1.Звуки и смысл
Раздел психолингвистики, посвящённый соотношениям в языковом сознании носителя языка, называют фоносемантикой. Стоит отметить отдельной строкой, что упомянутые соотношения различны и зависят от языка, которым оперирует определённый субъект от рождения. То есть имеется явная корреляция звуковых импульсов в ту или иную сторону, в зависимости от речи, на котором языке она произносится. То есть звук, как проводник мысли, имеет различие у разнообрахных народов и племён Земли.
По старой схеме материалистических и ортодоксальных, как коммунистических, так и олигархических лингвистов звук сам по себе значения не несёт, набор фонем в разных языках не всегда совпадает, и звуковой состав различных языков соответственно различен.
Однако, на самом деле, звуки речи содержательны, значимы — имеют как фонетические, так и лексические (понятийные) значения. А понятийные значения создают, в свою очередь, соответствующие образы, побуждающие к действиям. Данный факт внимательными наблюдателями замечен не только у людей, но и у высших животных.
Попробуйте ответить на такие вопросы:
— какой звук больше — и или о;
— какой звук грубее: — и или р?;
— какой звук светлее — о или ы?
Большинство скажут, что о как бы больше, однако звук и представляется и более напряжённым; но р — грубее и, а звук о светлее тяжёлого звука ы… Но почему, спросит заинтересованный и непредвзятый наблюдатель?!
Потому что звукам человеческой речи в нашем сознании каждый из них даёт ему один присущий смысл, который раскрыт пишущим оные строки в энергетической этимологии русского языка. Но даже и не зная её, человек интуитивно РАЗЛИЧАЕТ отличия этой звуко-волновой энергетики…
Звукоподражетельные единицы русского языка почти все являются глаголами, как символами действия: например «барабан» и его производные барабанить, барабанил, пробарабанил, отбарабанил…
В русском языке таких глаголов и их производных несколько десятков тысяч.
Очевидно, права даже официальная «звукоподражательная» теория возникновения языка человека, хотя всё несколько сложнее, а, с другой стороны, гораздо проще.
Автор этой работы сказал бы по-другому, не звукоподражательная, а звукосмысловая теория возникновения языка, но не только возникновения, но и самого существования именно словянского или русского языка, как языка-проводника первичных ментальных вибраций Земного информационного поля. Все остальные языки «базируются» на тонком смысле именно русского языка.
Подтверждением же научной звукоподражательной теории возникновения языка доказывает также развивающаяся детская речь и поэтическое творчество. Ребёнку и поэту мало уже имеющихся форм языка, предоставляемых ему воспитателями, либо современным ему обществом. Ярким примером этого служит творчество Велимира Хлебникова, в чьих стихах «шуршат камышыни и плывут облакини».
«Тиндиликал мандолиной, дундудел виолончелью», эти строки принадлежат Маяковсеому.
Звукоподражание само по себе короче и выразительнее, чем длительное описание какими-то другими словами. Потому что звук передаёт энергию мыслящего существа мгновенно, непоследственно, как вновь рождённая вибрация незримых Начал.
Звуковой облик слова может быть ориентирован на звукоподражание, но в то же самое время передаёт различные признаковые свойства объектов, этим словом обозначаемым, что находит своё подтверждение в энергетической этимологии слова.
Словосочетания закономерны, и, если можно так выразится, отечают каким то нашим ассоциациям и ожиданиям.
Например, «тёплое слово», «холодный взгляд», «влажный шёпот» (а шёпот может быть и влажным, и важным, а также коварным!), «мягкий контур», «тонкая улыбка»…
Возникающее так самоощущение было названо термином «синтезия», который вошёл в современную психологию и психолингвистику для использования его на всех языках в научном мире.
Лексемы звуковых явлений:
Аккорд — красивый, яркий, громкий, перспективный;
Окрик — резкий, громкий, навязчивый;
Бас (источник мужской, как бы твёрдой си-лы) — мужественный, сильный, низкий, курчавый, громкий;
Писк — маленький, слабый, тонкий, безпомощный.
Здесь видно, что соответствие лексического, фонетического и энергетичекого (см. работу Валерия Василёва «Происхождение русского слова») значений слов проявляются очень отчётливо.
Звуковая форма слов часто несёт в себе поддержку понятийного содержания слова, что подтверждает анализ фонетического значения разных обозначений одного и того же предмета (синономического ряда), например, слова лицо:
Помимо изменения экспрессивно-стилистического значения слова изменяется и его фонетическое значение: от «красивого» в возвышенном слове «лик», до отталкивающего в слове «харя».
Ещё один характерный пример:
«Полночной порою в болотной глуши
Чуть слышно, безшумно шумят камыши».
К. Бальмонт
Нагнетание шипящих согласных создаёт эмоциональное ощущение шуршания, шороха, шипения, тревоги, опасности.
Опыты учёного-психолингвиста А. П. Журавлёва показали, что гласные и полугласные имеют в сознании людей следующие соответствия:
А — густо-красный;
Я — ярко-красный;
О — светло-жёлтый или белый;
Е — зелёный;
Ё — тёмно-зелёный {по В. Н. Василёву}
Э — зеленоватый;
И — синий;
Й — синеватый;
У — тёмно-синий, сине-зелёный, лиловый;
Ю — голубоватый, сиреневый, переходящий в лиловый;
Ы — мрачно-тёмно коричневый или чёрный.
Слово в сознании человека
Слово (лексема) — единица лексического уровня языковой структуры (современное научное пределение в психолингвистике). Совокупность мыслей и произносимых слов, с чувствами, эмоциями, либо без оных, и составляют, собственно говоря, сознание человека.
Метод свободных ассоциаций состоит в том, что испытуемому предлагается слово-стимул, на которое он должен отреагировать первым пришедшим на ум словом или словосочетанием. Слово-реакция будет той самой лексемой, которая связана со словом-символом.
Например: студент — бедный, заочник, вечный, голодный, институт, умный, хитрый, весёлый…
Хлеб у славян ассоциируется со словом соль, у французов с вином, у немцев — с маслом, у узбеков — чай. Соль — белая, солнечная, связана с солнечным ядром ослепительного белого цвета.
Ассоциации различаются по характеру связи со словом-стимулом.
Наиболее частотными выступают связи двух типов: синтагматические и парадигматические. Синтагматические: студент — вечный, голодный, пьяный, весёлый и т. п. Синтагматические связи отражают синтаксические особенности и закономерности речевой деятельности. Парадигматические: студент-заочник, студент-отличник, студент-медик, студент-прогульщик и т. п. Парадигматические ассоциации могут образовать отношения синонимами (друг-товарищ),антонимами (друг-враг), гиперонимами (студент-учащийся), гипономимами (студент-отличник) и т. п.
Третий тип ассоциаций — фразовые, когда на слово-стимул в сознании возникает не слово, а целое предложение (или часть текста). Студент даёт экзамены, «студенчество — весёлая страна (пора)».
Ассоциации в языковом сознании людей образуют ассоциативные (семантические) поля, в которых слова, близкие по значению, объединяются в группы (как и мысли близких по душевным и ментальным качествам людей).
Опытным путём автором этой работы было установлено, что слова в нашем сознании связаны не только по смыслу, но и по форме (по звучанию), причём связь по форме значительно слабее смысловой связи. Вернее, не слабее, а просто эта связь, на поверхностный взгляд, не видна: ведь даже сама форма букв русской азбуки имеет только ей присущее конкретное значение.
Русская азбука, практически, единственная азбука в мире, имеющая в себе самой подобные свойства. (См. работу автора «Графика и энергетика звука русской буквы в условиях современности).
Особенности строения ассоциативного поля хорошо показывает рассказ А. П. Чехова «Лошадиная фамилия».
Словообразование в речевой деятельности
Новое слово в конкретной речевой деятельности возникает, когда говорящий понимает предназначение предмета или сущность явления, но не имеет готового синонима к их развёрнутому описанию. То есть, человек, видит предмет, например, металлическую струбцину, но не знает, как она называется, зато знает, для чего она нужна, и, действуя по аналогии, называет её «зажим».
Трёхлетний малыш спросит: «Кто на лошади сидит?» В другой группе вопрос изменён: «Кто сидит на лошади?».
Ответы первой группы: «лошник, лошадник, возник», и т. п.
Во второй: «сидник, сидельник, сидун» и т. п.
В чём же причина такого разногласия? Для образования речевого неологизма говорящий действует по аналогии, используя ту словообразовательную модель, которая в его речи и в речи других носителей языка является наиболее продуктивным. При этом, создавая любое для себя новое слово, он в его основу кладёт важный, значимый, с его точки зрения, признак именуемого предмета или явления.
В некоторых случаях носитель языка иногда переделывает слово на свой лад, стремясь «прояснить» производную семантику лексемы, сделать её внутреннюю форму «призр
