автордың кітабын онлайн тегін оқу Язык Вселенной. Лингво-историческое дознание
Игорь Ржавин

Үзіндіні оқу

Кітап туралы Қазір оқып жатыр12 Сөрелерде Тегін фрагмент

Игорь Ржавин

Язык Вселенной

Лингво-историческое дознание

Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп»

Иллюстратор Игорь Николаевич Ржавин

Настоящий труд являет собой последнюю часть своеобразной этимологической трилогии, вслед за предыдущими книгами: «О семье, родне и племени» и «Сакральная природа русского языка». Данное лингво-историческое дознание уже только одним своим названием «Язык Вселенной» выдаёт заявку автора на смелую, почти дерзкую попытку доказать уникальность и универсальность русского языка, граничащую с предположением о «космическом» происхождении и настолько же высоком предназначении нашей родной речи.

18+

ISBN 978-5-4483-5371-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Язык Вселенной
Вместо предисловия
Глава I. Речной принцип речи
1. Шаг первый. Поиск корня
2. Шаг второй. Обнаружение ветвей
3. Шаг третий. Разноязычное сличение
Глава II. Дробление корня
Глава III. Осмысление частей слова
1. Корневая основа приставок
2. Корневая основа суффиксов
3. Корневая основа окончаний
Глава IV. Корневая основа малых частей речи
Глава V. Матрика смысла
1. О Вселенском Разуме, Абсолюте, Боге
Глава VI. Звукород — зачаток слова
1. Букварь смысловых матрик
2. Формула построения слова
Глава VII. Расхождение единородных значений
Глава VIII. Образная связь несовместимых понятий
Вместо послесловия
Перечень нововведённых определений

Моему сыну Витану посвящается

«Язык наш — древо жизни на земле

и отец наречий иных».

Александр Семенович Шишков (1754 — 1841)

Вместо предисловия

Здравствуйте! Здравия желаю! Здорово! Задумывались-ли вы хоть раз в жизни над этим словом? Полагаю, что да. Так откуда же оно пошло, и что это за понятие такое «здоровье»? Для начала хочу вам предложить официальное научное, а значит и общепризнанное объяснение. Привожу весь текст как есть, без сокращений и правок:

«здоровый здоро́вый здоро́в, -о́ва, нар. здо́рово, укр. здоро́вий, др.-русск. съдоровъ, ст.-слав. съдравъ ὑγιής, болг. здрав, сербохорв. здра̏в, здра̏ва, словен. zdràv, zdráva, чеш., слвц. zdravý, польск. zdrowy. Праслав. *sъdorvъ, где sъ = др.-инд. su „хороший“ (Бодуэн де Куртенэ, Stud. Brückn. 221 и сл.) и *dorvo-, связанного чередованием с де́рево, т. е. „из хорошего дерева“; см. Остхоф, Раrеrgа 121 и сл.; Клечковский, Baudouinowi dе Courten. 175 и сл.; Бернекер 1, 214; Траутман, ВSW 53; Френкель, Мél. Реdеrsеn 444 и сл. Ср. др.-инд. dā́ru „полено“, авест. dāru „бревно, дерево“, греч. δόρυ „дерево, копье“, гот. triu „дерево“, греч. δροόν ̇ ἰσχυρόν (Гесихий) и т. д. Ср. значение нем. kerngesund „совершенно здоровый“: Kern „зерно, сердцевина“, лат. rōbustus „дубовый, крепкий, здоровый“ — от rōbur „древесина дуба, дубовое дерево“; ср. у Мельникова русск. здоровенный…: ровно из матёрого дуба вытесан (3, 335). Менее вероятно сравнение *dorvъ с др.-инд. dharúṇas „поддерживающий“, dhāráyati „держит, несет, подпирает“, лат. firmus „крепкий, сильный“ (Мейе, МSL 9, 142; Ét. 88; Мейе–Эрну 409; против см. Френкель, там же; Бернекер, там же). От этих слов нужно отделять др.-русск. сторовъ „здоровый“ (Срезн. III, 521), в.-луж., н.-луж. strowy (вопреки Траутману, ZfslPh 8, 442). См. сторов. •• [Маловероятно объяснение Ондруша („Jazykovedný čаsорis“, 9, 1958, стр. 147 и сл.) из и.-е. *solu̯os / *soru̯os „целый“; ср. лат. salvus, греч. ὅλος. — Т.] Этимологический словарь русского языка. — М.: Прогресс М. Р. Фасмер 1964—1973».

Чувствуете натяжку, неопределённость и метание? Разве в русском языке, и даже в его диалектах, разница в произношении может быть настолько чудовищной, что, предполагаемое учёными, изначальное тороватый — щедрый, обретя приставку С, и превратившись в краткое прилагательное сторов, вдруг зазвучало как ЗДоров? Почему же тогда в нашем языке сторож не превратился в ЗДорожа, старавшийся — в ЗДаравшегося, а страшный — в ЗДрашного? Да потому, что русскому языку это не свойственно! Следующее замечание: исходя из, предполагаемой академиками, первой версии «сдоров — от дерево» (даже если закрыть глаза на отсутствие в природе нашего языка словоформы дорово, означающей дерево), можно подумать, что такие расхожие понятия, как «одеревеневший» или «задубелый» непременно должны означать человека с отменным самочувствием, но в том-то и заковырка, что в русском языке эти слова, с точностью до наоборот, соответствуют характеристике, либо парализованного больного, либо, вообще, человека мёртвого! Неужто наши мудрые предки, с улыбкой на устах, могли желать друг-другу «быть деревянным по пояс», отпуская искренние комплименты, по-типу, «тупой пень», либо «дубина стоеросовая»? К тому же, сами деревья зачастую бывают больными, бесплодными и трухлявыми. Понравится-ли вам старое доброе русское пожелание «будь здоров!», после такого «откровения» нерусских профессоров этимологии (Бодуэн де Куртенэ, Остхоф, Бернекер, Траутман, Френкель, Педерсен, Мейе, Фасмер)? Вот и мне тоже нет, что и сподвигло, в итоге, на отчаянный поиск вразумительного ответа на этот принципиальный для каждого русского человека вопрос: «Здравствовать — это значит быть кем?». Ведь, к примеру, приветствие на китайском звучит как [ni chi fan ma] (ни чи фань ма), что буквально переводится — «ты ел рис, ты сыт?». Кстати, у грузин გამარჯობა [гамарджвеба] — здравствуйте!, дословно означает «быть правдивым», поскольку происходит от слова марджвена, которое означает «правая» (в смысле рука), и родственно понятию «победа», то есть, получается, что гамарджоба — вроде пожелания победы.

Было бы соблазнительно произвести здоровье от задор, но у корня ДОР, как носителя понятия «ДЁРгаться», есть и другая сторона медали — взДОР, чего никак не увязать со здравым рассудком, мало того, ответвление корневой матрицы Д-Р — корнеслов ДУРь только усугубляет неуместность сравнения, и во многом увеличивает дистанцию общности происхождения данных понятий. Тем более, ещё никем по сей день не доказана неоспоримость производности слова здравие от корня ДОР и приставки С, «огрубевшей» до звонкой согласной З. К тому же, ни один филолог не ответит вам на простой вопрос: почему предполагаемый «суффикс» -ОВ (-АВ) не исчезает при спряжении словообразования ЗДОРОВ (ЗДРАВ), по аналогии с градацией ТАК-ТАКОЙ-ТАКОВ? Иными словами, почему, в случае с предполагаемым исходным «сторов», суффикс меняется: ТОРОВАТЫЙ-ТОРОВ-ТОРНЫЙ-ТОРЕН, а в нашем случае тот самый «суффикс» никуда не девается ни при каких обстоятельствах: ЗДОРОВ-ЗДОРОВЬЕ-ЗДРАВИЕ-ЗДРАВ, и почему в русском языке не существует, например, таких вариантов, как: ЗДОРОЙ-ЗДОРЕННЫЙ-ЗДОРЁН-ЗДРОЙ-ЗДРЫЙ-ЗДРАНОЙ и тому подобных? Смею предположить, что постоянство присутствия здесь буквы В уже говорит о том, что это и не суффикс вовсе, а часть корня, но… другого. Впрочем, об этом чуть позже.

Однако, весьма забавным и даже удивительным бывает наблюдать в этимологических словарях соседство искомых слов с понятиями созвучными, но заведомо разделёнными авторами по смыслам, не смотря на очевидность их связи, пусть даже и достаточно косвенной, чего маститые специалисты предпочитают не замечать, и продолжают слепо чтить сухую букву своих талмудов, оставляя этимологию, как науку, пребывать в «глубокой заморозке».

А тем временем, в Этимологическом словаре упомянутого Фасмера, аккурат перед самым словом здоровый, присутствует «подозрительное» слово… ЗДО! Было бы непростительным не уделить ему должного внимания: «здо „кров, дом“, у Державина и др. (Чернышев, Сб. Соболевскому 25 и сл.), от -здать, ст.-слав. зьдати, зиждѫ, цслав. зьдъ δῶμα, сербохорв. за̑д „каменная стена“, чеш. zеd᾽ — то же. С другим вокализмом: сербохорв. зи̑д, словен. zȋd „стена“. Сюда же русск.-цслав. зьдъ (зедъ) „глина“, *зьдьный (зедный), прилаг. „глиняный“; см. Преобр. I, 247; Людвиг, Jagić-Festschrift 120 и сл. Далее см. -здать».

Ну как тут не вспомнить библейскую мифологию: «И создал Господь Бог человека из праха земного (в некоторых вариантах „из глины“), и вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душою живою»! А как мы иной раз называем Всевышнего? Правильно, соЗДатель, а творение его — соЗДание! Выходит, что соЗИДание — это далеко не всегда строительство, а ЗОДчий, соответственно — не везде «гастарбайтер» (ср. с узб. ижодчи — создатель). Отсюда вывод: словом ЗДО могли называть кров или дом, скорее, образно, нежели в буквальном смысле, а исходное ЗИД — глина (тоже условное значение), ничто иное как ЖИДкость — та самая загадочная и таинственная «первичная белковая субстанция» — понятие, распространённое в учёной среде, и подразумевающее некий органический «бульон» или «глину», которая первична по возникновению на нашей планете, оно же и явилось сырьём для соЗДания протоплазмы — простейшего комочка живой субстанции, не отсюда-ли оЖИДание как ЖИТие? Сравните ЗДать и ЖДать с санскритским ДЖАТи — рождение, а также ЖИТь и ЖИТо — хлеб — та же «глина» в виде теста!

Причём, тот самый «прах земной», наводит на ассоциацию с пеплом, подкрепляемой сходством русского жжёт с санскритским джъотих — свет. А если ещё и учесть близость химических составляющих вулканического пепла и белка, то в их основе лежит общий элемент — углерод. Один биолог, доктор Джо Хенсон рассчитал «рецепт человека» — его химическую формулу. Он выяснил, что помимо множества других элементов в человеке находится около 85 миллионов атомов углерода, и подсчитал, что в среднем человеческом теле содержится 16 килограммов углерода. А углерод, как известно — это, вообще, основа жизни на Земле.

К слову сказать, нашел я как-то давнишнюю статью киевлянки Валерии Бихуновой-Смоляр, доктора-гомеопата. Статья настолько глубока и интересна, а главное, предельно актуальна в данной ситуации, что мне захотелось поделиться с вами небольшой, но весомой по содержанию, выдержкой из неё:

«С. Ганеман в §9 «Органона» писал: «В здоровом состоянии человека его телом неограниченно управляет жизненная сила, и содержит все его части в чудном согласии ощущений и деятельности. Так что живущий в нас мыслящий дух может свободно пользоваться этой живой здоровой машиной для высших целей существования». Здесь же сказано о жизненной силе следующее: «В здоровом состоянии нематериальная жизненная энергия оживляет жизненное тело». Гармония — результат разумного действия жизненной энергии (ЖЭ), не как отдельной субстанции, а одной из форм существования материи. И эти формы могут переходить одна в другую.

Первичная субстанция (Высший Разум, Господь, Точка Блага — в различных интерпретациях) — это одна из форм существования материи, с возможностью творить, т.е. переходить в другие формы существования энергии, которые воспринимаются нашими органами чувств; творить с помощью перехода одной формы существования в другую. Таким образом осуществляется связь от самого низшего уровня к высшему, и наоборот, что и приводит к гармонии. Первичная субстанция (ПС) должна обладать сознательным созидающим началом, и, следовательно, осознанно формирует структуры растительного, животного и минерального царств. Присутствие ПС определяет индивидуальность каждого предмета, каждого человека.

ЖЭ, находящаяся в организме, является отображением духа, который есть не что иное, как ПС. Находясь в человеческом теле, ПС делает его одухотворенным, способным адаптироваться к изменяющимся условиям внешней среды и к дальнейшему развитию и совершенствованию. ПС регулирует деятельность всех частей организма, сохраняя гармонию мира разумом и волей. Живой материю делает только присутствие жизненной силы».

А теперь, будто в продолжении темы, привожу несколько примеров из языка фарси:

зодан — рождаться, родиться;

зоидан — 1. рожать, родить, разрешаться от бремени (о женщине); 2. класть яйца, нестись (о птицах); метать (о рыбах); 3. пер. дать начало чему-л., создать что-л.; ~и харгӯш окрол; зонда шудан рождаться, родиться, появляться на свет;

зинда — живой, живущий; живой, реально существующий; шоҳнди ~ живой свидетель; ~ ба ~ заживо, живьём; ~ будан жить; существовать; ~ мондан а) оставаться в живых; выживать; б) жить, оставлять след; оставлять память о себе; ~ шудан оживать, воскресать; ~ бод да здравствует!

Эти персидские однокоренные смысловые созвучия, вполне очевидно, оказались производными от единой с русским ЗДО-ЗОД-ЗИД, корневой матрицы З-Д, как носителя понятия ЗИЖДеть — основывать, или наЗИДать — закладывать, основополагать, что подтверждается иранским ZinDa BoD, буквально означающим ЗДрав БуДь (ср. с кимр. bod — быть, бывать, бытие)! Сравните сербохорватское за̑д — стена с русским зад — которое, одновременно, и тыл, и задница, и спина, тогда вы сразу поймёте, что словообразования: уСАДьба, поСАД, оСЕДлость (ср с чеш. zеd᾽- стена), СЯДь (ср. со ст.-слав. зьдати, зиждiа, зьдъ — стена), СИДелка (ср. со словен. zȋd — стена) суть едины по происхождению с каким бы то ни было соЗДанием, посредством взаимосвязи корневых матриц С-Д и З-Д, как носителей изначального смысла «САЖать» (ср. с лат. situs — здание), и даже «СЕЯТь» (ср. с анг. seed [siːd] — сеять)! А поскольку «не хлебом единым жив человек», то в противовес, а точнее, в довесок к тому, что «первичная субстанция абсолютна и представляет собой движущуюся материю (материальное движение)», дополним это основополагающим принципом, изложенным Еленой Блаватской:

«Эфир — этот гипотетический Протей (от др.-греч. Πρωτεύς — морское божество, обладающее способностями предсказания), одна из „изобразительных фикций“ современной науки, в течение долгого времени пользовавшийся признанием, является одним из низших „начал“ того, что мы называем Первичной Субстанцией (Акашей по-санскритски), одной из грез древних времен, ставшей вновь мечтою современной науки. Это величайшая, так же как и дерзновеннейшая, из доживших до наших дней теорий древних философов. Для оккультистов, однако, как Эфир, так и Первичная Субстанция являются реальностями. Говоря проще, эфир есть Астральный Свет, а Первичная Субстанция — Акаша, Упадхи Божественной Мысли (санскр. upädhi — приближаться, входить). На современном языке Божественную Мысль лучше было бы назвать Космической Мыслеосновою, Духом, и Акашу — Космической Субстанцией, Материей (санскр. ākāśa — букв. „видимость“). Оба они — Альфа и Омега Бытия и лишь два аспекта Единого Абсолютного Существования».

Итак, мы нашли ключ к пониманию истинного смысла слова ЗДО, а соответственно, и к расшифровке первой части сложносоставного слова ЗДОровье — это исходное обозначение Основы (ср. с венг. szótő — основа), во всей её ипостаси (ср. с кит. zhŭtĭ — основа), от Сырья, в самом широком смысле — до Творения (ср. с башк. ижад, зат — произведение, творение, создание), как материального, так и духовного. Причём, Основа эта непрестанно самообновляется, оставаясь неизменно первоЗДанной (ср. с кит. jīdiăn — основа). Таким образом, когда наши предки ЗДОровались — прежде всего, они желали друг-другу первоЗДанного, основательного состояния тела и расположения духа! Что же касается второй части слова здоРОВЬЕ, то мы уже в самом начале заподозрили её непричастность к второстепенной роли суффиксального происхождения, и, как следствие, предположили её принадлежность к некоему второму корню, не позволявшему обойтись в падежах без псевдо-суффикса — согласной буквы В. Так вот, корень РОВ во второй части словообразования ЗДО/РОВЬЕ не просто совершенно очевиден, но как оказалось, образует вполне оригинальное слово, представленное в чистом виде, в древнерусском ровь, ровья, ровьем, ровьнъ, равьнъ и (внимание!) ровье, принявшее ныне «цивилизованное» звучание в осовремененном ровность, равенство. Так о какой равности, чего (кого) и с чем (кем) здесь идёт речь?

Для того, чтобы уловить многогранную суть этого понятия, достаточно воспользоваться весьма продуктивным методом системного анализа однокоренных созвучий в разноязычных словоформах. Помимо фонетических сходств с кимрским rhos — равнина, и английскими ravine [rəˈviːn] — ров, rove [rəʋv] — ровница, row [rəʊ] — ряд, ровница, а также этимологической однородности с чешским rovněž — тоже, выходим на семантическое схождение с ираноязычными вариациями в таджикских ровак — чистый, прозрачный, без примеси, и раванд — процесс, ход, течение. Но причём тут это, и какое отношение имеют последние примеры к нашей теме? А вы вспомните, какими эпитетами мы иногда пользуемся в разговорной лексике, чтобы выразить «тождество» какого-либо объекта или субъекта? Вот как это звучит на сленге: чисто (-ой воды) — точно, будто, как, ровно… Вот и по-таджикски «чистый» будет — ровак! А жаргонное по-ходу — означает: однако, одинаково, также, похоже, походит на… всё равно что… Но ведь и по-таджикски «ход» звучит как — раванд! Итого, получаем полный буквальный смысл слова: ЗД/РАВИЕ => РАВный первоЗДанному, или, ЗДО/РОВЬЕ => РОВно соЗДатель. И в этом нет ни малейшей пресловутой, чисто человеческой «мании величия», ибо наша версия абсолютно соответствует, как, понятной большинству христиан, библейской легенде «И сотворил Бог человека по образу и подобию своему», так и совершенно согласуется с, менее известным миру, славянским преданием «русичи — Дажбожьи внуки, дети Перуна». То бишь, наши с вами Предки, авторы древнего русского приветствия «Здравия!», иначе «Здоровья!», от всей души желали адресату пребывать в состоянии первоЗДанного человека — чистого душой и телом соЗДания, не обременённого пороками, присущими неразумным животным существам. Другими словами, в этом исконно русском, глубоко философском напутствии «Здрав будь!» присутствует своего рода наЗИДание родоначальников своим потомкам, из поколения в поколение, стремиться быть РАВным соЗДателю. В этой связи, даже такие «отвлечённые» сегодня понятия, как здоровый — в значении «большой, огромный» и здорово — в значении «великолепно, безупречно» легко объясняются, выявленным нами, исходным буквальным смыслом РАВный ЗДанию, за которым, образно, как «за стеной», и РОВно соЗДание Природы, подобно Творению самого соЗДателя. Может, на фоне такой банальной современной формальности, как «здрасьте!», это и звучит непривычно высокопарно, но, уверен, наши далёкие предшественники никогда ничего не делали токмо ради тщеславного пафоса пустых церемоний, а руководствовались исключительно законами самого мироЗДания.

А теперь, уважаемые читатели, представьте себе на минуту, что всё изложенное мною — чистой воды выдумка, с чем я даже спорить не буду, ведь выдумать и вдуматься — однокоренные слова, и у меня не было ни малейшего желания бездумно пересказывать то, что вы сами могли без труда где-то вычитать. Только задайтесь вопросом: мог-ли я выдумать сам язык? А ведь, именно Русский Язык — его слова, корни, буквы и звуки позволили найти ответы на все поставленные вопросы в настоящем исследовании старейшего славянского приветствия! Но самое главное, даже расходясь в этимологии с официальными трактовками, разве результаты нашей работы противоречат конечному смыслу объёмного понятия здоровье, которое у современного общества свелось к нынешнему примитивному «не болезнь»? Нет! Наше толкование только возродило, облагородило и возвеличило, канувшее в забвение, глубинное значение слова, которым мы зачастую сегодня пользуемся, как междометием здрасьте — в смысле «вот те на!», «щас!», «ты чё?!» и тому подобное. Так почему же наша версия происхождения данного словообразования, не входя в прямой бескомпромиссный конфликт с «академическими» вариантами, не только не исказила общепринятое представление о нём, но и раскрыла его потаённые грани? Ответ прост: каждая буква (звук) в нашем с вами языке наделена, присущим только ей, исходным смыслом, и в зависимости от взаимодействий с другими буквами (звуками), в которые она вступает, образуя комбинации — буквосочетания (не обязательно в виде приставок, корней суффиксов и окончаний), самым естественным образом соЗДаёт (ср. перс. зода — рождённый, с тадж. озод — свободный, вольный, освобождённый, непринуждённый, открытый, свободно, вольно, откровенно, непринуждённо, полный, целый, спокойно, чисто) дополнительные корневые надстройки с их самостоятельными значениями. И это отнюдь не дикое попрание правил русского языка — таковы неписанные законы нашей Родной Живой Речи.

Глава I. Речной принцип речи

Для того, чтобы убедиться в том, что наш язык есть живая субстанция, находящаяся в постоянном движении, а не та незыблемая окаменелость, о которой нам твердят поборники фундаментальной филологической науки, способные лишь «строить» силой своей образованности провинциальных собеседников, и саркастически «ровнять» их говор по книжному эталону, чуть-ли ни линейкой тыкая в «неправильность» рабоче-крестьянского произношения, достаточно взять в пример вполне себе «официальное» слово ИМЕТЬ. Стабильная форма? Да. Но где? В орфографическом словаре, и не более того! А в речи? Ведь, когда-то, из уст наших предшественников, оно звучало на старославянском имѣти, а на языке наших единокровных братьев белорусов — мець, и украинцев — мати, не говоря уже о других славянских диалектах: хорватский — imati; чешский — mit и так далее. Кстати, современное русское иметь берёт своё начало от устаревшего имать, в значении брать, хватать, ловить, умыкать, набирать, заключать, созывать, доставать, извлекать, собирать.

Так какой всё же у этого «стабильного» слова «стабильный» корень? Наш ответ для многих, будет неожиданным: у понятия иметь отсутствует собственная стабильная форма, и корень у этого слова… не один! Обратите внимание на забубённость научной трактовки древнейшего русского глагола:

«Имать — глагол, несовершенный вид, переходный. Соответствующий глагол совершенного вида — ять. Встречается также старый вариант спряжения: наст. вр. е́млю, е́млешь, е́млет, е́млем, е́млете, е́млют, деепр. е́мля, действ. прич. е́млющий. Корень: -им-; суффикс: -а-; глагольное окончание: -ть».

Позвольте уточнить, господа учёные мужи! А «соответствующий» — это как: синоним или однокоренное слово? Что за хитрые уловки во фразе «встречается старый вариант»? Разве повсеместно употребляемый по сей день глагол прие́млет перестал быть «старым», и вдруг обновился, а то и заново родился? Почему у вас «получился» единственно безоговорочный корень ИМ, в обход вами же указанного «соответствующего глагола» ЯТЬ? В нём-то какой корень, если по-вашему -а- является «суффиксом», а -ть (всего лишь!) — «глагольным окончанием»? А не кажется-ли вам, уважаемые профессора и доктора филологических наук, что вы упустили нечто принципиально важное? Как быть, например, с вариантами этого слова в диалектах, по-сути, русской речи, то есть языка русов, а именно: белорусским — мець, и украинским — мати? Здесь тоже корень ИМ?

А теперь, уважаемые читатели, на фоне всех, изложенных «Викисловарём», академических противоречий, предлагаю вам призвать на помощь собственное здравомыслие, чтобы разобраться со словом «иметь», и получить ответ на вполне правомерный вопрос: а где здесь настоящий корень? Не хочу, чтобы вы поняли меня превратно, и восприняли мою ироничную щепетильность за категорическое отметание всех устоев российского института словесности, с целью поразить Русский мир очередной сенсацией. Нет же! Задача проста и незатейлива — оживить, а может и разбудить здоровый интерес рядового россиянина к «великому и могучему». Итак, в добрый путь!

Шаг первый. Поиск корня

Мы с вами взяли за отправную точку нашего исследования базовый глагол ИМЕТЬ, пока ещё не догадываясь о том, что он является своего рода «нейтральным» вариантом достаточно сложного словообразования. И вот почему. Во-первых, никто не отрицает, что одним из корней здесь является им-, тем более, если опираться на формы ЗА/ИМЕТЬ — ЗА/ИМКА — ЗА/ЙМ. Однако, можно-ли быть уверенным в том, что именно ИМ, в чистом виде, и есть корень слова ИМЕТЬ? Вспомните, что делает заёмщик? ЗА/НИМАЕТ. То есть, уже не корень ИМ, а НИМ! К тому же, инициатор заЙМа — заЁМщик легко выводит нас на древнерусское деепричастие ѥмлѭ (е́мля) — имея, недвусмысленно намекающее на привычный всем глагол ЕМ. Потому-то слово есть означает не только «кушать, питаться», но и одновременно «иметься». Дальше — больше. То, что простые грешные у кого-то могут ЗА/НЯТЬ — блюстители порядка могут, вообще, ИЗЪ/ЯТЬ, а последнее слово без приставки и есть тот пресловутый «соответствующий» глагол ЯТЬ, просто с редуцированной первой согласной корня Н в исходном НЯТЬ. Только вот, осторожное определение «соответствующий» здесь абсолютно неуместно, ибо это и есть одна из вариаций базового глагола иметь, причём, присутствующая одновременно, под видом терминологического придатка, и в «суффиксе -а-», и в «глагольном окончании -ть», как, впрочем, и во всех без исключения глаголах, в виде: -ать, -еть, -ить, -оть, -уть, -ыть, -ять, что, собственно, и делает существительное глаголом. И эти, для всего учёного состава, якобы безмолвные «глагольные окончания» в действительности являются самостоятельными корнями, в значении ЯТЬ, и носителями обобщённого смысла иметь! То бишь: работАТЬ — работу ЯТЬ (иметь); терпЕТЬ — терпение ЯТЬ (иметь); строИТЬ — строй ЯТЬ (иметь); колОТЬ — кол ЯТЬ (иметь); уснУТЬ — сон ЯТЬ (иметь); плЫТЬ — плавь ЯТЬ (иметь); а, само по себе, ЯТЬ — ЯВЬ иметь. По причине чего однокоренные ЯСТВА — еда, пища, и ЯВСТВУЕТ — ЯВЬЮ став, суть единого происхождения. Таким образом, глагол становится деепричастием, как то: работАВ — работу ЯВ (имев); терпЕВ — терпение ЯВ (имев); строИВ — строй ЯВ (имев); колОВ — кол ЯВ (имев); уснУВ — сон ЯВ (имев); плЫВ — плавь ЯВ (имев). Глагол прошедшего времени оканчивается соответственно: работАЛ — работу ЯЛ (имел); терпЕЛ — терпение ЯЛ (имел); строИЛ — строй ЯЛ (имел); колОЛ — кол ЯЛ (имел); уснУЛ — сон ЯЛ (имел); плЫЛ — плавь ЯЛ (имел). А вот постоянно меняющаяся гласная в дополнительных корнях, иначе, вспомогательных глаголах: -ать, -еть, -ить, -оть, -уть, -ыть, -ять — рядовое явление в русском языке, она выполняет «скромную» роль тонального передатчика ритмического интервала между согласными буквами, а точнее звуками — настоящими носителями смысла в словообразовании.

А теперь о третьем, «скрытом» корне слова иметь, на который в официальных источниках даже намёка нет. Речь о самой сердцевине глагола — корне МЕТ. Помимо того, что он согласуется со своими вариациями в братских языках: мець, мати, mit, обходясь без начальной И, корень МЕТ, вступая в комбинацию с какими-либо приставками, по-сути, и обналичивает себя, как настоящий корень в слове иметь, дистанцируясь тем самым от общепринятой догмы о происхождении от неполного корня ИМ. И вот яркие тому примеры: захочет иМЕТь — приМЕТ; иМЕТь навыки — значит уМЕТь; чтобы иМЕТь — надо посМЕТь. Разумеется, корень МЕТ в таких словах, как уметь и сметь — является в наше время носителем значения «мочь», но противоречит-ли это конечному определению значения «иметь»? Ничуть! Только наделяет это слово полноценным смыслом. В итоге, вырисовывается следующая образная картинка данного глагола нестабильной формы.

Слово ИМЕТЬ представляет сложно-составную структуру, состоящую из:

1) неполного заглавного корня ИМ, от внедрённого глагола приНИМать — носителя условно-обобщённого значения «вНУТрь»;

2) центрального базового корня МЕТ, от исходного глагола сМЕТать, как смыслового ядра — носителя условно-обобщённого значения «сМЯТь»;

3) дополнительного корня ЕТЬ, от вспомогательного глагола ЯТЬ — носителя условно-обобщённого значения «ЕсТЬ».

Схематически все элементы словообразования иметь выглядят так:

/В/Н|И|М|АТЬ

| |М|Е|__ |Т|ИТЬ

| | |Е (С) |Т|Ь

а целиком и ритмически ==> |И|М|Е|__| Т|Ь

То есть, глагол иметь, фактически, состоит из трёх глаголов!

Но и это ещё не всё. Наша история с понятием «иметь» продолжается.

Шаг второй. Обнаружение ветвей

Выявив основной корень МЕТ в слове И/МЕТЬ, мы нисколько не рискуем потерять, за ненадобностью и отсутствием оной в числе приставок, начальную букву И, попавшую «под сокращение», в связи с отходом её «коллеги» по заглавному корню ИМ — согласной М в стан срединного корня, ибо в одном из вариаций понятия «ять» были обнаружены следы её гордого одиночества. Короче говоря, даже в единственном числе гласная И продолжает оставаться корнем! Да-да, производным того самого неполного корня ИМ — от исходного НИМ, как носителя смысла «приНЯТь». Следите за градацией: ПРИ/ПО/Й — ПА/Й/КА — ПА/ЯТЬ — ПО/ЯТЬ — ЯТЬ. Вспоминайте процесс спайки, и включайте ассоциативное мышление: что делает олово или полуда, после накаливания, с краями или концами стыковочных частей, при остывании? Оно заключает их в ОБЪ/ЯТИ/Е, иначе, ОБ/НИМ/АЕТ, образно выражаясь, «берёт в ОБО/ЙМ/У», с целю ПО/ЙМ/АТЬ, будто воду в ПО/ЙМ/Е реки, по-старому — ПО/ИМ/АТЬ, нынче — ПО/И/МЕТЬ, в данном случае — ПО/ЯТЬ, в современной лексике — ПА/ЯТЬ!

А теперь ещё об одном «фокусе» с многомерным глаголом. Казавшийся прежде «независимым и самодостаточным», корень НИМ в поНЯТии В/НИМ/АТЬ, вдруг «обрастает» таким же внедрённым глаголом, как и он сам в слове ИМеть, с корнем МЕТ, а именно, как в прилагательном М/НИМ или М/НИМ/ЫЙ, так и в глаголе первого лица множественного числа М/НИМ или ПО/М/НИМ, где согласная М перехватывает инициативу, становясь полноценным корнем в существительном ПО/МИН! Что происходит? Есть-ли граница подобных взаимопереходов частей слова, корневых надстроек и смещений смысла? Вы только понаблюдайте за работой корневого «маятника» в одном лишь, казалось бы, простейшем понятии иметь:

1) В/МЕН/ЯТЬ — В/НЯТЬ, отсюда И/МЕН/НОЕ реагирование на И/МЯ, по аналогии с ВЫ/МИН/АНИЕМ ВЫ/МЕН/И, как с однородным исходным условным значением МЯТЬ, в прямом и переносном смысле: в первом случае — МЯть ВЫ/МЯ, что ещё раз доказывает первоначальность корня МЕТ перед ИМ в слове иметь, во втором — «выминать» И/МЯ, от древней полной формы НИМ/Я, или НИМ/Ь, то бишь, попросту, требование или обращение проявить В/НИМ/АНИЕ. По той же причине слова ПО/МЯТЬ и ПА/МЯТЬ, не просто созвучны, но и едины в происхождении!

2) НЕ/МЕТЬ — НЕ/М, при подобном делении частей слова, значение охватывает условные понятия «НЕ/У/МЕТЬ, или НЕ/С/МЕТЬ двигаться, или говорить», где мы опять натыкаемся на способность одной-лишь согласной М заменять целый корень в кратком прилагательном неМ, полная форма которого НЕ/МОЙ являет собой производное от изначального НЕ/МАЕ (Т), в смысле не мающий — не имеющий, или нарицательное прилагательное НЕ/М/ЫЙ, от глагола повелительного наклонения «не май!», и указывает, в первую очередь на НЕ/МОЩ/НОСТЬ, подсказывая, тем самым, однородность слов НЕ/МО/ТА и НЕ/МОГ/О/ТА. Но вся парадоксальность заключается в том, что при альтернативном делении сего краткого прилагательного на части слова в виде Н/ЕМ, где первая согласная выполняет ту же роль отрицательной частицы Не, а корень ЕМ несёт значение емлю — имею, от полного исходного Н/ЕМ/ЛЕТ — НЕ В/НЕМ/ЛЕТ, то есть, НЕ В/НИМ/АЕТ, конечный смысл от этого совершенно не меняется!

3) МЕН/ЯТЬ — МАН/ИТЬ, глаголы от единого источника — первоначального МИНуть, как носителя условно-обобщёного значения «мять» (МАХнуть, МОТнуть, МЕТнуть, МЕТить, МУТить), что согласуется с диалектным русским «давай, махнёмся!», то есть, «поменяемся», а также «смутить» (от сМУТа) и «подмять» (от сМЯТение, МЯТеж) что значит «сманить». Помимо понятия вМЕНять, или МНить которое пошло от рефлекторного хватания за голову — МНущего жеста руками, инсценирующего соМНения, либо воспоМИНания, однокоренное МАНить тоже проявляет чудеса смещения смыслового ядра, и неожиданно всплывает в словообразовании внимание, где неопределённая форма В/НИМ/АТЬ, в результате отсечения приставки В и редукции согласной Н внедрённого корня НИМ, с передачей эстафеты от устаревшего И/МАТ/Ь, к современному И/МЕТ/Ь, что отображено в понятии С/МЕТ/ЛИВ/ОСТЬ, то есть В/НИ/МАТ/ЕЛЬ/НОСТЬ, автоматически становится пристанищем нового «центра тяжести», или «эпицентра силы» в том же образе, но уже ином качестве: В/НИ/МАН/ИЕ — есть «В/НИкнуть/ в МАНовен/ИЕ»! Нарушились свойства данного понятия при смене корня? Нет! Ибо ни на йоту не нарушилась и сама структура производных составляющих данного слова: В/НИМ/АТЬ — всё равно, что В/НИК/АТЬ, а ЗА/НИ/МАН/ИЕ — ничто иное, как ЗА/МАН/ИВ/АН/ИЕ. Таким образом, вторая часть слова вниМАНИЕ, как и деепричастие настоящего времени несовершенного вида, от глагола манить, маня́ [mɐˈnʲæ] можно смело ставить в один ряд с единым по происхождению однокоренным, хоть и иностранным, ма́ния (др.-греч. μανία — страсть, безумие, влечение), но это уже следующий этап.

Шаг третий. Разноязычное сличение

Логика проста: если индоевропейские языки родственны, то и корни их слов тоже должны быть одного происхождения (в чём же ещё может проявляться их сходство, если не в корнях?!), а это значит, что проводя системный анализ значений сходных слов, мы можем понять истинный, изначальный смысл, как слов русских, так и иностранных, что позволяет легче переносить некоторые трудности перевода целых предложений, кроме того, открывает перед нами возможность в дальнейшем понимать иноязычные тексты, практически, читая по-русски!

Итак, возвращаясь к предыдущей теме, произведём фоно-семантический разбор схождений. Если влечь и манить — синонимы, а латинское maniа в переводе означает влечение, то, соответственно, древнегреческое μανία — страсть, как и древнерусское мание (диалект. маньё, маненье, мана, маниха, мановенье, мановье, манья) — приманка, обман, суть одно есть, причём, сие понятие, одной из своих древних вариаций в языке наших пращуров роуськъ имела — приманка, тесно связано корнями с базовым глаголом иметь. Причём, какое-либо заимствование корня ман из языка в язык, о котором так любят твердить этимологи, совершенно безосновательно, поскольку само понятие возникло аж с началом деятельности, как таковой, всего человечества, возможно, единого. Яркой подсказкой чему может служить растерянность и неопределённость даже Фасмера:

«ма́нна — „крупа мелкого помола“, др.-русск., ст.-слав. ман (ъ) на. Из греч. μάννα — ма́нная крупа, каша, ма́нка; ма́нник — растение „Glyceria fluitans“, укр. ма́нна трава „манник“, польск. manna kasza „манная крупа, каша“, trawa manniana „манник“, manna samorodna — растение „Раniсum sanguinale, кровяное просо“ происходят из слав. man-, ср. русск. мани́ть…».

Ещё бы! Неужто, персы тоже «грешили» плагиатом в своих определениях?

Например: таджикский манаҳ — подкупить; иранские наречия моил, meyl, мејл — влечение, слабость, пристрастие, призвание, порыв, побуждение, настрой, желание, склонность. Навряд-ли. Тем более, древнейший санскрит своими значениями: маана — клей, по-сути, как бы передаёт нам свойства манного отвара; мани — магнит, выражает манящую тягу; манье — думать, намекает на мненье; манью — вдохновение, настроение, прямо указывает на однородность с русским маню. Английское же many [ˈmɛnɪ] — много, наводит на мысль о происхождении русского понятия МНого от возможной старославянской словоформы МАНога — то, что приманили, либо тех, кого заманили (ср. с гот. manags — многий). И, что немаловажно, не смотря на принадлежность узбекского языка к тюркской группе, один из его примеров явного персизма имламоқ • imlamoq — манить, чётко обозначает близость русскому иметь, тем паче, поддерживаемый таджикским имо кардан — манить.

Перекличку с, выбранным нами, базовым глаголом иметь продолжает белорусское займаць — занимать. А вот чешское mít — занимать, иметь, по своему звучанию уже больше тяготеет к русскому метить, судя по украинскому мітити — метить. Чего не скажешь о белорусском імкнуць — метить, в котором будто срослись три русских понятия: замкнуть, иметь и вникнуть, особенно на фоне персидского амиқ фикр кардан — вникнуть в суть.

Обратите внимание, как увязывается сразу несколько понятий в одном словообразовании внимать, посредством его древнерусских форм: прияти, явити, вняти. В обратной же последовательности глагол явить, в переводе на итальянский — manifestare, опять возвращает нас к созвучному русскому манить, в его производном «обратить вниМАНИе».

Русское воспоМИНание находит своих однокоренных собратьев в таких языках как: шведский minne — память, воспоминание; польский wspomnienie — воспоминание, помин; литовский prisiminimas — воспоминание, atminimas — память; английский anamnesis — воспоминание, mind — память; французский réminiscence — воспоминание. Причём, если отсечь приставки ВС и ПО в польском wspomnienie, то получим в чистом виде русское мнение, как, впрочем, и в английском слове anamnesis, лишив его приставки АНА, опять же, выйдем на греческое mnesis — воспоминание (ср. с анг. mean [miːn] — отменный, иметь, внимание; meaning [ˈmiːnɪŋ] — имеющий, понимание).

Само же мнение звучит по-венгерски vélemény, где смысловое ядро явно проглядывается во второй части — mény, что не может не напомнить русский корень в слове вМЕНять (ср. с анг. mention [ˈmɛnʃ (ə) n] — упоминать, упомянуть, напомнить). А литовское manymas — мнение, возвращает нас к русскому глаголу маним и причастию манимый, затронув мимоходом английское many — много, на роуськъм манога. В немецком Meinung, нидерландском, шведском и норвежском mening — мнение, уже приближается к созвучному однокоренному русскому обМЕНЕН. Зато чешское mínění — мнение, вновь напоМИНает о МИНувшем. Однако, санскритское mata — мнение, прочно держит смысловую связь с древнерусским имать и украинским мати — иметь (ср. с анг. matter [ˈmætə] — материя, иметь). По своему корню, даже из финоугорской группы, эстонское mõte — мнение, перекликается с русским корнем в слове нейМЁТся.

Азербайджанское ümid etmək • үмид етмәк • ümid etmäk — мнить, ничуть не случайно ассоциируется с русским уМЕТь, ибо, и в уМЕНии, и во вМЕНнении — один корень, тем паче в одноголосии с немецким meinen — мнить.

Мы уже выявили прямую связь понятия мнить от изначального мнётся, и нам остаётся лишь провести параллели с иностранными аналогами. Так литовское

...