых она ничего не хотела знать. Размышления о мистере Марлоу нарушил звонок от Джулии. Та, голосом полным энтузиазма, пригласила Эйслин «скататься, поглядеть, где находится колледж». Девушка с радостью согласилась, и через полтора часа к дому подъехал красный «форд», на заднем пассажирском сидение которого восседала Джулия, ожидая свою подругу. Эйслин спешно сообщила недоумевающей миссис Томсон, что едет с подругой посмотреть место учебы, а затем, не получив никакого ответа, почти выбежала из дома. Теплый осенний ветерок распушил светло — каштановые волосы девушки, и та на ходу собрала их в привычный хвостик. Джулия весело помахала Эйслин из машины. Стивен, сидящий впереди, дружелюбно улыбнулся.

— Отлично выглядишь, — шепотом сообщила темноглазая девушка, обнимая Эйслин, одетую в полуприлегающие темно — синие джинсы и романтичную розовую блузку, подчеркивающую свежий румянец мисс Брукс.

— Познакомься, — продолжила Джулия, — это — Брюс, приятель и коллега Стивена. Брюс, это — Эйслин.

Молодой мужчина, сидящий за рулем, обернулся и приветливо улыбнулся теплой улыбкой. Он был привлекателен — темно — голубые глаза, правильные, мягкие черты лица, волосы насыщенного каштанового цвета, постриженные по последней моде.

— Привет, Эйслин, — дружелюбно поздоровался тот.

— Привет, Брюс, — ответила она, и ее губ невольно коснулась легкая улыбка.

Машина тронулась с места и понеслась по улочкам. Эйслин с интересом слушала Джулию, повествующую о новом месте жительства, о прекрасном виде из окна, о воодушевлении, которое переполняет ее. Девушка была искренне рада за подругу и за саму себя. Им выдался шанс — учиться в одном из лучших учебных заведений штатов!

Спустя час молоды люди добрались до Бруклинского колледжа. Притормозив на Бедфорд — авеню, Брюс предложил девушкам выйти и полюбоваться открывшимся видом. Джулия и Эйслин, не сдерживая радостных возгласов, выпорхнули из машины и обе замерли, любуясь увиденным. Волнение, восторг переполняло молодые сердца подруг. У каждой из них были свои планы и мечты — Джулия грезила стать финансистом и открыть свое дело в будущем, Эйслин хотела научиться помогать людям и самой себе в трудных жизненных ситуациях, и, возможно, позже вести частную практику — консультирование. Пока же они просто любовались: на большом участке земли расположился целый университетский городок в георгианском стиле. Особенно среди всего этого великолепия выделялось здание библиотеки с высокой башней с часами. Это все, что девушки сумели разглядеть за забором, окружавшим учебное заведение. Так как пропуски им должны были выдать только следующим утром, Эйслин и Джулия довольствовались тем, что могли увидеть сейчас — верхушки и крыши зданий, скрытых за густой кроной деревьев, на фоне голубого сентябрьского неба. Однако, для подруг и этого было достаточно — они были счастливы. После все четверо отправились в ближайший Макдональдс, где Брюс угостил всех клубничным мороженым, а узнав, что Эйслин любит какао, взял для нее и шоколадный напиток. Девушке было приятно от этого жеста заботы, и она, счастливо улыбнувшись, поблагодарила нового знакомого за это:

— Спасибо, Брюс, — Эйслин с удовольствием отпила какао и довольно улыбнулась, отчего на ее щеках появились ямочки. Молодой мужчина заметил это и подумал, как же хороша сидящая напротив него девушка. Ему было совершенно нетрудно сделать такую приятную мелочь для нее.

— Пожалуйста, — улыбнувшись в ответ, произнес он. Затем к нему обратился Стивен, и оба стали вести беседу о работе и каких — то отчетах. В этот момент Джулия отправилась в уборную комнату, увлекая за собой Эйслин. Стоя перед зеркалом, темноглазая девушка нанесла на губы вишневого цвета помаду и, поглядывая на отражение подруги, заметила:

— А он классный, да?

— О ком это ты? — осторожно начала Эйслин, доставая из сумочки блеск для губ и аккуратно, совсем капельку, нанесла его на свои губы.

— О Брюсе, конечно, — усмехнулась Джулия. — Тебе он понравился?

— Он неплохой, я бы даже сказала, хороший, — медленно ответила девушка, поворачиваясь к подруге. Та заговорщически подмигнула и хихикнула, а затем выдала свой грандиозный план:

— Вот было бы здорово, если вы стали парой! Ходили бы вместе, вчетвером, гуляли, посещали все мыслимые и немыслимые места! Я думаю, ты ему приглянулась!

Эти слова, конечно, льстили Эйслин, но не на столько, чтобы она воспарила в облака (даже, если бы очень хотелось).

— То, что он угостил меня, это ни о чем не говорит. Это просто жест вежливости. И, наверняка, у такого привлекательного парня есть не менее привлекательная девушка, — уверенно заявила она, застегивая сумочку.

— У него нет девушки, — довольно улыбаясь, сообщила Джулия. — Я все разузнала, моя дорогая. Я знаю, кого просить покатать нас. К тому же, ты сама призналась, что он привлекателен для тебя.

Эйслин, пораженная заботой подруги, весело рассмеялась, а Джулия поддержала ее в этом. Внезапно, громкая мелодия айфона прервала девичье веселье. Взволнованная и не менее удивленная, Эйслин достала из сумочки телефон — на дисплее светился незнакомый номер.

— Возьми, может это с колледжа? — предположила стоящая рядом подруга. Девушка последовала ее совету.

— Да? — она попыталась говорить ровным, спокойным голосом, однако телефонные звонки с незнакомых номеров всегда вызывали у нее внутреннее напряжение.

— Эйслин? — раздался низкий, мужской голос.

— Да, это я, — говорившая с напряжением посмотрела на свое отражение в зеркале: кажется, она даже побледнела.

— Это Дик. С тобой все в порядке?

Дик. Дик Марлоу. Откуда он нашел ее номер телефона? Хотя сейчас не время говорить об этом. Пытаясь придать голосу бодрую уверенность, Эйслин ответила:

— Да, конечно, все отлично.

Ответ мужчины не замедлил себя ждать:

— Тогда, прошу тебя, постарайся вернуться домой в течение часа, у нас с тобой остались нерешенные, важные дела.

Показалось ли ей, но, кажется, она услышала в тоне его голоса плохо скрываемые стальные нотки.

— Хорошо, Дик, я постараюсь.

— Я жду, до встречи.

И он положил трубку. Лишь услышав тишину в телефоне, Эйслин немного пришла в себя. Всего один звонок, и она ощутила себя нерадивой школьницей! Сперва девушка разозлилась, а затем снова напомнила себе, что Марлоу — друг ее старшего брата, и если бы не он, сидела бы она у себя дома в Линкольне и…

Мисс Брукс не стала развивать эту мысль, слишком болезненной та могла быть. Вместо этого, Эйслин пояснила удивленной подруге:

— Мистер Марлоу беспокоится обо мне, он просил поскорее вернуться домой.

Джулия недовольно фыркнула:

— Ну и зануда он!

— Возможно, — уклончиво ответила девушка, направляясь к выходу из уборной. — Однако, я не хочу портить с ним отношении.

— Вот еще, — добавила темноволосая подруга. — Зануда, он и есть зануда, с таким грех не промолчать.

— Джулия, — укоризненно начала Эйслин, но та перебила ее:

— Молчу! Но если этот занудный старикашка, а я не сомневаюсь, что он старикашка, обидит тебя, я разнесу его домишко на кирпичики!

Глава четвертая

Спустя рекордно короткое время — пятьдесят пять минут — Эйслин торопливо выбралась из красного «форда» и направилась в сторону уже знакомого ей дома. Парадная дверь оказалась открытой, и девушка без проблем зашла внутрь. Было уже пять вечера, а это значит, что она отсутствовала почти шесть часов. Эйслин неторопливо (насколько это было возможно при ее желании скорей уйти в свою детскую комнату) прошествовала через коридор мимо гостиной, но у самой первой ступени лестницы ее окликнул уже знакомый мужской голос:

— Эйслин, добрый вечер. Зайди, пожалуйста, в мой кабинет.

Девушка сокрушенно, на мгновение, закрыла глаза и, собравшись с мыслями и чувствами, развернулась и направилась к мистеру Марлоу. Дверь в кабинет была открыта, и не было нужды стучаться, что бы заявить о своем присутствии. Эйслин плавно зашла в комнату и присела на кожаный диван, стоящий у стены, противоположной от рабочего стола Дика.

— Добрый вечер, Дик, — поздоровалась девушка, осторожно, украдкой, разглядывая мужчину. Он сидел в кресле у окна, вытянув перед собой длинные ноги. На ступнях красовались модные, лакированные туфли черного цвета. Скорее всего, невероятно дорогие, как и матово — серый костюм, что был сейчас на нем, и эта светлая рубашка, и этот, слегка расслабленный в узле, галстук с вертикальными черными полосами. Как всегда, мистер Марлоу выглядел так, будто прочитал очередную лекцию, например, в Гарварде. Правильный, строгий, скучный…

— Как хорошо, что ты вернулась до темноты, — вежливо — холодно начал он, незаметно для самого себя, скользя взглядом по сидящей перед ним девушкой. Романтичная розовая блузка невероятно шла ей, своим цветом подчеркивая деликатный румянец на лице Эйслин, а фасоном делая ее изысканно — женственной. Пару прядей волос выбились из хвоста, и теперь игриво лежали на лбу и щеках девушки.

Ветер ли освободил эти локоны, или же мужская рука одного из парней, сидящих впереди красного «форда»? Дик недовольно нахмурился и продолжил:

— Кто привез тебя?

Красные пятна возмущения проступили на лице Эйслин. Да как он смеет? Будто отец отчитывает свою дочь — подростка!

— Меня привезли друзья, — максимально спокойно ответила она, готовясь к очередному допросительному вопросу.

— Об этом и многом другом, как раз, я и хотел поговорить с тобой, Эйслин, — мужчина поднялся с кресла и сел на его широкую рукоять, таким образом, оказавшись напротив девушки и в допустимой близости к ней.

— Неужели вы запретите мне общаться с моими друзьями? — с плохо скрываемым возмущением, поинтересовалась Эйслин, взбудораженная такой близостью Марлоу. Мало того, восседая на рукояти кресла, он возвышался над девушкой и буквально давил на нее. Эйслин приняла закрытую позу, скрестив руки на своей груди.

— Нет, конечно, — усмехнулся Дик, проводя пятерней по своим короткостриженным волосам черного цвета. Странная прическа для делового человека, которая не очень гармонировала с его дорогим костюмом, но невероятно шла мужчине. Набравшись смелости, Эйслин произнесла:

— Не буду юлить, Дик. Я ощущаю себя не взрослой женщиной, а школьницей, которая провинилась. Скажите, Дик, я нарушила какие –то правила игры?

Так вот оно что. Сидящая напротив него девушка позиционировала себя как взрослую женщину. Тень улыбки скользнула по резкоочерченным губам мужчины, и Эйслин заметила это. Странно, но улыбка эта была очень… манящей и искушающей. Девушка порывисто отвела взгляд в сторону, удивляясь и пугаясь собственным странным ощущениям и мыслям.

— Я вижу, что тебе неприятно то, о чем я говорю, — медленно начал Дик, стараясь подобрать нужные слова, — но я хочу кое — что тебе объяснить. Думаю, это надо было сделать еще вчера, но лучше поздно, чем никогда. Послушай, Эйслин.

Мужчина подождал, пока та не подняла на него свои глаза, и заметил, что девушка взволнованна и напряжена.

— Эйслин, — продолжил он, удивляясь, как красиво и мелодично звучит ее имя, — твой брат — мой друг, и я пообещал ему заботиться о тебе и взять под свою опеку. Это значит, что именно я отвечаю за твою безопасность, жизнь, здоровье и честь. Нравится тебе или нет, но у нас был уговор с Дэвидом. И то, что ты, возможно, воспринимаешь как деспотичный контроль, всего лишь мое обещание, слово, которое я намерен сдержать. Быть может, ты видишь во мне недоброжелателя или даже тирана?

Дик замолчал, испытывающее глядя на Эйслин. Смятение и какая — то затравленность на секунду отразились на ее побледневшем лице. Что же с ней происходит? Неужели он все же напугал девушку?

— Я, — начала было она, потом вздохнула и нахмурила свои тонкие брови, — нет, нет. Да, вы правы, Дик, нам нужно все прояснить. Я благодарю вас за заботу и проявление терпения…

Эйслин замолчала, молчал и Дик. Тогда она порывисто продолжила:

— Я просто боюсь превратиться во что — то зависящее… Боюсь стать неспособной устроить свою жизнь, боюсь быть слабой, ведь быть слабой — это так больно, боюсь не справиться…

Потрясенная, девушка оборвала свой монолог. Боже, почему она говорит такие откровенные вещи ему? Эйслин спрятала свое лицо в ладонях, пытаясь собраться с мыслями. Сквозь громкий стук собственного сердца она услышала бархатисто — низкий голос мистера Марлоу:

— Ты обязательно справишься, и твои мечты сбудутся. А я буду рядом — не как надзиратель, а, если хочешь и позволишь, как старший друг, друг твоего брата, желающий тебе счастья и успеха. Искренне, от сердца. Ты хорошая девушка, у тебя все получится!

Пораженная, Эйслин подняла свое лицо и встретилась с глазами Дика: в этих странных, золотистых глазах сияли уверенность и согревающее спокойствие. На его мужественном лице не было и намека на издевку, сомнение или же хорошо скрытое недовольство. « Наверное, таким взглядом обладали настоящие короли», — пронеслось в голове девушки. Мечтательное сравнение, но оно постигло ее само по себе, без каких — либо раздумий.

— Так ты согласна? — деликатно поинтересовался он, вглядываясь в ее одухотворенное лицо. Очарованная внезапно, она не сразу поняла весь смысл его вопроса, поэтому лишь переспросила:

— Согласна?

— Ты согласна, чтобы я опекал тебя, защищал и заботился и, если понадобится, помогал? Дэвид дал мне это согласие. Как на счет тебя, Эйслин?

Она пару раз моргнула, и сказочное состояние стало неумолимо покидать ее. Улыбнувшись, девушка ответила:

— Да, я согласна, Дик.

— Отлично! — он протянул свою широкую ладонь с достаточно длинными, красивой формы пальцами, и Эйслин вложила в нее свои пальчики, в знак их общей договоренности. Мужчина деликатно сжал их, и девушка ощутила, словно слабый электрический заряд прошелся от его ладони, вверх по ее правой руке. Такое было с ней впервые жизни, к тому же, судя по дрогнувшим ресницам Дика, он тоже испытал подобные ощущения. Она быстро убрала свою ладонь и смущенно опустила взор вниз. Будто не замечая этого, Марлоу продолжил:

— И у меня новости. Мы переезжаем.

— Переезжаем? — удивилась мисс Брукс.

— Да. Этот дом — мой, но он не удобен для меня, наверняка бы был комфортен для маленькой девочки. Но сейчас передо мной сидит взрослая, молодая девушка, поэтому я принял решение вернуться в свою квартиру, где все мне привычно. Думаю, и тебе тоже там больше понравится.

— Так где же мы теперь будем жить? — вырвалось у девушки. Глаза ее взволнованно блестели, ожидая ответа.

— На Манхэттене, Эйслин.

От счастья у девушки слегка закружилась голова. Мечты стали сбываться одна за другой.

Глава пятая

— Я готова, — Эйслин медленно спустилась с лестницы, с трудом таща на своем плече спортивную сумку, наполненную ее вещами. Хорошо, что она не успела вчера достать все из нее, поэтому на сборы не ушло так много времени. Услышав голос девушки, Дик обернулся и, завидев с каким трудом та справляется со своей ношей, спешно подошел к ней и с легкостью забрал сумку, повесив ее на свое плечо. И ничего, если его дорогой костюм слегка помялся от этого. «Ничего», — напомнил мужчина самому себе. Ему действительно нравились хорошие, качественные вещи, которые нередко стоили дорого. Однако Дик Марлоу мог это себе позволить, так же он мог позволить себе не переживать о такой незначительной мелочи, как помятый пиджак или даже испорченный. Да, ему нравились красивые вещи, машины, женщины, но они не владели его умом и сердцем.

Мужчина и его спутница вышли из дома, и, обогнув его, направились к дороге, находившейся позади него. На парковочном месте темно — синий джип «БМВ» строго моргнул фарами, как только Дик, нажав на кнопку брелка, снял автомобиль с сигнализации. Мистер Марлоу деловито открыл переднее пассажирское сиденье для Эйслин и та, отчего — то взволнованная, попыталась аккуратно сесть. Попытка оказалась почти успешной, если бы девушка носком своих кроссовок не задела нижний край правой брючины мужчины, оставив на ней пыльный след. От стыда и осознания собственной неуклюжести Эйслин готова была провалиться сквозь землю. Вместо этого она, опустив глаза, сокрушенно выдавила из себя:

— Простите.

— Ничего, — ответил Дик, спешно захлопывая ее дверь и шествуя к багажному отделению. Забросив туда сумку, он извлек с одной из встроенных полочек щетку для одежды, и с небывалым энтузиазмом освободил свои брюки от пыли. Да, Марлоу не был привязан к вещам, однако в некоторых моментах он был почти настоящий педант. Удовлетворенный, мужчина уселся на водительское сиденье. Скользнув взглядом по лицу девушки, он заметил, что та все еще чувствует себя неловко. Желая избавить ее от этого удручающего стояния, Дик обратился к ней:

— Ты волнуешься перед завтрашним первым днем в колледже?

Эйслин сразу же оживилась и мягко улыбнулась в ответ, а затем сообщила:

— Очень. Но я так ждала этого. Поэтому, это приятное волнение.

Джип плавно тронулся с места и выехал на главную дорогу. Девушка отметила про себя, что должно быть, это машина очень дорогая — внутри салон был из натуральной кожи приятного бежевого цвета, на панели дерева из светлого дерева красовался цифровой экран. Классика. Что можно было еще ожидать от вкуса мистера Марлоу?

— Приятное волнение, звучит, хм, привлекательно, — Дик мельком посмотрел на Эйслин и совершенно случайно, по привычке, задержал свой взгляд на ее груди, которая соблазнительно — скромно обозначилась под все той же женственной блузкой.

Ощутив легкое возбуждение, мужчина сглотнул и сменил тему:

— Как давно вы виделись с Дэвидом?

— Два года назад, он приезжал проведать меня, — предложение оборвалось, и девушка побледнела. Она не хотела об этом говорить, но каким-то образом чуть не проболталась. Снова. Что с ней и где ее рассудительность?

— Ты болела? Бывает. Теперь все в порядке? — вежливо поинтересовался Дик, поворачивая автомобиль направо.

— Да, почти… Да, все теперь хорошо, — спешно ответила Эйслин, чувствуя, что угроза разоблачения вроде бы миновала ее.

— Дэвид отличный друг и товарищ, — озвучил свои мысли вслух мистер Марлоу, вглядываясь в стремительно темнеющее небо. Вскоре раздались раскаты грома.

— Я рада, что у меня есть старший брат, — тихо произнесла девушка, с тревогой рассматривая всполохи молнии вдали. Кажется, джип двигался прямо в направление к начинающейся грозе.

— Дэвид тоже о тебе очень хорошего мнения и всегда тепло отзывался о тебе, — сказал Дик, улыбаясь. — Сейчас он ведь так же, служит в полиции, в Бостоне?

— Да, верно, мой брат — образец справедливости и закона, — с гордостью заявила Эйслин, заметив, как слегка улыбнулся собеседник.

— Поддерживаю тебя, — произнес он, обгоняя машины и выезжая на перекресток. — Дэвид — человек, на которого можно положиться.

— Вы ведь служили вместе, так? А где? — вырвалось у Эйслин. Отчего — то ей захотелось узнать больше о старшем брате и, заодно, о его друге. В ее семье почти не говорили о Дэвиде, ведь он был от первого брака отца, который закончился бурным скандалом и скорым расставанием. Иногда девушке казалось, что ее отец намеренно не вспоминает о своем сыне, дабы тот не напоминал ему о не слишком счастливом прошлом.

— Мы служили в Ираке, — сказал, как отрезал, Дик. Ледяной тон его ответа означал лишь одно — никаких расспросов на эту тему он не потерпит. Страх и удивление отобразились на красивом лице Эйслин. Она и не знала. Она ничего не знала. В этот момент раздался очередной раскат грома, и с неба, наконец, полился дождь. Он барабанил по крыше и окнам автомобиля, нарушая возникшую, напряженную тишину. Желая прервать это неприятное молчание, мужчина уже более дружелюбным голосом обратился к притихшей девушке:

— А я так и не спросил, сколько тебе лет? Мне тридцать три, а тебе?

— Двадцать, мне двадцать, — отчего-то вспыхнув, ответила Эйслин. Разве это настолько интимный вопрос, чтобы краснеть от него? Однако она ощутила, как к щекам прилила кровь.

— Отличный возраст для новых достижений и воплощения мечты, — с улыбкой отозвался Дик.

Девушка, соглашаясь, кивнула головой. Дальше они ехали молча, слушая раскаты грозы и шум дождя. Из-за ненастной погоды движение было затрудненным, поэтому мистер Марлоу и его спутница приехали значительно позже, чем тот планировал.

А Эйслин было время подумать над услышанными словами. Почему она не знала о брате, что он воевал в Ираке (то, что это могла быть обычная служба звучало просто абсурдно). Для нее Дэвид всегда был добрым, открытым старшим братом с любящим сердцем и родными объятиями. Так почему же он не сказал ей? Никто не сказал? Получается, она была не очень — то и хорошей сестрой для него, раз даже не догадывалась об этом. А вот Дик сказал. Но сказал так, что Эйслин не посмела бы спросить большее. Наверное, и Дэвиду, и его другу было что скрывать. И стоит ли ворошить прошлое? Ведь неизвестно какие демоны способны вылезти оттуда.

Тем временем джип начал плавно замедлять свой ход, и вскоре остановился у высотного здания. Сколько в нем было этажей, Эйслин не смогла разглядеть — дождь продолжал лить, ухудшая видимость вокруг.

— Мы приехали, — бодрым голосом сообщил Дик, расстегивая ремень безопасности. — Подожди в машине.

С этими словами мужчина вышел наружу, а спустя пару минут вернулся, прилично промокший, с сумкой в одной руке и черным плащом в другой.

— Надень его, — он протянул его девушке, и та, с трудом, но надела его.

— Так меньше будет шансов, что ты простынешь, — деловитым тоном сообщил Дик, выходя из джипа и открывая дверь для Эйслин. Выходя из машины, та чуть не вскрикнула — настолько был сильный дождь, мгновенно делающий волосы девушки мокрыми. Парадная дверь здания маняще светила своим ярким, теплым сиянием, шедшим от хрустальных люстр, висевших вдали, на потолке.

— Идем, — крепкая мужская рука уверенно приобняла девушку за плечи, не давая той оступиться или же ощутить себя одинокой, незащищенной. Удивленная таким жестом, Эйслин все же промолчала — ей хотелось скорее оказаться внутри, в тепле и свете. Вскоре, так и случилось. Пара зашла в здание, и девушка, пораженная всеобщим великолепием, приостановилась почти у самого входа, однако Дик уверенно увлек ее за собой, в центр фойе. В тоже мгновение к мужчине подошел молодой человек, вероятно, служащий этого шикарного дома. То, что здание таковым являлось не осталось никаких сомнений. С широко раскрытыми глазами Эйслин рассматривала идеально чистый, кремового цвета мраморный пол, затем ее взгляд поднялся наверх, и она увидела с десяток изысканных хрустальных люстр, источающих торжественный свет. Подумать только, это было лишь фойе, однако оно больше походило на бальный зал одного из сказочных дворцов. Понимая, что рассматривать все вот так неприлично, девушка с трудом перевела взгляд на своего спутника, который беседовал с незнакомым молодым человеком. Тот крайне внимательно слушал его, поглядывая то на Эйслин, то на говорившего.

— Питер, обратите внимание, это моя гостья, — сообщил Дик служащему. Тот ответил:

— Как долго ваша гостья пробудет у вас? — он силился перестать глазеть на девушку, но это ему никак не удавалось, ведь мистер Марлоу впервые, вот так официально знакомил его со своей гостьей. Наверное, это особенная женщина. Раздраженный таким вниманием, Дик сделал шаг вперед, частично скрывая за собой свою спутницу. Затем довольно грубо сказал:

— Столько, сколько понадобится, Питер. Год, два, три… А вот ты, если будешь рассматривать так мою гостью, не продержишься на этой работе не более десяти минут!

Молодой человек побледнел, кашлянул и отступил на два шага назад. Теперь Питер смотрел исключительно на мистера Марлоу. Тот продолжил:

— Это моя гостья, и теперь она живет здесь, и может без меня уходить — приходить в любое время. Я хочу, чтобы ты нашел для нее такси, которое в будние дни будет отвозить мою гостью и привозить. Завтра, в семь утра, машина уже должна ждать ее, именно ее, у главного выхода.

— Да-да, — закивал головой служащий, записывая у себя в блокноте, опасаясь забыть приказ мистера Марлоу.

— Запомни ее имя — мисс Эйслин Брукс, — закончил Дик, а затем почти незаметно засунул сложенную банкноту в верхний карман Питера.

— Благодарю вас, мистер Марлоу, — приятно удивившись, сказал молодой человек.

Но Дик уже ничего не ответил, вместе со своей спутницей, оставляя мокрые пятна на блестящем мраморном полу, они прошествовали к лифтовому холлу и вызвали один из трех лифтов. Вскоре, тот прибыл, и пара зашла внутрь. В огромном зеркале, размещенном во всю стену, Эйслин увидела странное отражение — она, с мокрыми, блестящими волосами, одетая в широкий черный плащ, стояла, соприкасаясь правой рукой с высоким, широкоплечим мужчиной, который так же, как и она, разглядывал их отражение…

Словно картинка, проецирование будущего, куда они случайно заглянули…

Глава шестая

Входная черная дверь открылась и, включив свет, Дик пропустил Эйслин вперед. Та немедля разулась, поставив свои мокрые кроссовки в угол, и шагнула в обитель Дика. Да, эта квартира разительно отличалась от того кирпичного таунхауса, где они встретились впервые: если здесь и был какой-то намек на уют, то исключительно в мужском стиле одиночки, понятный лишь самому хозяину апартаментов. Мужчина забрал у девушки плащ и, повесив его сушиться, пошел дальше, включая свет в каждой из комнат. Девушка же, как зачарованная, шла следом за ним. Пройдя квадратной формы коридор, отделанный в черно — синих тонах, Эйслин оказалась на просторной, современной кухне, где также преобладал матовый черный цвет, разбавленный уже насыщенным ультрасиним — в этом оттенке были шторы, холодильник, замысловатые люстры-капли и стулья близ барной стойки.

— Хочешь выпить? — деловито предложил Дик, направляясь к холодильнику и открывая его. Озадаченная таким незамысловатым вопросом, Эйслин ответила:

— Да, воды, пожалуйста.

Мужчина пожал широкими плечами и налил ей в высокий прозрачный стакан чистой воды, себе же он сделал апельсиновый сок со льдом. Дик протянул стакан девушке, и их пальцы соприкоснулись. Она спешно забрала воду и отвернулась, делая вид, что рассматривает кухню, а на деле же Эйслин хотела успокоить внутреннее, неизвестно откуда взявшееся, волнение. Она сделала пару глотков воды и, как ни в чем не бывало, повернулась к мужчине. Тот как раз проверял запасы еды в холодильнике (их оказалось достаточно).

— Если ты голодна, кухня в твоем распоряжении, — произнес он.

— Пока нет, спасибо, — выдохнула девушка, вертя в руках пустой стакан. Дик подошел и осторожно забрал его, возвращая его на черную, каменную столешницу. Он внимательно посмотрел на гостью — с влажными волосам, широко раскрытыми глазами, в которых таились волнение и интерес, с мягким розовым румянцем на щеках, она выглядела испуганной и привлекательной одновременно.

— Пойдем, я покажу тебе мою, хм, твою комнату, — с легкой хрипотцой в голосе, предложил Дик, усмехаясь тому, какое он сейчас чуть не сделал предложение. Что поделаешь. Привычка. Ведь всегда, когда в его квартире оказывалась молодая или же зрелая, привлекательная женщина, это был не просто визит вежливости, а намеренная встреча двух взрослых людей, объединенных одной целью — получить удовольствие и разнообразие. Теперь же появление мисс Брукс так или иначе изменит пусть не саму привычку, но место встречи, определенно. Дик не мог даже в мыслях представить о возможности присутствия одной из своих многочисленных подружек здесь, теперь, когда младшая сестра Дэвида поселилась в его квартире. Мужчина прошел через весь коридор и остановился у двери слева и, открыв ее, включил свет со словами:

— Это твоя комната, Эйслин.

Девушка устало — радостно улыбнулась и зашла внутрь своей новой спальни. Данная комната не стала исключением — здесь так же был черный интерьер, гармонично дополненный белым. Стены, потолок, покрывало на достаточно широкой кровати — были белоснежными, сама же кровать, огромный шкаф — купе, журнальный столик, пол, были черными. На панорамных окнах висели шторы, сочетающие в себе исключительно два оттенка — ажурные белые рисунки на блестящем, черном фоне. Спальня была просторная, современная, но не очень уютная. Однако сейчас это не имело значения. Все, что хотела Эйслин — принять душ и поскорее лечь спать, чтобы встать завтра утром полной сил и энергии. Будто читая ее мысли, Дик опустил на пол спортивную сумку и прошествовал до крайней стены, где была дверь, ведущая в ванную комнату и туалет.

— Все в твоем распоряжении, Эйслин, — сообщил мужчина, отмечая про себя, какой усталой выглядит его гостья. Неудивительно, ведь она впервые оказалась в таком месте — шикарном, неповторимом и, порой, крайне требовательном.

— Спасибо, Дик, — ответила девушка, проводя рукой по своим влажным волосам. Тот подошел к выходу из спальни и поинтересовался:

— Во сколько тебя разбудить? Я встаю обычно в пять. В шесть — нормально для тебя?

Конечно, сперва, Эйслин хотела отказаться, но потом быстро поняла, что наверняка может просто проспать свой первый день в колледже или, чего еще доброго, просто потеряться в этом огромном доме.

— Да, спасибо, — благодарна согласилась она.

— Тогда доброй ночи, — попрощался Дик, закрывая за собой дверь.

— Доброй ночи, — услышал он в ответ тихий голос Эйслин.

Немного утомленный, мужчина решил принять душ, чтобы смыть с себя усталость и мысли… Мысли о хорошенькой девушке, что теперь живет вместе с ним. Неприкосновенной девушке… Да чтоб его! Дик включил воду во весь напор и встал под душ, закрывая глаза.

Спустя час, искупавшаяся и приятно уставшая, Эйслин сидела на полу своей спальни, вглядываясь вдаль. Она осмелилась выключить свет в своей комнате и отодвинуть шторы с окна. И то, что девушка увидела, вызвало у нее небывалый прилив волнения, трепета и воодушевления — с самого последнего, восемьдесят пятого этажа небоскреба, открывался потрясающийся вид на ночной Нью-Йорк. Сияющие огни окон, вывесок и проезжающих машин мерцали, манили и завораживали. Гроза уже окончательно закончилась, и теперь на небе сияла круглая, желтая луна. Девушке на мгновение даже показалось, что она просто смотрит фильм про Нью-Йорк, но нет, это была реальность, в которой ей, Эйслин, было место. Очарованная, она продолжала сидеть на полу, обхватив колени руками и глядя во все глаза перед собой. Справится ли она? Внезапно, девушка ощутила себя незначительной и маленькой. Ей страстно захотелось домой, в Линкольн, к своим родителям. Скучают ли они по ней? Гордятся ли ей сейчас? Дом, милый дом. Небольшой садик с хризантемами вокруг него, старая яблоня, качели на заднем дворе… Спокойствие и мир. Так ли все было? Кого она обманывает? Эйслин закрыла глаза и окунулась в свои воспоминания, в прошлое, на два года назад…

Глава седьмая

Весеннее солнышко хорошо прогрело воздух, настолько, что теперь идти в куртке было слишком жарко. Выходя из здания школы, Эйслин решила идти вот так — в узких черных брюках и элегантной голубой блузке, верхнюю одежду же она перекинула через сумку и, ощущая себя почти взрослой, направилась домой. У девушки было праздничное настроение — еще бы, сегодня ей, подумать только, исполнилось восемнадцать лет! Прекрасный возраст, чтобы воплощать свои мечты, радоваться жизни и идти к своей цели! Улыбка не сходила с чувственных губ Эйслин, глаза искрились радостью и ожиданием какого-то чуда. По пути домой, на углу улочки, находилась пекарня. Девушка заглянула туда и купила бисквитный шоколадный торт — вечером должна была заглянуть Джулия, чтобы поздравить подругу, возможно так же, что приедет и старшая сестра Эйслин — Розалин. Вскоре, девушка была уже дома. Переодевшись, она быстро доделала уроки, а затем пошла на кухню — готовить обед. Дом, в котором жила семья Брукс, был одноэтажный, в нем имелось пять комнат — родительская спальня, гостиная, комната Эйслин, которую раньше она делила с Розалин, небольшая кухонька и ванная, совмещенная с туалетом. Со старыми окнами, с краской, местами отвалившейся с потолка, жилье нуждалось в качественном ремонте и вложенных в него денег. Но Бруксы не были богатой или же зажиточной семьей, однако у них было все, необходимое для нормальной жизни.

Девушка поставила греться чайник, затем, отыскав кусок сыра, сделала себе бутерброд. Прежде чем готовить полноценный обед для всей семьи, она хотела подкрепиться. Эйслин устало опустилась на шатающийся табурет (у отца все никак не доходили руки до него) и медленно сделала глоток горячего чая. Пережевывая свой бутерброд, девушка мысленно рассуждала — что же такого можно было приготовить из имевшегося набора продуктов. В самом дальнем углу холодильника она обнаружила мясные консервы, не совсем умело открыла их и положила содержимое банки греться в глубокую сковороду. Отдельно Эйслин сварила спагетти, а затем перемешала с консервами. Наконец — то! Теперь можно было немного отдохнуть и принять душ.

Потоки приятной воды хорошо смывали усталость и девушка, довольная и свежая, пошла в свою комнату. Теперь ее личная спальня была компактной — у стены стоял диван, рядом самый что ни на есть простой стол, за которым Эйслин делала уроки. В углу разместился местами потрескавшийся, старый шкаф. Девушка шутливо называла его «мой прекрасный антиквариат». Неровности пола маскировал раскинутый на нем темно-зеленый ковер. Наверное, когда-то, лет двадцать назад, он смотрелся действительно шикарно, но сегодня выглядел почти убого. Но для Эйслин, все, окружавшее ее, было привычным и по — своему прекрасным. Было бы ложью заявлять, что она не мечтала о более благополучной жизни. Мечтала, еще как. Ночью, перед тем как заснуть, снова и снова девушка прокручивала свое светлое, успешное будущее, где не было бы место страху, молчания и безнадежности. Эйслин взяла с полки книгу в красивой, яркой обложке, это был новый любовный роман — подарок матери на день рождения и, уютно устроившись у окна, принялась за чтение. Мыслями и чувствами она унеслась на несколько веков назад, живо рисуя в своем воображении главных героев, эпоху, в которую они жили и события, постигшие их.

Женский крик, доносившийся у входа в дом, нарушил приятную идиллию. Эйслин сокрушенно закрыла глаза. Она знала, кто это, и что, вероятно, последует за этим. Девушка спешно направилась на кричащий, все громче и громче, голос матери. Та не сразу заметила ее присутствие, слишком погруженная в собственное отчаяние, она продолжала кричать на своего мужа и отца дочери:

— Ты обещал! Обещал! Все эти двадцать лет, каждый раз обещал больше не пить!

В ответ послышалось что-то нечленораздельное, и глухим шумом отозвалась попытка Криса Брукса зайти домой. Но не так-то было, Теа Брукс преградила собой путь, продолжая криками изливать накопившуюся за годы боль и отчаяние:

— Ты обещал! Клялся! Клялся нашей дочерью, твоей любимицей, Эйслин, что больше никогда не будешь пить! Не прошло и года, и ты снова взялся за это. Убирайся, алкаш несчастный!

Мистер Брукс вновь попытался зайти, но жена толкнула его, а тот, в ответ, с удивительной прытью для своего состояния, вцепился ей в горло. Как в страшном сне Эйслин наблюдала за ужасающей, разрушающей картиной, развернувшейся прямо перед ее лицом: кожа Теа побледнела и стала отливать синими красками, взгляд стал отсутствующим и каким-то пугающе странным.

— Папа! Перестань! — девушка с небывалой силой оторвала его руки от своей мамы. Та, резко закашлявшись, схватилась за грудь. Слезы струились по красивому лицу Теа, ненависть горела в ее орехового цвета глазах. Эйслин торопливо завела мать домой и попыталась запереть входную дверь, но Крис Брукс уже успел зацепиться за ручку.

— Папа, пожалуйста, уходи, — срывающимся голосом попросила Эйслин, чувствуя, что умирает внутри. Ей было страшно. Ей было жаль маму и папу.

Одна она вряд ли бы справилась, однако соседи, услышавшие очередной скандал у Бруксов, вызвали полицию, и спустя минуту, восемнадцатилетняя именинница с щемящей болью в сердце наблюдала, как отца забирают в отделение. Девушка знала — он вернется. На протяжении всей своей жизни Эйслин наблюдала одну и ту же схему отношений родителей: очередная пьянка, скандал, в котором иногда присутствовало рукоприкладство, уход отца, а спустя время — от нескольких дней до месяцев, его возвращение. Все повторялось снова и снова.

Осуждала ли родителей Эйслин? Нет. Она любила их. Но ей был страшно. Страшно от одной мысли о том, что однажды папа в пьяном угаре задушит маму, а ее, Эйслин, не будет рядом. Страшно, что когда-нибудь, отец пойдет своей пьяной, качающейся походкой и, спотыкнувшись, так упадет, что разобьет голову, и никто не подойдет к нему, а ее, Эйслин, не будет рядом, а он умрет, истекая кровью, в одиночестве. Она не сможет их спасти.

Девушка направилась в гостиную, где в одном из ветхих кресел сидела ее мать, тонкие плечи которой сотрясались от рыданий. Прижав к раскрасневшемуся носу белый платочек, Теа повторяла:

— За что Господь так наказал меня? Я простила его снова, а он… Я устала, устала тащить на себе весь этот дом, работать без отдыха и терпеть его пьянки…

Эйслин нежно приобняла маму за плечи, а та кивнула головой, глядя куда-то перед собой, в одну точку. Девушка сходила на кухню и принесла Теа стакан воды, та выпила и поблагодарила дочь словами:

— Спасибо, Эйслин. Только ты меня понимаешь. А ведь сегодня твое день рождения. Жаль, что все так поучилось.

— Да, жаль. Но, мама, слава Богу, ты жива и это самое главное, — уверенно сказала девушка, с тревогой и мукой в сердце, глядя в заплаканное, родное лицо матери. Та грустно улыбнулась:

— Пойду к себе, отдохну, приведу себя в порядок, а после попьем вместе чай.

Эйслин понимающе кивнула головой и пошла на кухню, проверить, в чистом ли состоянии их праздничный чайный сервиз. От всех этих переживаний у девушки сильно разболелась голова. Сначала она терпела ее, но через час боль настолько мешала спокойно мыслить, что Эйслин решила принять меры и выпить обезболивающее. Так как Теа наверняка спала сейчас, девушка достала аптечку и, найдя там таблетки, которые обычно принимала ее мама от головной боли, выпила целых две штуки. Бросив взгляд на аппетитный, не тронутый никем шоколадный торт, ожидающей гостей, Эйслин пошла в свою комнату. Она планировала продолжить увлекательное чтение, дабы отвлечься от страшных мыслей и воспоминаний. Внезапно накатившая слабость не позволила Эйслин дотянуться до книги. Вокруг все стало исчезать, в ушах появился громкий гул, перекрывающий все другие звуки, и Эйслин ощутила, будто кто-то невидимым огромным шприцем высасывает жизнь из ее тела. Не было ни сил, никакой возможности позвать на помощь. С грохотом, девушка упала на пол собственной комнаты…

Ее день рождения стал вторым Днем Рождения. Прибежавшая на шум Теа, нашла побелевшую дочь без сознания. Была вызвана скорая, которая немедля забрала Эйслин в реанимацию. Вскоре была найдена причина случившегося — выпитые девушкой таблетки от высокого давления на фоне собственного, низкого, спровоцировали опасное для ее жизни состояние. К счастью, врачи оказались настоящими профессионалами и спасли Эйслин. Когда она пришла в себя, то обнаружила кислородную маску на своем лице и множество трубочек, шедших к венам на двух руках. Затем усталым взором она заметила заплаканные лица матери и сестры, виноватый, внезапно резко протрезвевший взгляд отца, и сочувствующий, добрый — старшего брата.

Девушка пробыла в больнице девять дней, и лишь когда состояние стабилизировалось, ее отпустили домой. Эйслин же не терпелось покинуть больничные стены и скорее оказаться в родном доме. Однако близкие этот несчастный случай расценили как неудавшуюся попытку самоубийства, и сколь не пыталась девушка доказать родным обратное, те остались при своем мнении. Лишь Розалин, поджав губы, бросил Эйслин наедине фразу, что она «притворщица и манипуляторша». Злость родной сестры неприятно удивила и больно ранила девушку.

Новость о случившемся с Эйслин Брукс разнеслась по улице, на которой они жили, и, конечно же, стала известна и в школе. Теперь девушка то и дело ловила косые, любопытные взгляды учеников и ощущала себя крайне дискомфортно и одиноко. К тому же, теперь три раза в неделю, она обязана была ходить на консультации к школьному психологу, который, вместо того, чтобы помочь, на деле еще больше вгонял Эйслин в чувство вины.

Возможно, так продолжалось и дальше, однако школьный психолог заболел, и на ей на замену пришла доктор Селена Свит. Это была темноволосая, статная женщина, один раз в неделю преподававшая в университете и ведущая так же частные консультации. Как только Эйслин познакомилась с миссис Свит, она поняла — эту женщину послал ей Бог. За шесть занятий они добились таких результатов, о которых их школьный психолог могла лишь только мечтать. Подход к проблеме доктора Свит был нестандартный — вместо того, чтобы предложить посмотреть на проблему со стороны и перестать «жертвоваться», она предложила иное — рассказать о своих чувствах и мыслях, искренне выслушивая девушку и помогая ей достать затаенную боль из себя. Теперь Эйслин действительно ощущала себя лучше, значительно избавившись от ощутимого груза вины, львиная доля которого была из-за несчастных отношений родителей. Это дало ей большой прилив сил. Так же она начала прорабатывать собственную значимость, ценность и право на существование, право не только на позитивные, но и на отрицательные эмоции, которые в ее семье почему-то не разрешались именно ей. Эйслин начала делать попытки выбраться из удушающего, парализующего кокона «хорошей девочки», которой она была с самого раннего детства. Это давалось достаточно болезненно и, порой, невыносимо трудно. Постоянно возникающее чувство вины пыталось вернуть девушку в прошлое, в прежнее, загнанное состояние, однако Эйслин проявила стойкость и упорство, продолжая помогать самой себе. Миссис Селена Свит на последней их встрече предоставила девушке список рекомендованной литературы по психологии личности, а так же оставила свою визитку, напоминая, что она всегда готова подсказать Эйслин, как справиться с проблемой. Мисс Брукс тепло попрощалась с доктором и вскоре накупила часть книг. С упоением и доскональной внимательностью она стала изучать их, делая некоторые практические упражнения и тем самым буквально вытаскивая себя из состояния болота.

Родители не сразу поняли и приняли изменения младшей дочери — им казалось, что та стала слишком замкнутой и несговорчивой — на самом же деле та просто пыталась сохранить свой духовный баланс и оградить себя от крайне болезненных переживаний. Хотя отец после того страшного случая уже почти как два года вел трезвый образ жизни, отношения родителей были натянутые и неприязненные — девушка буквально кожей ощущал их постоянное взаимное неудовольствие друг другом. Как-то в их разговоре, довольно громком, который они вели вечером у телевизора, она случайно услышала брошенную фразу, родители живут вместе лишь из-за нее. Пораженная, Эйслин спряталась у себя в комнате. В эти минуты она была вновь четырехлетней девочкой, боявшейся потерять любовь мамы и папы. Девушка тихо плакала, ощущая, как ее внутренний голос осуждающе говорит ей, что все эти двадцать лет ссор родителей, пьянства отца, унижение и невыносимая усталость матери были лишь из-за одной причины, из-за нее, Эйслин. В этот момент она действительно хотела исчезнуть, чтобы вместе с ней исчезли все проблемы ее родителей. Девушка чувствовала, что просто сходит с ума. Груз необъяснимой, тягостной вины словно обвил ей горло, мешая нормально дышать. Внезапно, раздался звонок на мобильный телефон — на дисплее высветилось имя старшего брата. Так как он звонил крайне редко, Эйслин не могла проигнорировать его.

Дэвид звонил с фантастическим предложением (памятуя о недавнем несчастье с сестрой и не забыв о ее детских и юношеских мечтах) — он предложил ей билет в Нью-Йорк. Абсолютно не раздумывая, Эйслин согласилась. У нее оставалось три с половиной месяца до переезда в город своей мечты. И она считала каждый день до этой даты. За это время Дэвид взял заем для обучения сестры, а родители, что удивительно, поддержав дочь, продали старую квартирку на окраине Линкольна и добавили необходимую сумму для взноса в колледж. К тому моменту Эйслин уже окончательно определилась с выбором профессии, решив, что психология-это ее. И в этом была немалая заслуга доктора миссис Селены Свит, которая вдохновила собственным примером успеха и профессионализмом девушку на это. К небывалой радости мисс Брукс, ее верная подруга-Джулия тоже собиралась учиться в Бруклинском колледже, она выбрала другую специальность, связанную не с отношениями, а с финансами. Теперь Эйслин ощущала себя так, будто мир, наконец, открыл перед ней свои любящие объятия, давая шанс воплотить свои мечты в реальность…

Глава восьмая

Эйслин проснулась, когда на часах показывало половина шестого утра. Абсолютно выспавшаяся и отдохнувшая, она прошествовала в ванную комнату. «Сегодня тот самый день», — твердила девушка сама себе, наслаждаясь теплыми потоками воды, льющимися на ее голову. Волнение, радостное ожидание — все томилось в груди Эйслин. Искупавшись, мисс Брукс собрала влажные волосы в хвост и, надев пижаму, осторожно вышла из своей комнаты. Настенные часы показывали пять пятьдесят. Пройдя по просторному коридору, девушка свернула направо и оказалась на кухне. Там никого не было. Решив преодолеть свою природную застенчивость, Эйслин стала готовить завтрак — для себя и Дика. Она отыскала все необходимые ингредиенты для омлета и, мастерски смешав их, поставила готовиться блюдо. Теперь нужно было заварить чай или же сделать кофе? Девушка наклонилась, разыскивая в нижнем шкафчике пакет с чаем. В коридоре раздался приглушенный шум, и через секунду на кухне оказался Дик. Видимо, тот вернулся с утренней пробежки. Вспотевший, он стянул с себя серую футболку и протянул руку к бокалу, и только тогда заметил присутствие здесь Эйслин. Девушка замерла у холодильника, прижавшись спиной к его гладкой дверце. Сама того не осознавая, она во все глаза смотрела на полуобнаженного Дика, на его широкие плечи, рельефный живот… Марлоу самодовольно улыбнулся, однако напомнил себе, кто именно стоит перед ним. Вежливым тоном он вывел Эйслин из оцепенения:

— Доброе утро, Эйслин. Ты хорошо поспала?

Услышав его голос, девушка кивнула головой и стыдливо отвернулась, уставившись взглядом в готовившейся омлет. Только после этого она смогла ответить относительно ровным голосом:

— Доброе утро, Дик. Да, спасибо, я выспалась и полна сил. Даже завтрак решила приготовить для нас. Вы едите омлет?

Приятно удивленный ее заботой, Дик умолчал о том, что обычно он завтракает в шикарном ресторане на первом этаже, где ему обязательно каждое утро подают стейк из красной рыбы и овощи, приготовленные на пару. Вместо этого, улыбнувшись, он ответил:

— Омлет — это отлично! Настоящий завтрак спортсменов! Сейчас я быстренько приму душ, и мы сможем вместе позавтракать.

Не успела Эйслин ответить, как Дик покинул кухню, оставив мисс Брукс со смятенными чувствами. Признаться, она не ожидала, что мистер Марлоу находится в такой прекрасной физической форме. Он был красив и опасно сексуален. Не больше. Девушка отыскала тарелки и разложила на них омлет. В это время как раз вернулся Дик, уже одетый в деловые брюки и темно-серую рубашку. Мужчина по достоинству оценил кулинарный подвиг Эйслин и, закончив завтракать, искренне поблагодарил ее. В знак признательности он сварил для мисс Брукс кофе. Сварил, конечно, было громко сказано. На столе красовалась баснословно дорогая кофемашина, и, нажав на несколько кнопочек, Дик через несколько минут подал Эйслин бокал ароматного капуччино. Себе же он сделал эспрессо. Девушка с наслаждением выпила напиток и поблагодарила Дика. Вымыв посуду, она уже собиралась пойти переодеться, но мужчина остановил ее, аккуратно попридержав ее за запястье левой руки.

— Не торопись, — произнес он, скользя взглядом по ее лицу. Сердце девушки упало вниз, и волнение охватило Эйслин. Отчего-то ей показалось, что сейчас Дик поцелует ее. Вместо этого он протянул ей небольшую папку на кнопочках со словами:

— Здесь все необходимое для тебя, Эйслин: ключи от входной двери, моя визитка, визитка таксиста, который будет возить тебя колледж и обратно, и кредитка. Пользуйся всем этим, пожалуйста.

— Ого, — удивилась девушка, раскладывая на столе все вышеперечисленное. Взгляд ее остановился на визитке таксиста. Она осторожно спросила:

— Дик, личный таксист, это, наверное, чересчур. Это лишние затраты и неудобства.

Мужчина холодно улыбнулся и ответил:

— Эти затраты абсолютно незначительны для моего финансового положения — это раз. А про неудобства. Эйслин, признайся, ну неужели тебе хочется каждый раз толкаться в многолюдном метро, идти по непогоде, бояться опоздать, когда у тебя есть такая возможность — спокойно, без нервов и чужих, липнувших к тебе тел, доехать до колледжа?

Он был прав. Девушка, опустив глаза вниз, незаметно улыбнулась, а потом сказала:

— Да, Дик, вы правы. Спасибо… Ну а кредитка… Зачем? Я не могу ее взять.

— Ну вот, начинается, — с легкой улыбкой на чувственных губах начал мужчина, обходя Эйслин и направляясь к выходу из кухни, — ты решила придраться к моим стараниям? Я просто пытаюсь проявиться как заботливый старший друг. Надеюсь, ты помнишь о нашем с тобой соглашении.

Он испытывающее посмотрел на девушку, и та лишь кротко ответила:

— Да.

— Я рад, что ты не забыла. На карточке триста долларов — ты можешь потратить их по своему усмотрению, хотя я уверен, что половина их уйдет у тебя на покупку книг и тетрадей для учебы. А теперь, переодевайся, я провожу тебя до такси.

Для своего первого дня в колледже Эйслин выбрала слегка зауженные бежевые брюки из плотной ткани, лодочки в тон, на устойчивом каблуке и кремово-белую блузку из приятного телу, струящегося материала. Повертевшись, совсем недолго, у зеркала в ванной комнате, вдохновленная собственным отражением, девушка нанесла розовый блеск на губы для завершения своего образа. Довольная, она прихватила свою черную сумочку и уверенной походкой вышла из комнаты. Дик уже ждал ее. Лениво-оценивающий взгляд мужчины прошелся по девушке — начиная со светло-каштановых волос и вниз, до острых носов туфелек. Она была хороша собой и невероятна свежа, как новый, желанный приток воздуха… Заметив пристальное внимание мужчины, Эйслин обеспокоенно поинтересовалась:

— Дик, что-то не так? Я нарушила дресс- код?

Марлоу с усилием отвел глаза от необычайно стройных ног девушки и посмотрел на ее одухотворенное, светлое лицо. Боже, она становилась красивее и красивее с каждым днем!

— Все отлично! — уверенным тоном заверил он девушку. — Ты выглядишь не как ученица, а как успешная сотрудница, например, в моей фирме.

Ответом был веселый, теплый смех Эйслин. Она спешно положила в сумочку папку со всем необходимым и последовала за мужчиной. Они вместе спустились на лифте на первый этаж, затем Дик лично усадил девушку в такси, предварительно перед этим бросив пару фраз водителю, отчего тот слегка побледнел. Эйслин поблагодарила мистера Марлоу и, не сдержавшись, весело помахала ему из окна машины, когда такси стало отъезжать. Дик ответил лишь коротким кивком головы, и только легкая улыбка, коснувшаяся губ мужчины, выдала его настроение.

Эйслин благополучно добралась до колледжа и, попрощавшись с таксистом, поспешила к главным воротам, где ее уже ждала улыбающаяся Джулия, одетая в элегантный брючный костюм черного цвета, так эффектно подчеркивающий фигуру подруги. Да, та знала, как произвести первое впечатление. Девушки радостно обнялись, сделав друг другу искренние комплименты, а затем, взволнованные и смеющиеся, подошли к посту у входа на территорию кампуса. Улыбающийся мужчина, проверив документы подруг, выдал им пропуска, которые они повесили на шеи — так было принято среди учащихся. Еще немного поболтав, в том числе и о внезапном переезде Эйслин, а так же о Брюсе, который спрашивал про нее, подруги расстались, каждая из них пошла на свой урок, в отдельно стоящие друг от друга здания.

Первое занятие было крайне увлекательным и началось со знакомства их группы, в которой было шестнадцать человек, девять из них — девушки. Преподаватель — приятная женщина за сорок пять лет, с крупными кудрями на голове и громким, дружелюбным голосом, представилась, как Анджела Росс. Затем каждый из учащихся назвал свое имя, откуда он и почему решил стать психологом. Некоторые волновались, рассказывая о себе, другие же амбициозно заявляли о своих мечтах, Эйслин же скромно сообщила всем, что хочет научиться помогать себе и людям.

Атмосфера всего дня была наполнена спокойствием и приятным общением. Эйслин отметила, как много среди учащихся людей разных национальностей и конфессий. Только в их группе было три африканки, один китаец, две девушки — мусульманки из Марокко, с которыми она сразу нашла общий язык, один парень из Индии, остальные были из разных штатов страны. И такое многообразие было в каждом потоке, не зависимо от направления специальности. На обед Эйслин пошла вместе с одногруппницами в столовую, где, уместившись все вместе за одним большим столом, вкусно перекусила местным сэндвичем. После было еще одно занятие, направление которого стала арт — терапия, и это был последний урок на сегодня. Через минуту после его окончания, раздался телефонный звонок — это была Джулия, которая страстно желала увидеться с мисс Брукс. Они встретились у выхода из кампуса, и присели на одну из скамеек, где стали обсуждать события прошедшего дня. Темноволосая подруга, завершив свой эмоциональный рассказ, приправленный острыми словечками, сообщила:

— Брюс приглашает тебя, ну и нас, на уик-энд отдохнуть всем вместе. Ты как?

Эйслин улыбнулась, вспоминая приятное ощущение от общения с молодым человеком, его заботу и внимание к ней в первый день их встречи. Ей захотелось вновь увидеть его.

— Я не против, — ответила девушка, — но пусть это будет не слишком долго.

— Из-за мистера Марлоу? — пытливо изучая взволнованное лицо подруги, спросила Джулия. Та, закусив зубами нижнюю губу, кивнула головой. Затем пояснила:

— Не хочу подводить его. Может быть, ему не понравится, если я приеду слишком поздно.

Темноволосая подруга демонстративно закатила свои большие глаза, произнося:

— Ну что же это такое? Этот мистер Марлоу взял на себя роль заботливого папочки, и ты, вижу, не против.

Перед глазами Эйслин всплыла утренняя картина и полуобнаженный Дик, жадно пьющий воду. Девушка нервно сглотнула, и, переведя дыхание, поправила Джулию:

— Не папочки, а старшего друга.

— Мм, звучит интересно, — усмехнулась подруга, доставая зеркальце из сумочки и подкрашивая губы темным блеском.

— Старый, почтенный мистер Марлоу теперь друг моей подруги, — смеясь, заключила она.

— Он не старый, — пояснила Эйслин, отчего-то все больше смущаясь.

— Ага, — недоверчиво согласилась Джулия, — он такой старый, что хочет, чтобы ты сидела целыми днями подле него и вязала ему шерстяные носки.

Тут уж Эйслин нечего было ответить, вместо этого она рассмеялась веселым, добрым смехом. Вскоре, памятуя о договоренности с Диком, она вызвала такси и, уже спустя час, ехала в направление Аппер Ист Сайд, где теперь девушка жила. Подумать только! Аппер Ист Сайд! Один из самых роскошных районов Нью-Йорка, место шика и гламура. Когда прошлым вечером они первый раз ехали сюда, Эйслин и представить не могла, где обитает Дик Марлоу. Девушка догадывалась, что он богат, но не думала, что настолько, что мог позволить себе просторную квартиру на самом верхнем восемь пятидесятом этаже небоскреба. Но сегодня, отъезжая на такси от дома, она была действительно поражена, увидев этот роскошный район, его улицы, магазины и богато одетых людей. И сейчас, возвращаясь назад, Эйслин ощущала невероятное волнение от осознания того, что ей предстоит самостоятельно зайти в парадное фойе дома, и, возможно столкнуться с жильцами и персоналом. Вчера, как и нынешним утром, в компании Дика, она чувствовала себя значительно увереннее, нежели теперь. Однако ее опасения оказались беспочвенными — знакомый молодой человек приветливо поздоровался с ней, и девушка самостоятельно добралась до квартиры. Без труда отперев дверь, Эйслин спешно закрыла ее и пошла в свою комнату, внимательно прислушиваясь — нет ли хозяина квартиры дома. Тишина. Девушка была одна. Довольная собственным одиночеством, мисс Брукс переоделась в широкую футболку и домашние брюки и, удобно уместившись за столом, перечитала записанные сегодня лекции. Это далось ей легко и не заняло слишком много времени. Поэтому, спустя сорок минут, Эйслин была уже совершенно свободна. Терзаемая любопытством, она решила в спокойной обстановке осмотреть квартиру.

Чувствуя себя нарушительницей порядков и одновременно исследовательницей, девушка, минуя кухню, оказалась в просторной гостиной. Вчера у Эйслин не было возможности хорошенько все разглядеть, но теперь она могла это с удовольствием сделать. Итак, это была просторная, светлая комната, во всю стену которой шли панорамные окна. Идеально чистый черный пол сиял мягким, матовым светом. У левой стены расположился массивный кожаный диван темно-вишневого цвета, перед ним стоял изящный столик из стекла и серебристого металла. Противоположная стена была занята фотографиями гор и массивными полками, на которых стояли фигурки парусных кораблей, а так же какие-то книги, будто сошедшие со средневековых картин. Удивленная таким вкусом Дика, Эйслин заглянула в следующую комнату и чуть не ахнула от восхищения: это было куполообразное помещение из блестящего черного мрамора, потолок и окна были из тонированного стекла. В середине же расположилось просторное джакузи, которое без стеснения уместило минимум двух взрослых людей. Наверное, здорово, вот так, глядя на звезды, плескаться в бурлящей воде… Интересно, мистер Марлоу предпочитает расслабляться здесь один? Щеки мисс Брукс вспыхнули от этих мыслей, и она покинула эту комнату, возвращаясь на кухню. Эйслин пообещала себе больше не подходить к помещению с джакузи, так же она решила остерегаться восточной части квартиры, где, вероятно, была спальня Дика.

Желая отвлечься, девушка проверила шкафчик и холодильник в поисках продуктов. Судя по всему, мистер Марлоу основательно закупился — на полках были и охлажденное мясо кур, и, кажется, баранина, так же, отдельное место занимали морепродукты — креветки, красная рыба, другой отсек доверху был набит разнообразными овощами и фруктами. Приятно пораженная таким обилием еды, Эйслин решила приготовить что-то особенное вкусное. Отыскав в интернете подходящий рецепт, девушка спустя час приготовила ароматно пахнущий венгерский гуляш. Поужинав в одиночестве и прибравшись на кухне, мисс Брукс зашла в свою комнату. Настенные часы показывали половину седьмого вечера. Девушка, усевшись на свою широкую кровать, взяла телефон и стала проверять свою почту, однако внимание ее постоянно отвлекалось: внимательно прислушиваясь, она ожидала услышать шаги Дика. Затем, устав от этого бессмысленного занятия, она, прихватив халат, отправилась в ванную комнату. Долой мысли о мистере Марлоу, Брюсе или ком-то еще! Пришло время расслабиться. Наполнив ванну водой с ароматной пеной, Эйслин с наслаждением погрузилась в нее. Сейчас она чувствовала себя просто шикарной женщиной, ведь интерьер вокруг нее был просто роскошным и, наверняка, разработанный каким-нибудь ультрамодным дизайнером. Черно-белая ванна с огромным зеркалом во всю стену, с качественной сантехникой, черным потолком, освещаемым точечными светильниками, при определенном режиме создающим иллюзию ночного неба, была продуманной до мелочей и для максимального комфорта. Купаясь, мисс Брукс постаралась не думать ни о чем, и направила свое внимание на приятные ощущения: теплая, чистая вода, мягкая пенка с ароматом сандалого дерева, ванили и жасмина, спокойствие и благодарность… Посвятив расслаблению около часа, Эйслин вышла из ванной комнаты умиротворенная и сонная. Она нырнула под невесомое одеяло, и тот час заснул сладким сном.

Дик бесшумно провернул ключ в замочной скважине и зашел в свою квартиру. Легкий, еле уловимый аппетитный аромат доносился с кухни. Мужчина прошествовал туда и с приятным удивлением обнаружил ужин. Вот так Эйслин! Вновь позаботилась о нем. Накладывая блюдо в тарелку из тончайшего фарфора, Дик поймал себя на мысли, что он улыбается. Ему было действительно приятно, что девушка не забыла про него, приготовив поесть. Сегодня был достаточно активный день, поэтому мужчина не успел заехать в свой любимый ресторан, где обычно предпочитал ужинать. Марлоу был слишком занят и увлечен встречей с Катарин — рыжеволосой красоткой, которая вот уже как несколько месяцев была его новой любовницей. Они познакомились на одном из светских раутов, организованных в честь открытия ювелирного магазина. Катарин, одетая в облегающее красное платье, сразу привлекла внимание многих мужчин, однако лишь под обаяние Дика она смогла попасть.

Признаться, мистер Дик Марлоу был лакомым кусочком для многих присутствующих (и, конечно,) отсутствующих женщин. Было в нем что-то такое, совмещавшее магнетическое обаяние и ледяную самоуверенность, небрежную галантность и уловимую опасность, исходящую от него. Многие красотки — замужние и свободные — просто млели и почти мгновенно очаровывались, стоило Марлоу обратить на них хоть какое-то внимание. Слухи о его любовных победах и небывалом успехе на финансовом рынке в дополнении к необычной, брутальной внешности делали его одним из самых завидных холостяков и любовников Нью-Йорка.

Сейчас же, немного утомленный, но почти полностью удовлетворенный, Дик Марлоу лениво доедал свой ужин, сидя в одиночестве на кухне и мысленно рассуждая, как же хорошо, когда дома тебя ждут.

Разбуженная сильной жаждой, Эйслин еще какое-то время лежала в кровати, решаясь покинуть ли спальню или перетерпеть. Наконец, осознав, что потребность выпить чистой, фильтрованной воды не даст ей теперь заснуть, девушка, укутанная в плюшевый халат голубого цвета, поплелась на кухню. Лишь остановившись на ее пороге, Эйслин поняла, что оттуда идет слабый свет, а это значило, вероятно, что хозяин квартиры уже вернулся. Нерешительно замешкавшись у двери, девушка уже собиралась вернуться назад, когда глубокий, мужской голос почти ласково обратился к ней:

— Доброй ночи, Эйслин, тебе не спится?

— Доброй. Я заглянула попить, — глухим, все еще сонным голосом ответила она, продолжая стоять на пороге. Дик поднялся на ноги и налил ей в прозрачный бокал воды. Затем поставил его на стол и попросил:

— Посиди со мной, Эйслин, расскажи, как прошел твой день.

Он все еще стоял, ожидая девушку. Та медленно опустилась на стул, и только тогда мужчина вернулся на свое место. Тонкие пальчики обвили приятную прохладу бокала. Эйслин почти залпом выпила всю воду, а затем, наконец, посмотрела на Дика. Тот сидел напротив нее, все в тех же брюках, что были на нем утром и рубашке, только верхние пуговицы ее он расстегнул, обнажая загорелую шею, а рукава засучил, показывая крепкие, мускулистые руки. На смуглом лице мужчины блуждала легкая, плутовская улыбка.

— Видишь, доедаю твой ужин. Спасибо, что приготовила, — начал он беседу. Девушка улыбнулась и ответила:

— Пожалуйста. Мне приятно, что Вам понравилось.

Дик скользнул взглядом по лицу и фигуре мисс Брукс — на светлой, сливочной коже лица деликатно проступил розовый румянец, светло-каштановые волосы выбились из привычного хвостика, и теперь игриво-непокорно обрамляли красивое, утонченное лицо. Теплый плюшевый халат делал этот образ почти по-домашнему уютным, если бы не обнаженные, длинные ноги изумительно красивой формы, которые сейчас соблазнительно выглядывали из-под стола. Интересно, они такие же гладкие и нежные, как кажутся сейчас, если коснуться их? Ощутив внезапный прилив желания, Дик удивился себе. Он с силой заставил себя думать о другом.

— Как прошел твой день? — поинтересовался он.

— Отлично! Я воодушевлена, — мягко улыбаясь, сообщила Эйслин, глядя то на мужчину, то на свой опустевший бокал. Дик снова встал, налил в него воды и поставил перед девушкой.

— Спасибо, — смущаясь, ответила она, приятно удивляясь его заботе. Мужчина вернулся на свое место и продолжил расспрашивать девушку:

— Эйслин, а тебе что-то нужно купить? Одежду, учебники, еще что-то? Я могу тебя отвезти в магазин и, естественно, оплатить все необходимые покупки.

От услышанных слов девушка пришла чуть ли не в ужас. Мисс Брукс представила картину: себя, идущую вместе с Диком по торговому центру в поисках новых колготок ей, а так же, помады, например, и, апофеоз, средств личной, интимной гигиены. Улыбка тронула полные губы Эйслин, но она сдержала ее, а затем ответила:

— Спасибо, Дик, у меня пока есть все необходимое.

Тот кивнул головой, проницательным взором разглядывая лицо девушки, на котором сейчас отобразились смятение и легкая отстраненность. Мужчина не имел желания допытываться, о чем умолчала его подопечная. Он лишь сообщил ей тоном, не терпящим абсолютно никаких возражений:

— Эйслин, если тебе что-то понадобится — начиная от какой-нибудь мелочи и заканчивая чем-то существенным, обратись ко мне.

Она подняла взор и посмотрела на говорившего мужчину: хотя лицо его выражало спокойствие, в глубинах необычных глаз горел затаенный, удерживаемый огонь, как бы предостерегая, что может больно обжечь. Девушка торопливо попрощалась с Диком и вернулась к себе. Взбудораженная от общения с Марлоу, она еще час ворочалась на кровати, пока, наконец, не заснула беспокойным и волнующим сном…

Глава девятая

Учебная неделя пролетела незаметно и уже сложилась по привычному сценарию — каждое утро Дик провожал Эйслин до такси, и теперь это было единственное время суток, когда они виделись. Мистер Марлоу возвращался домой почти всегда около полуночи, и в это время девушка спала. Наученная опытом, она стала запасаться бутылкой с водой, ставя ее у своей кровати, дабы не выбираться из своей комнаты и не встречаться лишний раз с Диком. Он был слишком отличный ото всех мужчин, которых Эйслин знала — от отца, брата, соседа, Стивена или Брюса. Находясь рядом с мистером Марлоу, девушка ощущала скрытую опасность, исходящую от него. Возможно, это было субъективное чувство, но Эйслин старалась слушать себя.

Итак, наступила долгожданная суббота, день, когда все четверо — Эйслин, Джулия, Стивен и Брюс собрались провести вместе. Девушка выбрала для такого случая простую и практичную одежду — джинсы, лимонного цвета кофточку с длинными рукавами, и саму удобную обувь — кроссовки. Часы показывали десять утра, до встречи оставался час. Хозяин квартиры отсутствовал, вероятно, сегодня он тоже работал. Эйслин спустилась на первый этаж и вызвала привычное такси. Вскоре, она уже была в пути в направление в Бруклин, в район на востоке — Парк Слоуп. Он был спроектирован архитекторами Центрального парка и славился своим прекрасным озером в шестьдесят акров и старинным ботаническим садом. Девушка подъехала к нему в тот самый момент, когда из красного «форда» вышли Джулия со Стивеном, а так же Брюс. Подруги весело помахали друг другу издалека. Эйслин отпустила таксиста, сообщив ему, что, скорее всего, она самостоятельно вернется домой. Не заметив его обреченно — испуганный взгляд, девушка почти побежала к друзьям. Она крепко обнялась с Джулией, а затем, менее эмоционально и намного сдержаннее, поздоровалась с Брюсом, лицо которого осветила улыбка, и со Стивеном.

Все четверо отправились в парк, и сначала посетили его знаменитый ботанический сад, где провели более часа, разглядывая всевозможные растения. Конечно, Брюсу и Стивену было не столь интересно и увлекательно, как подругам, однако мужчины не проявили какого-либо неудовольствия, и не торопили девушек. Затем, наконец, все четверо направились в уличное кафе, расположенное неподалеку от озера. Так как время было полуденное, они заказали полноценный обед, расходы которого мужчины взяли на себя. Незаметно для всех получилось так, что Джулия и Стивен сели поближе друг к другу и начали вести какой-то интимный диалог, не терпящий третьего собеседника. Поэтому Брюс и Эйслин остались предоставлены друг другу. Молодой мужчина придвинул свой стул чуть поближе к девушке и слегка коснулся ее руки, произнося:

— Тебе нравится здесь?

Эйслин тепло улыбнулась, глядя в лучистые темно-голубые глаза Брюса. Сейчас, он чем-то напоминал молодого Бреда Питта.

— Да, здесь здорово, — искренне ответила девушка. Лицо ее выражало безмятежную радость, на чувственных губах покоилась довольная улыбка, а выразительные глаза приобрели насыщенный серо-голубой оттенок.

— Ты — необыкновенная девушка, — не удержавшись, сообщил Брюс, легонько накрывая своей ладонью ладонь Эйслин. — И ты мне очень нравишься.

Девушка, смутившись от слов и его прикосновений, опустила взор вниз, разглядывая руку мужчины на своей руке.

— Ты тоже очень хороший парень, — она аккуратно освободила свою ладонь и охватила пальцами бокал с колой. Отпив сладкий напиток, мисс Брукс решилась посмотреть на Брюса: тот, сияя улыбкой, смотрел на нее.

— Я рад, что мои чувства взаимны, — проникновенно сказал он и, слегка погладив по ладони Эйслин, убрал свою руку. Вскоре, закончив обед, все четверо, усевшись в «форд», поехали в направление Манхэттена, однако, не доехав, свернули в район Бруклин Хайтс, архитектурное разнообразие которого впечатлило обеих девушек. Здесь были построены дома в викторианском, греческом и готическом стилях, поражавшие своей необычной красотой и роскошью. Припарковав машину, две пары отправились прогуляться по набережной Бруклин Променад, с которой открывался потрясающий вид на вечерний Манхэттен, где уже начали зажигаться огни небоскребов. Дул приятный, теплый ветер, рядом проходили влюбленные парочки и семьи с маленькими детьми. Увлеченная беседой с Брюсом и Джулией (Стивен предпочитал молчать), Эйслин потеряла счет времени. Только когда она в очередной раз бросила свой рассеянный взгляд в сторону Манхэттена, где почти уже все небоскребы загорелись светом, а небо над ним и вокруг потемнело, девушка осознала, что ей пора срочно возвращаться назад. Сейчас, внезапно разволновавшаяся, она ощущала себя Золушкой, которая сбегает с праздника под бой часов.

Эйслин уже набирала номер такси, когда Брюс уверенно заявил, что сам довезет ее до нужного места. Так как времени ждать не было, она согласилась. Джулия и Стивен, попрощавшись, отправились в местное кафе поужинать. Когда мисс Букс назвала адрес, где она живет, Брюс, не сдержавшись, присвистнул.

— Ты живешь в очень престижном месте, — пояснил он, улыбаясь белозубой улыбкой.

— Это не моя квартира, — деликатно начала она, — а друга нашей семьи.

— Да, слышал, что-то про это, — произнес молодой мужчина. Он задумался, а затем спросил:

— Как ты думаешь, твой друг семьи не будет против, если я тебя поцелую?

Удивление проскользнуло по лицу Эйслин, чувственные губы слегка дрогнули, и она ответила:

— Думаю, против или нет, нужно задать этот вопрос мне, а не ему, и обращаться ко мне.

Брюс кивнул головой и промолчал. Девушка отвела взгляд в сторону, наблюдая за приближающимися небоскребами. Она незаметно улыбнулась. Да, ей льстило внимание этого интересного молодого мужчины, однако Эйслин хотелось, чтобы с ней считались и не вмешивали, даже в шутку, мистера Марлоу. Наконец, они приехали на место. Ночь уже опустилась на Нью-Йорк, и Манхэттен выглядел уже по другому — более многолюдным и свободным. Повсюду были припаркованы дорогие авто, из которых выходили богато одетые мужчины и женщины. Брюс хотел было выбраться из «форда» и открыть дверь для Эйслин, но та остановила его, сказав:

— Брюс, спасибо, не надо. Здесь я сама дойду.

— Ты уверена? — он нахмурился. Девушка кивнула головой. Тогда молодой мужчина, улыбнувшись, легонько коснулся губами губ мисс Брукс. То был еле ощутимый, почти дружеский поцелуй. Что ж, для первого поцелуя Эйслин совсем неплохо.

— Извини, не смог удержаться, — пояснил он, — спасибо за чудесный день, Эйслин.

Та мягко улыбнулась:

— И тебе спасибо. Спасибо, что привез меня. Доброй ночи.

Она спешно выбралась из машины и, весело помахав Брюсу, не сбавляя быстрый ход, направилась к парадной двери. Слишком увлеченная желанием скорей добраться до квартиры, мисс Брукс не заметила, что за ней следует высокий мужчина. Уже у самой двери чья-то крепкая рука схватила ее за плечо. Испугавшись, девушка вскрикнула, привлекая внимание некоторых людей и, обернувшись, встретилась с холодным взглядом золотисто — янтарных глаз. Это был Дик. У Эйслин перехватило дыхание от внезапной встречи с ним. Тот молча попридержал для нее тяжелую дверь, пропуская вперед, а затем последовал за девушкой под плохо скрытый интерес жильцов дома, находящихся в фойе. Мужчина и его спутница, не проронив ни слова, зашли в лифт. Как только его стальные двери бесшумно закрылись, Дик произнес:

— Думаю, сегодня ты значительно задержалась, Эйслин. Разве ты не знаешь, что ходить одной, ночью, привлекательной девушке крайне небезопасно?

Мисс Брукс, обескураженная его ледяным тоном, подняла глаза и вздрогнула от пронзительного взгляда мужчины, в котором таилась скрытая угроза, будто именно он мог стать той причиной, по которой ей, Эйслин, было небезопасно гулять. Взор Дика опустился на слегка влажные губы девушки, а затем Марлоу многозначительно посмотрел в ее широко распахнутые глаза. Желая нарушить тягостную тишину, Эйслин пояснила:

— Я была не одна. Меня довез друг.

Черная бровь Дика издевательски изогнулась, и он, растягивая слова, сказал:

— Друг, говоришь? Разве с друзьями целуются, Эйслин?

Он следил за ней??? На округлых щеках девушки выступили красные пятна, вызванные стыдом и гневом одновременно. Пораженная, она даже не сообразила сразу, что ответить. Мужчина же, что сейчас стоял достаточно близко к ней, настолько, что Эйслин ощущала его теплое, щекочущее дыхание у себя на шее, наклонился вперед, нависая над девушкой, и с хищнической улыбкой стал рассматривать ее теперь побледневшее лицо. Затем, склонив голову так, что его губы почти касались уха Эйслин, Дик глубоким, чувственным голосом предостерег ее:

— Не стоит доверять незнакомым парням, Эйслин. Будь осторожна.

— Он не незнакомый парень. Я знаю его, — борясь с волнением, вызванным близостью Марлоу, ответила она. Дик усмехнулся, слегка отстраняясь от нее:

— Ты знакома с ним не больше недели.

Двери лифта открылись, и девушка поспешила к выходу, обгоняя мужчину. Обернувшись, мисс Брукс все же позволила себе сказать, что думает:

— Как и с вами, мистер Марлоу.

Тот уверенной походкой подошел к Эйслин, которая, стараясь не показывать свой страх, ожидала его у входа в квартиру. Мисс Брукс не осмелилась сама открыть дверь, слишком дрожали ее руки. Дик, молча, провернул ключ в скважине и пропустил девушку вперед. Та, медленно, дабы не выдать себя, пошла в сторону свой комнаты, однако мужчина опередил ее, произнеся тихо и властно:

— Подожди.

Эйслин остановилась, стараясь за эти доли секунд найти в себе спокойствие и рассудительность. Марлоу встал напротив нее и скользнул оценивающим взглядом по внешнему виду мисс Брукс — признаться, она выглядела достаточно скромно и невызывающе, однако даже джинсы и простого кроя кофта нисколько не умоляли красоту девушки. Возвращаясь сегодня домой с деловой встречи, Дик стал случайным свидетелем романтической сцены прощания своей подопечной с каким-то молодым мужчиной на уже знакомом Марлоу красном «форде». Внезапно возникшая ярость удивила его, потому как хладнокровие было основной чертой характера Дика. Припарковав автомобиль, он спешно направился к Эйслин, желая вытащить ее из красной машины, если вдруг после поцелуя будет принято решение продолжить остальное в другом месте. Однако это не понадобилось. И все же, этой маленькой сцены стало достаточно, чтобы Марлоу принял меры. Сверля взглядом девушку, он отчеканил каждое слово:

— Эйслин, я запрещаю тебе какие-либо романтические отношения. Ты приехала учиться, так учись.

Пораженная его приказом, девушка вскинула голову и уперлась разгневанным взглядом в красивое, но отмеченное печатью жестокости, лицо мужчины. Не пытаясь сдерживать себя, Эйслин произнесла дрожащим от возмущения, голосом:

— Мистер Марлоу, то, что вы друг моего брата, не дает вам право решать за меня кого и когда любить!

Дик окинул мисс Брукс холодным взглядом, от которого у девушки побежали мурашки по спине.

— Эйслин, у нас с тобой был уговор, — напомнил он, приближаясь к ней, — если ты будешь так общаться с мужчинами, я не смогу уберечь твою честь. Или я уже опоздал?

Девушка ощутила, как горит ее лицо от услышанных слов. Пораженная грубостью мужчины, она стояла, пытаясь подобрать нужные слова. Тот продолжал испытывающее смотреть на нее, не отходя ни на шаг.

— Вы очень быстро делает выводы о людях, мистер Марлоу. Думайте, как хотите.

Эйслин попыталась пройти мимо него, но тот преградил ей путь, заслоняя собой проход.

— Я отвечаю за тебя перед твоим братом, — напомнил он ей.

— Да, я помню, — тихо отозвалась Эйслин, пряча свое лицо в ладонях. В ее глазах застыли слезы, но она не хотела, чтобы Дик видел их. Ей стало больно и обидно от мысли о том, что он посчитал ее легкомысленной и доступной девушкой. Мужчина шумно вздохнул, отходя в сторону. Эйслин торопливо направилась в свою спальню, чувствуя спиной, что Дик не сводит с нее глаз. Она опасалась, что тот скажет ей еще что-то, вдогонку, однако он промолчал. Девушка закрыла за собой дверь и поспешила в душ, где дала волю слезам.

Глава десятая

Поздним воскресным утром Эйслин, выспавшаяся и отдохнувшая, приняла душ и, переодевшись в уютный домашний комплект — брюки и футболку, покинула спальню и направилась прямиком на кухню, чтобы приготовить себе завтрак. В сердце еще теплилась надежда, что мистер Марлоу работает и сегодня, однако, голос, окликнувший девушку по имени, разбил чаяния мисс Брукс. Дик вышел из гостиной комнаты и встал перед девушкой, глядя в ее глаза. Сегодня мужчина был одет максимально просто — на нем были светло-синие джинсы и черная футболка, обтягивающая широкие плечи Марлоу.

— Я хочу поговорить с тобой, Эйслин, — заявил мужчина и аккуратно взял девушку за ладонь, заводя ее в гостиную и усаживая на кожаный диван. Сам Дик опустился рядом с ней, так, что их бедра слегка соприкасались. Так как мисс Брукс совершенно некуда было двигаться, ей пришлось смириться с близостью мужчины, от которой у Эйслин закружилась голова. Сейчас она не осмеливалась смотреть на него, опасаясь увидеть в его глазах вчерашний, странный блеск. Дик слегка повернулся к ней и начал беседу первым:

— Вчера у нас с тобой случился не самый приятный разговор, не так ли?

Девушка молча кивнула головой, все так же избегая взгляда мужчины. Тот попросил:

— Посмотри на меня.

Эйслин, преодолев волнение, нехотя выполнила его просьбу. Сейчас мужественное лицо мистера Марлоу было спокойным и почти дружелюбным. Находясь с мужчиной столь близко, мисс Брукс успела заметить тонкие морщинки около его выразительных глаз, а так же старый, белый шрам у правого уха.

— Уверен, вчера ты причислила меня к тиранам, — усмехнувшись, сказал он.

— Потому что вы вели себя, как тиран, — сорвалось с нежных губ Эйслин.

— Я разозлился, — признался мужчина, с интересом изучая лицо своей подопечной: кожа лица была нежного, чистого оттенка, и Дику стало интересно, какова она на ощупь и на вкус. Одергивая себя, он переместил взгляд на слегка покрасневшие — верный признак того, что Эйслин плакала, глаза, сейчас имевшие насыщенный серый оттенок. Какие удивительные перемены, в зависимости от настроения мисс Брукс, проходили с ними!

— Вы обещали не быть надзирателем, — с легким укором в голосе, напомнила девушка, встречаясь взором с мужчиной. Было заметно, что ему не очень понравились ее слова — резко очерченные губы мужчины искривились в усмешке.

— Я и не был им, — уверенно сообщил он.

Удивление проскользнуло во взоре Эйслин, но она промолчала.

— Я не был ни тираном, ни надзирателем. Я был и остаюсь человеком, заботящимся о твоей чести.

От услышанных слов мисс Брукс вскинула голову, и Дик увидел, как глаза Эйслин наполнились слезами.

— И эту честь вы сами унизили вчера вечером, — дрогнувшими губами почти прошептала девушка.

Пораженный, мужчина, словно другим взглядом посмотрел на нее: перед ним сидела с заплаканным лицом, трясущейся нижней губой и прекрасными глазами, из которых вот-вот готовы были политься слезы, маленькая девочка. Де-воч-ка. Своим вчерашним грубым заявлением о том, что он опоздал, Дик сделал ей больно. Он усомнился в порядочности и целомудрии Эйслин. Да, в том мире, где он крутился, девственность в двадцать лет была чем-то из рода фантастики. Но сидящая рядом с ним девушка была из провинциального Линкольна, где возможно, понятия о женской чести было намного весомее, нежели в Нью-Йорке. Или, быть может, Эйслин была уникальной там? Однако сама мысль о том, что его подопечная — невинная девушка, вызвала у Дика два ярких чувства: первое — он ощутил словно камень упал с сердца, освобождая и воодушевляя, второе — Марлоу почувствовал желание, острое и внезапное. Разозлившись на собственную распущенность, мужчина одернул себя. «Ублюдок ты эдакий, тебе то, мало других женщин?» Когда и это взывание к совести не особо подействовало на него, он напомнил себе, что сидящая рядом с ним привлекательная молодая девушка — младшая сестренка его друга, неприкосновенная и находящаяся под его, Дика, опекой, даже от него самого. К тому же, он оскорбил ее своими ревнивыми умозаключениями. Удивляясь самому себе, мужчина искренне произнес:

— Прости меня, Эйслин, что усомнился в твоем целомудрии, и что подверг тебя испытанием моего непростого характера.

Девушка с надеждой на лице посмотрела на мужчину, и, о чудо, цвет ее глаз стал мгновенно меняться — серые оттенки отступили, а вместо них появился приглушенный голубой цвет.

— Я прощаю вас, Дик, — дрогнувшим голосом сообщила она, смахивая слезинку со щеки. Мужчина с восхищением смотрел на Эйслин — сейчас перед ним уже сидела не маленькая девочка, а настоящая царственная особа (без каких-либо нот высокомерия), исполненная женского достоинства.

— Ты очень привлекательная девушка, — мягко начал он, продолжая любоваться лицом Эйслин. — и поверь, очень многие мужчины захотят строить с тобой отношения или… использовать тебя и твое тело, таких тоже немало. Я прошу тебя, береги себя, Эйслин. Будь осторожна и не торопись.

Девушка молчала, тогда Марлоу нажал на одну из самых болезненных точек:

— Что я скажу Дэвиду, как я буду смотреть ему в глаза, если он узнает, что его любимая младшая сестренка… потеряла невинность?

Красные пятна смущения, стыда, появились на лице мисс Брукс. Она закусила нижнюю губу, сдерживая нахлынувшие эмоции. Несмотря ни на что, Дик был прав. Теперь, поучив извинение и услышав мотивы его поступков, девушка согласилась с ним. Тихим, ровным голосом она ответила:

— Я все поняла, Дик, поняла и соглашаюсь с вами.

Удовлетворенная улыбка скользнула по губам мужчины.

— Я очень рад, то ты действительно поняла меня, — голосом, наполненным теплотой и дружелюбием, сообщил Дик. Эйслин мягко улыбнулась и, сама того не заметив, игриво произнесла:

— Вы, мистер Марлоу, бываете в гневе очень страшны, — она повела плечом, скидывая с него волосы, — вчера я даже думала убежать от вас.

— И что же тебя остановило? — завороженным голосом поинтересовался мужчина.

— Обещание, данное мной. Я не хотела подвести ни вас, ни брата. К тому же, меня удержала вера.

— Вера? — удивившись, переспросил Дик.

— Да, вера. Дэвид говорил, что вы хороший человек. И я продолжаю верить в это.

Слова девушки были искренними и дотронулись до сердца Марлоу, глубже, чем он хотел бы. Однако сказанное согревало, и теперь мужчина улыбнулся — чувственно и крайне притягательно. Наконец-то, напряжение в их взаимоотношениях спало: Эйслин показалось, что даже дышать стало значительно легче.

— Какие планы на сегодня? — поинтересовался Дик, в голове которого уже генерировалась идея.

— Никаких, — пожала плечами мисс Брукс. Самоуверенная улыбка отобразилась на мужественном лице собеседника.

— Тогда предлагаю тебе провести этот день со мной, вместе.

— Вместе? — удивилась и слегка смутилась Эйслин. Вместе. Вдвоем. Она и мистер Марлоу. Она и этот мужчина.

— Да, — он чуть подался вперед, и ленивая, соблазнительная улыбка изогнула его темные губы. — Или же ты боишься меня?

Боже, видимо, Дик чувствовал ее затаенный страх. Девушка не желала, чтобы он узнал об этом. Ослепительно улыбнувшись, она ответила:

— Ну что вы, Дик. Вы же друг моего брата, мой старший друг, меня вы и пальцем не тронете и словом не обидите.

Мужчина усмехнулся, по достоинству оценив ход мышления Эйслин, а затем вежливо попросил:

— Тогда скорее переодевайся.

Обрадованная, что их разговор привел к миру, мисс Брукс поспешила переодеться. На особый случай, а она почему-то подумала, что сегодня именно он, у девушки было припрятано любимое платье, которое Эйслин одевала всего раз — кремо-розового, нежного цвета, сшитое словно из плотного кружева, на тонких лямках, со скромным вырезом на груди и юбкой, расклешенной книзу и слегка прикрывающей колени, оно было изысканно простым и женственным, подчеркивая своим фасоном красивую внешность хозяйки. Волосы в этот раз девушка оставила распущенными, лишь прихватив их по бокам невидимками, чтобы золотисто-каштановые пряди не падали на лицо. Обувшись в элегантные лодочки, мисс Брукс с легким волнением вышла из комнаты. У входной двери ее терпеливо ожидал Дик, одетый в светлые брюки и белоснежную рубашку, рукава которой он закатал, открывая взору мускулистые, загорелые руки на правом запястье элегантно поблескивали часы, вероятно «ролекс». Мужчина окинул оценивающим взором девушку и произнес:

— Сегодня мне придется быть вдвойне настороже!

— Почему? — улыбаясь, она подошла к нему.

— И ты еще спрашиваешь? — улыбка соблазнителя коснулась губ Дика. Не то чтобы он соблазнял, просто делал это по привычке. — Ты столь хороша сейчас, словно прекрасная роза посреди поля с чертополохом.

Эйслин рассмеялась теплым, мелодичным смехом. Ей было приятно внимание со стороны Марлоу, и столь поэтичное сравнение ее внешности с цветком.

— А вы, Дик, тоже чертополох? — не сдержавшись, поинтересовалась девушка, когда они вдвоем зашли в лифт. Мужчина бросил на нее острый взгляд и уже абсолютно серьезным тоном ответил:

— Нет, я — охотник, выжидающий свою добычу.

Призадумавшись над ответом Дика, Эйслин опустила глаза, разглядывая свои длинные ноги. То же самое делал и стоящий рядом мужчина, получая эстетическое удовольствие от лицезрения стройных ног спутницы. Ему и правда придется быть вдвойне настороже — не подпускать мужчин к девушке и, главное, контролировать свой голод.

Шествуя по блестящему лифтовому холлу, и проходя парадное фойе, мистер Марлоу с холодным выражением лица готов был растерзать любого, кто посмел бы бросить слишком заинтересованный взгляд на его спутницу. Та же, не замечая происходящего, с невероятно счастливой улыбкой на губах, шла рядом с Диком, находясь в приятном ожидании от грядущей поездки. Интересно, куда они поедут?

Мужчина открыл дверь у пассажирского сидения, и девушка в этот раз предельно аккуратно села на свое место. Обогнув машину, Дик сел за руль. Джип плавно тронулся с места, незаметно набирая скорость. Марлоу, бросив взгляд на Эйслин, спешно перевел его вперед, с холодным выражением лица разглядывая дорогу. Возникшую тишину нарушил телефонный звонок, раздавшийся из глубин сумочки девушки. Та спешно достала свой старенький айфон — на дисплее светилось имя подруги.

— Привет, Джулия, — немного взволнованным голосом поздоровалась Эйслин, отвернувшись и глядя в боковое окно машины.

— Что с твоим голосом? — подруга успевала еще что-то жевать.

— Все в порядке.

— Ну-ну. Мы собираемся в парк. И Брюс спрашивал про тебя. И почему ты не дала ему свой номер телефона?

Эйслин закусила нижнюю губу и слегка улыбнулась (Дик как раз успел это заметить и непроизвольно нахмурился).

— Нет, у меня сегодня другие планы. А на счет своего номера — так посчитала нужным.

— Нужным? Ты ему нравишься и он, конечно же, тебе тоже! Не вижу смысла стесняться! — уверенно заявила Джулия, доедая пирожное.

— Я не могу сейчас об этом говорить. Созвонимся вечером, если получится, — слегка покраснев, ответила мисс Брукс.

— Хорошо. Пока, дорогая.

— Пока, — Эйслин дождалась, когда подруга положит трубку, затем убрала айфон в сумочку. Девушка ощущала себя неловко, поэтому пояснила Дику:

— Это моя подруга, Джулия.

Тот молча кивнул, продолжая наблюдать за движением впереди. Вскоре, мужчина задал вопрос:

— У тебя имеются предположения, куда мы едем?

Эйслин задумалась на мгновение, а потом ответила:

— Нет, Дик, в этом вы непредсказуемы.

Его губы слегка дрогнули от самодовольной улыбки, затем он ответил:

— Как старший друг, я должен заботиться о твоем образовании. Поэтому, я везу тебя в музей, а в какой именно — скоро узнаешь.

Девушка, обрадованная новостью, готова была захлопать в ладоши, однако сдержалась. Мистер Марлоу и так считает ее молоденькой девчонкой — судя по тому, как он опекает ее и иногда как говорит с ней.

Спустя время, Дик и Эйслин были на месте — у музея города Нью-Йорка, на Пятой авеню. Это было пятиэтажное здание, огражденное белым забором. Выполненный из темно-красного кирпича с белоснежной отделкой по фасаду, музей выглядел величественно.

— Ух ты! — не выдержала мисс Брукс, поднимаясь по ступеням, ведущим к главному входу.

— Мне тоже нравится, — спокойным тоном заметил Дик, оплачивая билеты.

Они зашли внутрь и начали свое путешествие по истории Нью-Йорка. Различные карты, гравюры и акварели, висевшие на стенах, повествовали о том, как начинался и создавался Нью-Йорк. Также были представлены некоторые семейные документы, личные письма, рассказывающие об истории отдельных людей. Многочисленные фотографии запечатлели события — строительство небоскребов, Великую депрессию и Нью-Йорк после трагедии одиннадцатого сентября. Эйслин задержалась у последних фото и, обернувшись, заметила, как помрачнел Дик. Мужчина предложил перейти в следующий зал, и она согласилась. Здесь была выставлена коллекция нью-йоркской мебели и чудесные изделия из фарфора и серебра. В следующей комнате находились винтажные игрушки — куклы в платьях, плюшевые и твидовые зайцы, медведи. Заинтересованная увиденным, Эйслин перемещалась из одного зала в другой, стараясь тщательно рассмотреть все и проникнуться атмосферой. Дик неотступно и молчаливо следовал рядом, позволяя себе украдкой любоваться чудесной нежностью и красотой, которую источала его подопечная. Наконец, проведя в стенах музея ровно три часа, мужчина и его спутница направились к выходу. Мистер Марлоу по привычке шел довольно быстро, но сейчас, утомленная и голодная Эйслин, пытаясь успеть за ним, резко ощутила слабость во всем теле.

— Дик, — окликнула она мужчину довольно слабым голосом. Тот резко обернулся и понял: девушка близка к обмороку. Кровь отлила от ее лица, делая его бледным, а глаза смотрели как-то странно. Марлоу подхватил Эйслин на крепкие руки, не позволяя той упасть. Она слабо улыбнулась и извиняющимся тоном произнесла:

— Обычно со мной такое не случается. Прошу простить меня.

Дик улыбнулся. Улыбнулся потрясающе чувственной улыбкой так, что девушке показалось, что он несет ее не к припаркованному автомобилю, а на брачное ложе. Удивленная ходом своих мыслей, Эйслин прижалась левой щекой к плечу мужчины и прикрыла глаза от удовольствия — от его тела, рук исходило магнетическое тепло и будоражащий чувства аромат дорогого мужского парфюма — смесь чего-то горького, пряного с легкими нотками мятно — сладкого. Невольно девушка сравнила сладкий аромат духов Брюса или ярко-свежий своего отца — все они проигрывали, в сравнении с ароматом Дика. Подойдя к джипу, мужчина не спешил поставить мисс Брукс на ноги или же усадить в машину — ему было крайне приятно держать девушку на руках, ощущая под своими пальцами мягкость и тепло ее тела.

— Мне уже лучше, поставьте, пожалуйста, меня на ноги, — не слишком уверенным голосом попросила Эйслин, чувствуя неловкость и сладостное волнение одновременно.

— Я не уверен в этом. Ты все еще слишком бледная, — слегка нахмурившись, сообщил Дик. Он ловко открыл дверь джипа и очень аккуратно, бережно усадил девушку на удобное сидение. Когда мужчина убирал руки, то случайно задел обнаженную голень Эйслин. Девушка почувствовала, как кровь стала приливать к лицу, а Дик, находившийся все еще рядом, заметил:

— Вот теперь тебе действительно немного лучше.

Он задумчиво посмотрел на мисс Брукс, будто говоря: «Я знаю настоящую причину твоих покрасневших щек. Это мое прикосновение. Всего лишь одно мое прикосновение к твоей обнаженной коже». Девушка, ошеломленная, отвернулась, делая вид, что рассматривает там, где-то в непонятной дали, что-то крайне увлекательное. Тем временем Дик сел на водительское место и завел автомобиль. Мужчина аккуратно направил машину с парковки на дорогу.

— Это моя вина, — начал Дик, бросив взгляд на спутницу.

О чем он? Что этот мужчина имел в виду? Эйслин непонимающе посмотрела на него и вскоре получила ответ:

— Ты поехала голодная, а я, позавтракав сам, забыл, что ты не ела. Теперь я намерен исправить это.

Вскоре, проехав по Мэдисон-авеню, они остановились около трехэтажного здания, вывеска у двери которого имела название итальянского ресторана «THE OTTO». Элегантные черные двери распахнулись под сильной рукой Дика, и его спутница вместе с ним, зашла внутрь здания. Пока мистер Марлоу придирчивым взглядом выбирал один из свободных и наиболее удобных столиков, Эйслин с интересом разглядывала интерьер ресторана — стены были выложены из темно-красного кирпича, на просторных окнах висели тяжелые шторы, пол в виде черно-белой мозаики был идеально чистым, прямоугольные столы и стулья так же были черного цвета, у дальней стены расположились широкие диваны, предназначенные, вероятно, для большой компании. Несмотря на то, что здесь было достаточно многолюдно, официант помог выбрать один из самых лучших столиков — у окна и подальше от выхода, так же молодой человек сразу же принял заказ — Дик заказал лазанью на двоих, минеральную воду, кофе и сладости к нему — тирамису. Пока блюда готовились, Марлоу налил в фужеры воды и протянул Эйслин со словами:

— Надеюсь, ты продержишься до обеда?

Та, поблагодарив кивком головы, отпила воды и ответила с легкой улыбкой:

— Конечно же. И все же, спасибо, что не дали мне упасть.

Сама не ведая того, она подошла к опасной черте сладкого воспоминания, когда была в крепких руках мужчины. Мисс Брукс сделала жадный глоток воды, желая остудить не слишком спокойные мысли. Дик лениво — понимающе улыбнулся в ответ, расстегивая две верхние пуговицы своей элегантной рубашки — его воспоминания тоже вызвали жар в теле и сознании.

— Тебе понравилось? — он сделал многозначительную паузу, а затем продолжил, как ни в чем не бывало:

— Понравилось в музее?

Радостная, что была предложена нейтральная тема, Эйслин, довольно закивала головой, говоря:

— Очень! Я узнала столько нового! Надо же, когда-то я мечтала посетить все музеи Нью-Йорка, и вот моя мечта начала осуществляться!

— Тогда я хочу… предлагаю тебе каждые выходные посещать их в моем сопровождении. Думаю, я смогу найти на это время. Как ты на это смотришь?

— Звучит… заманчиво, — взволнованным голосом ответила девушка, взбудораженная таким предложением.

— Да, заманчиво, — о чем-то задумавшись, согласился Дик, вращая в своих длинных пальцах фужер с минеральной водой.

Возникло молчаливое напряжение, которое нарушил телефонный звонок. Мужчина с улыбкой ответил на него, а затем передал свой ультрамодный айфон ничего не понимающей Эйслин. И лишь услышав мужской голос в трубке, она поняла кто звонит. Это был Дэвид. С теплотой и братской нежностью он поздравил ее с приездом и первой неделей в колледже, затем извинился, что не позвонил сразу — так как был крайне загружен, после поинтересовался как ей Нью-Йорк, и напоследок попросил «слушаться Дика и непременно радоваться жизни». На этом их разговор закончился, оставив ощущение тепла в душе девушки. Дождавшись, когда брат положит трубку, Эйслин вернула айфон Марлоу. Мужчина поинтересовался:

— Ты была рада звонку, не так ли?

— Очень! — выразительные, сейчас насыщенного сине-голубого оттенка глаза девушки, сияли радостным блеском и были похожи на драгоценные камни. — Странно, почему только брат не позвонил на мой номер. Дик пояснил:

— Потому что он не смог дозвониться до тебя. Думаю, неплохо было бы сменить тебе телефон. В прошлый раз я так же не сразу дозвонился на твой номер.

Так как мужчина напомнил ей о том случае, как раз недельной давности, мисс Брукс, не сдержавшись, поинтересовалась:

— Дик, а откуда тогда вы нашли мой номер? Я ведь его вам не оставляла.

— У Дэвида спросил, — бессовестно солгал он, умалчивая о том, что специальные люди, работающие на него, решили эту проблему за пятнадцать минут.

— Ну да, могла бы и сама догадаться, — тихо произнесла свои мысли вслух девушка. В этот момент официант принес ароматно пахнущую лазанью, и пара приступила к обеду. После был подан кофе и знаменитый итальянский десерт тирамису — в состав которого входили печенья савоярди и воздушный маскрапоне. Эйслин он особо понравился, она поглощала десерт с аппетитом и чарующей улыбкой на губах. Дик, потягивая свой горький кофе, с удовольствием и веселым блеском в глазах наблюдал за девушкой. Сам он не притронулся к десерту и вежливо предложил Эйслин съесть и его порцию. Мисс Брукс замешкалась, растерянно глядя перед собой.

— В чем дело? — с озорной улыбкой поинтересовался мистер Марлоу. Его спутница грустно улыбнулась и сообщила:

— Боюсь, я съела достаточно сладкого. А ведь я, между прочим, собиралась похудеть.

Удивление скользнуло по лицу мужчины, а затем он, как настоящий знаток (кем он и являлся) ответил:

— Только не это, Эйслин. Зачем тебе это? Вокруг сотни тощих, голодных девушек, которые больше похожи на девочек и мальчиков-подростков, нежели на женщин. У тебя прекрасная фигура и очень эффектная внешность. Ты привлекательна и хороша собой. Поверь мне.

Эйслин зарделась от его комплиментов и отпила из фужера минеральной воды. Дик молча подвинул к ней аппетитный десерт. Девушка сдалась и уже менее спешно, растягивая удовольствие, принялась есть тирамису. Между тем, продолжая любоваться спутницей, мистер Марлоу заметил:

— Эйслин, а ты знаешь, что означает название десерта?

Та замерла на мгновение, затем пожала плечами, говоря:

— Совершенно нет, не знаю.

Мужчина улыбнулся и сделал глоток кофе, а после продолжил:

— У тирамису, как минимум, три значения. Первое — взбодри меня, я думаю, это из-за входящего в его состав кофе, второе — тяни меня вверх, но я предпочитаю третий смысл.

Он умолк, выразительно глядя на Эйслин. Та перестала есть и с живым интересом посмотрела на Дика, ожидая, будто он откроет ей сейчас какой-то чудесный секрет.

— Я вся во внимании, — тихо произнесла девушка. Тут мужчина слегка подался вперед так, что расстояние между ними немного сократилось. Его резко очерченные губы проникновенно, с нотками чувственности произнесли:

— Вознеси меня.

Жар. От столь короткого предложения Эйслин ощутила, как жар прошелся по всему ее телу, вызывая мурашки. Безусловно, Дик это тоже заметил и слегка улыбнулся. Понимая, что он ждет от нее ответа, мисс Брукс с легкой хрипотцой в голосе ответила:

— Звучит очень чувственно, — она слегка помедлила, приходя в себя, а потом продолжила:

— Судя по двойной порции тирамису, я скоро вознесусь, и буду просто парить.

Мужчина усмехнулся, отдавая должное умению Эйслин с юмором отойти от слишком интимной темы. Дик и сам точно не мог понять, почему начал соблазнять девушку. Наверное, чтобы просто получить визуальное и психологическое удовольствие от общения с ней. Конечно же, он не зашел бы дальше, поэтому Марлоу не испытывал сейчас никаких угрызений совести. Мужчина подозвал официанта и заплатил за обед, не забыв оставить щедрые чаевые, и вместе с порозовевшей и улыбающейся Эйслин, покинул ресторан и вернулся в машину. Девушка, расслабленная и довольная, задала вопрос Дику:

— Дик, а чем вы занимаетесь? Я имею в виду, у вас, наверное, какой-то бизнес?

— Да, ты права. У меня двадцать семь компаний, у каждой своя сфера. Если описать вкратце, то я занимаюсь недвижимостью, туризмом, разработкой лекарств, экодизайном, интернет-магазином, специализирующемся на продаже самых разнообразных вещей для людей, увлекающимися передовыми технологиями, переработкой вторсырья, гостиничным бизнесом… и это не все, о чем я тебе расскажу, — с уверенной улыбкой на губах ответил мужчина.

— Ух ты, — не сдержавшись, восхищенно выдохнула Эйлин, удивленная услышанным, — я впечатлена, Дик. Выходит, вы — настоящий гений?

Тот усмехнулся, а после сказал:

— Всего лишь предприниматель.

Девушка рассмеялась и заметила:

— Дик, сегодня вы очень скромны.

Тот, удивленно приподнял свои черные, густые брови, и спросил:

— А что, обычно я не столь стыдлив?

По лицу мужчины блуждала плутовская улыбка, ведь он сам прекрасно знал ответ на этот вопрос. Эйслин осторожно заметила, опуская взор вниз:

— Дик, стыдливость — не ваша черта характера.

Мистер Марлоу довольно кивнул головой:

— Дерзкая девчонка, — он бросил смеющийся взгляд в сторону спутницы, — все верно, Эйслин. Будь я стыдлив, я бы не имел такого жизненного результата.

В его голосе звучали нотки самодовольства, и мисс Брукс, осмелившись, задала прямой вопрос:

— И тот жизненный результат, что вы имеете, он удовлетворяет вас? Вы счастливы?

Мужчина слегка пожал широкими плечами и ответил:

— Вполне. Когда же мне начинает не хватать каких-то особо ярких ощущений, я непременно иду, нахожу их и беру.

— Каким образом? — нечаянно сорвалось с губ Эйслин, которая сейчас пыталась хоть немного, но понять собеседника.

— А об этом, мисс Брукс, вам лучше не знать. Вы слишком молоды и неиспорченны, чтобы слушать эту информацию, — усмехнулся Дик, направляя джип с второстепенной дороги на главную.

Девушка, задумавшись над словами Марлоу, не стала продолжать разговор. Вместо этого она с любопытством начала разглядывать витрины различных магазинов: «Тиффани», «Прада», «Гуччи» другие шикарные заведения, одно лишь название которых претендовало на роскошь. Почти не задержавшись в пробках, пара благополучно доехала до дома. Дик удивительно галантно и почти чопорно проводил Эйслин до квартиры, а сам, переодевшись, вскоре уехал. Девушка, слишком утомленная и переполненная волнующими эмоциями, не стала даже думать о том, куда тот направился. Вместо этого, она, уютно уместившись на полу в своей комнате, с энтузиазмом и живым интересом, перечитала все лекции за прошедшую неделю. Просидев до самого вечера, мисс Брукс, закончив чтение, созвонилась с родителями, а потом Джулией и, приняв теплый душ, с небывалым наслаждением легла спать. Сны ее были странными и волнующими.

Глава одиннадцатая

Началась очередная учебная неделя, которую Эйслин встретила с радостью. Учиться в колледже ей нравилось, к тому же процесс обучения давался ей относительно легко. Каждое утро Дик провожал девушку до такси, она ехала на занятия, после встречалась с Джулией в кафетерии, находящимся на территории колледжа, где часа полтора подруги общались, рассказывая о событиях учебного дня, а так же о своих мыслях, чувствах и переживаниях относительно будущего и настоящего, после Эйслин на уже хорошо знакомом такси возвращалась домой, где созванивалась с родителями, отдыхала, повторяла лекции, иногда готовила и непременно ложилась спать уже в десять вечера. В четверг, когда подруги стояли уже у выхода с территории колледжа в ожидании такси, неожиданно, на своем «форде» подъехал Брюс. Одетый в костюм светло-бежевого цвета, он выглядел элегантно и по-деловому. В руках молодой мужчина держал пышный букет из бордовых роз.

— Ого, — выдохнула Джулия, подмигивая стоявшей рядом Эйслин. Та, внезапно разволновавшись, словно застыла на месте. Брюс, ослепительно улыбаясь, подошел к ней и вручил мисс Брукс цветы со словами:

— Для прекрасной Эйслин.

Она, смущенная, приняла букет и подняла на молодого мужчину свои удивленные глаза.

— Спасибо, Брюс, — с чувством, произнесла девушка.

— Пожалуйста, — он слегка наклонился и коснулся теплыми губами щеки Эйсли, совсем рядом с ее ртом.

— Кажется, мне пора, — усмехнувшись, сделала вывод Джулия, с теплотой глядя на парочку.

— Я ненадолго, — начал Брюс, — я приехал пригласить тебя, Эйслин, завтра на выставку, в музей. Как на счет того, чтобы я заехал за тобой в шесть вечера? Джулия со Стивеном вроде тоже собирались.

Он испытывающее посмотрел на светлоглазую девушку. Время встречи было вечернее, но мысль о присутствии Джулии со Стивеном, перевесила опасение мисс Брукс. Она согласилась. Брюс, довольный, вновь поцеловал ее, уже в губы — все тем же почти невесомым поцелуем. В этот момент подъехало такси и девушка, попрощавшись с подругой и молодым мужчиной, спешно села в автомобиль. Сидя на заднем сиденье машины, Эйслин зарылась лицом в бутоны роз, наслаждаясь их ароматом. На сердце стало сладко. Видимо, она действительно нравилась Брюсу, и планы у него были серьезные, раз он столь настойчив и внимателен по отношению к ней.

Весь остаток дня Эйслин провела в радостном волнении, ожидая пятничного вечера. Она, листая в телефоне картинки, раздумывала над макияжем и прической на завтра. Ей хотелось выглядеть красивой. Это же было первое свидание в ее жизни! После, в приподнятом настроении, девушка позвонила матери, просто для того, чтобы убедиться, что у нее с отцом относительно все нормально. Теа Брукс была рада услышать бодрый голос дочери. Разговор их не был долгим, однако оставил у обеих женщин тепло в их сердцах. Уставшая, Эйслин легла спать, предаваясь мечтам о завтрашнем дне…

Наступила долгожданная пятница, мисс Брукс с мечтательным выражением лица, посетила все занятия и после, вызвав такси, вскоре уже направлялась домой. Проезжая по Бруклину, она снова и снова представляла сегодняшний вечер. Девушка пообещала себе не задерживаться слишком долго, памятуя о прошлых событиях и словах мистера Марлоу. Дик. Одно лишь воспоминание о нем будоражило душу и тело Эйслин. Забыть. Не думать о нем.

Скользя взглядом по магазинчикам, мисс Брукс обратила внимание на вывеску одного из них, гласившей о распродаже платьев, и небывалой скидке. Девушка, не устояв, попросила водителя такси остановиться у здания и поспешила в него. Спустя пять минут, Эйслин уже садилась в автомобиль, невероятно довольная и с новым платьем в руках. Она потратила на него целых сто долларов, но оно стоило того. Теперь, ей было, что надеть на свидание с Брюсом…

Ровно в шесть вечера Эйслин Брукс вышла из парадного фойе небоскреба, у входа которого ее уже ожидал молодой мужчина в темно-сером костюме. Улыбка осветила лицо Брюса, как только он увидел девушку. Она была прекрасна. В новом платье — футляре черного цвета, в классических лодочках на стройных, длинных ногах, с волосами, уложенными волной на правый бок, Эйслин была похожа на этакую шикарную диву из прошлого века. Молодой мужчина усадил девушку в машину и направил «форд» в сторону музея.

— Ты столь ослепительна, — переведя дух, сделал комплимент Брюс, поглядывая то на спутницу, то на дорогу.

— Спасибо, Брюс. Ты тоже сегодня очень элегантен, — ответила Эйслин, мягко улыбаясь ему. Он бросил на нее очередной взгляд, в котором светилось плохо завуалированное желание. Мисс Брукс понимала, что сидящий рядом молодой человек — мужчина, однако осознание того, что он желает ее как женщину, вызвало протест в душе девушки. Она отвернулась, глядя в боковое окно. Пытаясь понять себя, девушка старалась проанализировать, что она чувствует. Однако симпатия, непонимание, ощущение радости и неприятие — все смешалось в ее душе. Брюс что-то рассказывал про свою работу, но Эйслин не особо слушала его, слишком погруженная в себя. Спустя время, красный «форд» остановился неподалеку от музея. Молодой мужчина, как и полагается, помог девушке выйти из автомобиля, и они вместе направились к зданию, у входа которого их уже ожидали Стивен с Джулией. Светлоглазая девушка тепло поздоровалась с подругой, отдав должное ее наряду — на ней было темно-вишневое, приталенное платье, а на ногах — туфли, на тонких шпильках.

Затем Эйслин перевела все свое внимание на необыкновенную постройку — сделанное в футуристическом стиле, напоминающее по форме эллипс, это был один из самых знаменитых и причудливых музеев Нью-Йорка — это был музей современного искусства Соломона Гуггенхайма. Одно дело — было видеть на фото этот архитектурный шедевр, и совершенно другое — лицезреть его вживую, и вступать в его стены. Купив билеты, пары прошествовали к лифту, который поднял их на самый верхний этаж. Такова была задумка — в Музее Гуггенхайма зрители сперва поднимаются на последний этаж, а затем спускаются вниз по спиральному пандусу, таким образом, знакомясь с экспозицией по ходу движения. К самому атриуму примыкали шесть этажей — залов. Внутри все здание было выдержано в белых и кремово — бежевых тонах. Стены же украшали картины, различные художественные экспозиции, преимущественно в авангардном стиле. Находясь в музее, Эйслин испытывало чувства, будто она находится на каком-то космическом корабле, настолько был своеобразен интерьер и архитектурное решение этого здания.

Здесь было достаточно многолюдно и понятно, что девушка с друзьями были не единственными, кто желал лицезреть, порой, странное искусство, размещенное в этих стенах. По мере того, как они спускались все ниже, приближаясь ко второму этажу, число посетителей становилось значительно больше. Вскоре, Стивен нашел объяснение этому — в одном из нижних залов проходила выставка какой-то художницы. Так как вход туда был открыт для всех желающих, молодые люди с интересом направились туда. Разнообразные картины, написанные акварелью в морской тематике, заняли весь второй этаж, ярко разместившись на белых стенах. Здесь играла приглушенная, но динамичная музыка, подавалось шампанское, а также велись светские беседы. Окинув взглядом присутствующих, Эйслин отметила про себя, что тут собралось немало богатых и успешных людей. Брюс подал фужер с искрящимся напитком, и она вцепилась в него пальцам, не зная, как избавиться от шампанского.

— А вот там, у дальней стены, сама художница, — с восхищением начал Брюс, отпивая из своего фужера, — Элизабет Гринфилдж. Она очень богата, оно и понятно, ее отец — банкир. Наши родители знакомы. Вокруг Элизабет всегда вьется много потенциальных женихов, но она не торопится с замужеством, ей всего — то двадцать шесть, как и мне.

Эйслин с интересом посмотрела на ту, о которой с жаром рассказал ее спутник. Вдали, у одной из картин, стояла высокая молодая женщина в струящемся, узком платье в пол из серебристого шелка. На тонких плечах Элизабет изящно лежало белоснежное манто. Длинные, платинового оттенка волосы были распущенными и светлыми змеями вились по узкой, обнаженной спине, доходя до поясницы. Мисс Гринфилдж будто сошла обложки «Вог», демонстрируя собственным видом успех и холодную красоту.

— Да, красотка, — согласилась Джулия, забирая у подруги фужер и делая глоток из него. — Хотя с такими деньгами у многих есть шанс красавицей. И картины неплохие, да, Эйслин?

Та призадумалась. Действительно, картины были приятны глазу, однако не вызывали те гаммы чувств, которое вызывало творчество Айвазовского. Эйслин машинально кивнула и вновь бросила взгляд вдаль. И тут ее дыхание перехватило. Рядом с Элизабет стоял высокий, эффектный и самый красивый мужчина. В идеально сшитом черном костюме, со скучающим видом, он выслушивал эмоциональную, игривую речь мисс Гринфилдж. Затем, наконец, он одарил ту ленивой, самодовольной улыбкой.

Эйслин узнала его. Это был мистер Марлоу. Девушка резко отвернулась, опасаясь быть замеченной Диком. Заметив взволнованное состояние спутницы, Брюс вежливо поинтересовался:

— Что с тобой, Эйслин? Может, хочешь на свежий воздух?

Та зацепилась за спасительное предложение, соглашаясь. Вскоре они — Эйслин и Брюс вышли из музея и свернули чуть подальше от него, а затем присели на одинокую скамью, скрытую за деревом. Получилось так, что сейчас молодые люди были в неком уединении, укрывшись от посторонних глаз.

— Тебе лучше? — с улыбкой спросил молодой мужчина, скользя взглядом по красивым ногам девушки (хоть платье и прикрывало колени, однако Брюсу было на что посмотреть).

— Да, спасибо, — улыбнулась Эйслин и обхватила свои плечи руками — сентябрьский вечер был достаточно прохладным.

— Замерзла? — Брюс, не дожидаясь ответа, сел поближе и приобнял девушку. От молодого мужчины пахло сладким парфюмом и еще чем-то незнакомым. Эйслин замерла, опасаясь, что сейчас, словно из-под земли, появится мистер Марлоу и отчитает ее за такое поведение. Но, вероятнее всего, он даже не заметил присутствия девушки. Возможно, Элизабет Гринфлдж своей изысканно-холодной красотой взяла все его внимание на себя? Мисс Брукс ощутила легкий укол в области сердца. Что с ней? Рядом сидит привлекательный, молодой мужчина, у которого, скорее всего, имелись серьезные планы относительно нее. А о чем она думает? О невозможном и недостижимом.

— Ты такая красивая, — страстно шепнул Брюс и легонько поцеловал девушку в шею. Не привычная к этому, мисс Брукс замерла в напряжении. Но молодой мужчина, будто не заметил этого и уже достаточно крепко обнял ее. Теперь его загорелое лицо было напротив девушки. Она ощущала его частое дыхание и видела глаза, в которых горело вожделение. Эйслин поежилась и попыталась убрать руку мужчины со своих плеч, но Брюс рассмеялся:

— Эйслин, ты чего? Нужно привыкать.

— К чему? — настороженно спросила она, напрягаясь еще больше.

— К таким ощущениям, к моей близости, — он зарылся лицом в ее волосы и продолжил со вздохом:

— Поехали ко мне.

Эйслин резко отвернулась, освобождая свои волосы и лицо от близкого внимания мужчины. Тот, усмехнувшись, окинул ее жадным взглядом и произнес:

— Играешь со мной? Я тоже хочу поиграть с тобой.

— Нет, — качнула головой девушка, чувствуя тошноту. — Я не готова к таким отношениям, Брюс.

Тот посмотрел на нее с плохо скрытым разочарованием, смешанным с презрением.

— Ты должна понимать, Эйслин, что я — мужчина. Думаю, я уже достаточно поухаживал за тобой, чтобы мы могли лечь в постель. Я постараюсь не разочаровать тебя. Покажу, на что способен нью-йоркский парень.

Девушка потрясенно посмотрела на собеседника, внутренне ужасаясь от той формы, которую принял их разговор. Понимая, что Брюс ждет ее ответа, она выдавила из себя:

— Нет, Брюс. Я не готова к подобным отношениям. Это не для меня.

Молодой мужчина криво улыбнулся, говоря:

— Ты что, из себя девственницу строишь? — он замолчал на мгновение, размышляя. — Так ты что и правда, невинна? Если это так, то нужно поскорее расстаться с этой проклятой девственностью, этим провинциальным пережитком.

Девушка молча поднялась на ноги, сдерживая слезы, подступившие к глазам. Заметив ее состояние, Брюс продолжил:

— Без обид, Эйслин. Но если ты хочешь встречаться со мной, чтобы у тебя был такой бойфренд, как я, ты должна согласиться на это, подумай.

Эйслин бросила на мужчину взгляд, полный тревоги и ответила:

— Всего доброго, Брюс.

Не ожидая ответа, она спешно направилась к зданию музея. Эйслин опасалась, что Брюс последует за ней и совершит нечто ужасное, однако ее молитвы были услышаны и этого не произошло. Вместо этого молодой мужчина развалился на скамейке и, достав травку, закурил ее…

Мисс Брукс на дрожащих ногах зашла в здание музея. Ее не было совсем недолго, но, казалось, прошел целый час. Девушка поспешила в дамскую комнату. Закрывшись в кабинке, Эйслин тихо заплакала. Напуганная, униженная и разочарованная, она боялась выходить наружу. Скрипнула дверь, и в уборную, судя по голосам, зашло несколько женщин. Сперва, девушка не прислушивалась к их разговору, однако потом начала разбирать, о чем они говорят.

— Это просто немыслимо, — начала первая дама взбудораженным голосом. — Немыслимо, неприлично!

— О чем это ты? — спросила вторая. Тут же вмешался третий женский голос:

— Джоан, ты правда не знаешь? Элизабет целый вечер увивалась вокруг Марлоу, а сейчас они уехали вместе.

— И что такого? — пытаясь придать голосу равнодушный тон, вопросила одна из подруг.

— Что-что? — начала первая. — Да то, милая, что у него уже есть одна любовница — Катарин Боусворт, и тут, при живой любовнице, он уезжает с Элизабет. Самец этакий.

Послышался томный, завистливый, женский вздох. Затем одна из них заявила:

— Он чертовски сексуален, этот Дик, и делает что пожелает. Его не волнуют никакие условности, правила и чьи-то чувства. Зато, говорят, а говорят немало, в постели с ним можно воспарить до небес…

Послышалось женское хихиканье и перешептывания подруг. Скрипнула дверь, и интимное общение дам было нарушено появлением молодой женщины. Те спешно покинули комнату, и в гулкой тишине раздался голос Джулии:

— Эйслин, выходи, я знаю, что ты здесь. Я видела, как ты шла сюда.

Эйслин, вытерев глаза бумажной салфеткой, медленно вышла из кабинки. Она надеялась, что будет не слишком заметно ее состояние, но теперь, бросив взгляд на свое отражение в зеркале, девушка убедилась в обратном — у нее было затравленное выражение лица, потухший взор и какая-то скованность во всем теле. Джулия подбежала к подруге и обняла за плечи со словами:

— Эйслин, да что случилось?

— Ничего, — сдавленно ответила она, — мне пора ехать.

— Сейчас поедешь. А Брюс? Где Брюс?

Эйслин тряхнула головой и сказала:

— Не хочу о нем говорить.

Джулия крепче обняла подругу и, глядя в ее заплаканное лицо, уверенно заявила:

— Выкладывай все.

Спустя полтора часа мисс Брукс была уже в квартире Дика. Мистер Марлоу еще не приехал, поэтому девушка, не желая встречаться с ним, спешно зашла к себе. Приняв теплый душ, и хорошенько проплакавшись, она, надев свою любимую пижаму, легла спать. На душе было одиноко и тоскливо, но Эйслин помнила, что отчаяние — это путь в пропасть. Вместо этого она мысленно поблагодарила Создателя за то, что Он вовремя показал ей, что из себя представляет Брюс, и что в этот трудный момент Джулия оказала ей свою дружескую поддержку. Она выслушала ее предельно внимательно, затем, вызвав такси, довезла до дома. Вот и сейчас на дисплее айфона засветилось сообщение от подруги, наполненное теплотой и словами поддержки. Эйслин написала ей ответ и, укрывшись одеялом, заснула.

Глава двенадцатая

Когда Эйслин проснулась поздним субботним утром, настенные часы показывали половину одиннадцатого. Девушка убрала шторы с окна, впуская солнечный свет, который наполнил собой всю комнату. Затем приняла душ и переоделась, а после, прибравшись в спальне, открыла дверь и прислушалась — судя по тишине, царившей в квартире, Дика не было дома. Тогда Эйслин зашла на кухню и приготовила для себя завтрак — бутерброд и кофе. Торопливо поев, все еще опасаясь возвращения хозяина квартиры, девушка вернулась в свою комнату. Отчего-то мисс Брукс страстно захотелось выйти на улицу и «проветрить» свою голову от остатков переживаний. Будто услышав ее, раздался телефонный звонок, на дисплее высветилось имя Джулии. Расстроенным голосом та сообщила, что «рассорилась в пух и прах со Стивеном, и не намерена его прощать никогда». Далее послышался всхлип. После Джулия предложила Эйслин провести субботний день вместе. Та, не колеблясь, согласилась.

Спустя час, ровно в полдень, подруги встретились у входа в Центральный парк. Увидев заплаканное лицо подруги, Эйслин ощутила тревогу и стеснение в груди — она искренне переживала и сочувствовала Джулии.

— Теперь ты — выкладывай все, — попросила мисс Брукс, беря за ладонь темноволосую подругу…

В течении двух часов Эйслин и Джулия, расположившись на мягком, зеленом газоне в тени дерева, обсуждали события прошедшего вечера и ночи. И если мисс Брукс была хоть и уязвлена, но рада расстаться с Брюсом, то известие о ссоре Джулии и Стивена сильно огорчило девушку. Из разговора с подругой, Эйслин поняла, что причин для размолвки было немало — вспыльчивость Джулии, усталость, слишком частая загруженность на работе Стива, ну а последней каплей стало поведение Брюса. Темноглазая красотка вылила все свои переживания и недовольство на голову любимого мужчины. Тот, пораженный такой вспышкой гнева, не сразу сообразил что ответить, но Джулии этого было достаточно — сперва, она заперлась в спальне, а утром, когда Стивен так и не достучался до нее и заснул крепким сном на диване в гостиной, девушка спешно покинула его. Эйслин наделась, что ссора пройдет по предыдущему сценарию — сперва Джулия позлиться, развеется, после успокоится, и тогда Стив вновь приедет — неважно куда — и заберет ее с собой. Пока же оставалось пережить две первые стадии, и светлоглазая девушка готова была быть рядом с подругой.

Проголодавшись после долгого разговора, Эйслин и Джулия забрели в одно из многочисленных кафе рядом с парком, где плотно пообедали. После девушки решили совершить пешую прогулку по Манхеттэну, и она (вместе с посещением здешних магазинов) затянулось до восьми вечера. Изрядно уставшая, Эйслин предложила подруге где-нибудь поужинать и отдохнуть, однако та удивила ее, заявив игриво — бодрым голосом:

— Мы отдохнем, но совершенно в другом месте. У меня есть два билета в одно, особое место, назовем это шоу. Оно начнется в десять.

— В десять? — ужаснулась светлоглазая девушка, глядя на дисплей айфона: не было ни одного пропущенного вызова, часы показывали десять минут девятого.

— Да, в десять, — улыбнувшись, уверенно ответила Джулия. — Ты пойми, Эйслин, я так хотела попасть туда, а идти-то теперь мне не с кем. Ты ведь не оставишь меня?

В голосе подруги звучала просьба и надежда.

— Конечно, я поеду с тобой, — согласилась Эйслин, — но прошу, в двенадцать мне надо быть дома.

— Договорились! — радостно согласилась Джулия и тут же начала вызывать такси, периодически сбрасывая звонок от Стивена.

Вскоре подруги уже садились в желтое такси. Дорога заняла больше часа — и не только по причине пробок, но и потому что они ехали в дальний район Нью-Йорка, или, возможно, его пригород. Эйслин несколько раз проверила свой телефон — ни звонка, ни смс. Тогда, преодолевая волнение, девушка напечатала короткое сообщение на номер Дик: «Я сегодня задержусь и буду в полночь. Я помню о ваших словах». Отправив сообщение, Эйслин, опасаясь звонка от мистера Марлоу, перевела айфон в режим «в самолете». Она понимала, что поступает по-детски, но ей не хотелось, чтобы Дик звонил ей сейчас. Девушка горько усмехнулась. А стоит ли переживать? Может, мужчина до сих пор занят общением с прелестной художницей? Эйслин ощутила уже знакомую боль в области сердца, к которой присоединилась все пронизывающая грусть. Как же это все странно и непонятно. Неужели она испытывает какие-то романтические чувства к мистеру Марлоу? Возможно, мисс Брукс даже бы смогла ответить на этот животрепещущий вопрос, если бы тишину не нарушил голос таксиста, сообщивший, что они прибыли на место. Эйслин, вслед за Джулией, нехотя покинула автомобиль, выходя на прохладный воздух. То место, где оказались девушки, выглядело не очень приветливо — кругом двух и пятиэтажные дома, а тусклое освещение фонарей придавало мрачность всему вокруг.

— Смотрится довольно жутко, — стуча зубами толи от холода, толи от страха, озвучила свои мысли мисс Брукс.

— Мы пришли, — бодрым голосом сообщила Джулия, кивая головой в сторону широкого двухэтажного здания с яркой неоновой вывеской «Кинг». У самого входа выстроилась толпа зевак, любовавшихся припаркованным поблизости спортивным автомобилем темного цвета. Даже Эйслин загляделась на машину, однако подруга легонько дернула ее за руку:

— Идем скорее, осталось меньше двадцати минут!

Девушки зашли внутрь здания, предварительно показав крупному мужчине, одетому во все черное, свои билеты. Тот, кивнув головой, благосклонно пропустил подруг в помещение, внутри которого собралось уже достаточно посетителей — и мужчин, и женщин, богато и скромно одетых. Здесь царила полутьма и играла музыка. Джулия продолжала настойчиво идти вперед, увлекая за собой подругу. Наконец, Эйслин увидела причину, по которой они пришли сюда — посреди зала, в самом его центре, расположился черный ринг в форме правильного восьмиугольника.

— Это же октагон, — сорвалось с полных губ Эйслин.

— Да, милая, так и есть, — деловито согласилась Джулия. — Сегодня мы будем смотреть бой. И не просто бой, который для шоу, а самый настоящий. Почти подпольный.

— Джулия, — взбудораженным голосом выдохнула подруга, — не думаю, что это лучшая идея.

Темноглазая девушка повернулась к Эйслин и произнесла:

— Пожалуйста, Эйслин. Ты обещала. Я хочу забыть все переживания этих дней.

— Хорошо, — согласилась мисс Брукс. Она не могла бросить Джулию в ее переживаниях. Эйслин по себе знала, что быть подругой — это не только бегать вместе по магазинам, делать друг другу макияж или же делиться своими радостями. В самые трудные времена истинная дружба проявляла себя, ложная же — самоуничтожалась, исчезая при первых проблемах.

В зале не было никаких сидений, поэтому все присутствующие стояли и, если повезет, могли протиснуться ближе к рингу. Ближе к десяти обстановка стала меняться — ощущалось всеобщее возбуждение перед грядущим боем, музыка стихла, включились несколько прожекторов, свет которых направили на будущее место боя. Вышедший в центр октагона высокий афроамериканец в элегантном черном костюме, поприветствовал всех присутствующих и начал свою зажигательную речь, говоря в микрофон. Было понятно, что своими словами ведущий «разогревал» публику.

Эйслин, не привыкшая к такому шуму, слушала его в пол уха. Она настороженно озиралась по сторонам, отмечая про себя, какая все-таки разношерстная аудитория собралась здесь этим поздним вечером — были здесь и совсем молодые люди, и мужчины за пятьдесят, совсем юные девушки в ультракоротких юбках и почтенные женщины с бриллиантами в ушах. И все эти зрители пришли для того, чтобы увидеть подпольный бой. Как непонятно и странно. Наконец, ведущий объявил имя первого бойца, назвав его львиным сердцем. Вскоре, под громкую, мелодичную музыку вышел первый боец. Получилось так, что Эйслин с Джулией стояли недалеко от пути бойца, и они смогла разглядеть его — это был высокий мужчина, на груди которого была крупная татуировка со львом. Незнакомец взобрался на ринг, и толпа зааплодировала ему.

— Вау-вау, — покраснев, рассмеялась Джулия, шепча подруге на ухо. Та улыбнулась в ответ, желая, чтобы этот бой и вечер скорее закончились. Ей было не по себе. Окруженная чужими людьми, Эйслин была рада, что надела невзрачную одежду — на ней была черная водолазка, прямые джинсы и удобные кроссовки. Если бы не Джулия, девушка давно бы покинула это странное заведение. Пришло время объявить второго бойца. Ведущий громко назвал имя, и толпа почтительно смолкла. «Сейчас что-то будет,» — пронеслось в голове Эйслин. Внезапно, звенящую тишину нарушил почти оглушающий, реалистичный звук стрелы, поражающей цель. На какое-то мгновение девушке даже показалось, что она находится на средневековом турнире или же каком-то бою. «Охотник» — зашептала толпа. Показался боец — уверенной, стремительной походкой он направился к рингу и легко взобрался на него. В полуобнаженном мужчине, что стоял в это мгновение посреди октагона, Эйслин с трепетом в сердце узнала Дика. Теперь от чопорного, практичного и, иногда, скучного мистера Марлоу, не осталось и следа. Перед ней стоял настоящий дикарь, безупречный хищник. Девушка не сводила с него глаз, удивляясь произошедшим с ним метаморфозам.

Начался бой. Было видно, что оба мужчины сильны и выносливы, а так же хорошо подготовлены. Однако, не смотря на все усилия львиного сердца, Дик одержал над ним победу в середине второго раунда, нокаутировав соперника, к восторгу и разочарованию толпы. Судя по всему, присутствующим хотелось, чтобы бой продлился значительно дольше, дабы насладиться его зрелищностью. Дик с легкой улыбкой на губах стоял, ожидая оглашения собственной победы. Затем, рефери озвучил имя победителя: «охотник». Толпа взревела от восторга, особенно были слышны женские возбужденные голоса, ведь многие из дам пришли сюда лишь для того, чтобы полюбоваться темноволосым мужчиной, его силой и профессиональным умением во время боя. Некоторые из женщин не знали его настоящего имени, другие догадывались кто он, замечая явное сходство с мистером Марлоу, третьи же знали, что стоящий посреди ринга охотник — Дик Марлоу. От того он казался еще привлекательнее, желаннее — ведь боец был проявлением мужской силы, опасности, дерзости и чего-то запретного. В нем было все то, что так не хватало женщинам в обычной жизни.

Эйслин, как зачарованная, смотрела во все глаза на Дика — кажется, ему тоже немного досталось — его левая бровь была слегка рассечена, однако он этого словно не замечал. Самодовольно улыбаясь, мужчина принял рукопожатия и поздравления, видимо, от своих друзей — несколько из парней взобрались на ринг. Затем боец стал выбираться из октагона, как раз в тот момент, когда в зале включили более-менее нормальное освещение, и получилось так, что к ужасу Эйслин, ее глаза встретились с холодным и с острым, как лезвие ножа, взглядом Дика. Девушка резко развернулась, хватая за руку Джулию, и поспешила в поисках выхода. Найти его было достаточно сложно — Эйслин то и дело натыкалась на людей, которые, в отличии от нее, не торопились покинуть зал. Наконец, спустя несколько минут метаний, девушки вышли из помещения.

— Да что с тобой случилось? — удивилась Джулия. В этот момент зазвонил ее телефон и она, наконец, соизволила взять трубку. Дождавшись, когда подруга закончит телефонный разговор, Эйслин пояснила:

— Нам надо срочно уехать отсюда. Срочно. Что случилось — расскажу в такси.

Голос девушки слегка дрожал, глаза выражали тревогу. Джулия ответила:

— Хорошо, поедем сейчас. Только, Эйслин… Стив подъехал. Мне надо с ним поговорить наедине, буквально пять минут. Ты можешь подождать меня, дамской комнате, например? Она по коридору налево, я заметила указатель.

— Ладно, — с тяжелым вздохом согласилась Эйслин, — только прошу — недолго.

— Договорились, — Джулия спешно поцеловала ее в щеку и почти побежала к выходу из здания. Эйслин осталась совершенно одна в полутемном коридоре, слабо освещенном светодиодными лампами. «Самое главное — не запаниковать. Оставаться спокойной», — напомнила себе мисс Брукс и направилась в сторону предполагаемого нахождения туалетной комнаты. Издалека послышался смех и какой-то шум. Эйслин нервно поежилась и обхватила себя за плечи, будто защищая свое тело от внезапного нападения какого-то клубного монстра. Сердце начало гулко стучать, поднимаясь, словно, до самого горла. Сама того не замечая, девушка замедлила шаг, раздумывая, стоит ли ей идти дальше — уж слишком мрачно выглядел конец коридора. «Не пойду», — решила она и спешно развернулась назад, намереваясь выйти из здания и снаружи подождать Джулию. Теперь Эйслин уже спешила, желая поскорее избавиться от мрачной тьмы, окутавшей ее. Дорога назад оказалась намного длиннее, чем ожидала девушка, ко всему прочему, коридор заканчивался, разделяясь на две стороны, и перепуганная Эйслин забыла, откуда она пришла. Лишь бы не останавливаться, девушка свернула направо, прошла пару шагов и… чья-то высокая тень настигла ее, прижав к стене.

— Попалась, — прозвучал низкий, мужской голос над ухом Эйслин. Это был Дик. Он навис над девушкой, уперев ладони в стену, около головы девушки и не давая той куда-либо сдвинуться или же уйти. От тела мужчины исходил будоражащий кровь, жар и воинственная, давящая энергия. Теплое дыхание Дика заскользило по лицу испуганной мисс Брукс. Она со страхом и смятением вглядывалась в мужское лицо, скрытое царившей полутьмой — глаза его горели каким-то странным, хищническим блеском. Эйслин нервно сглотнула, в ее памяти все еще были живы воспоминания о бое, в котором Дик проявился, как жестокий, сильный и неукротимый воин. Девушка испуганно заморгала ресницами и сделала отчаянную попытку объяснить свое присутствие здесь. Дрожащим голосом она пояснила:

— Я отправила вам смс.

Темные губы мужчины дернулись в издевательской улыбке. Холодным взглядом он оценивающе посмотрел на Эйслин — от макушки до ног. Наконец, Дик произнес тоном, не терпящим никакого возражения:

— Ты идешь со мной. Сейчас. Поговорим дома.

Он испытывающее глянул на девушку, и та, соглашаясь, испуганно кивнула головой. Мужчина резко убрал руки, давая Эйслин пройти, и стоило той лишь сделать один шаг, как Дик по-хозяйски обнял ее за талию, прижимая мисс Брукс к себе. Она непонимающе вскинула голову, ожидая ответ, но так и не получила его. Мужчина повел Эйслин к выходу, где охрана уже создала коридор для прохода победителя, дабы уберечь того от утомительного внимания. Следуя рядом с Диком, девушка то и дело ловила на себе оценивающие и завистливые взгляды от присутствующих женщин. Выдерживать такое было крайне нелегко. Эйслин задрожала, и Марлоу еще крепче сжал ее талию своей крепкой рукой. Дик подвел спутницу к уже знакомому ей спорткару, на который она и не только она, обратила внимание этим вечером. Теперь, вблизи, девушка разглядела насыщенный темно-зеленый цвет машины и ее марку «Ламборгини». Двери автомобиля поднялись наверх, ожидая водителя и пассажира.

— Садись, — почти приказал мужчина. Эйслин собралась было сделать это, однако ее окликнул голос подруги, полный возмущения и удивления:

— Эйслин?! Что происходит?

Девушка обернулась — Джулия, нахмурившись, в сопровождении Стивена, непонимающе смотрела на свою подругу детства. Возможно ли такое? Эйслин — воплощение морали и скромности, садится в автомобиль пусть и с крутым, но чужим мужчиной?! Мисс Брукс попыталась было оправдаться, однако Дик перебил ее, холодным тоном сообщив:

— Вы — Джулия, не так ли? — та кивнула в ответ. — А я — мистер Марлоу, и я забираю Эйслин домой.

— Вы — мистер Марлоу? — лицо Джулии перекосилось, а затем у нее начался истеричный смех.

— Думаю, она рада за тебя, — заявил Дик, усаживаясь за руль и заводя автомобиль. «Ламборгини» зарычал, как настоящий хищник и резко дернулся с места, стремительно увозя пару.

Глава тринадцатая

Сидя в роскошном салоне «Ламборгини», Эйслин, уставившись взглядом в свои руки, сложенные на коленях, не смела поднять взор, опасаясь встретиться глазами с Диком. И хотя мужчина пока что молчал, от него исходила такая энергия недовольства и еще чего-то непонятного, что девушка с напряжением ждала, что будет, когда он начнет говорить. Если мистер Дик Марлоу, порой, вызывал у Эйслин волнение и небольшой испуг, то сидящий рядом Охотник с каменным выражением на лице — ужас и странный трепет во всем теле. Мисс Брукс понимала, что даже если она начнет оправдываться, это не изменит мнение Дика о ней и ее поведении. Эйслин опустила голову, нервно покусывая нижнюю губу и размышляя о возможных последствиях. Самое страшное, что может случиться, это, наверное, что Марлоу откажется от нее — а это значило, ей придется, скорее всего, вернуться домой. Но не обязательно. Можно ведь найти работу в вечернее время, переселиться в общежитие колледжа (хотя девушка не была уверена, что там остались свободные места). Какая же она дура! Эйслин тяжело вздохнула — не было смысла «грызть себя» за сделанное, как бы не хотелось по старой привычке — приступить к самобичеванию, пользу это не принесет.

— Простите меня, Дик, — неожиданно сорвалось с губ мисс Брукс. Мужчина бросил на нее горящий взор, а затем вновь стал смотреть на дорогу. Молчание. Дик ничего не ответил. Девушка на мгновение спрятала свое лицо в ладонях, желая успокоиться. Слезы рвались наружу. Сейчас Эйслин чувствовала себя маленькой, надоедливой и глупой девочкой. Она отвернулась, упершись взглядом в боковое окно машины. Мимо проносились незнакомые здания с неоновыми вывесками, бутики с известными названиями… Расценивая длительное молчание Дика, как злость и не прощение ее поступка, Эйслин глухо произнесла:

— Когда мы приедем, я сразу же начну собирать свои вещи. Я не хочу вас тяготить своим присутствием и разочаровывать вас.

Мужчина резко притормозил «Ламборгини», встав где-то на обочине. Дик, отстегнув ремень безопасности, подался вперед и наклонился над девушкой. Он был столь близко, что Эйслин слегка касалась его своей грудью и животом. Девушка испуганно посмотрела в глаза мужчины и с силой отвела взор -в глазах Марлоу горел магнетический огонь, искушающий, соблазняющий, обещающий наслаждение и свободу, подчиняя и подавляя.

— Нет, Эйслин, — с хрипотцой сказал мужчина, легонько дотрагиваясь костяшками пальцев до ее скулы. То было очень нежное прикосновение. Как странно. Еще полтора часа назад этим же местом Дик наносил сильнейшие удары противнику…

— Такое больше не повторится, — продолжил мужчина, взгляд его, лаская, блуждал по красивому, чистому лицу девушки. Она, не сдержавшись, аккуратно коснулась рассеченной брови Марлоу.

— Зачем все это? — спросила Эйслин, имея в виду участие Дика в бою. Тот усмехнулся и ответил:

— Для разнообразия и остроты жизни.

Мисс Брукс нахмурилась, не совсем понимая, что кроется за этими словами. Взбудораженная близостью мужчины, она нервно заерзала на сиденье. Марлоу рассмеялся: глубоким, чувственным смехом, от которого по коже Эйслин побежали мурашки. Девушка подняла глаза, вновь встречаясь со взглядом Дика. Теперь она, как очарованная, не могла отвести взор в сторону, наблюдая, как его глаза постепенно темнеют, приобретая насыщенный янтарный оттенок. Вот его губы дрогнули от усмешки, а затем приблизились к ее губам. Эйслин затаила дыхание, ощущая себя пойманной невиданным и прекрасным хищником. Через короткое мгновение Дик впился губами в рот девушки, даря той настоящий, первый поцелуй мужчины. Он завоевывал, властвовал, сминая малейшее сопротивление соблазняемой. У Эйслин закружилась голова от нахлынувших чувств и какого-то странного, томительного жара, передаваемого будто, от тела Марлоу. Один — единственный поцелуй стал настоящим наслаждением. Спустя минуты, мужчина отстранился от девушки, оставляя ее смущенной и непонимающей — что же произошло. Дик, не глядя на спутницу, застегнул ремень безопасности и завел «Ламборгини». Мужчина молчал, сжимая челюсти, и с напряжением смотрел вперед. Эйслин приложила пальцы к губам — от поцелуя Дика те распухли и стали очень чувствительными. Он поцеловал ее. Мисс Брукс ощутила радость в груди и сладкое, пьянящее томление во всем теле. Слишком смущенная и взволнованная, она тоже сохраняла молчание.

Вскоре, они прибыли на место. Дик помог Эйслин выбраться из автомобиля, а затем, все еще держа девушку за ладонь, зашел с ней в парадную небоскреба. Старинные настенные часы показывали половину первого ночи. На первом этаже был персонал и несколько из жильцов, судя по их внешнему виду, вернувшихся с какой-то светской вечеринки. Проходя мимо них, мисс Брукс ощутила, как покраснели ее щеки. Ей казалось, что каждый из присутствующих был в курсе, чем она и Дик занимались в машине полчаса назад.

Они молча прошли по лифтовому холлу и зашли в лифт. Стальные двери сомкнулись, и он стал стремительно подниматься на последний этаж. Девушка украдкой бросила взгляд на свое отражение и замерла, удивившись своему внешнему виду — глаза горели словно лихорадочным блеском, на нежных щеках проступил яркий румянец, а губы… губы потемнели и распухли, в довершении ко всему, непослушные пряди, выбившись из хвостика, игриво лежали на лбу и щеках. Эйслин заметила, что ее ладонь до сих пор покоится в крепких пальцах Дика. Дик… такой красавец. Девушка во все глаза смотрела на его отражение — этот мужчина обладал хищной, запретной красотой — с рассеченной бровью, темной густой щетиной на лице, облегающей футболке и спортивной кожаной куртке на широких плечах — он не был больше похож на классического красавца. Никакой классики. Брутальное, в чем-то животное, горячее и опасное — вот каким было его настоящее Я. И этот красивый, пленительный мужчина целовал ее, Эйслин, совсем недавно, он подарил ей первый поцелуй.

Хотя молчание и тяготило девушку, но она не решалась начать разговор первой, совершенно не зная, как общаться с Диком после того, что произошло между ними. Лифт прибыл на последний этаж, и пара вышла из него. Мужчина, отпустив ладонь мисс Брукс, открыл дверь и пропустил девушку вперед. Внутри было темно. Слишком взволнованная, Эйслин не сразу сообразила включить свет и ждала, когда Дик сделает это. Вместо этого мужчина, обнаружив, что девушка еще не ушла, обхватил руками ее за плечи и талию, вжимая ее гибкое тело в себя. Эйслин задрожала, но не оттолкнула Марлоу. Она лишь прошептала:

— Дик…

Тот застонал и прижался своим ртом к ее нежным, манящим губам, начиная очередной, уже более страстный и долгий поцелуй.

— О Боже, как давно я хотел этого, — зашептал мужчина на ухо девушки, на мгновение, отрываясь от ее рта и вновь приникая к нему. Руки его — крепкие и умелые — заскользили по телу Эйслин — спине, бедрам, животу, вызывая возбуждение у девушки. Дик вновь прижал ее к стене, осыпая поцелуями лицо, глаза соблазняемой. Ловкие, теплые пальцы мужчины, забравшись под водолазку, легли на обнаженный, мягкий живот Эйслин. Девушка застонала, наслаждаясь приятными и новыми ощущениями, и с жаром, еще не совсем умело, ответила на поцелуй соблазнителя. Тот моментально откликнулся, своими губами и языком начиная исследовать рот Эйслин. Это было похоже на жажду — каждый из них испытывал ее и находил друг в друге ее сладко — мучительное утоление.

— Иди ко мне, — прорычал — прохрипел мужчина и подхватил мисс Брукс на руки, направляясь в темноте в сторону собственной спальни. Девушка, как зачарованная, прижалась ухом к груди Дика, с наслаждением слушая стук его сердца. Мужчина толкнул ногой дверь, и та с грохотом открылась. Марлоу занес Эйслин и аккуратно опустил на свою широкую кровать. Девушка испуганно вцепилась в запястье мужчины, когда тот положил свою ладонь на ее грудь.

— Дик, мне страшно, — глухим голосом произнесла мисс Брукс, когда тот принялся целовать ее тонкую шею. Он на мгновение замер, а затем резко отпрянул, сокрушенно говоря:

— Да что же это со мной…

Мужчина встал у ног девушки. Он был напряжен и вел какую-то невидимую глазу борьбу. Затем, тяжело вздохнув, Дик включил мягкий свет. Нахмурившись, Марлоу посмотрел на девушку, полулежавшую на его кровати: золотисто-каштановые волосы разметались по плечам, губы распухли, приковывая к себе внимание, глаза подернуты пеленой нежности, томления и испуга, полная грудь часто вздымается — все свидетельствовало о недавних ласках опытного соблазнителя.

Смущенная хмурым взглядом Дика, Эйслин медленно села и обхватила себя за плечи. В глазах девушка блеснули слезы. Марлоу, заметив это, сел перед ней на корточки и сокрушенно произнес:

— Прости меня, Эйслин.

Та вскинула голову, глаза ее горели от невыплаканных слез. Не этих слов она ждала от Дика. Не этих.

— Мне лучше уехать. Насовсем, — дрожащим голосом сообщила девушка, отводя взгляд в сторону. Она ненавидела себя сейчас в этот момент, ей было стыдно за свое поведение.

— Ты останешься, — уверенно сказал Дик, легонько сжимая тонкие пальчики Эйслин своими пальцами. — Мы забудем этот вечер. Ты и я. Забудем как сон. Как прекрасный сон.

От последней фразы девушка разрыдалась. Она не хотела, чтобы прошедшее было забыто. Внезапно, Эйслин ярко почувствовала, что хотела бы, чтобы Дик полюбил ее. Сердце больно сжалось, будто шепча: «Полюбил, как и я его».

— Что я сделал с тобой… прости, — широкими, горячими ладонями мужчина начал вытирать с щек девушки слезы. Дик невольно осознал, что еще никогда в своей жизни он не сидел так ни с одной женщиной — утешая, испытывая какие –то нотки сострадания и нежности. Мисс Эйслин Брукс была прекрасным чудом в его жизни — необычная, красивая, чистая и светлая, доверчивая и нежная. А он чуть не сломил ее, едва не взяв вот здесь, на этой кровати. Девушка покачала головой:

— Нет, Дик, не получится. Не знаю как… ты (она впервые обратилась к нему на ты), но я не смогу. Я думаю, мне стоит уехать.

Мисс Брукс поднялась на нетвердые ноги, окидывая беглым взглядом спальню Дика — выдержанная в черно-золотистом, она была настоящей обителью страсти и бурных ночей. На огромной стене висела карта мира, которая подсвечивалась изнутри — красивое, романтичное зрелище…

— Ты останешься, — властным голосом начал Марлоу. — Ты останешься, и будешь идти к своей мечте. А сегодняшнюю ночь воспринимай как мой урок.

— Урок? — удивленно — ошарашено переспросила девушка, замерев у двери.

— Урок от опытного соблазнителя. Теперь ты знаешь, каково это, когда тебя целует и ласкает опытный мужчина, и как твое тело реагирует на это.

Послышался звонкий звук — пощечина от Эйслин пришлась Дику по левой щеке. Тот, усмехнувшись, посмотрел на девушку:

— Кажется, моей левой стороне не очень-то и везет сегодня — то бровь, то щека…

Не обращая никакого внимания на его слова, мисс Брукс с жаром произнесла:

— А это тебе урок, Дик. От меня. Если когда-нибудь, ты еще раз соберешься повторить это!

Не дожидаясь ответа, девушка спешно покинула его спальню, направляясь к себе. Рыдания сотрясали ее тело, однако злость придала сил и желание не сдаваться. «Спасибо, Дик, я получила твой урок», — прошептала Эйслин, стоя под теплыми струями воды в ванной комнате. Она желала поскорее смыть с себя, своей кожи, следы пьянящих поцелуев Дика, соблазнительный аромат его кожи, забыть его дыхание, его голос…

Глава четырнадцатая

Воскресным утром Эйслин проснулась с ощущением какой — то болезненной утраты. Так же ее посетило четкое осознание, что она повзрослела. Да уж, на этой недели для этого было достаточно причин — сперва Брюс, потом Дик. И все эти проблемы исходили от мужчин. А еще раньше, от ее отца. Так неужели она — магнит для негодяев? Девушка тряхнула головой, не позволяя негативным мыслям портить ей настроение и разваливать самооценку. Она не посмеет более никому из людей разрушить ее внутренний мир, который Эйслин собирала с таким трудом. Мисс Брукс приняла душ, собрала волосы в удобный хвостик, после сделала легкий макияж — скрыла консилером и тональным кремом синяки под глазами, нанесла блеск на все еще припухшие губы. В отражении на нее смотрела красивая женщина с выразительными светлыми глазами, и взгляд ее не был затравленным. У девушки уже созрел план на будущее — она хотела найти вечернюю подработку, желательно в Бруклине, а так же собиралась завтра разузнать о наличии свободного места в общежитии колледжа. Эйслин надела слегка зауженные темно-синие джинсы и любимую розовую блузку. Прихватив сумочку, девушка вышла из комнаты. Судя по царившей тишине, хозяин квартиры отсутствовал. Тем лучше. Эйслин не стала задерживаться, решив перекусить в каком-нибудь недорогом кафе. Девушка торопливо покинула квартиру, заперла ее и спустилась на лифте на первый этаж. Решив воспользоваться в последние разы благами от Дика, мисс Брукс вызвала привычное такси, и уже через полчаса была в Центральном парке.

Часы показывали девять утра, поэтому вокруг было не столь многолюдно, как например, в полдень. Девушка неспешно шла, вдыхая чистый, прохладный, сентябрьский воздух. Мимо пробегали мужчины и женщины, проходили мамочки с детскими колясками. Эйслин, наслаждаясь относительным уединением, просто любовалась окружающей ее природой и проходящими мимо людьми. Наконец, утомившись, девушка зашла в одно из местных кафе, где заказала себе капуччино и кусочек чизкейка. Удобно устроившись за одним из столиков, мисс Брукс неспешно позавтракала. Сейчас ее жизнь казалась ей солнечной и полной разных перспектив. Девушка мечтательно улыбнулась, вдыхая сладко — горький аромат кофе. Приятные размышления были прерваны звонком на айфон — на дисплее светилось имя Дик. Эйслин перевела телефон в беззвучный режим и продолжила завтракать. После, погуляв еще около часа, она вызвала такси и вернулась в Аппер Ист Сайд. Прибыв на место, девушка отпустила машину и направилась к дому. Уже в нескольких шагах от двери, мисс Брукс окликнул незнакомый женский голос:

— Прошу, подождите минутку.

Эйслин обернулась и увидела приближающуюся молодую рыжеволосую женщину. Одетая в элегантное платье нежно-сиреневого цвета, с распущенными огненными волосами, эта незнакомка выглядела как супермодель, сошедшая с подиума. Она была столь же высока ростом, как и мисс Брукс, только значительно худее ее.

— Вы ко мне обращаетесь? — спросила Эйслин. Рыжеволосая женщина кивнула головой, и, подойдя ближе, с улыбкой произнесла:

— Да, к вам. Я хотела увидеть своими глазами, а не доверять слухам.

— О чем это вы? — настороженно поинтересовалась девушка, наблюдая, как незнакомка придирчиво-оценивающее разглядывает ее. Легкая улыбка коснулась красных губ молодой женщины, и она ответила:

— Я слышала, что у Дика Марлоу поселилась гостья. Так это вы живете с ним?

Эйслин ощутила, как кровь прилила к ее лицу — стыд и возмущение требовали выхода наружу. Понимая, что оправдываться не имеет смысла, девушка вежливо (насколько это было возможно) улыбнулась и сказала:

— Да, все верно.

Удивление, возмущение отобразились на красивом, ухоженном лице незнакомки. Она слегка поджала напомаженные губы, качая головой.

— Ну и Дик! — наконец, выдохнула молодая женщина. — Только он способен на такое. Позвольте представиться — я Катарин Боусворт, его ммм… подруга.

Неловкость и ревность вновь сковали сердце мисс Брукс, однако она нашла в себе силы ответить:

— А я — Эйслин. И знаете, Катарин, у меня нет никакого желания лезть в вашу дружбу. Всего доброго.

Светлоглазая девушка обошла, словно застывшую незнакомку, и направилась в сторону входа в здание. Катарин, бросив испепеляющий взгляд в спину Эйслин, вернулась в свой блестящий красный «мерседес». Рыжеволосая женщина уже завела машину, когда увидела, как к небоскребу, заревев, подъехал темно-зеленый «Ламборгини Авантадор», из которого спешно вышел Дик. Сперва, Катарин ожидала, что он, заметив ее «мерседес», направляется к ней. Однако она ошиблась — мужчина окликнул Эйслин и догнал ту у двери. Катарин, зло усмехнувшись, уехала, не желая лицезреть эту картину.

Услышав голос Дика, молодая девушка чуть сбавила ход, но не становилась. Только когда тот догнал ее, довольно крепко схватив за локоть, Эйслин перестала идти и обратила свое внимание на мужчину — он был одет в ту же одежду, что и нынешней ночью, лицо его выражало усталость и обеспокоенность — судя по всему, Дик не ночевал дома, занимаясь чем-то утомительным. Девушка молчала, ожидая слов от стоявшего рядом мужчины. Скользнув взглядом по лицу и фигуре мисс Брукс, Марлоу, наконец, произнес:

— Я звонил тебе.

Девушка, стараясь не встречаться глазами с мужчиной, уклончиво ответила:

— Я была занята.

— Нам нужно поговорить, — холодным тоном сообщил Дик, беря ее за руку и заводя в фойе. Когда они уже подошли к лифту, Эйслин сказала:

— О чем говорить? По моему, вчера вы, мистер Марлоу, ясно высказали все свои мысли обо мне. Спасибо, больше не надо.

Двери лифта отворились, и мужчина с девушкой зашли внутрь. Мисс Брукс тут же высвободила свою ладонь от пальцев Марлоу. Дик видел, что Эйслин была уязвлена его вчерашними словами. Легкое чувство вины напомнило о себе скованностью в груди, однако Марлоу легко избавился от него, переключая свое внимание на другую тему:

— Разговор не обо мне, Эйслин, — начал он, внимательно глядя на светлое лицо девушки.

— А о ком же? Об Катарин Боусворт? — с усмешкой спросила Эйслин, замечая, как Дик нахмурился.

— Вы с ней знакомы? — осторожно поинтересовался мужчина, отмечая, как смятение отобразилось в серых глазах девушки.

— Пришлось познакомиться несколько минут назад, — пожала плечами Эйслин, ощущая внезапно, что вот-вот расплачется.

— Она сказала тебе что-то неприятное? — с тревогой в голосе, задал вопрос Дик. Девушка покачала головой, отвечая:

— Нет, ничего оскорбительного и лишь правду.

Двери разомкнулись, и Эйслин вышла первая из лифта. Солнечное настроение девушки куда-то подевалось, и теперь она балансировала между спокойствием и желанием разрыдаться. Дик открыл дверь в квартиру, и как только он и Эйслин зашли внутрь, обратился к девушке:

— Я непременно скажу ей… Но сейчас не об этом. Эйслин, посмотри на меня, пожалуйста.

Та, ощутив тревогу, скользившую в мужском голосе, подняла глаза и посмотрела на него.

— Да, Дик, я слушаю вас, — подчеркнуто холодно произнесла девушка. Мужчина слегка наклонился над Эйслин, глядя прямо в ее глаза. Затем произнес:

— Эйслин, у меня плохие новости. Твой брат получил ранение. Сегодня утром его прооперировали, опасность миновала. Коллега Дэвида позвонил мне два часа назад и сообщил об этом.

Слезы страха и боли полились из глаз девушки, она испуганно зажала рот ладонью, не позволяя рыданиям вырваться наружу.

— Господи, — прошептала Эйслин, прижимаясь к стене спиной, ища опору, чтобы не упасть. Дик подошел к девушке и молча обнял ее. В эти мгновения она не помнила о прошедшей ночи и боли, причиненной этим мужчиной. Сейчас, уткнувшись носом в его грудь, мисс Брукс находила утешение и поддержку в его объятиях. Марлоу нежно, как маленькую девочку, погладил Эйслин по голове. Дождавшись, когда она перестанет рыдать, он обратился к ней голосом, полным заботой:

— Если ты хочешь, сегодня же мы можем полететь в Бостон и навестить Дэвида.

— Да, я хочу, очень хочу, — произнесла Эйслин. Дик еще раз, уже для собственного удовольствия, провел ладонью по нежным волосам девушки и сказал:

— Я решу этот вопрос. Собери минимум вещей и жди меня. Уже этим вечером мы будем в Бостоне.

— Спасибо, — исполненная благодарности к мужчине, прошептала девушка. Тот легонько коснулся ее прохладного лба и спешно покинул Эйслин.

Глава пятнадцатая

Спустя два с половиной часа Дик и Эйслин прибыли в аэропорт имени Кеннеди. Пройдя быструю регистрацию на рейс у специальных стоек, предназначенных для пассажиров бизнес — класса, пара вскоре поднялась на борт самолета, принадлежавший компании «Юнайтед Эйрлайнс». Мисс Брукс села у иллюминатора, удобно разместившись в широком кожаном кресле, а Дик сел ближе к проходу, вытягивая свои длинные ноги вперед.

— Тебе удобно? — с улыбкой обратился мужчина, прекрасно зная ответ — да. Ведь никогда еще Эйслин не приходилось летать бизнес — классом, основа которого был комфорт. Девушка кивнула головой и ответила:

— Очень, здесь все такое шикарное, Дик.

Тот усмехнулся, с удовольствием разглядывая слегка взволнованное лицо Эйслин, затем его взгляд переместился на ее фигуру — девушка надела максимально удобную одежду — широкий свитшот сливочного цвета, джинсы прямого покроя. На стопах «красовались» кроссовки.

— Я выбрал бы первый класс для нас, если бы он был на этот рейс, — заявил Дик, расстегивая две верхние пуговицы своей светло-серой рубашки. Он изменил положение своего кресла, разложив его. — Всю ночь не спал, хочу вздремнуть. Ты не против?

Девушка грустно улыбнулась, догадываясь о причинах, не позволивших Марлоу спать прошлой ночью.

— Приятных снов, — негромко отозвалась Эйслин, отводя взор в сторону иллюминатора. На душе девушки было тоскливо и одиноко. Сейчас, глядя на удаляющийся Нью-Йорк, она ощущала какую-то пустоту внутри себя и тревогу, пронизывающую сердце. Действительно ли жизни Дэвида больше ничего не угрожает? Как быстро он сможет восстановиться после операции? А вдруг несчастный случай вновь повторится? Вдруг она потеряет его — единственного мужчину, который на самом деле заботился о ней, любил и которого она, сердечно, любила сестринской любовью? Эйслин устало откинулась на спинку кресла и скользнула взглядом по спящему Дику — тот, скрестив руки на груди, безмятежно дремал. Вдруг Дэвид догадается о том, что она целовалась с его другом? Это может вызвать проблемы и ненужное волнение у брата, которое, естественно, ему сейчас было противопоказано. Придется притворяться, что ничего не было, делать вид, что Марлоу всего лишь старший друг. Господи, как это трудно! Все нутро девушки противилось этому, ведь ложь была противоестественна ей. Но ради спокойствия брата Эйслин готова была попытаться. Она честно постарается. Ради Дэвида.

В шесть вечера самолет благополучно прибыл в Бостон, который встретил их продолжительным, мелким дождем. Дик вызвал такси, и вскоре он вместе с Эйслин отправились прямиком в Массачусетскую больницу Бостона. Через сорок минут они были на месте — у высокого современного здания, за стенами которого работали настоящие профессионалы. В главном фойе благодаря настойчивости и обаянию Дика, пара узнала, в каком корпусе и на каком этаже находится Дэвид. Вскоре Марлоу и мисс Брукс, поднявшись на лифте, оказались в хирургическом отделении. Без труда отыскав палату номер шесть, они зашла туда. В глаза девушки бросилась трогательная картина — лежащий на больничной кровати бледный Дэвид и сидящая рядом с ним молодая женщина, рука которой нежно держала ладонь больного.

— Прошу нас извинить, — бодрым голосом нарушил уединение двух влюбленных Дик, заходя первым. Незнакомка слегка покраснела и поднялась на ноги. Эйслин, зашедшая вслед за спутником, отметила про себя, как привлекательна посетительница брата — невысокого роста, стройная, с большими глазами орехового цвета, с густым каре шоколадного оттенка, она чем-то напоминала прекрасную Одри Хепберн. Увидев сестру, Дэвид широко улыбнулся, затем его взгляд вернулся к Дику.

— Дик, дружище, — с чувством произнес старший брат девушки, затем продолжил с теплотой:

— Эйслин, сестренка. Как я рад вам. Теперь я могу представить вам мою невесту — Шерил. Дорогая, это моя младшая сестренка — Эйслин, а этот здоровяк рядом с ней — мой верный друг — Дик Марлоу.

Присутствующие обменялись теплыми приветствиями и парой незначительных фраз. Шерил оказалась не только красивой молодой женщиной, но добрым, чутким человеком, с которым было приятно вести беседу, пока Дик о чем-то тихо говорил с Дэвидом. Эйслин успела узнать от невесты брата, что они познакомились восемь месяцев назад, и сразу нашли общий язык, отношения их развивались стремительно, и теперь Шерил носила под сердцем их малыша. От этой чудесной новости на глазах мисс Брукс выступили слезы умиления. В порыве нежности она мягко обняла невесту брата, поздравила ее, желая счастья. Та, приятно удивленная такой искренности, радостно улыбнулась и смахнула пару слезинок со своих длинных ресниц. Зазвонил телефон, Шерил взяла трубку. Обменявшись короткими фразами, она сообщила присутствующим, что за ней приехал отец. Тепло попрощавшись со всеми, и особенно — с Дэвидом, она, улыбнувшись на прощание, покинула палату.

— Она прекрасна, — восторженно выдохнула Эйслин, с радостью глядя на улыбающегося брата. Тот ответил:

— Я знал, что тебе она понравится. По другому и быть не могло. Присядь, Эйслин.

Девушка аккуратно опустилась на стул, который прежде занимала Шерил. Мисс Брукс оглянулась, глядя на стоящего позади Дика. Понимая, что у брата с сестрой, вероятно, есть свои секреты, мужчина сообщил:

— Я пойду выпью кофе.

Не дожидаясь ответа, он покинул палату.

— Твое ранение? — осторожно начала Эйслин, испытывая облегчения от того, что Марлоу оставил ее наедине с братом. Дэвид мягко улыбнулся:

— Меня ранили в грудь, пулю достали, преступника арестовали. Все хорошо, Эйслин. Лучше расскажи о себе, как учеба, тебе нравится?

Та, слегка успокоившись, ответила:

— Очень, все так интересно. Мне до сих пор не верится, что я учусь в Бруклинском колледже. Дэвид, если бы не твое предложение и твоя финансовая помощь, вряд ли бы это счастье произошло со мной.

Дэвид довольно улыбнулся и легонько взял сестру за ладонь, слабо сжимая ее.

— Я рад, что хоть чем-то помог тебе. Я помню твой затравленный взгляд, тогда, после несчастного случая. Сегодня ты смотришь совершенно по другому, родная. А финансовая помощь — в этом мне помог Дик — одолжив мне беспроцентный заем.

Ошарашенная такой новостью, Эйслин попыталась не выдать свое состояние. Она просто молчала, осознавая, насколько она и ее семья оказались зависимы от Дика Марлоу. Ей стало не по себе. Лежащий мужчина продолжил:

— Эйслин, кстати, как у вас отношения с Диком — вы ладите?

— Да, — слабым голосом отозвалась она, рассматривая свою ладонь, покоящуюся в пальцах брата.

— Ты слушаешься его?

— Я… стараюсь, — выдохнула Эйслин, поднимая на Дэвида задумчивые глаза. Тот тепло улыбнулся:

— Я знал, что ты не подведешь меня, сестренка. Я и Дик, нас много связывает, мы прошли с ним через непростые испытания и все же, не сошли сума.

Девушка, разволновавшись, подалась вперед и приглушенным голосом спросила:

— Ты и Дик… вы ведь воевали в Ираке?

Взгляд Дэвида стал серьезным и задумчивым, в серых глазах отразились воспоминания о прошлом. Наконец, мужчина ответил:

— Да, ты верно заметила, я и Дик воевали в Ираке.

— Я не знала, ничего не знала, — сокрушенно произнесла Эйслин. — Прости меня за мое равнодушие.

Брат тяжело вздохнул и с теплотой посмотрел на сестру: та большими глазами глядела на него, ожидая ответа.

— Сестренка, я и не хотел, чтобы ты знала об этих ужасах. Я и сам был рад забыть о них.

Воцарилось тягостное молчание. Наконец, Дэвид продолжил:

— Слава Богу, все это в прошлом. Жизнь продолжается. Я встретил любимую женщину и скоро стану отцом. Нельзя жить прошлым. Нужно отпустить его и начать жить настоящим. Эйслин, пожалуйста, умело воспользуйся теми возможностями, которые тебе предоставил Господь. Это твой шанс. Слушайся Дика во всем, проси о любой помощи — он не откажет тебе. Проживай эту жизнь счастливо, достойно и в пути к своей мечте.

Растроганная таким проникновенным наставлением брата, девушка расплакалась. В словах Дэвида чувствовались жизненный опыт, мудрость и братская любовь.

— Хорошо, Дэвид, хорошо, — выдохнула Эйслин, улыбаясь сквозь слезы.

— Ты всегда слушалась меня, — мягко заметил Дэвид, — однако теперь, постарайся также слышать и себя.

Девушка хотела поинтересоваться, что имел в виду брат, однако их уединенный диалог оборвался, так как в палату вернулся Дик. Дэвид перевел на него благодарный взгляд и тепло произнес:

— Марлоу, я так обязан тебе.

Тот криво усмехнулся, отвечая:

— Это мне вовек не расплатиться с тобой, что ты вытащил меня из-под пуль.

Удивление отобразилось на резко побледневшем лице Эйслин. Этого она тоже, безусловно, не знала.

— Я нашел гостиницу неподалеку, — желая сменить тему разговора, начал темноволосый мужчина, вставая позади девушки. — Сегодня мы переночуем там, а завтра утром вновь навестим тебя, Дэвид.

— Отлично, — согласился тот, задумчиво глядя то на сестру, то на друга, — я буду рад вас видеть.

— Поправляйся, — крепко пожав руку Дэвиду, произнес Марлоу. Тепло попрощавшись, темноволосый мужчина и Эйслин покинули палату. Спустившись на первый этаж, Дик вызвал такси, которое прибыло через семь минут. На улице продолжал лить прохладный дождь, и пара спешно уселась на заднее сидение автомобиля. Марлоу назвал адрес, и машина начала движение по оживленной, мокрой дороге.

— Как ты? — обратился Дик к девушке. Та устало улыбнулась:

— Все в порядке. А ты?

Чувственные губы мужчины тронула легкая улыбка.

— И со мной все в порядке. Я знаю — ты устала. Потерпи немного, скоро мы сможем отдохнуть.

Фраза «мы сможем отдохнуть» вызвала мурашки у Эйслин. Она нахмурилась, досадуя на себя, что не в состоянии контролировать свое тело. Дик же расценил это как маленький протест, но ничего не сказал вслух. Вместо этого он легонько приобнял девушку за плечи, желая согреть ее своим теплом, и она, кажется, была не против.

Вскоре, такси остановилось у красивого многоэтажного здания, являющегося гостиницей с громким и известным именем. Когда пара выходила из машины, Дик шепнул Эйслин, что ранее в этом доме располагалась штаб-квартира городского департамента полиции. Девушка с удивлением посмотрела на мужчину, молчаливо задаваясь вопросом — намеренно ли тот выбрал гостиницу с таким прошлым или же это чисто совпадение? Стеклянные двери распахнулись, и Эйслин под руку с Диком оказалась на первом этаже здания. Пока Марлоу довольно придирчиво выбирал номера для них, девушка успела разглядеть помещение вокруг — холл украшал роскошный камин, придавая окружающей обстановке особый шарм. Стены украшали акварельные картины, на своеобразном потолке красовалась люстра причудливой формы. К удобству гостей были размещены кожаные диваны горчичного цвета, однако мисс Брукс, хот и чувствовала сильную усталость, предпочла стоять рядом с Диком — так ей было значительно спокойнее. Наконец, оформление документов было завершено, и пара поднялась на лифте на седьмой этаж.

Как во сне Эйслин следовала за высоким широкоплечим мужчиной, ступая по пушистому, темному ковру, устилавшему весь пол длинного коридора. Вскоре, Дик остановился у предпоследней двери, и, отворив ее, пропустил спутницу вперед, следом заходя за ней. Та, застыв на пороге, испуганным голосом вопросила:

— Дик, вы что, взяли один номер на двоих?!

Мужчина, обойдя девушку, включил свет и окинул претензионным взглядом номер.

— Все верно, один на двоих, — невозмутимо ответил Дик, заглядывая в ванную комнату. — Ты первая искупаешься?

Окончательно смущенная Эйслин порывисто провела рукой по своим волосам в тщетной попытке успокоиться. Ночь в одной комнате с Диком — после всего что было — это ли не сумасшествие? Заметив выражение лица девушки, мужчина, наконец, соизволил объяснить:

— Среди люксовых номеров, этот был последний.

Эйслин глухо произнесла:

— Мне бы подошел самый простой.

Марлоу усмехнулся и подошел к ней, аккуратно беря ее за ладонь со словами:

— Тебе, может, подошел, а мне нет. Относительно простые номера находятся на других этажах, и я бы не смог проконтролировать твою безопасность. Заходи, здесь две отдельных кровати.

Эйслин последовала просьбе мужчины — и прошла в просторный номер. Две широких кровати стояли на расстоянии друг от друга, на стене висел плазменный телевизор, пол устилал ковер с коротким ворсом. Столик, находящийся у панорамного окна, украшал букет из свежесрезанных чайных роз, там же стояла корзина с фруктами и плитка шоколада — практически идеальный набор для романтической ночи.

— Ты вся замерзла, — заметил Дик, ощущая холодные пальцы девушки в своей руке. — Иди первая в ванную, согрейся теплой водой.

Мужчина открыл дальнюю дверь, где располагалась ванная комната. Эйслин заглянула туда, отметив про себя, как там красиво — помещение было сделано «под дерево», и это создавало ощущения уюта и спокойствия.

Согласившись с предложением Дика, девушка прихватила с собой сумку со своей одеждой и, заперев дверь, разделась. Выбрав комфортную температуру воды, Эйслин встала под душ, с наслаждением закрывая глаза. Вода смывала усталость и переживания этого бесконечно долгого дня, делая девушку расслабленной и умиротворенной. Всласть искупавшись и согревшись, мисс Брукс хорошенько вытерлась пушистым полотенцем. Затем она надела свою любимую пижаму и почти неслышно вышла из ванной комнаты, надеясь в глубине души, что Дик спит. Однако этого не случилось — мужчина сидел на кровати и что-то печатал на своем навороченном ноутбуке. Услышав тихие шаги Эйслин, он полуобернулся и посмотрел на нее: с мокрыми волосами, порозовевшими щеками и в своей смешной пижаме, она вызывала у мужчины одно желание — взять ее на руки и расцеловать.

— Привет, — с хрипотцой в голосе произнес он, закрывая ноутбук.

— Привет, — девушка аккуратно села на свою кровать, настороженно глядя на Дика. Она боялась его близости. Он прочел это в ее глазах. Не желая пугать Эйслин, мужчина направился в ванную комнату, желая смыть с себя не только усталость, но и острое влечение к своей подопечной. Когда Дик вернулся, настенные часы показывали одиннадцать вечера. Мужчина задержал взгляд на девушке — та спала, поджав ноги, одеяло лежало поперек нее. Марлоу аккуратно укрыл ее, залюбовавшись безмятежным выражением лица Эйслин.

— Спи сладко, Мечта, — еле слышно произнес Дик. Он лег на свою удобную кровать и глубоко вздохнул, пытаясь расслабиться. Мужчина ненавидел спать, и для этого были веские причины.

Глава шестнадцатая

Эйслин, выспавшаяся и отдохнувшая, проснулась глубокой ночью, за час до рассвета. Часы, висевшие на дальней стене, показывали половину четвертого. В комнате царила полутьма, однако, когда глаза девушки адаптировались, она смогла увидеть лежавшего неподалеку, у окна, спящего Дика. Мужчина, подперев подушку обнаженными плечами, лежал на животе, повернувшись лицом к Эйслин. Поэтому у нее выдалась возможность полюбоваться его красотой: темные, длинные ресницы слегка подрагивали, что свидетельствовало о том, что Дик, вероятно, видит какой-то сон, резко очерченные губы были расслабленны и будто призывали к наслаждению. Густая, черная щетина оттеняла необычную красоту мужчины, делая ее более брутальной и темной. Девушка печально улыбнулась, нехотя отворачиваясь. Она понимала — он слишком запретен и недоступен для нее. К тому же, Дик умел причинять боль, а Эйслин не хотелось страдать.

Звенящую, сонную тишину нарушил приглушенный крик мужчины:

— Нил, Джек, ребята, назад! Не трогайте их! Да что же вы творите!

Испуганная, Эйслин вскочила на ноги. Наконец, до нее дошло, что Дику снился кошмар.

— Что же вы делаете, — сокрушенно простонал он. На красивом лице отразилось страдание. Девушка, ощутив всю глубину боли мужчины, подбежала к нему и, преодолев стеснение, схватила его за обнаженные, влажные от пота, плечи, с трудом пытаясь встряхнуть.

— Дик, Дик, проснись, прошу тебя.

Наконец, мужчина открыл глаза и удивленным взглядом скользнул по испуганному лицу девушки. Сдавленным голосом он спросил:

— Эйслин, что-то случилось? Что-то с Дэвидом?

Она порывисто вздохнула и тихо произнесла:

— Нет, с тобой. Тебе снился кошмар.

Марлоу нахмурился и нервно сглотнул. Затем обеспокоенно поинтересовался:

— Я сильно напугал тебя?

Мягкая улыбка коснулась губ девушки, и Эйслин нежно ответила:

— Совсем немного. Я и сама когда-то страдала кошмарами, в детстве. Я примерно понимаю, что это. Хотя я уверена, твои сны намного страшнее моих.

Девушка многозначительно замолчала, с состраданием глядя в лицо Дика, которое было отмечено печатью скорби и тревоги.

— Да, ты права, — выдохнул он, садясь в кровати. Теплое одеяло сползло с мужчины, обнажая голый, мускулистый торс. Эйслин заметила это, однако сейчас ее абсолютно не интересовала эстетическая сторона красивого мужского тела. Единственное, что беспокоило ее — что скрывалось в душе Дика, мучая и разрывая на части уже не только его, но и саму девушку. Мисс Брукс присела рядом и заглянула в глаза мужчины — тьма сна уже стала отступать, но не настолько, чтобы окончательно освободить его.

— Что в этом сне, Дик? — прошептала девушка.

— Не думаю, что когда-нибудь расскажу тебе об этом, — холодно усмехнулся тот, жадно любуясь светлым лицом Эйслин. «Она, как луч солнца, осветивший мою темную жизнь», — промелькнуло в голове мужчины. Это сентиментальное сравнение удивило его.

— Пожалуйста, скажи, и тебе станет легче, — теперь ее светлые глаза умоляюще просили, и Дик, к своему смятению, заметил в них влюбленный блеск. Неужели она начала питать к нему какие-то нежные чувства? Испытывая острое желание пресечь это на корню, мужчина решил поступиться своими принципами и рассказать девушке правду. Намеренно. Прекрасно зная, что это оттолкнет ее.

— Ты надеешься спасти меня, не так ли? — с грустно — издевательской улыбкой начал он. — Но я скажу тебе так — здесь нет никакой надежды. И даже если бы она существовала, после моих слов надежда окончательно исчезнет. Дэвид говорил столь много хорошего обо мне, однако, он не упомянул мои темные стороны, а их значительно больше. Эйслин, перед тобой сидит убийца. Убийца невинных душ. Тогда, в две тысячи третьем, в марте, в Ираке, мне и многим другим ребятам вручили автоматы и велели убивать беспощадного врага. И мы стали выполнять приказ. Мы обстреляли автобус, в котором ехали боевики. Но когда, закончив, мы заглянули туда, то увидели мирных граждан. Они были безоружны. И все мертвы. И убиты нами. И мной тоже. Тебе еще не плохо?

Эйслин с застывшими слезами в больших глазах, молчала, тогда Дик продолжил:

— Этот день зачеркнул всю мою жизнь. Но следующий стал еще хуже. Получив очередное задание, пятеро из нас приступили к выполнению приказа — штурму здания. Нил и Джек пошли вперед, я и Дэвид, прибывший утром с базы, прикрывали их, Билл шел последним. Двери открылись — и что я увидел? На нас смотрели два маленьких мальчика лет пяти, с большими таким глазенками на грязных, испуганных лицах, а у их тоненьких ног лежал автомат. Один из мальчишек потянулся к нему, и Нил с Джеком открыли по детям огонь. Я не смог их остановить, и, обезумев, пытался выстрелить в своих сослуживцев, и, возможно даже, убил бы их, но последовал обстрел со стороны преусловатых боевиков. Троих из пяти убили, я был уверен, что следующий я, но Дэвид каким-то образом вытащил меня, спасая мою никчемную жизнь. Твой брат видел мои действия, однако сохранил все в секрете. Из-за ранения в бедро, меня комиссовали, и я вернулся в штаты вместе с Дэвидом — так получилось, что его мать была при смерти, и он ухаживал за ней последний месяц. К тому моменту военная кампания в Ираке была завершена, а мы были освобождены от службы и от нее. Физически, может быть, но не духовно. Слава Богу, Дэвиду не пришлось убивать невинных, он просто не успел — приехав позже, чем я. Однако я… Не столь благороден, как он описал меня тебе. Я — бездна. И, вероятно, никогда не обрету покоя. Не в этой жизни, по крайней мере, Эйслин.

Эйслин, всматриваясь в искаженное болью, лицо Дика, разрыдалась. Боль, сжимавшая ее грудь, вырвалась наружу, изливаясь горькими, горячими слезами. Мужчина, сидевший напротив, закрыл на мгновение глаза, желая унять столь реалистичные воспоминания. Он ожидал, что когда откроет их, то увидит холодный, отстраненный взгляд девушки, на лице которой будет плохо скрытое презрение. Дик не злился бы на такую реакцию и осуждать бы не стал. Скорее, он бы понял отчуждение со стороны чистой Эйслин. Преодолевая внутренний дискомфорт, Марлоу решительно открыл глаза. И то, что он увидел, вызвало дрожь и волнение во всем его крепком теле. На прекрасном, одухотворенном лице девушки и в ее широко распахнутых глазах не было месту презрению или же осуждении. Вместо этого там царили понимание, принятие, сострадание и безграничная нежность.

— Я понимаю тебя и чувствую твою боль, — дрожащими губами произнесла девушка, не сводя глаз с мужественного лица Дика. Взгляд его золотисто — янтарных глаз обрел мягкий, согревающий блеск. Обычно так смотрят на человека, которого ждали всю жизнь и, наконец, дождались. Очарованная возникшей искренностью и духовным единением, Эйслин нежно, лишь подушечками пальцев руки, дотронулась до ладони мужчины. Тот подался вперед, и, обхватив руками девушку, прижал ее к себе. Жаждущими губами Дик приник ко рту Эйслин, одаривая страстным и одновременно благодарным поцелуем. И мисс Брукс робко ответила ему, целуя в ответ мужчину. Тот улыбнулся и слегка отстранился от нее, ласково гладя Эйслин по затылку.

— Химия между нами все же есть, и не только она, — прошептал Дик, заглядывая в потемневшие глаза девушки. Та закрыла их, пораженная осознанием, насколько схожи ее мысли и мужчины, сидевшего столь близко к ней. Он нежно провел пальцами по спине мисс Брукс, вызывая этим действием волнением во всем теле.

— Что ты чувствуешь, Эйслин, скажи? — проникновенным, чарующим голосом попросил Марлоу, целуя девушку в висок. Она встрепенулась и взволнованным голосом ответила:

— Я чувствую волнение и сладость, но это не все. Где-то здесь, — Эйслин положила свою ладонь на грудь, — я ощущаю близость и какую-то связь с тобой, Дик.

Девушка открыла глаза и увидела мягкую улыбку на губах мужчины. Лицо его — красивое и мужественное, даже посветлело. Окутавшая его прежде тьма отступила совсем.

— Наши чувства схожи, — задумчиво промолвил Дик. — А теперь мы должны остановиться.

Они просидели так — в общем молчании, несколько минут, каждый находясь в познании собственных мыслей и чувств, почти держа друг друга в бережных объятиях. Наконец, мужчина разжал руки и ласково обратился к Эйслин:

— Мы с тобой даже не поужинали, и я ужасно проголодался. Давай я закажу пиццу в номер?

Девушка, молча, согласилась, с нежностью взирая на Марлоу. Тот ответно улыбнулся ей и сделал заказ по телефону. Вскоре, уютно усевшись на одной кровати, пара с аппетитом вкушала сырную пиццу. Мужчина включил телевизор, и в поисках чего-то интересного, начал переключать каналы. На экране показался мультфильм «Красавица и чудовище».

— Это моя любимая сказка! — очарованно воскликнула Эйслин, счастливо улыбаясь. Поэтому Дик, не смотря на то, что он предпочел бы новости или научные программы, молча, согласился с выбором мисс Брукс и отложил пульт в сторону. С легкой улыбкой мужчина наблюдал за изменением выражения лица Эйслин во время просмотра мультфильма — то она грустила, то в глазах появлялся радостный блеск, то смеялась, то плакала, сопереживая чудовищу…

Марлоу с грустью отвел взор в сторону. Наивная идеалистка мисс Брукс Эйслин тоже, вероятно, видела в нем чудовище, надеясь спасти его. Но жизнь — это не мультик Диснея. Дик с болью в сердце, принял решение.

Вскоре, пицца была съедена, а чудесный мультфильм закончился. Девушка благодарно улыбнулась Марлоу, мягко говоря ему:

— Спасибо, Дик. Давно я не испытывала такого спокойствия, как в эти рассветные часы, рядом с тобой. Думаю, я запомню это на всю жизнь.

Она свесила ноги с кровати, намереваясь встать и отправиться в ванную комнату. По правде говоря, Эйслин не хотелось покидать темноволосого мужчину, но девушка ужасно боялась, что волшебство, царившее вокруг, исчезнет, и прежний холод вернется, принося с собой боль и разочарование.

— Ты уже покидаешь меня? — с ленивой улыбкой спросил Дик, мягко беря Эйслин за ладонь и не давая той уйти.

— Я думаю, мне пора приводить себя в порядок, — смущенно ответила девушка, чувствуя, как ее щеки начинают стыдливо краснеть.

— Но наш разговор так и не завершен, не так ли? — пытливо поинтересовался мужчина, рукой обнимая Эйслин за плечи. Та тяжело вздохнула, чувствуя, будто ей не хватает воздуха и сил, чтобы противиться его прикосновениям.

— Да, ты прав, — выдохнула Эйслин, внутренне молясь, чтобы эти драгоценные минуты не заканчивались.

— Я хочу, чтобы ты знала, ЭЙслин, — проникновенным голосом начал Дик, глядя прямо в ее глаза, — никто, кроме тебя, не слышал этой истории, ни одной душе я не рассказывал того, что поведал тебе. Потому что ты — особенная, прекрасная, нежная и чистая.

— Дик, — заворожено взирая на него, прошептала мисс Брукс.

— Позволь я договорю, — попросил мягко он, а Эйслин поняла: сейчас ей будет больно, — ты столь светла и прекрасна, что я просто боюсь сгубить тебя. Сгубить собственной тьмой, которая мой частый и практически неизменный спутник. Не буду лгать тебе, ты желанна для меня, Эйслин. Но ты слишком дорога мне и ценна, чтоб я позволил себе сделать тебя своей. Я опасаюсь, что моя тьма поглотит твой нежный свет. Мне остается лишь любоваться тобой издалека.

Возникло тягостное, давящее молчание. Эйслин в этой тишине даже показалось, будто она услышала, как ее мечты разбились вдребезги, разлетаясь на мелкие осколки. Девушка, закусив нижнюю губу, чтобы не расплакаться, почувствовала боль в груди. Она ощущала себя отвергнутой. Сдерживая слезы, обжигающие ей глаза, мисс Брукс вопросила:

— Разве немного света недостаточно для того, чтобы осветить им и прогнать тьму?

Дик печально улыбнулся. Не дожидаясь его ответа, девушка поднялась на дрожащие ноги и спешно скрылась в ванной комнате. Включив мощную струю воды, она встала под нее, рыдая. Нет, Марлоу не обидел ее и не оскорбил, однако честно дал понять, что быть им вместе не суждено. А это было то, что Эйслин теперь страстно и искренне желала, ведь она любила Дика…

Глава семнадцатая

Дик и Эйслин вернулись в Нью-Йорк в понедельник вечером. Навестив утром с Дэвида, мисс Брукс с удивлением обнаружила, что того перевели в просторную палату с еще более внимательным к больному медперсоналом. Без каких-либо усилий, девушка поняла, что это дело рук Дика Марлоу. Убедившись, что брат чувствует себя и выглядит значительно лучше, Эйслин согласилась с предложением Дэвида вернуться в Нью-Йорк. Дик купил билеты и пара, тепло попрощавшись с больным, направилась в аэропорт. По пути туда, а так же в салоне самолета, девушка и мужчина почти не общались друг с другом, и за весь день обменялись лишь незначительными, вынужденными фразами. С грустным сожалением Эйслин отметила про себя, что Дик Марлоу вновь выглядел так, будто между ними ничего не было — ни душевного разговора, ни поцелуев, ничего…

Нью-Йорк встретил их удивительно теплым, для осени, вечером. Пара, разместившись в такси, направилась в Аппер Ист Сайд. Эйслин устало отвечала на многочисленные сообщения от Джулии, одновременно стараясь перестать думать о сидящем совсем рядом темноволосом мужчине. Раздался мелодичный сигнал айфона. Дик извлек его из кармана и ответил ровным голосом:

— Да? … Был занят… Сегодня?… Может быть, я пока не решил. Уверена? — его ярко очерченные губы дернулись в издевательской улыбке. — Тогда посмотрим. Жди моего звонка.

Мужчина закончил разговор и убрал айфон в карман. Эйслин порывисто отвернулась, ощущая комок в горле. Ей хотелось рыдать от раздирающей ее ревности и боли — громко и долго, но только так, чтобы Дик не видел и не слышал.

Вскоре, они приехали. Марлоу помог девушке выбраться из такси и проводил ее до квартиры. Пока они поднимались наверх, у Эйслин еще теплилась надежда в сердце, что Дик останется дома, однако она разбилась, как только мужчина, отперев дверь и пропустив девушку внутрь, спешно попрощался с ней, сославшись на какие-то дела. Мисс Брукс оставалось лишь прошествовать в свою комнату, чтобы, закрывшись там, собрать свое разбитое сердце. Эйслин догадывалась, куда отправился тот, кого она любила…

Элизабет натянула на грудь шелковое покрывало и окинула горячим взглядом высокую, соблазнительную фигуру темноволосого мужчины, стоявшего у окна. Он уже успел надеть брюки и рубашку, которую сейчас медленно, вероятно, размышляя о чем-то, застегивал.

— Ты так спешно покидаешь меня, — промурлыкала платиновая блондинка, страстно желая, чтобы этот широкоплечий красавец, бросивший на нее сейчас холодно — бесстрастный взгляд, остался с ней на всю ночь.

— Не люблю задерживаться нигде слишком долго, — уклончиво ответил Дик, застегивая последнюю пуговицу на своей элегантной рубашке.

— Здесь мог бы и задержаться, — надув полные губы — результат стараний талантливых косметологов и качественных препаратов, вколотых в них, обиженно произнесла молодая женщина. Мужчина усмехнулся, скользя ленивым взглядом по худощавой фигуре Элизабет, скрытой под блестящим шелком. Это была не первая их встреча и, вероятно, не последняя, при условии, если белокурая женщина не начнет раздражать его своим капризами. А она уже была близка к этому. Пока же Марлоу мог терпеть ее, получая разрядку и некое подобие удовольствия от физических действий с ней.

— Я думаю, ты и так должна быть счастлива, что этим вечером я захотел увидеться с тобой, — ледяным тоном заявил он, нисколько не волнуясь о ее чувствах. Та вспыхнула и сладко улыбаясь, ответила:

— Да, Дик, не секрет, что я обожаю тебя.

— А как же на счет Майкла, сына друга твоего отца? Вы же помолвлены? — издевательски улыбаясь, поинтересовался темноволосый мужчина. Элизабет села, и покрывало театрально соскользнуло с нее, обнажая красивую, полную грудь — результат умелых рук пластических хирургов. Однако Дик не повелся на эту уловку, не желая вновь выступать в роли любовника.

— С Майклом меня связывают чувство долга перед семьей, — печально начала женщина, поправляя ткань на себе, — а с тобой, Дик, чувства.

Марлоу усмехнулся.

— Какая честность, — заметил он, направляясь к выходу, — Когда ты мне понадобишься, я позвоню тебе. Мне пора.

И он, не удосужившись попрощаться, как полагалось бы, возможно, галантному любовнику, спешно покинул апартаменты Элизабет Гринфилдж, моментально забывая о ней.

Покатавшись по ночному городу, Дик вернулся к себе домой после полуночи. Испытывая страстное желание смыть с себя запах Элизабет, он встал под горячий душ. Для пущей эффективности мужчина воспользовался своим любимым пряно — горьким гелем для душа. Надев чистую одежду, он почти брезгливо положил вещи, бывшие на нем ночью, стираться. Проходя по коридору, Дик прислушался — нет ли рыданий или какого — то звука, напоминающий плач, со стороны комнаты Эйслин. Тишина. Не услышав ничего, мужчина отправился с тяжелым сердцем спать. Тьма вновь стала сгущаться над ним, обещая ночной кошмар…

Встретившись утром, во вторник, со взглядом Эйслин, Дик понял: она все же плакала. Покрасневшие глаза невозможно было спрятать даже самым умелым макияжем, который девушка сделала себе. Так же невозможно было убрать тени, лежавшие под нижними веками и, самое главное, отчужденный взгляд, которым теперь мисс Брукс посмотрела на мужчину. Не было больше во взоре света, вместо него была боль. Девушка, кивнув головой Дику в знак приветствия, последовала в сторону входной двери, намереваясь выйти из квартиры. Мужчина догнал Эйслин и озабоченно спросил:

— Тебе нездоровится?

Девушка подняла на Дика глаза — и он увидел в ее взгляде безразличие и опустошенность.

— Со мной все в порядке, — глухо ответила она, берясь за ручку. Мужчина последовал за ней. Пара зашла в лифт.

— Ты выглядишь нездоровой, — заметил Марлоу, скользя взглядом по бледному лицу девушки. Она так грустно улыбнулась ему в ответ, что у мужчины на миг больно сжалось сердце. Понимая, что Эйслин не настроена на какой-либо разговор, Дик молча, проводил ее до такси. Когда девушка на прощание окинула его печальным взором, мужчина ощутил себя настоящим негодяем и бесчувственной тварью. Если год назад подобное сравнение его радовало, то теперь вызывало у него ощущение горькой утраты и отвращение к самому себе.

Мисс Брукс посетила, как положено, все занятия, помимо этого после, их группе был назначен факультатив, который вел взрослый мужчина, практикующий психолог, специально приглашенный для обучения учащихся. Грегори Стоун был высок, приятен, грамотен, обладал достаточно привлекательной внешностью и, несомненно, богатым опытом в своей работе.

После всех лекций и дополнительных занятий, Эйслин, не дождавшись Джулию, вызвала такси, и вернулась на Аппер Ист Сайд. Уставшая, она спешно перекусила фруктами и, приняв душ, легла спать уже в семь вечера. Вероятно, таким способом ее организм пытался справиться с переживаниями, навалившимися на нее. Все три дня подряд — вторник, среда и четверг были похожи друг на друга: колледж до четырех дня — дом — душ — сон. Мисс Брукс неохотно отвечала на смс Джулии, ссылаясь на то, что очень загружена учебой (что, частично, было правдой), с Диком же она виделась около пяти минут утром, сохраняя отстраненность в общении с ним, как и прежде.

Утром в пятницу, наконец, Эйслин ощутила, что жизненные силы стали понемногу возвращаться к ней. Желая поддержать себя, девушка надела свое особенное, розовое платье. Дабы скрыть обнаженные плечи, мисс Брукс добавила к нему мягкий, хлопковый кардиган кремового цвета. Девушка с улыбкой посмотрела на собственное отражение в зеркале — так-то лучше, нечего впадать в уныние и запускать себя, жизнь продолжается! В коридоре ее уже ожидал Дик. Скользнув по красивой, женственной фигуре Эйслин заинтересованным взглядом, он ощутил прилив желания и жгучую ревность одновременно. Зайдя вместе со своей подопечной в лифт, мужчина чувственно произнес:

— Ты выглядишь сегодня намного лучше, Эйслин. Я рад, что тебе лучше.

Та одарила его все той же грустной улыбкой и ответила:

— Спасибо.

Он испытывающее смотрел на ее лицо, отмечая про себя, как же все — таки прекрасна для него эта молодая женщина. И так же недоступна. Марлоу усадил Эйслин в такси, сказав ей на прощание приглушенным голосом:

— Будь осторожна. Помни о моих словах и береги себя.

Конечно, в нем говорила не только забота, но и собственническая ревность. Когда дверь захлопнулась, девушка ответила через открытое окно Дику:

— Конечно, Дик, я помню. И смотрю на ваши поступки. Меня вы отвергли, ссылаясь на мою чистоту, а сами пустились во все тяжкие, продолжая отношения с искушенными женщинами, но не со мной! Неужели мне нужно воспользоваться советом Брюса и расправится со своей «проклятой девственностью», чтобы вы, Дик, наконец, поняли, кто мы есть друг для друга?

Такси резко дернулось с места и начало движение, а Марлоу, ошарашенный услышанным, стоял неподвижно на месте около минуты, обдумывая слова, услышанные от скромницы мисс Брукс.

Глава восемнадцатая

Ощутив невероятное облегчение от того, что она высказалась Дику, Эйслин, улыбаясь, пришла на занятия. С небывалым удовольствием она слушала преподавателей, впитывая необходимые знания. В обед девушка встретилась, наконец, с Джулией, они плотно перекусили и душевно пообщались. Подруги договорились сходить по магазинам в воскресенье, если не будет дождя. После Эйслин отправилась на последний факультатив, преподаваемый Грегори Стоуном. Это было заключительное занятие, и всем учащимся нужно было подготовить краткий доклад. Мистер Стоун с особым вниманием выслушал речь Эйслин, отметив, что у него есть пару вопросов к ее докладу, которые он хотел бы обсудить с девушкой после окончания занятия. Вскоре, факультатив завершился, и все учащиеся, за исключением мисс Брукс, покинули аудиторию. Преподаватель закрыл поплотнее дверь и обратился к Эйслин, усаживаясь на соседний стул рядом с ней.

— Мисс Брукс, у вас настоящий дар психолога. Я не посчитал нужным сообщить это в присутствии других учащихся, дабы избежать зависти с их стороны и не ущемлять их. Но вы — Эйслин, настоящий бриллиант! Какой подход к работе, какое мышление, какая чувствительность, — он многозначительно замолчал, скользя сальным взглядом бархатисто — черных глаз по лицу и фигуре девушки. Та неловко поежилась, жалея, что на ней платье, а не привычные джинсы, а затем ответила:

— Благодарю вас за такую высокую оценку моих способностей, мистер Стоун. Но, уверяю вас, все учащиеся нашей группы талантливы и достойны вашего внимания.

Тот улыбнулся белозубой улыбкой и произнес:

— Мисс Брукс, как вы деликатны… и столь милосердны. Однако речь не об этом, хотя ваши качества достойны внимания и похвалы. Эйслин, у меня к вам предложение продолжить ваше обучение в Колумбийском университете, перед вами сразу же откроется столько возможностей, и все это за маленькую, услугу, маленькую радость для каждого из нас. Вы понимаете, о чем я, не так ли?

Широкая ладонь мистера Стоуна аккуратно легла на правое колено Эйслин, легонько сжимая его под кружевной тканью платья. Девушка вскочила, будто ужаленная и рванула к двери, которая, к счастью, оказалась не заперта, вдогонку слыша невозмутимый голос преподавателя:

— Подумайте хорошенько, дорогая, я не каждой предлагаю подобный шанс.

Мисс Брукс, на трясущихся ногах, чуть ли не выбежала из здания, не замечая никого вокруг — глаза ее застилали слезы, вызванные страхом, унижением и ощущением настоящего ужаса. Девушка, спотыкаясь, вышла наружу и направилась к выходу с территории колледжа. Не обращая внимания на проходящих мимо людей, она дрожащими руками достала из сумочки айфон, собираясь набрать номер такси, и совершенно не заметила, как из припаркованного «Ламборгини», приковавшего внимания многих людей, вышел высокий мужчина и направился к ней. Уловив состояние Эйслин, Дик, приблизившись к ней, схватил ее за плечи крепкими руками, говоря:

— Эйслин, что с тобой случилось?

Она подняла на него затравленный взгляд и несколько раз моргнула, пытаясь успокоиться. Однако дрожащая нижняя губа и руки, трясущиеся от страха, выдали состояние девушки.

— Да что с тобой? — не на шутку встревожившись, вопросил мужчина, легонько встряхивая мисс Брукс. Наконец, из глаз той полились слезы. Она нервно сглотнула и ответила сдавленным голосом:

— Ничего.

Теплые пальцы Дика нежно обхватили подбородок девушки, слегка приподнимая за него ее лицо.

— Ты лжешь, — холодно заметил мужчина, — и ложь не красит тебя.

Это стало последней каплей. Эйслин резко дернула головой, освобождаясь от рук Марлоу.

— Извините, что разочаровала вас, мистер Марлоу, — с горечью в голосе отозвалась девушка. — И не только вас! Целых трех мужчин! Одного — отказавшись спать с ним и услышав, что моя невинность это пережиток! Второго — для которого оказалась настолько светлой, что он предпочел мне общество более искушенных, как и он сам, женщин, таким образом, выбирая привычную ему тьму, ну а третий — мой преподаватель, которого я тоже, наверняка разочаровала, отказавшись, пять минут назад, переспать с ним ради места в университете!

Только выпалив все слова, находясь в истеричном состоянии, Эйслин осознала, как много всего она рассказала сейчас Дику. Лицо его окаменело, и он плотно сжал челюсти.

— Преподаватель, говоришь? — наклонившись к ней, зловеще вопросил он. Девушка нервно закусила губу, опасаясь отвечать. Видя, что Эйслин не собирается дать ответ на его вопрос, Марлоу повторил его:

— Преподаватель? Назови имя преподавателя.

— Не могу, — слабо отозвалась девушка, слишком напуганная, чтобы адекватно соображать. Дик произнес холодным тоном, таящим в себе неизбежную угрозу:

— Назови мне имя. Имя преподавателя, который посмел приставать к тебе. Если же ты этого не сделаешь, я подойду к каждому мужчине, преподающему в колледже, и буду действовать уже по другому.

Эйслин, ужаснувшись его словам, тихо ответила:

— Грегори Стоун.

— Отлично, — довольный полученным ответом, Дик отвел девушку к своему спортивному автомобилю и усадил ее на пассажирское сидение.

— Ты подождешь меня здесь, — приказным тоном сообщил мужчина, закрывая дверь и ставя машину на сигнализацию.

Спустя пятнадцать минут Эйслин лицезрела потрясающую картину возмездия: выбежав из здания колледжа, держа окровавленный платок у распухшего носа, и нервно оглядываясь по сторонам, мистер Грегори Стоун выглядел теперь не столь самоуверенно, как полчаса назад. Преподаватель торопливо сел за руль своего автомобиля и спешно уехал, опасаясь, продолжение своего заслуженного наказания. Через десять минут на соседнее, водительское сиденье, сел абсолютно спокойный Дик Марлоу. Лицо его выражало холодную безмятежность и даже некую расслабленность, и лишь хищный блеск золотисто — янтарных глаз выдавал его истинное состояние. Дик завел «Ламборгини» и тот зарычал, как настоящий зверь. Машина резко дернулась с места и выехала на главную дорогу, вливаясь в общий поток движения.

— Как ты, Эйслин? — деловито поинтересовался мужчина, бросая на спутницу ласковый взгляд. Девушка тихо ответила:

— Мне лучше, спасибо.

Тот молча кивнул, догадываясь о внутреннем состоянии мисс Брукс. Мужчина был уверен, что нервный всплеск Эйслин, свидетелем которого он по счастливой случайности стал, был лишь верхушкой айсберга.

— Грегори Стоун больше не преподает ни в одном колледже, ни в одном университете, — холодно начал Дик, — так же он лишен лицензии, и более не сможет консультировать. Никогда.

Эйслин не считала себя мстительной, однако слова Марлоу вызвали сладкую радость у нее в груди. Мистер Стоун получил по заслугам, ведь неизвестно скольких студенток он успел совратить.

— Теперь расскажи мне про Брюса, — произнес мужчина, вновь бросая взор на девушку. Та все вжалась в сиденье.

— Нет, — глухо ответила она, — это в прошлом.

Дик промолчал, делая собственный выводы. Если Эйслин думает, что он отступит, то она совсем не знает его. Темно — зеленый «Ламборгини» эффектно остановился у небоскреба, и мужчина, спешно обойдя спорткар, помог своей спутнице выбраться из него.

Они поднялись на лифте до последнего этажа, сохраняя молчание и, наконец, оказались в квартире. Эйслин, желая ускользнуть, торопливо направилась в свою спальню, однако Дик, предугадав ее действия, преградил собой путь, вставая у двери.

— Извини, Дик, я хочу побыть одна, — сообщила девушка, старательно избегая встретиться глазами с его пытливым взглядом. Мужчина, лаская взором ее лицо, приглушенно произнес:

— А я не хочу оставлять тебя в твоем одиночестве.

Эйслин грустно улыбнулась и сделала попытку пройти мимо, однако Марлоу обнял ее за плечи, согревая своим объятиями. Господи, как хорошо и спокойно было в его руках!

— Не надо, Дик, — сквозь рыдания, глухим голосом попросила девушка, уткнувшись носом в грудь мужчины. — Ты мучаешь меня, а я не хочу страдать. В моей жизни было достаточно боли, и я не желаю больше жить в страданиях и постоянных переживаниях.

— Прости, — сокрушенно произнес Дик, нежно гладя Эйслин по затылку. Та порывисто вздохнула и продолжила:

— Тогда, в Бостоне, когда ты так смотрел на меня… я думала в те секунды, что свершилась наша судьба, и мы обрели друг друга. Я искренне поверила в это. Однако, после, ты ясно дал мне понять — что я слишком хороша для тебя, чтобы быть с тобой. Ты не спросил моего мнения. Ты решил все сам. За нас двоих. Сперва, я думала, что так, возможно, будет лучше. Или же тебе просто нужно время, чтобы все понять… Но ты, пренебрегая мной, охотно взялся за старое, предпочтя мой «проклятой девственности» опыт искушенных женщин. Тогда я поняла — ты не желаешь избавляться от своей тьмы. Напротив, она для тебя комфортна и желанна — эта тьма. Тебе не нужен свет, Дик, потому что ты любишь свою тьму, — из печальных, серых глаз Эйслин полились слезы, делая ее лицо мокрым. Собравшись с духом, девушка закончила разговор с надломом в голосе:

— Уж лучше я буду одна, в своем одиночестве, чем с тобой, каждый раз умирая, когда ты будешь возвращаться в свою оберегаемую тьму, разрушая мой мир.

Не глядя на мужчину, Эйслин проскользнула мимо него и зашла в комнату. Прижавшись спиной к двери, она сокрушенно зарыдала. Дик был совсем рядом — всего в нескольких шагах, прямо за дверью. Но намного большим было расстояние между их мирами — теперь становилось очевиднее, что, несмотря на близость, возникшую между девушкой и мужчиной, ее поглощала пропасть непонимания и темных привычек Дика…

Глава девятнадцатая

Поздним пятничным вечером Эйслин, проснувшись от дневного сна, неслышно выскользнула из своей комнаты и пошла в направлении кухни, с намерением поесть. Она столь проголодалась, что ее трясло и тошнило. И если бы не эти явные сигналы организма, девушка ни за чтобы не покинула свое убежище. Кругом царила тишина — а это означало одно — Дик, вероятно, покинул квартиру, отправившись на поиски новых удовольствий и ярких ощущений. Эйслин грустно улыбнулась. Каждый сам делает свой выбор, как ему жить, в конечном итоге творя этим решением собственную судьбу. Мисс Брукс зашла на кухню и, отыскав на полке сыр, сделала себе бутерброд. Понимая, что сухую пищу ей удается прожевывать с трудом, Эйслин налила в высокий, прозрачный бокал, воды. Съев бутерброд, девушка медленно пила воду, пытаясь уравновесить нахлынувшие чувства.

Входная дверь негромко хлопнула, послышались шаги. Мисс Брукс торопливо встала из — за стола, намереваясь спешно скрыться в своей спальне, однако не успела — на пороге кухни показался Дик. Он был одет в спортивный костюм, и, вероятно, вернулся с пробежки. Странно. Обычно мужчина бегал по утрам.

— Эйслин, — выдохнул Дик, наблюдая, как девушка, замерев посреди кухни, озиралась по сторонам, решая, что ей делать.

— Я… мне пора спать, — глухо отозвалась она, нервно оттягивая за край, кофту своей пижамы.

— Не думаю, — уклончиво ответил мужчина, заслоняя собой дверной проход, всем своим видом давая понять, что намерен поговорить прямо здесь, на кухне. Эйслин на мгновение залюбовалась им: высокий, широкоплечий, с невероятно мужественным лицом и глазами, горящими магнетическим огнем, Дик был воплощением идеала мужчины, настоящего Мужчины. Заметив, что девушка разглядывает его, Марлоу чувственно усмехнулся — усмешкой опытного соблазнителя, затем, поймав себя на этом, Дик принял спокойное выражение лица и обратился к покрасневшей мисс Брукс:

— Я хочу поговорить с тобой, присядь, пожалуйста.

Девушка обреченно села на один из высоких табуретов и посмотрела на мужчину, который, разместившись напротив, протянул руки и взял в свои широкие ладони тонкие пальчики Эйслин. Та задрожала, но рук своих не убрала. Она не хотела больше убегать от своих чувств и Дика, намереваясь прояснить их отношения раз и навсегда.

— Эйслин, — глубоким, бархатным голосом позвал мужчина, и девушка слегка подалась вперед, взбудораженная и находящаяся в ожидании нужных, долгожданных слов.

— Я хочу тебя, — с хрипотцой произнес Дик, не сводя глаз с лица мисс Брукс. Та резко выдернула свои пальцы из рук мужчины и сокрушенно рассмеялась:

— Ах, вот оно что, Дик. Что ж, это важные слова! Думаю, теперь я смогу спокойно уйти в свою комнату.

Она попыталась встать на ноги, но мужчина подошел к ней и, подхватив, усадил к себе на колени, прижимая девушку к себе.

— Ты не поняла весь смысл этой фразы, — начал он, ласково смотря на Эйслин, которая уже успела покраснеть от его близости. Так как девушка молчала, Марлоу продолжил голосом, полным чувственности и какой-то особой нежности.

— Да, я хочу тебя — всю целиком, и не только твое прекрасное, благословенное тело, но и твою душу, твое прошлое, настоящее и будущее уже со мной.

— Ты говоришь как искуситель, соблазнивший Еву и Адама, — с дрожью произнесла девушка, хмуря свои тонкие брови. Дик улыбнулся — очаровательно и соблазнительно, а затем сказал:

— Я не претендую на роль архангела, но не стоит причислять меня и к дьявольским силам. Во мне, как ты верно заметила, есть тьма, но помимо нее, теперь я явственно вижу, что есть что-то, что тянет меня к свету. И я хочу этот свет в своей жизни, очень хочу.

Мужчина бережно обхватил своими ладонями лицо мисс Брукс, отмечая, как взволнованно она смотрит на него — ресницы ее слегка подрагивали, глаза были наполнены трепетом и таком уязвимым ожиданием чуда.

— Эйслин, я хочу чтобы мы начали отношения, чтобы мы стали парой, я — твоим мужчиной, а ты –моей женщиной.

— Ты предлагаешь мне…? — осторожно, опасаясь спугнуть внезапно возникшую надежду, начала девушка. Дик закончил за нее предложение:

— Я предлагаю тебе себя, если тебе этого, конечно, достаточно.

Мягкая улыбка тронула пухлые губы Эйслин, и она нежно коснулась кончиками пальцев жесткой щеки мужчины.

— Это то, о чем я мечтаю, — тихо, почти неслышно, искренне произнесла она, и в ее широко распахнутых глазах засиял мягкий, согревающий свет нежности.

Дик поймал ее пальчики и, поднеся их к своим теплым губам, благоговейно поцеловал — каждый по очереди, вызывая этим восторг и одновременно смущение у девушки.

— Ты — моя Эйслин, не зря твое имя означает Мечта, — заметил мужчина, переходя от руки возлюбленной к ее шее, с разрастающимся жаром целуя ее, — и я мечтал о тебе.

Эйслин, не привыкшая к таким ласкам, встрепенулась и, слегка запрокинув голову назад, обеспокоенно спросила:

— Дик, это все не сон? Ты искренен со мной?

Тот улыбнулся — мягко и понимающе и голосом, полным нежности, ответил:

— Нет, Эйслин, это явь. Наша прекрасная реальность. И да, я искренен с тобой.

Девушка подалась вперед и мягко, стыдливо припала своими губами, ко рту Дика.

— Мне не верится, — прошептала она, прижимаясь лбом к плечу мужчины. Тот крепко обнял ее и произнес:

— А ты поверь, Мечта. Уж если я разобрался с собой и сделал выбор, то будь уверена, и поверь в нас.

Эйслин счастливо улыбнулась, глядя в золотисто — янтарные глаза Марлоу. Он улыбнулся в ответ — в этот раз соблазнительной, дерзкой улыбкой. Поглаживая ладонями спину девушки, Дик в страстном поцелуе прижался к губам мисс Брукс, целуя в этот раз жадно и неистово. Девушка, ощущая невероятную слабость и сладость во всем своем теле, задрожала, отвечая на ласки возлюбленного. Губы мужчины спустились ниже — на ямочку рядом с ключицей, руки же Марлоу, незаметно забравшись под кофту пижамы, лежали чуть выше поясницы Эйслин, поглаживая и будоража ее обнаженную, крайне чувствительную в этом месте, кожу. Сквозь пелену пьянящей истомы девушка заметила, как потемнели глаза мужчины, каким магнетически — сексуальным стал его взгляд, и сколь умелыми и чувственными стали действия Дика. Ладони мужчины заскользили вверх и легли на полную грудь Эйслин. Девушка замерла, будто внезапно протрезвев, и подняла взволнованное лицо на Марлоу.

— Что мы делаем, Дик? — с нотками тревоги в голосе спросила мисс Брукс, кладя свою ладонь поверх руки мужчины. Дик изогнул губы в улыбке — наверное, так улыбается лишь настоящий соблазнитель, кем он и был в эти мгновения.

— Мы наслаждаемся друг другом, — глубоким, бархатным голосом ответил мужчина.

— И только? — поинтересовалась Эйслин, беспрепятственно освобождаясь от ладоней Дика и, обхватывая себя руками за плечи.

— Не только… в этом очень многое, — многозначительно подняв одну бровь, сказал Марлоу, обнимая девушку.

— Ты хочешь затащить меня… нет, это слишком грубо звучит, — Эйслин слегка нахмурилась, — ты хочешь, чтобы мы провели эту ночь вместе?

Дик хищно улыбнулся и, встав, подхватил девушку на руки.

— Безусловно, — продолжая улыбаться, ответил он, и одним этим словом вызывая панику у Эйслин. Она попыталась выбраться из его объятий, но куда там, мужчина держал ее крепко.

— Но я так не могу! — выдохнула, краснея, девушка, однако Марлоу, удерживая ее на руках, уже остановился у двери в свою спальню. Он скользнул взглядом по лицу и соблазнительному телу Эйслин, а затем ответил:

— Зато я могу.

Мужчина зашел в комнату и остановился посреди нее, глядя с улыбкой на мисс Брукс. Та умоляюще посмотрела на Марлоу, произнеся:

— Дик, это не смешно. Я вообще боюсь этой комнаты, после прошлого разговора, случившегося здесь, — девушка замолчала, ожидая, что возлюбленный ответит, но тот внимательно смотрел на Эйслин, давая той закончить речь.

— Дик, ну скажи, скажи, что это не так, — с дрожью в голосе попросила девушка, — что ты не уложишь меня в постель. Я не отказываю тебе, но это… это слишком быстро, и я не готова, и потом, потом…

— Тсс… — мужчина чувственно приложил указательный палец к теплым губам Эйслин, прося остановиться. Та, наконец, замолчала, во все глаза глядя на Марлоу. Тогда он начал:

— Теперь, когда мы, наконец, обрели друг друга и перестали бороться со своим чувствами, я не хочу тратить драгоценные секунды, проводя их без тебя.

Девушка закусила нижнюю губу, с волнением слушая возлюбленного.

— Однако разве я сказал, что мы будем заниматься с тобой любовью этой ночью? Или же завтра? Нет, Мечта. Я слишком долго ждал тебя, чтобы поступить с тобой столь спешно. Мы будем спать с тобой, мы будем обниматься и согревать друг друга, мы будем мечтать и дышать одним воздухом, но пока не больше. Ты не откажешь нам в этой радости, Эйслин?

Девушка стыдливо улыбнулась и уткнулась носом в шею Дика, нежно целую его, и с небывалым наслаждением ощущая под собственными губами ароматную, теплую кожу мужчины.

— Я согласна, — прошептала она.

— Тогда я счастлив, — отозвался Дик, аккуратно усаживая девушку на середину кровати. Он окинул Эйслин любящим, теплым взглядом, добавляя:

— Теперь мне будут не страшны кошмары, ведь мой Свет со мной.

— Дик, — выдохнула девушка, ощущая, как защипали глаза от подступивших слез. Марлоу наклонился и очень бережно вытер слезинки с ее ресниц.

— Не надо плакать, Эйслин, — прошептал он. Затем продолжил уже бодрым голосом:

— Предлагаю уютно провести это время — за просмотром кино и уплетая что-то вкусненькое. Ты согласна?

— Звучит заманчиво, — мечтательно ответила девушка.

Вскоре Дик вернулся с огромной тарелкой сливочного мороженого, посыпанного сверху жареным фундуком. На своем ноутбуке мужчина включил добрую комедию и удобно устроился рядом с любимой женщиной. Та благодарно поцеловала Дика в щеку и прижалась к его груди спиной. Девушка была неимоверно счастлива, и десятки раз за весь вечер мысленно благодарила Создателя за эту радость. И не одна она возносилась мыслями к Нему. Сидящий рядом Дик, любуясь возлюбленной, наслаждаясь ее добрым смехом, ее родным запахом, теплом ее тела и всей ей — с глубокой благодарностью говорил Богу «спасибо». Это были часы, наполненные благословенным, ни у кого не отнятым, не украденным, чистым счастьем. Когда фильм закончился, Эйслин, расслабленная и невероятно счастливая, уже несколько раз громко зевнула, ощущая приятную слабость во всем теле. Марлоу нежно коснулся губами ее виска и отправился на кухню за бокалом воды для возлюбленной — памятуя прошлую ее ночную жажду, он хотел позаботиться о ней.

Девушка мечтательным взором оглядела темную спальню, отмечая какой странный, интересный вкус у Дика. Одна только карта Мира, подсвечивающаяся сейчас изнутри, и кажущаяся будто живой, чего стоила. Мелодичный сигнал айфона, лежавшего на прикроватном столике, отвлек Эйслин от размышлений. Она, приподнявшись, посмотрела на телефон и увидела на дисплее имя «Элизабет». Девушка вспомнила высокую, модельной внешности красотку, и ощутила легкий укол ревности. Как раз в этот момент в спальню вернулся Дик. Услышав сигнал телефона, он взял его в руки и, поставив на бесшумный режим, вернул айфон на место. Эйслин, просияв от довольной улыбки, зарылась лицом в подушку. Мужчина, сев рядом, нежно погладил девушку по спине, привлекая этим движением ее внимание. Она повернулась, взирая счастливыми глазами на красивое, любимое лицо Дика.

— Ты не передумала? — поинтересовался он, имея в виду их совместный сон.

— Нет, — прошептала мисс Брукс. Мужчина удовлетворенно кивнул головой. Затем, выключив свет, он опустился на кровать рядом с девушкой, целомудренно обнимая ее за плечи и с наслаждением вдыхая аромат волос ЭЙслин.

— Спи сладко, Мечта, — прошептал Дик, и от его слов, наполненных чувственностью, сладостным ожиданием и надеждой, у девушки побежали мурашки по коже. Марлоу, заметив это, бережно укрыл ее одеялом.

— Спасибо, Дик и доброй ночи, — услышал он в ответ. Вскоре раздалось ровное, размеренное дыхание Эйслин. Дик аккуратно поправил на ней одеяло, чтобы возлюбленная наверняка не замерзла. Затем мужчина, глядя в ночную тьму, расслабившись, позволил себе почувствовать прелесть этого мгновения. Волнующая, прекрасная девушка, лежавшая в его бережных объятиях — любила его, как и он ее. И пусть слова эти еще не были сказаны, а отношения их столь стремительно развивались, Дик знал и был уверен — Эйслин та долгожданная и любимая. Та самая Мечта. Счастливо улыбаясь, мужчина заснул удивительно спокойным сном.

Глава двадцатая

Субботнее утро было добрым и наполненным солнечным светом и нежностью. Проснувшись одновременно, Дик и Эйслин еще некоторое время лежали в объятиях, наслаждаясь обществом друг друга. Затем девушка поспешила в свою ванную комнату, а Дик, сдерживая улыбку, в свою. После они встретились на кухне, где мужчина приготовил ароматный капуччино на двоих и достал с верхней полки шоколадный печенья. Съедая очередное лакомство, Эйслин, счастливо улыбаясь, заметила:

— Наше утро похоже на утро молодожен.

Дик улыбнулся, скользя голодным взглядом по женственной фигуре девушки, спрятанной в плюшевом халате. Лишь длинные, стройные ноги соблазнительно выглядывали из-под стола, будоража кровь мужчины.

— Да, почти, — согласился он, ощущая нарастающее желание и делая жадный глоток кофе.

— Я так сладко спала, Дик, — мечтательно произнесла Эйслин, потягиваясь. От ее движения халат слегка распахнулся, полуобнажая верх груди. Дик впился взглядом в это место, чувствуя себя настоящим юнцом, впервые увидевшим роскошную женщину. Увидев направление глаз Марлоу, девушка виновато улыбнулась и поправила халат. Отмечая хищническое выражение лица возлюбленного, мисс Брукс обратилась к нему:

— Нелегко тебе придется, Дик?

Он улыбнулся — самоуверенно и обольстительно.

— Ну почему же только мне? И тебе тоже. А я подожду, поверь, у меня хватит времени и терпения. Если ты уже закончила завтракать, то собирайся.

— Куда мы поедем? — удивилась девушка. Ей не очень-то и хотелось покидать их уютный мир.

— На свидание, конечно. И не только. И, Эйслин, пожалуйста. Надень то черное, элегантное платье. Оно невероятно шло тебе, когда я увидел тебя в музее Гугенхайма.

— Так ты все же заметил меня? — еще больше удивляясь, вопросила мисс Брукс.

— Заметить такую красавицу было несложно, — с дерзкой улыбкой пояснил мужчина, медленно проводя ладонью по талии девушки.

— Ты был столь занят, что я не думала, что ты обратишь внимание на меня, ведь ты был не один, — глухо сказала Эйслин, отводя взор в сторону. Она вновь ощутила ревность.

— Так и ты была не одна, — веско заметил Дик, — и мне лишь оставалось любоваться тобой издалека. Кажется, тот парень, вероятно, был Брюс? Расскажи мне о нем.

— Да, он, — девушка грустно улыбнулась. — Расскажу, но сейчас не хочу даже вспоминать о нем. Это утро слишком прекрасное, чтобы омрачать его воспоминаниями.

— Договорились, — Марлоу легонько поцеловал Эйслин в переносицу, а затем девушка поспешила к себе.

Оказавшись в спальне, мисс Брукс сперва сделал макияж — умело подчеркнув свои открытые глаза тушью для ресниц. После, девушка надела то самое черное платье. Когда-то она хотела выкинуть его вместе с букетом от Брюса, но сжалилась над нарядом, веря, что одежда пригодится однажды и для счастливого дня. И вот он настал. Эйслин распустила волосы и тщательно расчесала их, отчего они легли красивой, эффектной волной, не нуждающейся в дополнительных средствах для укладки. Последним штрихом стала помада — блеск насыщенного ягодного оттенка. Девушка, с улыбкой посмотрев на свое отражение в зеркале, осталась довольна. Да, она выглядела и элегантной, и романтичной одновременно. Когда Эйслин вышла в коридор, Дик уже ожидал ее. Он тоже переоделся, надев бежевые брюки и белоснежную рубашку. Девушка, залюбовавшись Марлоу, сделала нерешительный шаг к нему и оказалась в его объятиях.

— Как ты восхитительна, — произнес мужчина, целуя мисс Брукс в макушку головы.

— Спасибо, а ты просто сногсшибателен, — немного смущаясь, ответила она, нежно касаясь ладони Дика своими тонкими пальчиками. Тот ласково обхватил ее кисть и поцеловал изнутри, там, где бился пульс. Дрожь от этого интимного, чувственного поцелуя пронеслась по всему телу Эйслин, однако теперь собственная реакция на это, больше не пугала девушку.

Пара спустилась на лифте вниз и, покинув здание, разместились в джипе.

— Сегодня джип, — игриво заметила Эйслин, застегивая ремень.

— В нем тебе удобнее, ведь ты в платье, — веско заметил Дик, заводя машину. — Для других случаев у нас есть «Ламборгини».

— Для каких это? — улыбнулась девушка. Мужчина легонько сжал ее ладонь, а затем ответил:

— Для спортивных. Для поездок на бой, например. Или же когда ты не в платье, — он игриво подмигнул.

— Зачем тебе это продолжать, я имею в виду бой? — вопросила Эйслин, с тревогой глядя на мужественное лицо Дика. Тот обаятельно улыбнулся ей, но не ответил. Вероятно потому, что еще сам не знал ответа. Девушка не стала больше развивать эту тему, ожидая, что ее возлюбленный позже сам поведает ей все необходимое.

— Куда мы едем, как думаешь? — нарушил тишину мужчина.

— Не знаю, Дик, — честно призналась мисс Брукс, пожимая плечами.

— Ты помнишь, я собирался водить тебя по музеям каждый выходной день? Так вот, сегодня я намерено продолжить введения тебя в мир искусства.

Глаза девушки радостно просияли и она, не сдержавшись, захлопала в ладоши.

— Я вижу, ты довольна, — улыбнувшись, заметил Марлоу.

— О, да! — сорвался с губ ЭЙслин восторженный ответ.

— Тогда скоро мы будем на месте, — пообещал мужчина.

Объехав с восточной стороны Центральный парк, автомобиль остановился напротив величественного здания, построенного в неоготическом стиле.

— Это же Метрополитен музей, — с благоговением в голосе произнесла Эйслин. Заметив самодовольную улыбку Дика, она пояснила:

— Проходя мимо, я все не решалась сюда заглянуть… Но ты осуществил мою мечту!

— Почти, — мужчина нежно провел ладонью по блестящим волосам девушки, — идем же скорее, воплощать твою мечту в реальность!

Вскоре пара оказалась за стенами всемирно известного музея. Оплатив билеты, Дик вручил Эйслин наклейку — это была альтернатива билетам в данном месте. Девушка, окинув взглядом просторное помещение, замерла, пораженная красотой и величием царившим вокруг. Ее воодушевленное выражение лица вызвало прилив нежности у мужчины, и тот, не желая сдерживаться, легонько поцеловал Эйслин в губы. Та стыдливо улыбнулась и, ведомая Диком, последовала с ним в один из залов.

— Я решил, что мы будем проходить по одному залу в выходной день, дабы ты не утомилась, как в прошлый раз, и смогла неторопливо насладиться увиденным, — произнес Марлоу, заводя возлюбленную в помещение, посвященное искусству Азии. Дик сообщил Эйслин, что в данной секции более шестидесяти тысяч выставочных предметов. Здесь была и изысканная китайская живопись и каллиграфия, и удивительная композиция — сад двора Династии Мин, точная копия сада Властелина Рыболовных сетей в Сучжоу. Проникнувшись окружающей обстановкой, мисс Брукс ощутила на несколько минут, будто оказалась в прошлом. Удивительное состояние. Нежный поцелуй в шею привлек внимание Эйслин к не менее прекрасному настоящему. Смущенная, что у этого поцелуя были свидетели, девушка стыдливо подняла глаза на Дика.

— Идем, — шепнул он, беря ее за руку и увлекая к выходу. Эйслин разволновалась. Она знала, что мужчина зовет ее лишь покинуть музей, однако он столь чувственно позвал, что девушке показалось совсем другое. Она удивилась — ну и фантазия у нее!

После Дик и Эйслин заехали пообедать в ресторан, расположенный на берегу озера в Центральном парку. Пара выбрала столик на открытой террасе, возле многочисленных белых колонн, являющихся частью архитектурного решения здания.

— Как здесь мило и романтично, — с улыбкой заметила светлолицая девушка, озираясь по сторонам и любуясь открывавшимся видом на водоем — вдали проплывали лодочки с влюбленными парами, и доносился веселый, теплый смех.

— Тут действительно романтично, отозвался Дик, — но я за эти годы здесь всего лишь второй раз.

Подошедший официант принял заказ, и лишь когда он ушел, Эйслин спросила:

— Почему?

— У меня не было причин для этого, — пожав широкими плечами, ответил мужчина. — Но мы с тобой наверстаем все. Абсолютно все.

Девушка ощутила, как начали гореть ее щеки. От просто сказанной фразы Диком, в которой был глубокий, чувственный смысл. Мужчина, заметив это, соблазнительно улыбнулся и милостиво перевел разговор на другую тему. Вскоре был подан обед — морская рыба, приготовленная на углях. Пара неспешно поела, наслаждаясь непритязательной, легкой беседой и вкусной едой. Наконец, когда обед был завершен, Дик предложил Эйслин вернуться в машину — становилось по — осеннему прохладно, и он беспокоился, как бы девушка не простудилась. Счастливо улыбаясь, держась за руки, они спешно дошли до припаркованного чуть подальше джипа.

Темноволосый мужчина как раз открывал переднюю дверь для своей спутницы, когда его окликнул женский голос:

— Дик! Какая приятная встреча!

И не успел Марлоу что-то сделать, как женские губы игриво — страстно припали к его колючей щеке, в нескромной близости ото рта мужчины. Эйслин, с широко раскрытыми глазами, наблюдала, как великолепная Элизабет Гринфилдж, появившаяся неизвестно откуда, со свойственной ей изысканностью и неприкрытой сексуальностью, приветствовала Дика Марлоу. Тот, немного придя в себя, схватив женщину за тонкие плечи, деликатно отстранил ее от себя. Он бросил взгляд на свою возлюбленную, и сердце его сжалось: мужчина увидел плохо скрытое отчаяние в глазах Эйслин. Теперь, наконец, и платиновая красотка обратила внимание на мисс Брукс.

— Дик, твое милосердие не знает предела! Я и не думала, что ты подбираешь персонал прямо с улицы! — неискренне смеясь, выдала Элизабет, расчетливым взглядом оценивая свою соперницу. Черное платье, даже не худая фигура — ничего особенного, в отличие от нее самой — на мисс Гринфилдж был ослепительно — белый брючный костюм, одетый, вероятно, на голое тело. Она выглядела успешной и умопомрачительно сексуальной. Но не желанной для Дика Марлоу.

Услышав нелестное высказывание в свою сторону, Эйслин не знала плакать ей или смеяться, однако, в отличие от нее, возлюбленный мисс Брукс знал как поступить — он решил сразу расставить все точки над и. Он властно обнял девушку, прижимая ее к себе, а затем произнес спокойным, уверенным голосом:

— Элизабет Гринфилдж, — познакомьтесь, — Дик намеренно обратился к ней на «вы», — это Эйслин Брукс, моя невеста.

Красивое, ухоженное лицо платиновой красотки, на долю секунды исказила ужасная гримаса, однако женщина сумела взять себя в руки.

— Мои поздравления, — с циничной улыбкой произнесла она, — не с понедельника ли она стала невестой?

Элизабет, конечно же, специально назвала день их последней встречи. Дик ледяным взором окинул ее с головы до ног — как бы предупреждая, что с ним шутки плохи.

— Понедельник — день тяжелый, — с холодной улыбкой начал он, — а самые лучшие решения я принимаю в середине недели, в отличие от ее первых дней. Нам пора, всего доброго, мисс Гринфилдж, и передавайте привет от меня вашему жениху.

Не дожидаясь ответа, мужчина помог Эйслин сесть на пассажирское сидение, а затем, обогнув машину и невольно заметив удаляющуюся Элизабет, сел за руль. Дик бросил взгляд на возлюбленную и заметил, каким грустным стало выражение ее хорошенького лица.

— Она шикарна, — глухо произнесла Эйслин, поднимая на мужчину задумчивые глаза.

— Красота — это не все, Эйслин, — мягко ответил он, заводя автомобиль и выезжая на главную дорогу.

— Однако ты — красавица, — продолжил Дик. — И разве ты не расслышала? Я назвал тебя своей невестой.

— О, Боже, да, — девушка, спрятав лицо в ладонях, заплакала. — Какая же я глупая!

— Не глупая, а нежная, — поправил ее Марлоу. — Так ты услышала, что ты — моя невеста?

— Да, Дик, — порывисто выдохнула Эйслин, пытаясь вытереть с нижних век подтеки черной туши. Надо было покупать водостойкую! — Я… у меня нет слов.

Ответом была улыбка мужчины — любящая и добрая. Девушка улыбнулась ему в ответ, глаза ее сияли от счастья.

Вскоре машина остановилась у одного из престижных торговых центров, куда Дик с небывалым энтузиазмом повел свою невесту. Они зашли в магазин одежды, где мужчина предложил Эйслин выбрать необходимую для нее одежду, однако когда та застеснялась, он взял это на себя, подключив продавцов — консультантов. К невероятному смущению девушки и небывалому удовольствию Дика, было куплено немало элегантной одежды — начиная от изысканного нижнего белья и заканчивая верхней одеждой и обувью. После пара заглянула в соседний отдел, где Марлоу выбрал для Эйслин новый айфон и все необходимые аксессуары к нему.

— Теперь до тебя можно будет дозвониться, — игриво заметил мужчина на ухо покрасневшей девушке. Она улыбнулась, понимая — сопротивление бесполезно. Дик желал дарить подарки и радовать ее. Преодолев природную стеснительность, Эйслин решила просто быть благодарной своему любимому, с искренним восторгом принимая очередной дар от него. Уже ближе к вечеру, когда небо стало темнеть, пара вернулась домой. Разложив покупки, они поужинали на кухне, весело обсуждая прошедший день. После Эйслин неторопливо приняла душ и, надев новую теплую пижаму, пришла в комнату Дика. Тот еще был в ванной, судя по доносившемуся шуму воды оттуда. Девушка, невероятно довольная, расправила кровать и нырнула под теплое одеяло. К тому моменту, когда мужчина вернулся, она уже сладко спала. Дик, задержав взгляд на ее прекрасном, утонченном лице, ощутил невероятное тепло в левой стороне груди.

— Доброй ночи, Мечта, — шепнул он, ложась рядом.

Глава двадцать первая

Последующие дни начавшегося октября были наполнены радостью, любовью и развивались по привычному сценарию — каждое утро Дик лично отвозил Эйслин в колледж, а после, в условленное время, забирал ее. Затем они обедали в ресторанчике, беседуя, преимущественно, про учебу девушки, и возвращались домой около пяти вечера, где уже каждый занимался своими делами: Эйслин перечитывала лекции, и при необходимости искала информацию в интернете, Дик же, разместившись в гостиной, делал какие-то звонки или же очень редко, уезжал на пару часов, всегда возвращаясь к девяти вечера. В десять пара уже ложилась спать, все так же проявляя целомудрие и ограничиваясь лишь объятиями и относительно скромными поцелуями. К радости мужчины, кошмары покинули его, и за все ночи, проведенные с Эйслин, они не приснились ему ни разу.

К концу октября Дик запланировал поездку к своим родителям, на День Рождения отца, и, естественно, предложил Эйслин полететь вместе с ним. Разволновавшись, она не сразу дала ответ, но, наконец, успокоившись в объятиях любимого, согласилась. На пятницу были куплены билеты, и в пять вечера пара покинула Нью-Йорк, направляясь в родной город Дика, столицу штата Теннеси — Нашвилл. В девять Марлоу уже вызывал такси, чтобы вместе с Эйслин покинуть местный аэропорт. К удивлению и тихой радрсти девушки, мужчина предложил переночевать не у родственников, а в гостиничном номере. Эйслин не стала задаваться вопросом, почему он так решил, а лишь благодарно поцеловала Дика в губы. Вскоре, комфортно разместившись, утомившись поездкой, пара легла спать.

Субботним утром девушка проснулась значительно раньше возлюбленного. Располагая свободным временем, Эйслин приняла душ, сделала макияж и собрала волосы на затылке, украшая их изысканной, сделанной под старину, заколкой. После девушка надела элегантное платье, доходившее ей до середины икры, насыщенного бирюзового цвета. Мисс Брукс как раз доставала из сумки свои новенькие черные туфли, когда мужские ладони нежно легли на талию девушки, сжимая ее, а теплые губы коснулись обнаженной шеи Эйслин.

— Доброе утро, — бархатистым голосом произнес Марлоу.

— Дик, — выдохнула девушка его имя. Она повернулась к нему лицом и нежно поцеловала его в колючую, покрытую густой щетиной, щеку.

Руки мужчины легли на спину возлюбленной.

— Я вижу, ты уже готова, моя роскошная Эйслин, — Дик нежно провел ладонью по волосам любимой, — у меня к тебе просьба, пожалуйста, не рассказывай моим родственникам о том, насколько у меня большой бизнес.

— Ты хочешь сойти за скромника? — удивившись, поинтересовалась мисс Брукс.

— Что-то в этом роде. У нас своеобразные отношения, — уклончиво ответил Марлоу. — Договорились?

— Да, конечно, раз это важно для тебя, — согласилась девушка.

Мужчина удовлетворенно кивнул головой и направился в ванную. Предстоящая встреча напрягала его, и он беспокоился о возлюбленной.

Спустя час Эйслин и Дик, одетый в элегантный темно — серый костюм и светло — серую рубашку, вошли в дом семьи Марлоу. Родители мужчины — Джилл и Мартин приветливо встретили гостей, при этом едва скрыв удивление, когда Дик представил спутницу, назвав ее своей невестой. Джилл проводила пару в столовую, где присутствовало еще шесть человек, двое из которых были родные братья Дика. Гости обменялись вежливым приветствием и сели за праздничный стол. Наконец Эйслин смогла спокойно разглядеть родственников своего возлюбленного, чем, впрочем, те занимались по отношению к ней, с интересом поглядывая на девушку.

Мартин Марлоу был седовласый мужчина возрастом около шестидесяти двух лет, высокий, плотного телосложения, его блеклые голубые глаза поглядывали то на Дика, то на Эйслин. Неудивительно, ведь его средний сын впервые привел домой девушку, да к тому же, назвал своей невестой. Джилл Марлоу представляла собой невысокую женщину, суховатую по фигуре. Ее темные волосы были уложены в элегантное каре, невероятно шедшее широковатому лицу миссис Марлоу. Карие глаза с любопытством изучали девушку, на лице женщины блуждала задумчивая улыбка. Среди сидевших за столом, были две семейные пары в годах, оказавшимися родственниками семьи Марлоу, и братья Дика. Теперь темноволосый мужчина представил их возлюбленной.

— Это мой старший брат, Грег, — начал Дик, кивая головой в сторону высокого мужчины, который был старше его примерно на пять лет. Черные глаза родственника с интересом скользнули по лицу девушки.

— Очень приятно, — произнес Грег, слегка улыбнувшись. Взгляд его оставался холодным и неподвижным, и Эйслин внутренне содрогнулась.

— А это — мой младший брат — Гордон.

— Привет, — улыбчивый молодой мужчина возрастом двадцати трех — двадцати четырех лет. У Гордона были вьющиеся темно — русые волосы, постриженные в модную удлиненную стрижку. Глазами, такими же черными, как у самого старшего брата, он с интересом посмотрел на девушку.

Вскоре завязался разговор между братьями — об изменениях в Нашвилле, и его быстрой урбанизации, о множестве иммигрантов, преимущественно из стран Ближнего Востока, которых притянули низкая стоимость жилья и благоприятная ситуация на рынке труда.

— Улицы полны иракцев, — с жаром сообщил Гордон, и внезапно возникло тягостное молчание. Дик сразу же помрачнел, но ничего не произнес. Лишь по его вздувавшейся вене на шее, Эйслин догадалась, как непросто ему сейчас.

— Гордон, детка, хватит об этом, — обожающим тоном, усмехнувшись, начала Джилл, — ты же знаешь, Дик и слушать про них не хочет. Хотя, я считаю, что он должен гордиться, ведь он защищал нашу страну, он прекрасный солдат.

— О, кей, мам, — протянул младший сын четы Марлоу. — Тогда расскажи, Дик, как с работой?

Дик кашлянул и сделал медленный глоток воды. Наконец, он ответил, выдавливая из себя вежливую улыбку:

— Да по — разному, братишка. Мой маленький бизнес требует моего постоянного присутствия, но, благо, приносит неплохой доход.

— Интересно даже, где ты, при такой занятости познакомился со своей невестой? — веско заметил Грег, откусывая кусок курицы.

— О, это отдельная история, — улыбнулся своей знаменитой, обаятельной улыбкой Дик, ласковым взором окидывая разволновавшуюся возлюбленную.

— И все же, мы хотели бы знать, — добавила Джилл.

— Хорошо. Эйслин — сестра моего друга, — пояснил темноволосый мужчина.

Миссис Марлоу удивленно подняла густые брови вверх и произнесла сокрушенно:

— Как бы мне хотелось, чтобы Грег и Гордон тоже, однажды, привели своих невест в наш дом!

— Такое уже было, — заявил старший сын, вытирая губы салфеткой и буквально швыряя ее на стол. — Спасибо, я сыт.

С этими словами Грег встал из-за стола и покинул столовую. Джилл, желая как — то сгладить уход старшего сына, стала рассказывать какой-то смешной случай из собственной молодости, однако Эйслин ощущала тяжелую атмосферу за столом. Вскоре, две семейные пары, сославшись на занятость, покинули праздник. Миссис Марлоу предложила всем перейти в гостиную. В этот момент отец Дика окликнул его, и тот отправился с ним на кухню, вероятно, чтобы побеседовать о чем-то.

— Садись, дорогая, — церемонно произнесла Джилл, усаживаясь в одно из широких кресел. Эйслин села напротив, на маленький диванчик. Темноволосая женщина улыбнулась вежливой улыбкой и сказала:

— Приношу сои извинения за Грега. На самом деле он прекрасно воспитан, просто на такое поведение у него есть свои причины.

Эйслин не нашлась, что ответить, поэтому Джилл продолжила:

— Когда-то давно у Грега была невеста, Натали. И случилось так, что они изменила ему с Диком. Дик обожал ее, однако, естественно, случился такой скандал, что ему пришлось уехать, а Грег очень страдал. И Натали жаль… она приятная девушка. О, судя по твоему удивленному лицу, ты и не знала?

— Нет, — хрипло ответила девушка, нервно сглатывая. Миссис Марлоу махнула рукой:

— Это дела давно минувших дней, Натали даже иногда заглядывает на чай. Ее-то я не виню… А как у вас с Диком обстоят дела?

— У нас все хорошо, — осторожно ответила Эйслин, переваривая услышанную информацию. Джилл тяжело вздохнула и, слегка подавшись вперед, поведала:

— Понимаю. С ним нелегко. Дик всегда отличался ото всех нас — в нем нет того обаяния Грега или же красоты Гордона. Иногда я сама удивляюсь, как мог у меня родиться такой сын. А еще эта служба в Ираке, после нее он совсем изменился и отдалился. Но, то что у него появилась невеста — это отличная новость. Значит, не все потеряно.

Мисс Брукс едва сдерживала протест, готовый сорваться с ее губ: что Дик — воплощение красоты и харизмы, что Дик синоним слова «успех», «воля», «ум». Как можно было родной матери не замечать этого, столь яркого таланта сына? Как он прекрасен и уникален? Как он благороден и добр? Размышления Эйслин нарушил ее возлюбленный — заглянув в комнату, он сообщил, что неплохо было бы теперь выпить чай с тортом. Девушка благодарно улыбнулась ему и буквально вцепилась в его широкую ладонь, нервно сжимая ее дрожащими пальчиками. Видя состояние любимой, мужчина нежно приобнял ее и легонько поцеловал, шепча на ухо ласковые слова.

Торт оказался удивительно вкусным — пышный бисквит, невесомо — ванильный крем и шоколадная посыпка аппетитно сочетались между собой. На чаепитии присутствовали все — к этому времени Грег вернулся, и, как ни в чем не бывало, сел за стол. После все перешли в гостиную, где Джилл достала семейные фото, вручая альбом Эйслин. Именинник, Мартин Марлоу, сославшись на усталость, вскоре отправился к себе, Грег и Гордон, один за другим, пошли на кухню в поисках пива. Миссис Марлоу тоже не стала засиживаться, сообщив, что ей нужно проверить достаточно ли замариновалось мясо. Дик и Эйслин остались вдвоем в комнате. Девушка прижалась к любимому, с наслаждением вдыхая аромат его тела. Мужчина обнял ее за талию и обратился к возлюбленной:

— Ты очень устала?

— Устала, — улыбнулась она, — но могу потерпеть. Как — никак, это день рождения.

Дик кивнул головой, целуя Эйслин в макушку.

— Тогда я помогу им сделать фирменное барбекю, и вечером вернемся в гостиницу, — произнес Марлоу.

— А кто такая Натали? — нахмурив тонике брови, с тревогой в голосе задала вопрос девушка.

— Натали — шлюха, — грубо сказал, как отрезал мужчина, лицо его сразу же приняло ледяное выражение.

— Ты любил ее? — не сдержавшись, спросила столь важный вопрос Эйслин, ощущая напряжение в груди.

— Никогда, — ответил Дик, — Прости, что не сказал тебе сразу, я надеялся, что это обойдет тебя стороной… я расскажу тебе всю историю.

И, кажется, он сделал бы это, если бы не зашедший в комнату Гордон, сообщивший, что мясо готово и можно приступать к барбекю. Прекрасно понимая, что возлюбленный, возможно, хочет пообщаться с родственниками наедине, Эйсли попросила его проводить ее наверх, чтобы она смогла немного отдохнуть и побыть в тишине. Дик нехотя согласился и исполнил просьбу любимой. Он отвел девушку в гостевую спальню, окна которой как раз выходили на задний двор.

— Ты не соскучишься без меня? — игриво поинтересовался мужчина, целуя Эйслин в шею и крепко прижимая девушку к себе.

— Я уже скучаю, — выдохнула она, ласково глядя на Дика, — но, думаю, тебе хочется пообщаться со своими родными и без моего присутствия. Быть может, вам есть что сказать друг другу?

— Да, ты права, Мечта, — согласился Марлоу. — Не скучай, если что — я рядом.

На прощание он мягко поцеловал Эйслин в губы, задержав любящий взгляд на ее глазах. Когда мужчина покинул девушку, та медленно опустилась на кровать и закрыла глаза, чувствуя невероятную опустошенность от сегодняшней встречи с семьей Дика. Мисс Брукс считала свой дом и родителей не слишком благополучными, и их отношения были далеки от здоровых, но то, что она увидела сегодня в доме семьи Марлоу, тоже не было примером прекрасных, теплых взаимоотношений. Эйслин понимала — они родственника любимого, но их мнение о Дике и манера общения с ним больно ранило сердце девушки.

Желая отвлечься от неприятных мыслей, она достала из сумочки свой новенький айфон и проверила почту. Там было несколько сообщений от Джулии, на которые девушка незамедлительно ответила, повествуя подруге о поездке в другой город в компании Дика Марлоу. Надо сказать, что Джулия сразу же, увидев Эйслин в обществе «опекуна», сделала вывод, что между ними что-то есть и, как оказалось, не ошиблась. Теперь подруга была в курсе их серьезных отношений, невероятно радуясь за мисс Брукс, и подбадривая ее смешными фразами и острыми словечками. Конечно же, она интересовалась и о том, не случилась ли у Эйслин с Диком близость в постели, и была приятно удивлена, получив отрицательный ответ. Она переживала за любимую подругу, боясь, что столь красивый и сексуальный мужчина может разбить той сердце.

Слишком утомленная, мисс Брукс ощущала, что близка к тому, чтобы заснуть. Тогда она поднялась на ноги и стала расхаживать по комнате туда-сюда, чтобы взбодрить себя. С заднего двора, в сторону которого выходили окна гостевой спальни, доносились мужские голоса. Интересно, не ссорятся ли они? Эйслин подошла к окнам, желая разглядеть, что происходит, как раз в тот момент, когда к двум мужчинам — Дику и его отцу — подошла невысокая молодая женщина, одетая в милое, розовое платьице. Золотистые волосы незнакомки были заплетены в небрежную косу, создавай незваной гостье образ невинной, провинциальной девушки. К горькой досаде Эйслин, она увидела, как Мартин Марлоу направился в сторону дома, таким образом, оставляя своего среднего сына наедине с молодой женщиной. Кто же она? Девушка не могла отвести глаз от возлюбленного, беседовавшего о чем-то с привлекательной незнакомкой. Сердце больно сжалось — еще и еще, сдавливая грудь и мешая дышать. Мисс Брукс задержала дыхание, пытаясь успокоиться.

Звенящую тишину нарушил голос:

— Ты тоже наблюдаешь за ними, не так ли? — в комнату медленно зашел Грег, окидывая девушку оценивающим взглядом. Она смущенно отвела взгляд от фигуры мужчины на заднем дворе и, вежливо улыбнувшись, ответила:

— Да, признаюсь, мне интересны те, с кем Дик общается.

Высокий мужчина, понимающе кивнув головой, встал рядом, у окна. Взор его смотрел вдаль — на незнакомку.

— Это Натали, — поджав губы, ответил Грег, а затем спросил:

— Ты слышала нашу историю — обо мне, Натали и Дике?

Эйслин нервно сглотнула и уклончиво ответила:

— Что-то в этом роде.

— Тогда я расскажу тебе ее, — усмехнувшись презрительно, сообщил мужчина. — Натали была моей невестой, мы должны был пожениться, однако Дик затащил ее в постель и лишил невинности.

— О, Боже, — сорвалось с губ девушки. Неприятный холодок в груди начал распространяться по всему телу, будто сковывая каждую клеточку.

— Да уж, — Грег зло нахмурил темные брови, — уж лучше бы Дик не возвращался с Ирака. Своим поступком он испортил жизнь и Натали, и мне.

— Мне жаль, — глухо отозвалась Эйслин, наблюдая за тем, как молодая женщина аккуратно берет Дика за ладонь. Девушка отвернулась, чувствуя, как ее сердце разрывается на части. Она не успела увидеть, как Марлоу освободил свою руку от цепких пальцев Натали.

— Прошлого не вернуть, — угрюмо заметил Грег, — но видно Дик до сих пор любит Натали, раз спустя столько лет вернулся домой.

Эйслин отвернулась, закрывая глаза и пытаясь сдержать слезы. Что происходит? Почему она позволяет кому-то разрушать ее Мир? Тяжелые руки легли на плечи девушки, и она услышала позади себя голос Грега:

— Я думаю, теперь ты не откажешь мне в помощи?

— В помощи? — девушка резко обернулась, скидывая руки мужчины с себя.

— Да, — он усмехнулся, — теперь я могу отомстить Дику с его невестой.

Эйслин резко побледнела, когда до нее дошел смысл услышанного.

— Ну уж нет, — холодно ответила она, делая шаг в сторону, подальше от мужчины.

— Все эти годы я лелеял надежду, что смогу отомстить, и теперь у меня нет лучшей возможности, нежели чем прямо сейчас. Поэтому, будь хорошей девочкой, Эйслин, сними свое чудесное платьице.

Девушка сделала попытку добежать до двери, но Грег перехватил ее, впиваясь в талию цепкими руками.

— Я закричу, — предупредила Эйслин, я эти секунды отчаянно пытаясь не впасть в состояние жертвы, так привычное и знакомое ей за прошлые годы. Мужчина глухо рассмеялся, оттягивая за волосы, голову девушки назад.

— Кричи! Когда кто-то прибежит — я скажу, что ты соблазнила меня, думаю, нью-йоркские шлюхи умеют это, и родители поверят мне, а не тебе. Они и так не жалуют Дика, а он поверит папочке и мамочке. Знаешь, я даже думаю, что Дик специально привез тебя сюда, дабы искупить свою вину передо мной, принести, так сказать, тебя в жертву, — Грег скользнул жадным взглядом по изгибу тела мисс Брукс. — Но даже если ты рискнешь закричать, я сомневаюсь, что кто-то прибежит или просто услышит тебя — отец перед телевизором, включенным на полную громкость, Гордон в наушниках играет в компьютерную игру, ну а Дик… ты знаешь, с кем Дик.

Слова Грега звучали убедительно и отнимали силы. Мужчина повалил Эйслин на кровать и, не сводя голодных глаз с девушки, начал развязывать галстук на своей шее. Мисс Брукс попыталась снова добраться до двери, однако Грег поймал ее, усмехаясь.

И тогда Эйслин закричала — невероятно громко и отчаянно, выбираясь окончательно из собственной слабости.

— Ах ты, гадина, — сорвалось с губ мужчины ругательство, и он попытался закрыть рот девушки ладонью, но та вцепилась в его лицо ногтями, продолжая кричать и бороться. Бороться за себя. Грег, разозлившись, перевернул ее на живот, пытаясь уткнуть Эйслин ртом в подушку.

— Что здесь происходит? — ошеломленно, на входу вбегая в комнату, вопросил Дик. Однако ему уже не нужен был никакой ответ или объяснения — картина, представшая его глазам, была красноречивей любых слов. Марлоу с силой стащил Грега с Эйслин, и сцепился с ним в противостоянии, в котором выплеснулась вся агрессия мужчин, накопившаяся за эти годы. Старший брат Дика тоже был силен, и среднему Марлоу немного досталось, однако профессионализм возлюбленного Эйслин, подкрепленный желанием защитить любимую женщину, решили все: вскоре Грег лежал на спине, а Дик, возвышаясь над ним, работал кулаками по его окровавленному лицу. Испуганная девушка попыталась остановить своего мужчину, но тот так грозно прикрикнул на нее, что она зажалась в угол, боясь шелохнуться. Прибежавшая на крик Джилл Марлоу, позвала на помощь мужа и младшего сына — те с невероятным усилием слегка оттащили Дика от Грега. Увидев избитое лицо любимого сына, мисси Марлоу сокрушенно закричала:

— Дик! Да что же ты наделал!

— Я защищал честь своей женщины, — холодно ответил тот, вставая между Эйслин и глазевшей на нее родней.

— Я всегда знала, что ты сумасшедший, — сквозь зубы обвиняющее процедила Джилл, подбегая к Грегу и обхватывая его голову руками. — Посмотри, что ты натворил! Чудовище.

— Я защищал свою невесту, — повторил Дик, глядя в одну точку перед собой.

— Ты ненормальный, — прошипела Джилл, — как мог Грег сделать что-то твоей невесте, когда он сам прошел через эту боль?

— Именно поэтому, он сделал это, — ледяным тоном произнес темноволосый мужчина.

— Скорее она его соблазнила, — послышался голос Мартина Марлоу. Лицо его покраснело, а взгляд стал злым. — А бедный Грег повелся на это. Ведь он так много страдал.

— Да что с вами? — взорвался Дик, окидывая горящим взглядом лица родных, но таких неблизких людей. — О чем вы говорите? О каких страданиях? Я не знал, что у Грега отношения с Натали! И когда вернулся с госпиталя и встретился с ней, она сама предложила мне себя, умолчав о скорой свадьбе! Прошло уже более десяти лет, а Грег все упивается жалостью к самому к себе, а вы охотно поддерживаете его в этом. Это — не страдания и боль, это развращенное состояние ума и души!

Возникла звенящая тишина, были слышны лишь громкие всхлипывания миссис Марлоу. Эйслин, переполненная болью от случившегося и услышанного, нервно закусила губу, внутренне молясь, чтобы семья Дика услышала и его крик отчаяния.

— Он, и правда, чокнулся там, в Ираке, — скриви губы, пренебрежительно бросил Гордон.

Дик Марлоу усмехнулся — горько и холодно. Он взял за руку Эйслин и вышел с ней из комнаты под осуждающие взгляды родственников…

Вскоре, пара уже сидела в такси, направляясь в гостиницу. Всю дорогу Дик молчал, крепко сжимая ладонь любимой. В номере они спешно собрали сумки и, уточнив о наличии свободных билетов до Нью-Йорка, Дик и Эйслин отправились в аэропорт. Девушка продолжала сохранять видимое спокойствие и молчание, опасаясь своими словами причинить боль возлюбленному или вызвать у него вспышку гнева. Темноволосый мужчина не спешил говорить, удерживая собственные переживания внутри себя. Однако он продолжал бережно держать любимую за руку, бросая на девушку задумчиво — печальный взгляд.

Лишь только когда самолет взлетел в небо, Дик обратился к Эйслин:

— Прости, мне очень жаль.

Девушка ощутила, как из ее глаз полились горячие слезы.

— Это все ужасно, — глухо произнесла она сквозь рыдания. Мужчина притянул ее к себе, обнимая.

— Это и правда ужасно, и мне жаль, что я подверг тебя этому кошмару, — хрипло произнес он.

— Эта Натали.. ты…

— Я не любил ее, и не знал, что она невеста Грега. Когда я вернулся домой, она сама чуть ли не бросилась на меня, встретившись со мной в парке. Я был в таком странном состоянии после Ирака — ни живой, ни мертвый, что особо не задумывался о последствиях, будущем, и конечно же, чувствах…

— Сегодня она взяла тебя за руку…

— Взяла, и я тут же выдернул свою ладонь, а ты этого уже и не увидела… — с нотками грусти в голосе сказал Дик. — Как много почвы для недоверия есть у тебя, Эйслин. Так что же выбрала ты?

— Тебя, — с жаром произнесла она, глядя прямо в глаза мужчины. Тот наклонился к ней и страстно поцеловал. И в этом поцелуе была вся его признательность, нежность и благодарность к возлюбленной. Он верил ей и любил ее, как и она его. Эйслин стала для него той семьей, которой ему всегда не хватало. Она понимала его, как никто другой в этом мире, она доверяла ему и искренне верила в него.

Глава двадцать вторая

В ночь на воскресенье Дик и Эйслин вернулись домой. Утомленные поездкой и неприятными впечатлениями, они сразу же после душа, легли спать, отключив свои телефоны. На рассвете девушка проснулась, чувствуя себя отчего-то отдохнувшей. Она повернулась набок и уткнулась в Дика, который мирно спал. Эйслин залюбовалась им, стараясь сердцем запомнить, запечатлеть его мужественную красоту — сейчас его лицо выражало счастливое спокойствие, лоб был расслаблен, и девушка заметила на нем несколько глубоких морщин. Полные, ярко очерченные губы дрогнули от улыбки — вероятно, Дик видел какой-то приятный сон.

Девушка улыбнулась: пусть ему снятся прекрасные сновидения, он достоин их, как никто другой. Она любила Дика, любила чистой, искренней и преданной любовью, и желала ему счастья. Конечно, поездка в Нашвилл стала испытанием для их любви, но они с достоинством выдержали его, сохранив и укрепив чувства. Эйслин скользнула взглядом по обнаженному торсу мужчины и ощутила волнение и жар в груди — Дик, даже спящий, выглядел сексуальным и притягательным. Будто ощутив внимание со стороны возлюбленной, мужчина открыл глаза и мягко улыбнулся, любуясь красивым и любимым лицом Эйслин.

— Ты так рано проснулась, все в порядке? — с хрипотцой в голосе, от которой у девушки побежали мурашки, спросил он.

— Все прекрасно, — улыбаясь, ответила Эйслин и нежно припала к губам мужчины. Тот, ощутив ее скрытое желание, страстно поцеловал в ответ, умело сдерживая свой дальнейший порыв и переворачиваясь на живот.

— Как ты? — поинтересовался Марлоу, ощущая невероятное возбуждение во всем своем теле, оно было столь сильным, что Дик почувствовал себя настоящим голодным зверем.

— Все прекрасно, — счастливо повторила девушка, поднимаясь на ноги и бросая на мужчину взгляд, полный нежности. Она довольно потянулась, любуясь восходящим солнцем, светившим в панорамные окна. Он такого простого движения фигура мисс Брукс показалась Дику еще больше желаннее и он застонал, зарывшись лицом в подушку. Он желал Эйслин, но не мог заняться с ней любовью. Это ли не мука?

Послышался веселый смех — это девушка в хорошем настроении поспешила в свою комнату, чтобы принять душ. Мужчина уставился взглядом в потолок, желая успокоить нахлынувшие чувства. Признаться, Марлоу не ожидал, что его тело будет столь чутко реагировать на присутствие Эйслин. Такое было с ним впервые, ведь он любил первый раз в жизни. Нужно было что-то срочно сделать, чтобы успокоиться. Для начала пробежка. Это то, что могло немного помочь.

Искупавшись и надев свой плюшевый халат, Эйслин услышала приятную мелодию своего нового айфона, который она включила минуту назад. И хотя на дисплее светился неизвестный номер, девушка в этот раз взяла трубку.

— Эйслин, привет, сестренка, — услышала она голос старшего брата.

— О привет, Дэвид! — радостно отозвалась девушка, расплываясь в солнечной улыбке. Эйслин вернулась в ванную комнату и повесила полотенце на место.

— Ты сейчас одна? — с тревогой в голосе поинтересовался Дэвид.

— Да, а что? И почему ты звонишь с незнакомого номера? — ощущая внезапную угрозу, нависшую над ее будущем, сказала девушка.

— Мне нужно сказать тебе кое-что важное, — послышался приглушенный ответ брата.

— И мне тоже, — мисс Брукс, безусловно, имела в виду свои отношения с Диком.

— Хорошо, но сперва выслушай меня. И ты сразу поймешь, почему я звоню тебе с номера, не зарегистрированного на меня. Вчера вечером я получил задание от службы безопасности — начать расследование относительно одного крайне успешного предпринимателя, который, вероятно, тесно связан с криминальным миром. Ты понимаешь, о ком я говорю?

— Нет, — с хрипотцой в голосе сказала девушка, прекрасно зная, кого имеет в виду Дэвид. Тот, откашлянувшись, заявил:

— У меня целая папка на Дика Марлоу. Мне передал ее Джон, потративший около года на сбор этой информации.

— Нет, — сорвалось с губ Эйслин.

— Да, — сокрушенно ответил Дэвид. Он ощущал себя вдвойне паршиво и не знал как поступить. — Тебе нужно уезжать.

— Нет, я не покину его.

— Эйслин… В чем дело? — уже догадываясь, какой будет ответ, все же спросил брат.

— Во мне и Дике. Я люблю его, — смело ответила она, прижимаясь спиной к стене. Ноги не очень держали мисс Брукс, они стали словно ватные.

— Только не это, — обреченно произнес Дэвид.

— Да, это так, — начала Эйслин, — я люблю его, Дэвид, и не оставлю.

Послышался тяжелый вздох брата.

— Я не знаю что делать, — сокрушаясь, с нотками отчаяния в голосе, сказал он. — Я не хочу предавать друга, ставить под угрозу твою жизнь и не выполнить порученное мне задание.

— Мне жаль, — с печалью в голосе, отозвалась девушка. — Я не могу поступить по другому.

Повисло тягостное молчание, и раздался очередной тяжелый вздох Дэвида.

— Я не знаю, может это подстава, Эйслин. Но, боюсь, у нас в любом случае могут быть проблемы.

— У нас? Что ты имеешь в виду? — обеспокоенно поинтересовалась она, закусывая нижнюю губу зубами.

— Что-то мне подсказывает, что безопасность Дика охраняют очень хорошие специалисты, несмотря на собранную ранее информацию из других источников. Уверен, скоро он будет в курсе, что я «копаю» под него. Только что мой рабочий компьютер вышел из строя, судя по всему, из-за какого-то супернового вируса. В течение часа Марлоу будет в курсе происходящего. Боюсь, как бы ему не снесло крышу, ведь я — один из немногих, кому он доверял.

Эйслин ощутила, как нечто неизбежное стремительно сгустилось над ее счастливым с Диком будущем. Предприняв попытку спасти отношения, она предложила брату:

— Дэвид, я не знаю. Но позвони Дику, он поймет. Задумайся- разве место в полиции дороже вашей дружбы? К тому же, ты сам сказал, что это может быть и подставой.

Возникло очередное, давящее молчание. Драгоценное время уходило. Наконец, старший брат произнес:

— Хорошо, я позвоню ему сейчас и поговорю. А ты — будь осторожна.

Дэвид поменял сим — карту на своем телефоне, и уже со своего официального номера попытался дозвониться до Дика. Попытка не увенчалась успехом. Лишь на четвертой попытке, до Дэвида дошло, что Марлоу занес его в черный список. Звонок с незарегистрированного на него номера, тоже не привел к положительному результату…

Эйслин выпила капуччино в одиночестве, так и не дождавшись Дика. При попытке дозвониться на его номер, она получила стандартное сообщение — «я занят, буду позже». Раздираемая ужасным предчувствием, девушка попыталась дозвониться до возлюбленного еще раз, но уже не смогла этого сделать. Тогда, желая чем-то занять себя до возвращения мужчины, Эйслин около часа потратила на приготовление аппетитных лимонных кексов. Затем, прибравшись на кухне, она, наконец, решила переодеться. Среди многочисленных покупок, девушка выбрала длинный сарафан летнего, солнечного оттенка. Он был из качественной, струящейся ткани, красиво подчеркивая фигуру Эйслин и восхитительно шел ей. Девушка, поглядывая на часы, в очередной раз проверила айфон, надеясь обнаружить там пропущенный звонок или хотя бы сообщение от Дика. Ничего. Еще несколько часов мисс Брукс бродила по квартире, в тщетной надежде найти занятие для себя, чтобы отвлечься от мыслей, которые становились все тревожнее и тревожнее. Наконец, окончательно утомившись, Эйслин задремала в гостиной, все так же сжимая в пальцах свой телефон в ожидании звонка от любимого.

Дик с напряжением смотрел на Майкла — человека, который вот уже в течение семи лет возглавлял отдел, отвечающий за безопасность Марлоу и его компаний от неприятелей и завистников (а таковых было немало).

— Ты уверен? — ледяным тоном повторил темноволосый мужчина, откидываясь на спинку своего стула.

— Да, босс, все так и есть. Наши люди в Бостоне сообщили, что еще вчера был отдан официальный приказ, и началась собираться и подниматься вся собранная на вас информация неким Бруксом, но наши-то ребята знают свое дело, не зря они столько выжидали, — он усмехнулся уверенной улыбкой, — да, еще, был засечен звонок с Бостона на телефон вашей гостьи. Так что, думаю и почти уверен, она давно был в курсе, как минимум неофициальный приказ был отдан восемь месяцев назад — и информации было собрано немало, но мы ждали… и вчера, взломав коды, взялись за дело.

— Ты что, утверждаешь, что Брукс и моя гостья причастны ко всему этому — к утечке информации? — с напускным безразличием задал вопрос Дик.

— Выходит так. За эти три месяца была максимальная утечка информации, мистер Марлоу. Но мы работаем, чтоб она была уничтожена.

— Кто уничтожена? — вскинув голову, с тревогой в голосе спросил Дик.

— Информация, босс, — деликатно ответил Майкл, скрывая сочувствующий взгляд за темными очками. Предательство — это всегда больно. Марлоу молча кивнул головой и отпустил своего сотрудника.

Дик сокрушенно закрыл глаза, отказываясь верить услышанному. Из всего, что сказал Майкл — белой нитью шла основная мысль: Дэвид Брукс предал его, а младшая сестра друга стала марионеткой в руках неприятелей. Сердце отказывалось верить, однако факты были на лицо и свидетельствовали против Эйслин. Отчаяние захлестнуло мужчину, цепляя его за душу и старательно увлекая в привычную тьму.

В сгустившихся сумерках светлоглазая девушка не сразу поняла где она находится. Наконец, придя в себя, она вспомнила, что заснула на диване, в гостиной. Эйслин зашевелилась и услышала мужской голос:

— Наконец-то.

Слова прозвучали холодно и отчужденно, хотя произнес их Дик, сидевший у окна, в полутьме, так, что девушка не смогла разглядеть его лицо.

— Дик, где же ты был? Я переживала, думала, что случилось, — сокрушенно сказала мисс Брукс, с тревогой глядя в его сторону. Мужчина поднялся на ноги и подошел к ней, возвышаясь. Теперь Эйслин могла разглядеть его лицо — оно было отмечено печатью жестокости. Неприятное предчувствие кольнуло в груди девушки, и она попыталась встать, но Дик, положив ладони на ее плечи, удержал мисс Брукс от этого.

— Случилось. Я был на встрече, — ледяным тоном начал он, — и узнал достаточно, чтобы сделать выводы.

— О чем это ты? — прошептала Эйслин, чувствуя, как пальцы мужчины сжимают ее плечи.

— Не притворяйся, не стоит. Дэвид должен был тебя уже предупредить, — с нотками металла в голосе ответил Марлоу.

— Ты об этом? Я хотела поговорить с тобой, Дик, да, Дэвид действительно звонил мне и сообщил, что тобой заинтересовались, и что это похоже на подставу, — спешно начала девушка, однако мужчина резко перебил ее словами:

— Довольно! Ты ведешь себя как лисица, загнанная в засаду. Хитришь и ищешь выход. Нет, Эйслин, все факты против тебя и твоего брата.

— Дик! И ты поверил! — почти закричала она, раненая его словами. Глаза девушки были широко распахнуты и с отчаянием смотрели на любимое лицо. Мужчина молчал, сжав челюсти. Эйслин знала — оправдываться бесполезно. Она поднялась на ноги и произнесла дрожащим голосом:

— Что ж, если ты так решил, пусть так и будет. Ты выбрал сам.

Девушка попыталась пройти мимо мужчины, но он схватил ее за талию, прижимая Эйслин к своему крепкому телу. Она подняла на него свое лицо: ее прекрасные глаза горели от невыплаканных слез. Полные губы девушки прошептали:

— Если ты решил, что я предательница, я думаю, мне стоит исчезнуть из твоей жизни.

Мужчина кивнул головой, будто соглашаясь, но потом, прижав Эйслин к себе еще крепче, произнес голосом, полным цинизма и скрытой, но уловимой боли:

— Прежде чем ты уйдешь, я хочу убедиться, что по достоинству заплатил за тебя. Информация, что утекла, была не из дешевых.

— Что?! — искаженным от унижения голосом, вопросила девушка.

Ответом стал поцелуй Дика — страстный, яростный. Он целовал ее губы, сминая их собственным ртом, и не позволяя полноценно дышать. Руки мужчины поднялись к замку сарафана и ловко расстегнули его, обнажая тело девушки. Та стыдливо вскрикнула, когда Дик буквально сорвал с нее одежду. Взгляд мужчины горел страстью и безудержным желанием, затмевая все доводы рассудка. Умелые руки властно скользили по обнаженному телу Эйслин, наслаждаясь нежностью ее кожи и соблазнительными округлостями фигуры девушки. Дик, задержав горящий взгляд на открывавшейся ему прекрасной картине, нетерпеливо стянул с себя футболку и вновь навис над девушкой, с жаром целуя ее. Получилось так, что Эйслин от всех движений мужчины оказалась на полу. И теперь ей совершенно некуда было спрятаться — руки мужчины удерживали ее от неумелых попыток бегства.

— Дик, — сорвалось с губ девушки имя любимого. В этом имени слышалось и отчаяние, и желание одновременно. Мужчина на мгновение завис над ней, переставая раздеваться. Пара темно — янтарных глаз уперлась взглядом в лицо девушки. Эйслин только печально улыбнулась — не так она представляла свою первую близость с Диком, далеко не так. От ее улыбки взор мужчины на мгновение сделался мягче.

— Дик, пожалуйста, — прошептала Эйслин, превозмогая собственный страх. Марлоу улыбнулся — соблазнительно и хищно, вновь припадая к девушке в ненасытном, требовательном поцелуе. Он искушал, окутывал, лишал силы и воли.

— Не стоит бояться, — прошептал он на ухо девушки, легонько покусывая его и прижимаясь к Эйслин своим сильным, мускулистым телом. Она закрыла глаза, борясь с желанием и нахлынувшими чувствами. Сердце Эйслин трепетало — ведь она любила Дика. Однако девушка понимала — вероятно, то, что вот-вот произойдет между ними, будет первый и последний раз в их жизни. Губы мужчины скользнули вверх, целуя рот Эйслин, а затем Дик произнес:

— Ты не боишься?

Эйслин прерывисто задышала и дрожащим голосом ответила, повторяя фразу, сказанную полтора месяца назад:

— Ну что вы, Дик, вы же — друг моего брата, мой старший друг, меня вы и пальцем не тронете, и словом не обидите.

Марлоу усмехнулся — хищная улыбка изогнула его красивые, темные губы.

— На этот раз, теперь все будет по — другому, — сказал он. И в этой короткой фразе было все — угроза, желание, предостережение и обещание.

Не успела Эйслин что-то ответить, как Дик вновь принялся ее целовать, прижимая девушку всем своим телом к прохладному, гладкому полу…

Глава двадцать третья

Эйслин с трудом подняла тяжелые веки. Лучи солнца светили прямо ей в глаза, раздражая их. Девушка неохотно повернулась на бок, пряча лицо в подушке. Мисс Брукс совершенно не хотелось просыпаться, ведь это означало встретиться с суровой реальностью. Однако долгий сон отступил, и ясность сознания стала стремительно возвращаться, разрушая мнимый покой. Девушка с усилием подняла голову от подушки и окинула взором все пространство, пытаясь понять, где она провела ночь. Как оказалось, Эйлин находилась в своей спальной комнате, удобно расположившись на широкой кровати. Вероятно, Дик принес ее сюда.

Дик… Девушка слегка застонала, садясь в кровати и охватывая голову ладонями. Воспоминания прошлой ночи нахлынули внезапно, вызывая гамму чувств: сладость, боль, страх, нежность — все смешалось. Это случилось. Дик Марлоу сделал ее женщиной. Эйслин попыталась отмахнуться от нахлынувших ощущений, однако память девушки желанно — настойчиво возвращала ее назад. Желая избавиться от этого, мисс Брукс поплелась в ванную комнату. Она, старательно избегая смотреть на себя в зеркало, встала под душ и закрыла глаза. Девушка плакала. Только сейчас, уже более — менее проснувшаяся, она осознала в полной мере, что случилось — любимый мужчина обвинил ее в предательстве, а после, после лишил невинности прямо на полу своей шикарной гостиной. Будто Эйслин не была достойна большего. Около часа девушка простояла под струями воды — рыдая, обзывая себя и Дика нелицеприятными словами, борясь с нахлынувшим желанием исчезнуть. Затем, наконец, мысли Эйслин направились в мирное русло — все — таки не зря она постоянно работала над своей личностью — теперь девушка пыталась найти во всем какие-то положительные моменты, что давалось ей с невероятным трудом. «По крайней мере, моим первым мужчиной стал любимый человек», — подумала она, а подсознание шепнуло ей: «и последним тоже». Что ж, и такое может быть, ведь ЭЙслин все еще любила Дика, хотя сейчас, будь ее воля, она бы избавилась от чувств к нему. Но это было невозможно.

Искупавшись, мисс Брукс надела свои поношенные джинсы и теплый, широкий свитер сливочного цвета. Отчего — то, Эйслин ощущала холод во всем теле, и ей хотелось согреться. Она выглянула из комнаты — в квартире было очень тихо, и Дик, скорее всего, давно уехал на работу. Настенные часы показывали десять утра, и значит, девушка не успела на занятия. Ну ничего, она наверстает. Эйслин вернулась в свою спальню и, отыскав спортивную сумку, сложила в нее свои вещи — всю одежду, кроме купленной для нее Диком. Мисс Брукс бы с радостью оставила бы и новенький телефон, но Марлоу выкинул предыдущий, поэтому пришлось оставить этот дорогой подарок себе. Потом, когда достаточно накопится денег, она вернет всю сумму за айфон. Девушка сделала дозвон Джулии, и через пять минут та перезвонила. Не вдаваясь в подробности, Эйслин попросила подругу о помощи и та, естественно, согласилась.

Закончив разговор, мисс Брукс окинула взглядом комнату — проверяя, не забыла ли она что — нибудь: книги, учебный материал, личные вещи. Но не только это искала Эйслин. В душе ее теплилась надежда, что Дик оставил ей любовную записку, но девушка ничего не обнаружила. Закинув на плечо сумку, мисс Брукс медленно пошла по коридору, силясь не расплакаться. Решение было принято. Эйслин в одиночестве спустилась на первый этаж. Равнодушная к любопытным взглядам жильцов, она подошла к знакомому молодому человеку. Тот, завидев ее, радостно улыбнулся и обратился к ней:

— Мисс Брукс, чем могу вам помочь? Вызвать такси? Заказать обед?

Девушка грустно улыбнулась и подняла покрасневшие глаза на служащего.

— Спасибо, вы очень любезны, но мне ничего не нужно, — с надломом в голосе начала она, — единственная моя просьба к вам — передайте, пожалуйста, это мистеру Марлоу.

Мисс Брукс протянула папку, в которой лежали ключи от квартиры, визитка и кредитка.

— Вы съезжаете от нас? — с досадой в голосе поинтересовался молодой мужчина. Эйслин кивнула головой, отвечая:

— Да, все верно. Я покидаю вас, мне пора. Всего доброго.

Силясь не расплакаться, она вымученно улыбнулась и спешно пошла к выходу. Девушка поймала такси и назвала адрес дома, в квартире которого поселились Стивен и Джулия. Видя настроение пассажирки, водитель такси включил радио: там играла душераздирающая мелодия, прямо под эмоциональное состояние Эйслин. Та спрятала лицо в ладонях и тихо заплакала…

К тому времени, когда Эйслин Брукс приехала в Бруклин, к одному из многоквартирных домов, ее уже ждала и встречала Джулия. Окинув подругу проницательны взором, та молча завела ее в квартиру. Усадив Эйслин за изысканный белый стол, она разлила чай по красивым чашечкам, поставила шоколадные булочки перед гостьей и, сев напротив, требовательно попросила «рассказать все». Почти до вечера просидели они, попивая ароматный чай, поедая шоколадное лакомство и беседуя об истории Эйслин. Конечно же, та умолчала о произошедшем в гостиной, считая это слишком личным и болезненным воспоминанием. Джулия искренне сочувствовала подруге и невероятно переживала за нее, зная, насколько та ранима и чувствительна. Темноглазая красотка умолчала, что догадывается о том, что отношения Эйслин с Диком стали более близкими, не желая причинять своими словами боль. К тихому протесту мисс Брукс, было решено, что она поживет в их квартире — тем более Стивен пару раз в месяц уезжал на день — два в соседний город, в командировку — дела его шли хорошо, и он получил очередное повышение. Джулия отвела подругу в гостиную комнату — там было два дивана — один, побольше, стоял напротив плазменного телевизора, а другой — около окна.

— Размещайся, места всем хватит, — тепло произнесли темноглазая девушка.

Эйслин компактно разложила свои вещи, после связалась с преподавательницей, уточнив расписание занятий на завтрашний день. Девушка искренне пыталась отвлечься и сделать вид для самой себя, что у нее ничего не случилось. Но Эйслин это давалось не очень убедительно. К ее неприятному удивлению, за весь день не было ни одного звонка или сообщения от Дика. «Чего же ты хотела, ведь он считает тебя предательницей, и для него было очевидно, что ты покинешь его дом», — услышала она свой внутренний голос. Дабы не терзать себя сильнее, Эйслин отключила телефон и легла спать, как и положено, около девяти вечера.

Мисс Брукс честно пыталась не плакать и договорится с собой, но слезы лились без спросу, делая подушку мокрой. Воспоминания нахлынули с удвоенной силой: всего лишь сутки назад Дик целовал, обнимал и любил ее. Не смотря ни на что, он не был грубым и жестоким, наоборот, все его движения, ласки, прикосновения являлись проявлением нежности и еле уловимого благоговения. Марлоу не сделал ей, Эйслин, намеренно больно. А когда же боль все же возникла, он прошептал ласковые слова и стал еще более осторожным и нежным по отношению к девушке. Дик любил ее, однако все факты и обстоятельства оказались против Эйслин… Сейчас, плача тихо в подушку, она поняла — это была действительно прощальная ночь.

Во вторник утром Эйслин приехала в колледж за пять минут до начала занятий, и все же, она успела. Девушка отсидела два предмета, однако ближе к одиннадцати стала плохо чувствовать себя — у нее разболелась голова, начался насморк и поднялась температура. Эйслин пришлось прервать занятия и отправиться к врачу, который располагался в соседнем здании на территории кампуса. Осмотрев девушку, доктор вынесла вердикт — простуда, выписала лекарства и отправила девушку домой до полного выздоровления. Заглянув в местную аптеку, Эйслин купила половину из лекарств — девушка не располагала слишком большой суммой и решила сэкономить на таблетках, но добраться до квартиры на такси — накатывавшая потливость предупреждала о приближающемся обессиленном состоянии. Оказавшись на месте, Эйслин, спешно переодевшись, разместилась на диванчике, закутываясь в одеяло. После двух приехала Джулия, которая была уже в курсе болезни своей подруги.

— Ненавижу болеть! Но еще больше ненавижу, когда болеешь ты! — заявила темноглазая девушка, принимаясь за приготовление теплого чая для больной. Когда Эйслин допила свой «целебный» напиток, Джулия осторожно обмолвилась, как бы между делом:

— Я могу ошибаться, но, кажется, я видела стремительно уезжающий от колледжа темно-зеленый «Ламборгини».

Светлоглазая девушка промолчала, отводя взгляд в сторону. Затем, наконец, произнесла:

— «Ламборгини» Марлоу — не единственное «Ламборгини» в Нью-Йорке.

— Да, — кивнула головой Джулия, убирая со стола, — но такого редкого цвета «Ламборгини» я не видела ни у кого, кроме… — она запнулась, размышляя, каким именем назвать человека, посмевшего разбить сердце любимой подруги, — твоего знакомого.

Мисс Брукс не ответила. Ей действительно нечего было сказать, к тому же вернулась противная слабость, от которой хотелось просто лежать и не тратить остатки сил на разговоры. Видя состояние подруги, Джулия не стала доставать ее. Приглушив свет в гостиной, дабы не мешать Эйслин спать, она направилась в свою спальню повторять записи лекций.

Глава двадцать четвертая

Всю ночь у Эйслин была высокая, но не критичная температура, которую ей пришлось сбивать дважды жаропонижающим. Наконец, ближе к утру, девушке стало легче, однако она предпочла оставаться в постели, так как ощущала слабость во всем теле и легкое головокружение. Джулия, проверив состояние подруги, пообещала вернуться пораньше, что и сделала — уже в полдень она была дома. Сегодня утром Стивен уехал в очередную командировку, и настроение у темноглазой девушки штормило — от безудержного веселья до слезливой меланхоличности. Желая себя чем-то занять, Джулия прошествовала на кухню, чтобы приготовить питательный куриный бульон. Раздался звонок в дверь. Послышался приглушенный голос, и в гостиную к Эйслин заглянула ее темноглазая подруга, на лице которой блуждало виноватое выражение.

— Думаю, вам все же надо поговорить наедине, — многозначительно произнесла она, освобождая проход для незваного гостя и после спешно покидая комнату.

Высокий, темноволосый мужчина медленно зашел в гостиную и остановился посередине, глядя на больную задумчивым взглядом. Дик Марлоу был одет в элегантное, удлиненное пальто, которое он расстегнул, но не посчитал нужным снять — видимо мужчина не собирался задерживаться дольше, чем на пару минут. Его руки были спрятаны в карманах верхней одежды, ноги широко расставлены — во всей его позе проявлялось напряжение и, возможно, скрытая агрессия. Наконец, Дик сделал шаг вперед и оказался совсем близко к Эйслин — на расстоянии вытянутой руки.

— Ты заболела? — с плохо скрываемой тревогой в голосе задал он вопрос, окидывая девушку пристальным взглядом — еще недавно она горела в его руках, а сейчас горела от болезни — бледная, с синими тенями, лежащими у нее под глазами, с тусклым взглядом, та выглядела не самым лучшим образом. Сердце мужчины больно сжалось.

— Это всего лишь простуда, — слабым голосом ответила Эйслин. Затем, немного помолчав, она спросила:

— Зачем ты здесь, Дик?

Мужчина на долю секунды болезненно поморщился и глубоко втянул воздух.

— Я беспокоился о тебе, и беспокоюсь, — наконец, произнес он, скользя взглядом по утонченному, но такому бледному лицу девушки. Угрызения совести вновь напомнили о себе, и Дик готов был выругаться, лишь бы не слышать их шепот.

— Вот как? Беспокоишься? — грустная улыбка тронула губы Эйслин. — Я сомневаюсь в этом, мистер Марлоу.

— Ты вправе злиться на меня, — кивнул головой мужчина, пододвигая один из стульев и садясь на него, напротив девушки.

— Я уже не злюсь, мистер Марлоу, — тихо начала она, стараясь не выдать собственного волнения от присутствия Дика, от его завораживающего взгляда, от его бархатистого голоса…

— Так зачем вы здесь? — сглотнув слюну, повторила Эйслин.

— Ты исчезла внезапно, — начал Дик, хмурясь. Было видно, что воспоминания причиняют ему боль. Он говорил, как возлюбленный, которого без причины бросила любимая. Но причины, безусловно, были!

— Внезапно? — переспросила девушка, с ужасом в голосе. — Внезапно? По-моему, все было предсказуемо. Мой любимый мужчина обвинил меня в предательстве, не дал мне никаких попыток объясниться, потому что выбрал не верить мне… А затем… затем лишил меня невинности прямо на полу! Ты поступил со мной, как со шлюхой, Дик. Хотя, может, шлюх не обвиняют в предательстве.

Когда Эйслин закончила говорить, глаза ее горели, излучая какой-то особый свет. Лицо Марлоу помрачнело и напряглось, на щеках заиграли желваки. Взгляд мужчины стал холодным и острым, как лезвие ножа. Дик молчал, уставившись в одну точку. Непонятно было — злится ли он, или же ведет какой-то внутренний разговор в поисках решения. А может, мужчина уже давно принял его, и приехал сюда лишь… так зачем же он здесь?

Расценивая молчание Дика как проявление равнодушия, Эйслин, собравшись с духом, произнесла:

— Благодарю вас за проявленную заботу, мистер Марлоу. Думаю, вам не стоит задерживаться, ставя меня и себя в неудобное положение. Что подумает ваша служба безопасности, когда узнает, что вы продолжаете общаться с женщиной, которая поставила вас и ваше благополучие под угрозу? И что вы сами подумаете о себе, мистер Марлоу?

Не давая Дику ответить, девушка, удивляясь собственной внезапно возникшей энергии, продолжила:

— После всего, что произошло, после всего этого, я не желаю больше встречаться с вами, мистер Дик Марлоу. Уходите, прошу вас. Вы и так успели неплохо подразрушить мой мир.

— Ты действительно этого хочешь? — спросил он холодным, словно чужим голосом. — Ты хочешь, чтобы я оставил тебя в покое, забыл о тебе, что было между нами, и мы больше никогда не встречались? И забыли — я и ты обо всем? Обо всем?

Эйслин глубоко втянула воздух — девушке будто внезапно нечем стало дышать. Затем, совладав с собой, она ответила:

— Некоторые вещи я вряд ли смогу забыть, — Эйслин обхватила ладонью свой лоб и отвела взгляд в сторону, опасаясь смотреть на лицо все еще любимого мужчины. — Однако да — я хочу, что бы мы больше никогда не встречались.

Дик Марлоу медленно поднялся на ноги. Задержав взгляд на девушке, он сообщил ей коротко:

— Хорошо.

Затем спешно покинул комнату. Послышались приглушенные голоса — кажется, мужчина и Джулия успели вступить в диалог, который, впрочем, длился недолго. После входная дверь открылась — закрылась. Незваный гость ушел так же внезапно, как и пришел. Лишь еле уловимый аромат его дорогого парфюма, висевший в комнатах и непередаваемая горечь в душе Эйслин, напоминало о его недавнее присутствии. Спешно вернувшаяся Джулия, глядя на больную подругу большими глазами, пытливо вопросила:

— Что он сказал? Что ты ему сказала? И что это все значит? Откуда он знает, где ты живешь? Этот мистер Марлоу довольно-таки настойчив и крайне убедителен.

— Мы больше не увидимся, — глухо ответила Эйслин, сдерживая слезы.

— Это он так сказал? — спросила Джулия, хмуря свои красивые, темные брови.

— Нет, это я попросила его и, думаю, он выполнит мою просьбу, — пояснила девушку, глядя потерянным взором на свою подругу. Та задумчиво кивнула головой и вскоре сменила тему, сообщив, что «пациенту пора бы измерить температуру», а после измерения вручила Эйслин очередной бокал с чаем.

— Скоро ты совсем поправишься, — ободряюще завила Джулия.

Светлоглазая девушка благодарно улыбнулась ей и разрыдалась. Подруга подскочила к ней, обнимая за плечи.

— Ничего-ничего, так бывает, — постаралась утешить она Эйслин, — первая любовь, первый мужчина нередко приносят много боли и разочарования. Не отчаивайся. Джон тоже сделал мне очень больно, но, слава Богу, я встретила Стивена, и его любовь принесла мне счастье. Помни ради чего ты приехала в Нью-Йорк.

К наступившей пятнице мисс Брукс окончательно выздоровела и уже смогла благополучно посетить занятия. С небывалым усердием впитывая новые знания и отвечая на многие вопросы правильно, Эйслин делала значительные успехи в учебе, несмотря на пропуски в этом и предыдущем месяце. Анджелла Росс искренне похвалила ее, а так же посоветовала одну увлекательную книгу, наполненную дополнительными, актуальными знаниями. После занятий была организована экскурсия в один из бизнес-центров Бруклина с целью посмотреть, как местный психолог проводит отбор — тренинг с целью определить будущих сотрудников на вакантные места. После, уже вечером, Эйслин вернулась в квартиру Джулии и Стивена.

Выходные мисс Брукс провела дома, не собираясь мешать влюбленной парочке, отправившейся в романтическое мини — путешествие по улицам Нью-Йорка. В воскресенье, наконец, позвонил Дэвид. Эйслин удалось убедить его, что у нее все в порядке, и, несмотря на расставание с Диком, ее жизнь продолжается, и она с оптимизмом смотрит в свое будущее. Кода девушка положила трубку, голос совести настойчиво упрекнул ее, что она превращается в лгунью. Пытаясь заглушить чувство вины, Эйслин уселась за конспекты и вскоре была уже занята мыслями об учебе.

Следующая неделя прошла активно — в колледжи начались тестовые работы, которые девушка успешно прошла, после занятий мисс Брукс и Джулия ходили гулять в местный парк, наслаждаясь осенней красотой природы и проводя время в беседах и планах на будущее. Затем девушки возвращались домой, где остаток вечера Эйслин проводила в одиночестве — она не желала отвлекать подругу от общения со Стивеном. Когда на душе становилось совсем тоскливо, светлоглазая девушка начинала читать один из любимых романов и иногда, но не всегда, ей становилось легче. На пятницу после занятий вновь была назначена экскурсия, на этот раз в одну из международнх компаний, расположившейся в центре Нью-Йорка. Вся группа во главе с Анджелой Росс благополучно добралась на метро (от которого Эйслин была в шоке, ведь она ездила на нем впервые) до города и оказались в Даунтауне, в его финансовом квартале, улицы которого были полны впечатляющих зданий — высотных домов, окованных в металл и стекло.

Вскоре учащиеся колледжа остановились перед одним из небоскребов льдисто — синего цвета. Молодые люди во главе с улыбчивой Анджелой оказались внутри здания, где гостей уже ожидала точеная, элегантная брюнетка, одетая в безупречный черный костюм. Она проводила группу по, казалось бы, бесконечному коридору до лифта, затем вместе с гостями поднялась на двадцать первый этаж. И снова очередной, длинный коридор, в конце его — дверь, за ней оказался просторный конференц — зал. Эйслин и ее одногруппники с комфортом разместились на мягких стульях, стоящих полукругом у окна, с которого открывался прекрасный вид на весь финансовый квартал Даунтауна.

— Сегодня у вас есть шанс пообщаться, поучиться у человека, создавшего целую бизнес — империю, — все так же улыбаясь, сообщила миссис Росс. — Я хочу, чтобы вы поучились тому, как этот человек общается со своим персоналом, как он говорит, и, внимание! Возможно, но не обязательно, для кого-то из вас откроются двери для работы в одной из его компаний.

Молодые люди воодушевленно переглянулись между собой, ощущая сладкое предвкушение. Анджела Росс села на дальний стул и достала блокнот с ручкой. Ее примеру последовали все — теперь у каждого в руках были тетради и письменные принадлежности.

— Надеюсь, я не заставил вас слишком долго ждать, — послышался приятный мужской голос у двери, и, спустя секунду, в конференц — зал уверенным шагом зашел высокий, широкоплечий мужчина, одетый в элегантный синий костюм. Лишь только бросив взгляд на директора компании, Эйслин вся внутренне сдержалась: в десяти шагах от нее, стоял мистер Дик Марлоу.

Глава двадцать пятая

Пара золотисто-янтарных глаз с интересом оглядела всех присутствующих — в том числе и Эйслин, однако взгляд мужчины не задержался на ней дольше, чем положено. Вместо этого Марлоу представился и после попросил каждого из присутствующих назвать свое имя. Когда очередь дошла до мисс Брукс, та уперлась взглядом в дорогой, темный галстук Дика и буквально промямлила свое имя. Мужчина слегка изогнул губы в улыбке, но ничего не ответил, обращая внимание на следующего говорящего. Эйслин ощутила, как к ее щекам прилила кровь. Девушка опустила глаза вниз, сгорая от нахлынувшего стыда. Казалось, каждый из присутствующих заметил, как ее лицо стало розовым. Однако, это было не так. Внимание молодых людей было приковано лишь к одному человеку — великолепному Дику Марлоу. Сейчас он, присев на краешек своего массивного черного стола, делился секретами успеха при выборе персонала. Голос мужчины звучал удивительно бархатисто и чувственно:

— Подбор персонала — это всегда огромная ответственность. Прежде чем принять решение, я лично общаюсь с претендентом. Не смотря на то, что я — человек, придерживающийся рационального мышления и логики, я не отказываюсь и от собственной интуиции, так называемого чутья.

Дик поднялся на ноги и начал расхаживать по залу, иногда жестикулируя руками и продолжая говорить. Большинтво из учащихся склонили головы, стремительно записывая «великую речь Марлоу». Эйслин же просто рисовала цветочки на клетках своей тетради. Мужчина остановился напротив мисс Брукс — всего в пару шагов от нее и произнес:

— Да, я могу утверждать, что иногда чутье решает все. Я словно хищник, чувствую человека — его заинтересованность, искренность, волнение, стыд…

Эйслин нервно сглотнула и с трудом, но все же подняла свои глаза. Усмешка. На красивом лице мистера Марлоу была ледяная усмешка. Девушка отвела взор в сторону, и нервно закусила нижнюю губу, опасаясь, что Дик еще смотрит на нее, однако он уже подошел к окну со словами:

— Мир — это не только ваш родной город или штат. Мир — намного больше, чем вы думаете, и в нем кроется миллион возможностей. И от вашей решимости, от вашего отношения к Миру, тоже зависит ваш успех.

Затем Марлоу ответил на несколько вопросов присутствующих, и после попросил свою секретаршу принести всем апельсиновый сок. Вскоре в конференц-зал заглянула высокая, красивая женщина, несущая поднос с бокалами и прозрачным кувшином, наполненным оранжевым напитком. Та хотела бы разлить его сама, но Дик остановил ее, вежливо сказав:

— Спасибо, Маргарет, я сам.

Женщина, пытаясь скрыть удивление, молча вышла из помещения, цокая каблучками своих модных туфель. Длинные пальцы Марлоу обхватили бокал и покрутили его. Наблюдавшая за этим действием Эйслин спешно переключила свое внимание исключительно на цветочки в своей тетради. Генеральный директор компании совершал немыслимое — он разливал сок сам, лично, своим гостям, которые по очереди подходили к нему, благоговейно глядя на мужественное, красивое лицо Дика Марлоу. Преодолевая внутреннюю дрожь, Эйслин, осознав, что теперь ее очередь принимать бокал из рук мужчины, на негнущихся ногах подошла к нему. Тот обаятельно улыбнулся (хотя, впрочем, он одаривал такой же улыбкой и предыдущих молодых людей). Затем медленно налив сок в бокал, Дик начал протягивать его со словами:

— Мисс Брукс.

И, внезапно, его крепкая рука дрогнула, и все содержимое напитка вылилось на элегантную блузку девушки. Эйслин, широко распахнув глаза, с недоумением смотрела на Марлоу, который сокрушенно произнес:

— О нет, мне так жаль, мисс Брукс. Прошу простить меня, эта неловкость со мной случилась впервые.

Та, глядя, как мокрое сладкое пятно расползается по ткани одежды, холодя кожу, сдержала рвущуюся наружу мысль, что не сомневается, что это действительно «случайность». Анджела Росс заботливо предложила свою помощь, беспокоясь, как бы девушка вновь не заболела, однако Дик обаятельно сообщил, что намерен сам исправить и загладить эту неприятную ситуацию.

— Прошу вас, мисс Брукс, следуйте за мной, — официальным тоном обратился он к ничего не понимающей Эйслин. Той оставалось лишь послушаться и пойти за мужчиной, который, дойдя до середины коридора, свернул налево, открывая дверь в просторную и удивительно уютную комнату, выдержанную в приятно — шоколадном цвете.

— Еще раз приношу свои извинения, мисс Брукс, — произнес мужчина, протягивая ей бумажные полотенца. Затем Дик Марлоу приоткрыл дверь и сказал что-то, вероятно, одной из своих сотрудниц. Взгляд мужчины остановился на блузке девушки — было очевидно, что она испорчена, как не пыталась Эйслин ее оттереть — бумажные полотенца были не лучшими помощниками в этом деле. Заметив внимание Дика, мисс Брукс порывисто отвернулась и сказала:

— Извинения приняты, мистер Марлоу, мне нужно идти.

— Подождите, мисс Брукс, — попросил Дик, прикрывая дверь.

Девушка посмотрела на него: глаза ее, сейчас насыщенного серо-зеленого цвета с еле скрываемой тоской глядели на мужчину. Тот окинул ее взором — оценивающим и теплым. Он скучал по ней. Боже, так скучал.

— Мисс Брукс, — начал бархатисто — глубоким голосом мужчина, подойдя к девушке поближе. Она задрожала — то ли от его слов, то ли от мокрой, холодящей кожу, блузки. — Я настаиваю на том, чтобы довезти вас до дома. Иначе по моей вине вы можете вновь заболеть, отправившись в сырой одежде своим ходом, и куртка вас не спасет от пронзительного ветра, что сейчас за окном.

Эйслин настороженно посмотрела на Марлоу, а затем на свою блузку — та стала полупрозрачной на месте пятна и соблазнительно облегала полную грудь девушки, что выглядело крайне неприлично. По крайней мере, для такой деловой встречи. Выйти сейчас так, перед всей группой, означало сгореть от стыда. Верхняя одежда мисс Брукс осталась в конференц — зале. Как же ее забрать? Однако поездка с Диком Марлоу казалась еще хуже. Легче и правильнее было попросить кого-то из одногруппниц подать ей куртку и после самой вызвать такси, денег должно было хватить. Будто читая ее мысли, мужчина произнес:

— Вызвать такси в пять вечера в пятницу — не самая лучшая идея, тем более в Даунтауне.

Видя, что ЭЙслин молчит, Дик продолжил:

— Если вы так обеспокоены моим обществом, то можете взять кого-то из одногруппников в нашу компанию.

Девушка все еще колебалась, и тогда Марлоу, как истинный мужчина, взял инициативу в свои руки. Он спешно покинул комнату, и уже спустя пару минут вернулся, неся куртку Эйслин, мужчину сопровождала Роуз — девушка двадцати лет, щеки которой выдавали ее волнение и некое возбуждение от такого внимания мужчины. А он всего-то предложил кому-нибудь прокатиться на его машине!

Все трое спустились на лифте на парковочный уровень, и вскоре Эйслин и все еще смущенная одногруппница, с комфортом разместились на заднем сиденье джипа «бмв». Дик сел за руль и завел машину, автомобиль плавно двинулся с места и выехал с парковки на улицу, неспешно вливаясь в общее движение. Сохраняя молчание всю дорогу, мужчина вскоре остановился у одного из таунхаусов в Бруклине, по точно указанному адресу Роуз. Та, все еще краснея от волнения, горячо поблагодарила мистера Марлоу и с некоторой неохотой самостоятельно вышла из джипа. Уже на улице, она торопливо поспешила домой. Почти забежав в вою комнату, Роуз, даже не переодевшись, открыла свой ноутбук и спешно забила в поисковике имя: Дик Марлоу. Он так ей понравился! Девушка стала с интересом и возбуждением искать всю возможную информацию о нем, и, конечно же, фото с ним…

Как только за Роуз захлопнулась дверь автомобиля, Дик довольно резко дернул джип с места.

— Думаю, адрес Джулии и Стивена вы помните, — произнесла Эйслин, с тревогой глядя в темнеющую даль. Мужчина молча кивнул головой, и направил автомобиль на главную дорогу. Дик сохранял молчание, не говорила и девушка, слишком занятая собственными размышлениями, какие предпринять действия, если Марлоу начнет вести себя уже по другому. Мысли лихорадочно неслись в голове Эйслин, заставляя ее нервничать. Девушка так сильно погрузилась в собственные переживания, пытаясь усмирить их, что не сразу поняла, что джип остановился.

— Мы на месте, — послышался голос Дика.

— Хорошо. Спасибо, мистер Марлоу, — приглушенно отозвалась Эйслин и потянула за ручку двери, открывая ее. Вот и все. Их общение закончилось. Девушка не знала — радоваться ей или рыдать от того, что они вели оба себя словно чужие люди. Эйслин вышла из машины и, к удивлению девушки, Дик тоже последовал ее действиям.

— Уже совсем темно, мисс Брукс, я провожу вас до квартиры, — официальным тоном пояснил он. Девушка хотела бы воспротивиться, но перспектива расстаться с Марлоу прямо сейчас, грозила вылиться в горькие рыдания. И Эйслин решила согласиться, коротко кивнув головой.

В молчаливом сопровождении, мужчина довел девушку до двери квартиры. Эйслин позвонила в дверной звонок, не желая открывать дверь ключом, дабы не нарушать возможное интимное общение Джулии и Стивена. Щелкнул замок, и входная дверь приоткрывалась — показалась темноглазая подруга. Окинув пару многозначительным взглядом, девушка молча ушла к себе. Эйслин покраснела — волнение и стыд вернулись с удвоенной силой, начиная терзать ее.

— Спасибо, — выдавила из себя мисс Брукс, избегая смотреть, на мужественное лицо Дика Марлоу. Послышался ответ:

— Теперь я могу спокойно заняться своим делами. Доброй ночи, мисс Брукс.

Уже в квартире, Эйслин, кратко рассказав о произошедшем, крайне любопытной Джулии, спешно направилась в ванную комнату. Приняв теплый душ, девушка вернулась в гостиную и улеглась на диванчик. Эйслин закрыла глаза, и перед ее взором вновь был ослепительно красивый Дик Марлоу. Девушка сокрушенно вздохнула — теперь все это в прошлом, абсолютно все. Сегодня она общалась с генеральным директором одной из крупнейших компаний, эталоном успеха и магнетической власти. Да, Эйслин общалась с ним, так же, как и все ее одногруппники. Внезапная мелодия телефона вывела девушку из оцепенения. Дрожащими руками она взяла айфон и с надеждой посмотрела на дисплей. Но это звонила Анджела Росс, которая беспокоилась о своей ученице и желала убедиться, что та благополучно добралась до дома. Закончив непродолжительный разговор, Эйслин заплакала. Да, Дик Марлоу сдержал свое слово и выполнил просьбу мисс Брукс — теперь они были друг для друга чужие, далекие люди.

Глава двадцать шестая

Очередные выходные Эйслин провела дома, занимаясь небольшой уборкой, чтением и телефонными звонками — она звонила родителям, с энтузиазмом рассказывая им о своих успехах (о самой большой неудаче девушка, естественно, промолчала), затем созвонилась с Дэвидом — тот пытливо интересовался как она поживает и озвучил свое намерение навестить сестру, однако та отговорила его, убедив, что слишком сейчас занята учебой, чтобы отвлекаться на встречи. Старший брат на прощание обещал позвонить на следующей недели и, тепло попрощавшись, закончил разговор. Только вернув айфон на место, Эйслин смогла спокойно выдохнуть — ей крайне тяжело давалось создание своего иллюзорного комфортного прекрасного настоящего. Но ничего, она справится. Непременно. Все трудности, которые дал Господь, должны быть по силам ей. А после испытаний будут радостные дни и счастливые будни!

Последующие две недели были наполнены учебой, и каждый день был похож на предыдущий. В будни Эйслин прилежно училась, а в выходные вела затворнический образ жизни, перечитывая любимее книги и просматривая доброе кино. И все из-за опасения девушки где-нибудь совершенно случайно встретиться с с Диком Марлоу. Эйслин была близка к тому, что при очередной встрече с ним разрыдаться, как влюбленная девчонка. Она все еще любила его.

Однако назад пути не было. Девушка знала — если она свяжет свою жизнь с Диком, который будет оставаться на своей темной, привычной ему, стороне, это разрушит ее Мир. Недостаточно было света Эйслин, нужно было, чтобы Марлоу доверял и верил девушке, ведь лишь одно проявление недоверия со стороны мужчины, способствовало тому, что их отношения разломались, как карточный домик

Дик Марлоу, сидя в своем кабинете в одиночестве, задумавшись, смотрел на объемную папку, живописно лежавшую у него на столе. Тридцать минут назад ее принес Майкл Фостер — человек, возглавляющий отдел безопасности, в обязанности которого входил обширный фронт работы, в частности, скрытие некоторых подробностей из биографии мистера Марлоу, его личной жизни и, безусловно, защита его и компаний от недоброжелателей и, порой, беспощадных конкурентов. В документах, принесенных Майклом, было многое, но не было главного — точного имени передатчика информации о потенциальных новых контрактах и инновационных разработках, принесшую колоссальную убыль — сотни миллионов долларов… А это означало лишь то, что Эйслин Брукс и ее старший брат оставались под подозрением.

После разговора с сотрудником, мистер Марлоу с плохо скрываемым раздражением отпустил того, дав ему распоряжение продолжить тщательное расследование, и как можно скорее приступить к этому. Дик поднялся на ноги и подошел к панорамному окну — у его ног раскинулся ночной Нью-Йорк. Где-то там, за Бруклинском мостом, в квартире на пятом этаже, Эйслин Брукс, вероятно, уже спала крепким сном. Мужчина тяжело вздохнул, ощущая горечь и раздражение. Нужно было развеяться. Он сделал короткий звонок и спешно покинул рабочий кабинет.

Уже через полтора часа Охотник был на ринге — ему было, куда девать свою накопившуюся энергию и агрессию, выливая все это в бой с противником.

Стояли последние дни ноября — холодные, дождливые и невероятно тоскливые. Эйслин, к собственному удивлению, с нетерпением ожидала конца недели — уставшая, девушка почти мечтала о том, чтобы выспаться. Этой апатии способствовало и то, что руководитель их группы — Анджела Росс, в прошлый уик-енд, занимаясь верховой ездой, сломала ногу, и на замену чудесной, жизнерадостной преподавательнице пришла молодая, но неприятная женщина — Джоанна Ульямс. Приходилось терпеть ее не самое лучшее настроение и отношение к учащимся, да и к жизни, в общем.

На четверг было запланировано распределение группы по бизнес- организациям для прохождения практики у психологов, работающих там. Эйслин пришла за полчаса до занятий и, заглянув в аудиторию, обнаружила, что половина группы уже на месте — молодые люди собрались вокруг Роуз, которая им что-то показывала. Увидев мисс Брукс, та спешно спрятала какой-то листок или же страницу, вырванную из журнала в свою сумку. Такое демонстративное недоверие больно задело Эйслин, но она промолчала, усаживаясь на место и ощущая на себе любопытные, прожигающие ей спину, взгляды одногруппников. В ту же минуту Роуз торопливо покинула помещение, прихватив с собой сумку. Неприятное предчувствие отозвалось скованностью в горле мисс Брукс. Она полуобернулась и заметила, как двое из молодых людей перешептываются. Да что же произошло?

Вскоре, Эйслин получила ответ. Дверь в аудиторию шумно распахнулась, и в помещение, громко цокая каблуками, зашла Джоанна Уильямс. На ее лице с грубоватыми чертами застыли злость и неприязнь. Следом за женщиной в помещение вернулась Роуз, которая уселась на свое место, как ни в чем не бывало. Преподавательница холодным взором посмотрела на мисс Брукс. Эйслин нервно сглотнула, чувствуя, что сейчас начнется буря.

— Мисс Брукс, — зашипела Джоанна, вставая в нескольких шагах от доски и сотрясая свернутым листком, зажатым в пальцах.

— Да? — выдохнула девушка.

— Думаю, вы поставили свою репутацию и репутацию всего нашего колледжа под удар. У вас есть объяснение вот этому?

С последним словом она брезгливо развернула свернутую фотографию, сделанную несколько месяцев назад — на ней, у входа в ночной клуб, была Эйслин, заключенная в объятия Дика Марлоу. Тот самый день. Когда он первый раз поцеловал ее.

— Ну же? — сказала Джоанна, поднимая фото так, чтобы его видели все присутствующие. — Мисс Брукс, вы знаете, кто этот человек? Вы понимаете, что мы думаем о вас, наблюдая эту развратную картину на фотографии? Вы забыли имя этого мужчины? Я напомню — это мистер Дик Марлоу, основатель компании Марлоу Интерпрайз Холдинг, наш меценат и потенциальный работодатель для всех наших выпускников. Сказать, как вы выглядите на этом фото?

Эйслин уперлась взглядом в свое изображение на фотографии — взволнованное лицо, глаза, полные смущения, обращены на Дика. На этом фото она еще не знает, что совсем скоро Марлоу одарит ее поцелуем. Сердце больно сжалось от этих воспоминаний.

— Вы выглядите на этом фото, как девка, которую сняли на ночь, — язвительно заметила преподавательница.

Девушка, побледнев, подняла глаза на женщину.

— Что вы так смотрите, Эйслин? У вас есть объяснение на это?

Светлоглазая девушка, слишком ошарашенная и оскорбленная, чтобы ответить, продолжила молчать, и тогда Джоанн продолжила:

— Мы не будем и не смеем обсуждать поведение мистера Марлоу, в конце концов, он — один из самых богатых людей и взрослый мужчина, и его личная жизнь нас никак не касается. Но ваше поведение, ваша распущенность, мисс Брукс, достойны не только порицания, но и, очевидно, исключения, из нашего благородного колледжа. Вам есть что-то сказать, мисс Брукс? У вас есть объяснение на счет всего этого?

Эйслин медленно поднялась на ноги.

— У меня нет объяснений, — глухо отозвалась она.

Затем, стараясь не смотреть ни на кого, она спешно направилась к выходу из аудитории. По щекам девушки лились горячие слезы. Ее мечта была разрушена. Не помня себя, Эйслин Брукс добралась до квартиры друзей и поспешила в ванную, дабы дать волю слезам.

Глава двадцать седьмая

Пройдя все стадии разрушения Мечты — боль, неприятие, отчаяние и, наконец, принятие решения двигаться дальше, Эйслин ближе к четырем после полудня ощущала себя значительно лучше.

Будущее, хоть и пугало девушку, но не на столько, чтобы оно смогло парализовать ее разум и душу. Мисс Брукс не позволила самой себе окунуться в болото отчаяния и жалости к собственной персоне. Девушка стремилась к радости, а не боли. Поэтому она не стала заниматься самобичеванием и поиском виновных. Вместо этого Эйслин привела себя в порядок — сделала скромный, но со вкусом, макияж, надела удобную и теплую одежду — чернильно — синие джинсы, теплый свитер, сверху утепленную куртку цвета хаки. Обувшись в кроссовки и прихватив сумку, девушка отправилась туда, куда давно рвалось ее сердце — на Манхэттен. Так как в этом месяце Эйслин прилично сэкономила, то сегодня она смогла позволить себе вызвать такси. Вскоре, желтый автомобиль вез ее по Бруклинскому мосту в сторону острова.

Эйслин написала Джулии сообщение, что задержится допоздна — сейчас ей не хотелось никакого общения, жалости или советов. Девушка желала побыть сама с собой, бесцельно гуляя по роскошным улочкам Манхэттена. Ровно в половину шестого вечера мисс Брукс покинула такси и начала свое маленькое путешествие. Шествуя сквозь поток торопящихся людей, она неспешно шла, разглядывая заманчивые витрины фешенебельных магазинов.

Близился закат — сейчас солнце окрасило серо-голубое небо в багряно-красные оттенки, воздух стал значительно холоднее, но назад, в квартиру, Эйслин совершенно не хотелось. Она желала идти дальше и дальше, до тех пор, пока чистота разума, освобожденного ото всех переживаний, не вернется к ней. Сейчас мисс Брукс проходила мимо заведения с громким названием «Адская кухня». Девушка нахмурила свои тонкие, темные брови — ну почему нельзя назвать ресторан или кафе как-то по другому? «Райский уголок», например? Эйслин торопливо пошла мимо здания и, бросив один лишь взгляд, увидела у его дверей красивого мужчину, издалека очень похожего на Дика Марлоу. «Что ж, у темных людей свои излюбленные места», — с горечью подумала девушка, продолжая уже более спешно идти. Внезапно, накатившее чувство сильного голода напомнило Эйслин, что она ела двадцать часов назад. Не желая упасть в обморок, девушке пришлось заглянуть в местный супермаркет. Это был красивый магазин с идеально расставленным продуктами и баснословно дорогими ценами на них. Эйслин, неторопливо шествуя между рядов и мысленно считая, на что же хватит ее денег, ощущала себя буквально нищенкой, заглянувшей в мир богачей. Наконец, девушка остановилась около молочной продукции и решила выбрать небольшой стаканчик йогурта. Вокруг было немноголюдно, поэтому мисс Брукс могла спокойно определиться, что ей подходит, по цене, конечно. Состав продукта ее уже мало интересовал.

— О, какая чудесная встреча, — услышала Эйслин слева и, повернув голову, встретилась взглядом с Брюсом. Тот стоял неподалеку и с хитрой ухмылкой оглядел девушку с головы до ног. Она отвернулась, дела вид, что не знает его и поставила баночку с йогуртом на место. Придется поискать еду в другом отделе, или, скорее всего, в магазине, что подальше отсюда.

— Ну же, Эйслин, невежливо не здороваться, — упрекнул молодой мужчина, подходя ближе. — Хочешь, я угощу тебя какао?

Он, продолжая ухмыляться, продолжал рассматривать девушку. Та глухо ответила, холодно глядя на Брюса:

— Спасибо, мне ничего не нужно, тем более от тебя.

Молодой мужчина обошел Эйслин и подошел с другой стороны к ней.

— Какая ты несговорчивая, — упрекнул он, — а я, кстати, недавно вспоминал тебя, наши объятия. Не хочешь ли повторить?

Девушка ощутила, как кровь отлила от ее лица. Такой растерянный и слабый вид Эйслин только раззадорил молодого человека:

— Поехали — поехали со мной.

Он уже было протянул руку, чтобы схватить девушку, однако резко остановился, услышав голос:

— Эйслин, милая, я никак не могу определить, что взять нам на ужин — рыбу или устрицы?

Эти слова принадлежали Дику. Он с невозмутимым видом стоял, появившись внезапно, и тепло смотрел на мисс Брукс, которая, удивленная, хлопала своими большими глазами. Темноволосый мужчина подошел к ней, совсем близко, вставая между Эйслин и Брюсом. Затем Дик перевел взгляд, полный затаенный ярости, на молодого человека. Тот, откашлянувшись, произнес:

— Мистер Марлоу, какая честь! Мой отец знает вас, я — Брюс Стоун. А вы, оказывается, знаете, Эйслин Брукс?

Темноволосый мужчина слегка нахмурил черные брови, вызывая одним лишь этим страх в глазах Брюса.

— Что значит, знаком? Мы с мисс Брукс, для тебя, именно мисс Брукс, находимся в серьезных отношениях. Мне показалось, или действительно ты делал ей сейчас какое-то непристойное предложение?

— Боже упаси! — повысив голос, почти пропищав, выдавил из себя молодой человек, спешно оглядываясь по сторонам. Вероятно, он искал пути отступления. Дик окинул его взглядом — особым взглядом — от которого его противники обычно начинали учащенно дышать. Этот взгляд был наполнен силой и властью, будто в эти мгновения Марлоу решал — дать человеку жить или умереть.

— Держись от нее подальше, — процедил сквозь зубы Дик и Брюс, очень хорошо уловив смысл сказанного, торопливо, почти бегом, направился к выходу. Лицо Эйслин просияло: получил — таки негодяй! Взор девушки переместился на стоявшего совсем близко Дика — тот, изогнув губы в улыбке, смотрел на нее.

— Спасибо, мистер Марлоу, — поблагодарила Эйслин, спешно отворачиваясь от него. Слезы вновь подступили к ее глазам. Она так соскучилась по Дику. Господи, так соскучилась.

— Выбираешь продукты? — деловито начал мужчина. — Ты что, переехала и живешь где-то неподалеку?

Он ждал ответа. Девушка обернулась и тихо сказала:

— Я мм… просто гуляла и проголодалась, решила купить что-то из еды.

— Понятно, — Дик молча начал накладывать в продуктовую корзинку различные йогурты, творог, затем стал наполнять ее фруктами — набрав с десяток сочных апельсинов, он положил их поверх бананов.

— Тебе нужно есть цитрусовые, в них витамин С, он нужен для иммунитета, чтобы не болеть, — назидательно — нудным тоном сообщил он, положив теперь в корзину пачку дорогих жареных орехов. Он что, издевается? Какую игру мистер Марлоу вновь затеял?

Желая разорвать этот порочный круг, Эйслин обратилась к мужчине как можно более уверенным голосом:

— Мистер Марлоу, зачем вы это делаете?

Дик изогнул бровь, и вопросительно посмотрел на девушку. Та, глубоко вздохнув, чтобы успокоиться, продолжила:

— Зачем вы накладываете столько продуктов? Вы же прекрасно знаете, что я не могу позволить себе такую дорогую покупку.

— Об этом я и не думал, ведь я намерен сам все оплатить, — ровным голосом ответил мужчина, накладывая в корзину еще что-то с верхних полок.

— Так же, как и не могу принять это от вас, мистер Марлоу. Мне пора. Благодарю вас, что избавили меня от общества Брюса. Всего доброго.

Эйслин развернулась, глазами ища, в какую сторону идти, чтобы покинуть магазин. Непрошенные, предательские слезы застилали ей глаза. О чем она вообще думала, когда ехала на Манхэттен?! Ведь это мир Дика Марлоу, но никак не ее.

Мужчина настиг девушку и окликнул по имени. Та, обернувшись, настороженно посмотрела на него. Он шагнул к Эйслин, произнося вежливо

— Эйслин, давай я довезу тебя до дома. Время позднее.

Девушка закусила нижнюю губу, размышляя над предложением и силясь принять решение. Видимо, это давалось ей с немалым трудом, поэтому Дик помог ей, сказав бархатисто — глубоким голосом всего лишь одно слово:

— Пожалуйста.

Мисс Брукс кивнул головой, соглашаясь. Мужчина улыбнулся в ответ и вместе с девушкой прошествовал до кассы, где, оплатив покупки, вышел из магазина вместе со своей спутницей на улицу. Воздух заметно похолодал, и Эйслин поежилась. Сейчас она была уже не в замешательстве от предложения Дика, а рада ему, что поедет в комфорте и тепле дорогого автомобиля, за рулем которого будет тот самый человек. Марлоу предусмотрительно открыл переднюю дверь пассажирского сидения. Эйслин, слишком уставшая, чтобы переживать о том, как бы аккуратно забраться в машину, буквально плюхнулась на ее мягкое, кожаное сиденье.

Дик сел за руль и протянул девушке стаканчик клубничного йогурта. Та, поблагодарив Марлоу, принялась за вкусный перекус, с аппетитом поглощая молочный продукт. Мужчина сглотнул, глядя на то, как Эйслин с удовольствием облизывает крышечку от йогурта. С трудом переведя взгляд на руль, Марлоу завел джип, и вскоре автомобиль ехал в потоке других машин. Как обычно, в это время образовалась пробка. Дик бросил взгляд на сидящую рядом девушку и заметил, какой уставшей она выглядит. Мужчине отчаянно захотелось услышать ее красивый, мелодичный голос. Тогда он обратился к ней деловым тоном:

— Мисс Брукс, вы приедете на следующей недели ко мне в компанию для прохождения практики7 миссис Росс очень хвалила вас. Поэтому, доверившись ее профессионализму, я выбрал вас и еще двух ваших одногруппников. Вам сообщили об этой новости?

Эйслин грустно улыбнулась и ответила, уперев взор в свои ладони, сложенные на коленях.

— Нет, не сообщили. И это уже не имеет смысла.

Дик недовольно сдвинул брови и, прежде чем сказать, немного успокоился. Он не хотел грубить. Наконец, мужчина произнес:

— Почему же такое отношение к профессиональной деятельности, мисс Брукс? Вас оскорбило мое предложение? В чем дело, скажи честно?

Задетая за живое, девушка подняла глаза, в которых застыли слезы. Преодолевая нахлынувшую душевную боль, Эйслин ответила честно, как и просил Марлоу:

— Меня отчисляют. За связь с вами, мистер Марлоу.

Дик бросил на мисс Брукс недоумевающий взгляд. Та лишь молча кивнула головой, взглядом уставившись в темноту.

— Отвезите меня домой, мистер Марлоу, — уставшим, хриплым голосом попросила она. Мужчина кивнул головой в ответ.

Эйслин немного утолила свой голод и согрелась в машине. Кресло автомобиля было таким удобным, что девушка, расслабленная, стала незаметно для самой себя засыпать. Марлоу, заметив сонное состояние спутницы, подавил улыбку и, включив негромко радио, нашел канал, где исполнялась колыбельная.

— Как нежно, — тихо заметила девушка, зевая и сонно моргая.

— Согласен, наслаждайся, — послышался мужской голос, говоривший как — будто издалека.

Вскоре, Эйслин устала бороться со сном и заснула. Дик, желая, чтобы девушка погрузилась в глубокую стадию сна, сделал круг около Центрального парка, а потом еще и еще. Это было странное зрелище — кружащий джип, из которого лилась нежная мелодия колыбельной…

— Сладких снов, Мечта, — сорвалось с губ Дика.

Глава двадцать восьмая

Эйслин распахнула глаза, пытаясь понять, где она, и каким образом добралась до квартиры, и как у нее хватило сил раздеться. Девушка ничего не могла вспомнить, кроме голоса Дика Марлоу и какой-то детской колыбельной… Мисс Брукс попыталась сесть, но не смогла — крепкая мужская рука надежно обнимала ее за обнаженные плечи. Обнаженные? На Эйслин было лишь нижнее белье, и девушка уже начала догадываться, кто раздел ее этой ночью. Только раздел или…? Она не стала развивать эту мысль. Вместо этого девушка тихо произнесла:

— Дик… каким образом я оказалась здесь? Почему я здесь?

Мужчина оторвал голову с подушки и окинул мисс Брукс таким взглядом, что ей стало жарко от него.

— Ты здесь, потому что просила меня отвезти тебя домой.

— И? — непонимающе глядя на Дика, спросила Эйслин.

— И я решил, что твой дом там, где я.

От его слов у девушки перехватило дыхание. Она с трудом сделала глубокий вздох, растерянно глядя на улыбающегося Марлоу. Тот скользнул взглядом по ее лицу — сейчас Эйслин выглядела значительно моложе своих лет — с этим трогательным выражением в глазах, с этой обнаженной ранимостью, которую мужчина остро ощущал.

— Я люблю тебя, — внезапно и в тоже время ожидаемо, с легкой хрипотцой в голосе, произнес Дик. Девушка часто-часто заморгала, в очередной раз силясь не расплакаться.

— Дик, — прошептала она, глядя на него с тоской и надеждой в глазах. Марлоу подался вперед и заключил Эйслин в своих объятиях. Затем сказал:

— Ты слышишь, родная? Я люблю тебя, Эйслин.

Он аккуратно, почти невесомо, коснулся губами ее глаз, и было в этом действии какое-то благоговение.

— Дик, — повторила Эйслин, заворожено смотря на лицо мужчины и вдыхая желанный аромат его тела. — Я люблю тебя.

Мягкая, теплая улыбка коснулась губ Дика, и он, бережно погладил девушку по округлой скуле, сокрушенно произнес:

— Прости меня, Эйслин. Я причинил тебе немало зла и боли. Мне искренне жаль, родная. Если можешь — прости.

Она моргнула, и с кончиков ресниц упала одинокая слезинка. Дик заметил это и нежно коснулся подушечками пальцев щеки, убирая мокрую капельку. Девушка улыбнулась — осторожно и нежно. Затем, дотронувшись до широкой ладони мужчины своей рукой, она ответила:

— Я прощаю тебя, Дик. Я слишком люблю тебя, чтобы не давать нашему будущему шанса.

Мужчина, блеснув счастливыми глазами, осыпал поцелуями лицо любимой. Сердце его ликовало, испытывая невероятную, доселе неведомую сладость.

— Как же я люблю тебя, Мечта, — с восторгом в голосе заявил Марлоу, подхватывая девушку на крепкие, сильные руки и начиная кружить Эйслин по комнате под счастливый смех любимой. Девушка действительно была счастлива, как никогда раньше. Она буквально ощущала, как тьма, пытавшаяся поглотить и уничтожить их будущее, безвозвратно отступила.

— Я люблю тебя, люблю, — зарываясь лицом в душистые волосы Эйслин, повторил Дик. Затем он вновь осыпал поцелуями лицо и шею девушки, и остановился у ее груди. Эйслин испуганно смотрела на него, и мужчина бережно усадил возлюбленную на кровать, позволяя себе лишь взглядом ласкать ее почти обнаженное тело. Уловив, что любимая продолжает смущаться, он заботливо укрыл девушку одеялом, и, не удержавшись, вновь поцеловал ее в губы — в этот раз чуть сдержаннее.

— Я приготовлю нам завтрак и принесу тебе вещи, любимая, — сообщил Дик, бросая очередной теплый взгляд в сторону девушки и торопливо покидая свою спальню. Эйслин со смехом упала на кровать, счастливо закрывая глаза и улыбаясь. Господи, она счастлива. Господи, спасибо!

Вскоре, Эйслин, одетая в платье до колен, из нежной, голубой ткани, сидела за столом на кухне, с улыбкой на губах наблюдая, как Дик сервирует стол. На тарелках лежала аппетитная яичница с томатами и ломтиками поджаренного, хрустящего хлеба. Темноволосый мужчина налил в чашечки ароматный капуччино, и поставил все перед девушкой. Пожелав друг другу приятного аппетита, пара принялась за завтрак. Поглощение еды сопровождалось нежными улыбками, ласковым взглядом и легкими поцелуями. Дик и Эйслин наслаждались общением, шутили и немного поддразнивали друг друга. Наконец, завтрак был завершен.

— Спасибо, все было очень вкусно, — тепло произнесла девушка.

— На здоровье, — губы мужчины коснулись макушки Эйслин. Девушка запрокинула голову, и их губы соединились в более страстном поцелуе. Мужчина положил горячие ладони на плечи любимой, слегка сжимая их, будто показывая, как он желает ее. Сильно. Девушка задрожала, и Дик, уже скромно поцеловав ее в щеку, отошел в сторону, не желая пугать и давить на Эйслин. Вместо этого он предложил съездить вместе с ним на работу. Девушка слегка замешкалась, однако Марлоу, одарив ее очередной порцией нежных поцелуев, сумел уговорить Эйслин. Та, сияя улыбкой, зашла в комнату, в которой раньше жила. Там было все так же, как и прежде. Будто она покинула ее только вчера. Эйслин отворила шкаф и стала выбирать подходящую одежду. Различные наряды, еще ни разу не надетые девушкой, с уже срезанными бирками, аккуратно висели на вешалках, ожидая хозяйку. Губы Эйслин тронула счастливая улыбка — Дик ждал ее и надеялся, что она вернется. Наконец, девушка остановила свой выбор на элегантном костюме из нежно — розовой ткани. Удлиненный, чуть приталенный пиджак изумительно сидел на Эйслин, ну а юбка классического покроя, чуть прикрывавшая колени, была просто идеальна. Отыскав абсолютно новые, высокие сапоги из светло-бежевой замши, девушка, обув их, ощутила настоящий восторг. Покрутившись перед зеркалом, Эйслин осталась очень довольна собственным отражением, чувствуя себя роскошной красавицей, которой, впрочем, и была.

— Эйслин, — услышала девушка голос мужчины, полный восхищения и любви. Она обернулась и замерла: Дик, одетый в темно-синий костюм и светло-розовую рубашку, выглядел так, будто сошел с обложки мужского журнала про успех.

— Дик, — выдохнула Эйслин, и ее полных губ тронула улыбка. Марлоу шагнул к ней и произнес, в голосе его была слышна страсть:

— Мечта, ты прекрасна и желанна…

Девушка вспыхнула от слов, розовея от смущения, затем ответила взволнованно:

— Спасибо, Дик, и ты невероятно красив.

Мужчина слегка улыбнулся, Эйслин даже показалось, что он слегка смутился от ее искренних слов.

— У меня для тебя кое-что есть, — с чувством произнес Дик, протягивая правую ладонь, на которой лежало помолвочное кольцо — настоящее произведение ювелирного искусства — оно было из розового золота, а в центре находился массивный камень — темно-золотистый бриллиант, цвет которого точь-в-точь совпадал с оттенком глаз Дика Марлоу.

— Ты позволишь и ты согласна? — с нотками волнения в голосе спросил мужчина. Эйслин подняла на него глаза, сияющие от счастья.

— Да, — дрогнули ее губы. Дик улыбнулся — счастливо и совсем как мальчишка. Он бережно одел на палец любимой кольцо, а потом поцеловал внутреннюю часть ладони, там, где бился пульс. Эйслин на мгновение сомкнула веки — так ей было приятно. Будто любимый поцеловал ей душу. Она была счастлива, как и Дик.

Глава двадцать девятая

Прибытие мистера Марлоу в компании его прекрасной невесты не осталось незамеченным ни одним сотрудником, работающим в главном офисе. Еще бы, ни один из его работников никогда не видел своего генерального директора в таком настроении. Дик Марлоу улыбался и прежде, но не такой обаятельной, теплой улыбкой как теперь. Кроме того, весь путь — от автомобиля до собственного кабинета, он проделал, обнимая Эйслин за талию и время от времени целуя свою возлюбленную скромным, но все же, поцелуем. Девушка стыдливо краснела каждый раз, когда губы любимого касались ее щеки, однако она не могла, и самое главное, не хотела отказываться от этой радости.

Уже оставшись наедине с Диком, в его просторном кабинете, Эйслин счастливо рассмеялась, пряча лицо в своих ладонях. Наблюдая за любимой, Марлоу улыбнулся — сердце его было переполнено радостью и благодарностью к Создателю.

— Я сейчас подойду, присаживайся, пожалуйста, — нежно глядя на девушку, попросил он, предоставляя для нее собственное кресло из матовой, черной кожи.

— Ого, место генерального директора, — смеясь, заметила Эйслин, медленно усаживаясь на его место. — Почти трон, о, мой король.

Дик, стоявший у двери, собираясь уже отлучиться на пару минут, вернулся к девушке и одарил ее страстным поцелуем, и только после этого мужчина вышел из кабинета. Сделав необходимые звонки, Марлоу вернулся в помещение.

— Теперь мы можем ехать, — улыбаясь, заметил он, вставая у стола и глядя на любимую сверху вниз.

— Куда? — осторожно поинтересовалась она, хмуря свои тонкие брови.

— Не хмурься, родная, — Дик нежно провел подушечками пальцев по красивым бровям Эйслин.

— Мы поедем в твой колледж.

Девушка сразу побледнела и нервно закусила нижнюю губу.

— Зачем? — глухо начала Эйслин. — Я… мне страшно, Дик.

Марлоу крепче обнял девушку, окутывая собственным теплом, успокаивая и одновременно придавая сил возлюбленной.

— Я знаю, что ты боишься, поэтому мы и поедем, — по — доброму отозвался Марлоу.

— Не понимаю, для чего? — тихо произнесла девушка.

Дик бережно взял любимую за руки, говоря:

— Для того, чтобы внести ясность. Надеюсь, ты доверяешь мне, Эйслин.

— Да, — ответила она.

— Тогда поехали.

Вскоре мисс Брукс в сопровождении абсолютно спокойного Дика Марлоу, ступила не территорию колледжа. Руки ее дрожали, тогда, заметив это, темноволосый мужчина крепче сжал ладонь Эйслин, будто молча сообщая ей, что он защитит ее. Пара, зайдя в один из корпусов учебных зданий, поднялась на второй этаж и оказалась в аудитории. Оказавшись внутри помещения, девушка столкнулась взглядом с глазами Джоанн. Та сидела за партой, а рядом с ней несколько людей из состава преподавателей.

Дик окинул присутствующих ледяным взором. Некоторые из мужчин нервно поежились. Марлоу выдвинул стул из-под стола и усадил Эйслин на него. Девушка нервно сжала ладони, глядя на лицо мужчины, отмеченное затаенной яростью. Сейчас что-то начнется. И Эйслин Брукс оказалась права.

— Я приехал сюда, чтобы наказать виновных в случившемся. Вчера мою невесту, мою благородную невесту, публично оскорбили в связи со мной. Вы представляете, что это значит? Лишь по своей доброте душевной и скромности, мисс Брукс скрывала наши отношения от общественности, не желая пользоваться открывавшимися ей благами. И что она получила взамен? Унизительные оскорбления одной из преподавательниц, — взгляд мужчины переместился на Джоанн, которая сидела, поджав тонкие губы, и он продолжил бесстрастно:

— Как много женщин, несчастных, несчастных по собственному желанию, не желающие видеть чудо и яркие краски этого мира. Но этого им недостаточно. Вместо того, чтобы создавать собственное счастье, они пытаются обрести его, унизив другого, особенно прекрасных и добрых душой женщин, всячески стараясь принизить их до собственного уровня…

Эйслин закрыла глаза, стараясь не заплакать. Она не ожидала такого поступка от Дика. Сейчас он был подобен бесстрашному рыцарю, защищавшему честь своей дамы. Марлоу был прекрасен и многословен: каждое сказанное им слово било в точку, вызывая стыд, сострадание и раскаяние у преподавателей.

Спустя час Дик и Эйслин покинули здание колледжа и не спеша направились через его территорию, двигаясь в направлении выхода.

— Эйслин Брукс?! — услышала девушка хорошо знакомый голос подруги. Мисс Брукс с ужасом осознала, что Джулия, вероятно, всю ночь не спала, разыскивая ее. Господи, какое безразличие со стороны ее, Эйслин. Она повернулась, виновато глядя на подошедшую Джулию. Та, сверкнув глазами, с доброй улыбкой заметила:

— Что ж, мистер Марлоу не обманул меня, позвонив вчера вечером и сообщив, что с тобой все будет в полном порядке. Да ты просто расцвела, милая!

— Спасибо, моя хорошая, — счастливо улыбаясь, отозвалась Эйслин. Взгляд Джулии остановился на роскошном кольце.

— Неужели, это то, о чем я думаю? — радостно — громко вопросила она.

— Да, все верно. Ты будешь подружкой невесты?

Ответом стали объятия от Джулии — искренние, теплые, любящие. Дик, чуть отойдя в сторону, с улыбкой наблюдал за радостью двух подруг, размышляя. Как же это верно — настоящий друг это тот, кто радуется твоему счастье, как своему.

Марлоу предложил Джулии довезти ее до дома и заодно забрать вещи Эйслин с квартиры. Темноглазая девушка с радостью согласилась. Она уселась вместе с мисс Брукс на заднем сиденье джипа и всю дорогу обсуждала с ней случившееся за эти полтора дня. По мере того, как Джулия слушала, улыбка ее становилась все шире и шире. Теперь мистер Марлоу перестал быть бесчувственным негодяем в ее глазах, стал благородным рыцарем, защитившим честь и сердце подруги.

Глава тридцатая

Смеющаяся Эйслин зашла в квартиру, следом за ней и Дик. Кругом царила полутьма и такая тишина, что мужчина и девушка слышали громкое дыхание друг друга. Дик нехотя включил освещение, и все вокруг наполнилось мягким, теплым светом. Эйслин обернулась и попала в любящие объятия Марлоу. Тот с еле сдерживаемой страстью поцеловал ее, шепча нежные слова. Девушка ответно одарила его благодарным, сладким поцелуем, от которого у обоих закружилась голова.

— Нам еще ехать на ужин, — сокрушенно заявил Дик, не желая покидать квартиру этим вечером. — Нужно переодеться в вечерний наряд, милая.

Эйслин, улыбаясь, поспешила в комнату. Отыскав среди аккуратно развешенной одежды подходящее для ужина, она спешно переоделась и, заглянув в ванную комнату, посмотрела на свое отражение в большое зеркало — платье насыщенного бирюзового цвета подчеркивало роскошную красоту девушки — ее светлую, тонкую кожу, ее фигуру с плавными изгибами, по форме напоминающую песочные часы, ее чудесные золотисто-каштановые волосы. Эйслин смущенно улыбнулась собственному отражению, не сразу узнав в роскошной, соблазнительной женщине, себя. Затем она поспешила к Дику, но не обнаружила того в коридоре.

— Дик, ты где? — отчего-то волнуясь, позвала она.

— Я здесь, — послышался голос мужчины из гостиной. Эйслин нехотя последовала в комнату и замерла на пороге — Дик стоял у панорамного окна, разглядывая вечерний город. Услышав, что девушка пришла, он полуобернулся и нежно улыбнулся ей. У Эйслин дрогнуло сердце — мужчина был невероятно красив в черном костюме, но особо прекрасны были его глаза, излучая любовь.

— Какая ты красивая, — произнес Марлоу, одаривая возлюбленную пылающим взором.

— О, Дик, спасибо, — девушка шагнула в гостиную и взор ее, скользнув по широкому дивану, остановился на живых, цветущих розах в огромном глиняном горшке.

— Ух ты, — Эйслин подошла к ним, как завороженная — это были благоухающие цветы белого и темно-красного оттенка, за которыми, судя по всему, регулярно ухаживали.

— Тебе нравится? — спросил мужчина, подходя к девушке, и слегка целуя ту в плечо.

— Очень! Погоди-ка, — Эйслин задумалась, нахмурив брови.

Слезы подступили к прекрасным глазам девушки. Она поняла — Дик намеренно поставил цветы на том месте, где он сделал ее своей женщиной.

— Боже, Дик, — поднимая на него взор, промолвила Эйслин.

Он улыбнулся — теплой, чарующей улыбкой, от которой в груди стало радостно. Затем аккуратно дотронулся до каждого из девяти бутонов, проникновенно произнося:

— Белый цвет символизирует твою чистоту и свет, темно-красный — меня и мои чувства к тебе.

— Дик, — повторила девушка, и слезы счастья полились из ее глаз.

— Я не забыл, и никогда не забуду о том, что произошло между нами тогда, той ночью. Знай, Эйслин, тогда пол стал для меня облаком, несущим к долгожданному счастью. Ты и твое тело стали для меня тем живительным родником, который я, наконец, обрел.

Эйслин в страстном поцелуе припала к губам любимого, отдавая в одном лишь поцелуе всю себя. Дик сжал ее в своих объятиях — крепко и властно. Он провел носом по обнаженной шеи девушки, вдыхая аромат ее кожи и прикрывая глаза от нахлынувшего удовольствия и возбуждения. Эйслин задрожала и прижалась к крепкому телу Дика, чувствуя невероятный восторг от такой близости с ним.

— Эйслин, подожди, — сдерживая себя, выдохнул мужчина, ощущая сильнейшее желание. Она запрокинула голову, заглядывая в глаза любимому — взгляд ее излучал страсть и любовь.

— Я больше не хочу ждать, Дик, — чувственно прошептала Эйслин. Марлоу, удивляясь самому себе, почувствовал волнение и дрожь. Совсем, как мальчишка. Мужчина счастливо рассмеялся и подхватил любимую на руки и припадая ртом к ее манящим губам. Целуя девушку, он никак не мог насытиться, затем, наконец, оторвавшись, спросил:

— Мечта… ты действительно хочешь этого?

Ответом была улыбка. Дик все понял, и в этот раз предпочел собственную кровать, заботясь исключительно о комфорте и удовольствии любимой.

— Тогда вечер у Филиппсов отменяется, — многозначительно произнес Марлоу, срывая с себя элегантный галстук.

Эйслин, сладко потянувшись, стала просыпаться. Открыв сонные глаза, она увидела, что Дик проснулся и, с улыбкой на губах, наблюдает за ней.

— Ты проснулась, — с легкой, чувственной хрипотцой в голосе, произнес он, целуя любимую в обнаженное плечо. Кожа под его губами была теплой и ароматно благоухала.

— Какая ты вкусная, — не скрывая удовольствие, сообщил мужчина, припадая голодным поцелуем ко рту Эйслин. Она изогнула спину и прижалась к возлюбленному.

— О, Дик, — выдохнула девушка, ощущая себя окрыленной и абсолютно счастливой. Марлоу обнял ее и положил голову Эйслин на свою грудь: теперь она явственно слышала, как бьется его сердце. Один вопрос не давал покоя девушке, и она осмелилась спросить:

— Дик, любимый, — от ее слов мужчина улыбнулся, — а кто же тогда предал тебя? Ты узнал имя этого человека?

— Нет, — спокойно ответил Марлоу, поглаживая Эйслин по обнаженной спине.

— Нет? — встрепенувшись, переспросила девушка. — Тогда ты просил прощения, будучи не до конца уверенным в моей невиновности?

Дик улыбнулся — мягко и понимающе, а затем сказал:

— Я до сих пор не знаю имени передатчика информации, но, любимая, я просил прощения, абсолютно уверенный в твоей невиновности.

Взгляд его стал теплым и ласкающим. Рука медленно прошлась по женственному изгибу тела Эйслин. Та задрожала, ощущая предвкушение наслаждения. Каждое прикосновение любимого приносило девушке удовольствие и радость. Однако, она еще не до конца успокоилась, поэтому спросила:

— Дик, как же так? Как теперь жить и как нам быть?

Марлоу обезоруживающе улыбнулся, а после легонько поцеловал любимую в ключицу.

— Родная, пусть это больше не беспокоит тебя. Мы будем жить и радоваться, любить друг друга и готовиться к скорой свадьбе.

Не давая Эйслин ответить, он в страстном поцелуе приник к ее губам…

Глава тридцать первая

Всю субботу Дик и Эйслин провели дома, наслаждаясь обществом друг друга. Они все же сумели выбраться из постели и приготовили вкусный обед, а после него вновь вернулись в спальню, чтобы посмотреть кино — романтическую комедию. Девушка, уютно устроившись в объятиях Марлоу, звонко смеялась над смешными моментами фильма. Дик с наслаждением слушал ее смех, ощущая невероятное воодушевление и одновременно спокойствие в своей душе. Затем, когда кино закончилось, мужчина молча увлек любимую с собой в ту комнату, в которую она зареклась когда-то больше не заходить — там, где было манящее джакузи. Марлоу наполнил его слегка горячей водой и, не обращая на слабый протест девушки, вскоре вместе с ней, погрузился в джакузи.

— Расслабься, любимая, — прошептал он в ухо Эйслин и та, сдавшись, откинула голову на грудь возлюбленного. Он бережно обнял ее, шепча ласковые слова. Девушка прикрыла глаза, получая удовольствие от голоса Марлоу, от его прикосновений и согревающего дыхания.

— Я так люблю тебя, Эйслин, — с благоговением произнес он, — я хочу от тебя ребенка. Нет, кучу детишек с твоими чудесными волосами и моим прекрасным характером.

Эйслин счастливо рассмеялась, подставляя свое лицо для поцелуев Марлоу. Ей не пришлось долго ждать — Дик припал в страстном поцелуе к ее влажным губам.

— Я люблю тебя, — прошептала девушка. Мужчина крепче сжал ее в объятиях, отвечая:

— И я люблю тебя, моя Мечта. Как ты прекрасна, Эйслин, любимая… Я безмерно благодарен Создателю, что Он подарил мне тебя.

Девушка, растроганная его словами, смахнула слезинку с ресниц, а затем неожиданно произнесла:

— Однажды я чуть не умерла, Дик.

Он весь напрягся, и прошептал, пытаясь не выдать собственное волнение:

— Как давно это было?

И Эйслин рассказала ему обо всем. Она столь доверяла ему, что открыла потайные дверцы своей души, и впустила его туда, где еще никто из людей не был. Дик внимательно слушал любимую, сочувствуя ей и переживая. Когда девушка закончила свой откровенный рассказ, Марлоу бережно прижал ее к себе, с благоговением целую ее в макушку.

— Какое счастье, что ты осталась жива, любимая, — с хрипотцой в голосе начал он, — ты прошла через такие трудности и не сломалась, не ожесточилась и не испортилась. Ты благословенная женщина. И только моя. Я сделаю все, чтобы ты была и оставалась счастливой со мной. Моя Эйслин, моя Мечта.

Дик поцеловал возлюбленную долгим, любящим поцелуем, наполненным молчаливым обещанием. Сквозь прозрачный купол на пару смотрели далекие звезды, подмигивая мужчине и женщине своим сиянием…

В воскресное утро Дик и Эйслин проснулись одновременно, около шести утра. Понежившись в объятиях друг друга, вскоре они расстались — мужчина отправился на утреннюю пробежку, а его любимая — под теплый душ. Марлоу не хотел покидать, пусть и ненадолго, возлюбленную, однако сейчас он нуждался в некоем уединении, дабы привести свои мысли и чувства в равновесие. Он был невероятно счастлив с Эйслин, но его пугало ощущение, что какой-то злой рок захочет отнять у него его любимую женщину.

Мисс Брукс, одетая в уютный домашний костюм — облегающие брюки и длинную, до середины бедра, кофту, с небывалым воодушевлением готовила на шикарной кухне своего будущего мужа. Ее мужчина — красавец и спортсмен, и завтрак, соответственно, должен быть здоровым и вкусным. Напевая себе под нос, одну из чувственных, старых песен, Эйслин отделила десять белков яйца от желтка, наливая белую смесь в миксер, намереваясь сделать спортивный омлет. Так, еще нужно будет сделать салат из свежих овощей, и, наверное, отправить апельсины в соковыжималку… Девушка мечтательно закрыла глаза. Дик сказал, что мечтает о детях. Об их общих детях. А что, если она уже беременна? Ей нужно тоже правильно питаться и не забывать вовремя поесть. Господи, какое же это счастье!…

Звонок в дверь нарушил пение и творческий процесс мисс Брукс. Наверняка, в своей спешке, Дик забыл ключи от входной двери. Или же он пришел с сюрпризом? Руками, занятыми букетом роз? Эйслин улыбнулась — ей нравилось такое отношение мужчины к ней.

— Иду, — крикнула она, выходя из кухни и двигаясь в сторону входной двери. Она спешно открыла ее и побледнела — на пороге стояло трое полицейских. Их пытливые глаза уперлись в лицо девушки. Один из них, что постарше, возрастом около пятидесяти лет, высокий и крепкий мужчина, обратился к ней:

— Эйслин Брукс?

Та побледнела, услышав собственное имя. Господи, неужели, что-то случилось с Диком? А вдруг, его сбила машина, и он уже мертв. «Вот и закончилось мое недолгое счастье», — услышала Эйслин свой внутренний голос. Вслух же она произнесла лишь короткое:

— Да, это я.

Незаметно для нее самой, трое полицейских каким-то образом были уже в квартире. Самый взрослый, тот, кто начал разговор, продолжил его:

— Мы за твоим приятелем — Диком Марлоу.

Девушка испуганно распахнула глаза, понимая, что любимый жив, а так же осознавая, что у них серьезные проблемы.

— Его нет, — пытаясь подавить дрожь в голосе, ответила Эйслин.

— Где он? — вставил свое слово коренастый, плотного телосложения брюнет, прищурив темные глаза.

— Я не знаю. Ушел, когда я спала. Он часто так делает — уходит, когда захочет, и приходит, когда захочет.

Тонкие губы третьего мужчины — высокого блондина дернулись в ухмылке.

— Неплохая попытка солгать, — заметил он. — что ж, мы подождем Дика вместе с вами.

Пальцы девушки инстинктивно потянулись к телефону, что был у нее в кармане брюк, но брюнет, сухо рассмеявшись, произнес:

— Не делай глупостей, давай телефон сюда.

Эйслин вложила в его широкую ладонь айфон и нервно сглотнула. Брюнет передал ее телефон самому старшему из них, который сказал:

— Ну что же, Эйслин Брукс, ты так плохо встречаешь гостей. Проводи нас на кухню что ли. Прояви гостеприимство.

Девушка на негнущихся ногах пошла на кухню, чувствуя, как мужчины впились взглядом в ее спину.

— Садись, — приказал самый взрослый из них, кивая головой в сторону высокого табурета. Эйслин медленно опустилась на него и посмотрела на полицейских. На их лицах блуждала довольная ухмылка. Блондин огляделся по сторонам и произнес:

— Крутая у этого Марлоу квартирка, наверное, ему будет жаль ее потерять.

— Зачем ему квартира, если он скоро лишится свободы, — холодно усмехнулся высокий полицейский, сверля взглядом девушку. Та опустила голову, не желая встречаться с ним взглядом. Господи, Дик был в опасности. Вероятно, не только его свобода, но и жизнь были под угрозой. Поведение полицейских насторожило девушку, что-то было в них такое, что она крепко призадумалась — а действительно ли они, те за кого себя выдают? Эйслин стало страшно — за Дика и себя. Тогда она сделала единственное, что могла сделать для них — молиться.

Дик, замедляя бег, приблизился к дому. Он хорошо выложился на пробежке и чувствовал себя теперь уравновешенным и хладнокровным. Приятная бодрость разлилась по его крепкому телу, вызывая ощущения собственной силы. Марлоу неспешно зашел в фойе здания, где уже было несколько из жителей небоскреба, видимо, вернувшихся со светской вечеринки, а так же Питер, стоящий возле рецепшена, с еле заметном напряжении на лице, и беседовавший с полицейским. Глаза Дика и служащего небоскреба на долю секунды встретились, и Марлоу все понял. Он сделал глубокий вздох и уверенным шагом направился в сторону молодого человека. Обаятельно улыбнувшись, он обратился к Питеру:

— Питер, одолжи-ка мне зажигалку. Свою я где — то потерял.

Молодой мужчина, прекрасно осведомленный о том, что Марлоу не курит, спешно и молча похлопал себя по карманам брюк в поисках нужного предмета. Затем, найдя зажигалку, протянул ее Дику.

— Благодарю. Верну ее позже, — продолжая улыбаться, сообщил Марлоу и уверенным шагом направился в лифтовой холл.

Стоило только Дику скрыться, как полицейский, бывший свидетелем беседы Марлоу и Питера, передал своим напарникам короткое сообщение: «он здесь».

— Он здесь, — холодно заявил высокий мужчина, бросая презрительный взгляд на побледневшую Эйслин, и обратился уже к ней:

— Сейчас мы поймаем твоего орла и посадим в клетку, а в клетке такие птицы долго не живут, — затем его слова были сказаны мужчинам:

— Давайте встретим дорогого гостя. Фрэнк и Мартин — к лифту. Я же останусь с прелестной шлюхой Дика.

Девушка вспыхнула от его слов и встретилась со взглядом говорившего — тот криво улыбался, сверля взглядом ее лицо. Только сейчас Эйслин заметила, какие у него странные глаза — голубого цвета и словно стеклянные, без капли жизни в них. Двое полицейских отправились выполнять приказ, а мужчина достал огнестрельное оружие из кобуры.

— Окажем твоему приятелю горячий прием, всякое может случиться. Встань-ка, — девушка послушно встала, и полицейский передвинул ее стул прямо в коридор — напротив входной двери, сам же мужчина встал позади девушки, держа пистолет наготове. Он все рассчитал, ловушка для Дика была создана, а приманка — Эйслин — была на самом видном и уязвимом месте. Девушка, лихорадочно размышляя, как поступить, начала громко говорить:

— Вы ошибаетесь, Дик Марлоу — невиновен.

Она повторила это два раза, а на третий мужчина зашипел на нее:

— Заткнись! Думаешь, я не понимаю, зачем ты это делаешь? Заткнись, иначе я тебе сделаю больно.

Эйслин вся сжалась от его зловещих слов, с напряжением глядя на входную дверь. Скоро все закончится… она тихо, незаметно для самой себя, заплакала, сожалея о случившемся. Господи, как жаль, что они не успели, они столько всего не успели…

Глухой стук и звук падающего мужского тела вывел Эйслин из оцепенения.

— Эйслин, любимая, — услышала она позади себя голос Дика и, сдерживая крик, девушка бросилась к нему на шею. Марлоу стоял у входя в гостиную, у ног Дика валялся полицейский. Дик поднял с пола айфон, принадлежавший мисс Брукс.

— Я выключил его, минут на пятнадцать, запрещенным ударом, — пояснил Дик, утягивая возлюбленную в гостиную.

— Дик, Дик, — начала шепотом Эйслин, — там еще двое, встречают тебя у лифта. Как ты попал в квартиру? Кто они? Как нам быть?

Марлоу видел, как напугана его любимая женщина. Ему было больно видеть ее в таком состоянии.

— Тсс, милая, — тихо произнес он, заглядывая в ее широко распахнутые глаза. — Ты мне веришь?

— Да, — отозвалась Эйслин.

— Тогда слушайся сейчас меня. Во всем. Я расскажу тебе позже, что случилось. Но сейчас — нам надо бежать. Идем.

Он взял ее за ладонь и прихватил небольшую спортивную сумку, повесив ее себе на плечо. Они зашли в комнату с джакузи, и Марлоу бесшумно открыл потайную дверь, встроенную в стену за большими зеркалами.

— Идем, — шепнул Дик, уводя возлюбленную в сторону пожарной лестницы. Они спустились на один пролет ниже, а потом побежали в противоположное крыло здания, к дальнему лифтовому холлу. Марлоу попросил Эйслин держать кнопку вызова лифта, а сам выдернул из дверей лифта взятую у Питера зажигалку. Лифт сразу открылся — в нем никого не было. Стальные двери сомкнулись, и лифт начал движение вниз.

— Ну же, не бойся, — видя, как дрожит девушка, прошептал Дик, нежно целуя ее в лоб.- Все будет хорошо, Мечта. Верь мне.

Девушка прерывисто задышала и кивнула головой. Ее глаза — серо-зеленого оттенка светились верой в своего мужчину. Марлоу погладил Эйслин по щеке, даря девушке взгляд, полный любви.

Лифт остановился на втором этаже. Дик, не отпуская руку любимой, повел ее к пожарной лестнице. Он замедлил свой шаг на самых последних ступенях. Лежащий в кармане спортивных штанов айфон Марлоу, завибрировал. Мужчина, увлекая за собой Эйслин, как ни в чем не бывало, направился к главному выходу. Вдали, у ближних лифтов, Дик заметил ожидающего его полицейского. Тот тоже увидел мужчину и потянулся к оружию.

— Господи, — взмолилась Эйслин.

Господь услышал ее. Звон разбивающегося стекла оглушил весь первый этаж, и через секунду черный внедорожник, влетевший в здание, сшиб с ног полицейского. Тот упал, ударившись головой, и потерял сознание.

— Скорее, — крикнул Марлоу любимой, потянув ее за руку. Они подбежали к черному автомобилю, и беспрепятственно разместились на его заднем сиденье.

— Вовремя, Майкл, — спокойным голосом заметил Дик. — Далее, действуй по схеме.

— Да, шеф, — отозвался начальник отдела безопасности, направляя автомобиль к разрушенному выходу из здания. Повсюду валялись разбитые осколки стекла, были перевернуты столики и стулья.

— Погоди — как, — попросил Марлоу, и внедорожник затормозил у Питера, лицо которого выражало шоковое состояние. Дик протянул через открытое окно тому зажигалку со словами:

— Спасибо, Питер. Проверь свой счет через десять дней, там будет приятный бонус от меня.

Тот, вытаращив глаза, кивнул головой, но так и не нашел, что сказать. Он всегда знал, что мистер Марлоу — человек опасный, и вот, наконец, его суть проявилась. Однако, Питер так же знал, что Дик — человек, достойный уважения, поэтому его симпатии были на стороне темноволосого