О. В. Малюкова, Л. Ф. Матронина

Технология научного познания

Монография

---

ebooks@prospekt.org

Информация о книге

УДК 165

ББК 87.2

М21

Авторы:
Малюкова О. В., доктор философских наук, профессор — предисловие, гл. 1—3; заключение;
Матронина Л. Ф., кандидат философских наук, доцент, почетный работник высшего профессионального образования РФ — введение, гл. 4—5.

Рецензенты:
Комарова В. В., доктор юридических наук, профессор, заведующая кафедрой конституционного и муниципального права Московского государственного юридического университета имени О. Е. Кутафина (МГЮА);
Солодкая М. С., доктор философских наук, кандидат физико-математических наук, профессор кафедры общегуманитарных, социально-экономических, математических и естественнонаучных дисциплин Оренбургского института, филиала Московского государственного юридического университета имени О. Е. Кутафина (МГЮА);
Шульга Е. Н., доктор философских наук, ведущий научный сотрудник Института философии РАН, профессор кафедры истории и философии науки.

Современные технологии охватывают мир природы, общества и самого человека. Смысл термина «технология» постоянно обогащается, используется на одном уровне с такими понятиями, как философия, познание, методология, культура. С возникновением и развитием современных технологий происходит существенное изменение в понимании технологии: из дополнения к инструментам и машинам технология переходит в статус научно-практической деятельности, посредством которой человек создает и воссоздает среду своего обитания. Осмысление технологии порождает целый комплекс философско-методологических проблем, которым посвящена предлагаемая монография, а именно: технологию научного познания – новый раздел эпистемологии. Технология научного познания определена как система знаний, приемов и принципов, состоящая из трех элементов: теории/концепции соответствующего раздела научного знания; метода/совокупности методов, основанных на данной теории или системе взглядов; конкретных приемов, способов, наработок, позволяющих реализовать поставленную цель в виде технического устройства в любом производстве. Особое место в монографии отведено рассмотрению того, как эволюционировала технология научного познания в истории цивилизации, каковы предпосылки формирования современной технологии научного познания и перспективы ее развития. Подробно проанализированы как общие, так и частные технологии научного познания, к которым относятся технонаука и NBIC-технологии.

Благодаря общему подходу к пониманию технологии монография может быть использована преподавателями и студентами гуманитарных специальностей, в том числе и юридических вузов, а также всеми специалистами, интересующимися современной философско-технологической проблематикой.

УДК 165

ББК 87.2

© Малюкова О. В., Матронина Л. Ф., 2021

© ООО «Проспект», 2021

ПРЕДИСЛОВИЕ

«Изменения в технологиях, языке, смертности и обществе
происходят постепенно, неумолимо, последовательно
и спонтанно… Большая часть человеческого мира
является результатом человеческих действий,
но не человеческого замысла; он возникает
в результате взаимодействия миллионов,
а не из планов немногих».
Мэтью Уайт Ридли. «Эволюция всего». 2016

Мир вокруг нас кардинально преображается. Стремительно развивающиеся прорывные и инновационные технологии интенсивно изменяют как окружающую природную среду, так и общественную жизнедеятельность. Постоянно появляются новые термины, соответствующие новым явлениям: «цифровизация образования», «искусственный интеллект в медицине», «биохакинг», «голубые зоны» и связанное с ними «активное долголетие», «социальный франчайзинг» и многие другие. Ключевым трендом последних десятилетий стало развитие информационных технологий и их внедрение во все сферы жизни общества — так называемая цифровая трансформация. Под воздействием стремительно нарастающего огромного массива данных формируются новые типы коммуникации, изменяется финансовая инфраструктура, эволюционируют потребности пользователей, возникают новые методы и формы их реализации: онлайн-образование, телемедицина и т. д. Цифровизация уже сегодня может рассматриваться как существенный технологический фактор развития общества и самого человека.

Новые технологии давно вышли за пределы научно-исследовательских институтов и лабораторий и во многом определяют современную жизнь. Так, одним из Федеральных проектов, входящих в национальный проект «Образование», является проект «Цифровая образовательная среда»1. Федеральный проект направлен на создание к 2024 г. современной и безопасной образовательной среды, обеспечивающей высокое качество и доступность всех видов и уровней образования. Создание цифровой экосистемы в сфере образования является необходимым условием повышения доступности образования, персонализированного подхода, реализации индивидуальных образовательных программ, создания новых ценностных ориентаций. Цифровая образовательная среда в виде экосистемы предполагает создание сквозной интеграции сервисов, ресурсов и данных для использования их образовательными организациями, региональными и федеральными органами исполнительной власти. Во всех образовательных организациях будут созданы профили цифровых компетенций для обучающихся, педагогов и управленцев. Таким способом будет обеспечена оптимизация деятельности образовательных организаций. Проект «Цифровая образовательная среда», будучи современной технологией образования, касается каждого человека, именно поэтому она и является наиболее разработанной программой, доведенной до технологического уровня.

К числу других инновационных и прорывных технологий относятся следующие конкретные направления деятельности, список которых постоянно растет:

– технологии государственных телекоммуникаций в эпоху социальной транспарентности;

– информационные технологии и цифровой переход в социальной сфере;

– инновационные проекты и технологии в реализации национальных проектов;

– освоение передовых технологий и внедрение инноваций в условиях национальных проектов;

– технологии социального лифта для молодежи;

– цифровизация благотворительности;

– эффективные технологии социального франчайзинга;

– инновационные подходы в комплексном развитии сельских территорий;

– новая парадигма здоровья: от медицины лечения заболеваний к медицине сохранения здоровья;

– технологии активной жизни 50+;

– новое научное направление — экономическая теория счастья как параметр успешности развития государства;

– цифровые технологии и телемедицина;

– инновационные технологии по снижению бедности;

– роботизированные технологии в здравоохранении;

– современные технологии профориентации;

– современные технологии персонифицированной и превентивной медицины;

– непрерывное образование как новая реальность;

– современные технологии продления жизни;

– сознание в цифровом мире.

Мы оказались вовлеченными в «кокон» нано-, био-, когно-, инфо- технологий. Такое разнообразие затемняет содержание, значение и смысл самого термина «технология». История термина, эволюция его значения представляет определенный интерес.

Термин «технология» появился сравнительно недавно. Его создателем считается немецкий ученый Иоганн Бекманн (1738–1811), который в 1772 г. назвал «технологией» курс лекций, прочитанный им в Геттингенском университете. Для создания нового термина он пошел традиционным путем, соединив два греческих слова в одно — древнегреческое τεχνη как искусство, мастерство или умение и λоγος, означающий слово, понятие или учение. В первоначальном понимании технология означала совокупность методов и инструментов для достижения желаемого результата, каковым являлось некое техническое устройство, например машина. Это же понимание включало в себя последовательность действий, режим работы и ее способы. Расписыванием данных действий занимался технолог, он же составлял технологическую карту процесса изготовления изделия. Итак, под технологией традиционно понимались сведения (научные знания) о способах переработки исходного сырья в полуфабрикат, а затем и в готовое изделие, а также совокупность процессов такой переработки. Таким образом, технология предстает как совокупность процессов, средств и идей, которые дополняют машины, механизмы и инструменты, т. е. технику. Данное понимание технологии сложилось к началу ХХ в. и в настоящее время считается уже устаревшим.

Существующие ныне технологии (в соответствии с приведенным определением) можно разделить на классические и неклассические (или современные). К классическим производственным технологиям относятся отраслевые и материаловедческие технологии. Исторически их появление связано с различными этапами технологических укладов. К отраслевым технологиям относятся технология машиностроения, технология строительства, технология горных работ, технология пищевой промышленности, технология домашнего хозяйства и т. д. К материаловедческим технологиям относятся технология металлов, химическая технология, технология электричества, акустическая технология, классическая технология электроники и т. д.

В качестве примера имеет смысл рассмотреть химическую технологию, получившую в нашей стране широкое распространение. Химическая технология является базовой учебной дисциплиной высших и средних учебных заведений химической направленности, она определяется как наука о процессах, методах и средствах массовой химической переработки сырья, полуфабрикатов в конечные продукты. Становление химической технологии как науки относится к концу XVIII в., когда появилась промышленная окраска тканей, производство азотных удобрений, пороха и т. д. Учебники по химической технологии описывали отдельные химические производства, химические процессы и оборудование. ХХ в. иногда называют веком «большой химии», химическая промышленность достигла высокого уровня развития, появилась необходимость изучения закономерностей химико-технологических процессов и практической реализации наиболее оптимальных вариантов. В результате объектом химической технологии2 стали объединенные в единый комплекс химические, физико-химические и механические процессы. Список этих процессов выглядит достаточно внушительно, сюда относятся измельчение, дробление и сортировка твердых материалов; образование и разделение неоднородных смесей методами фильтрования, центрифугирования, отстаивания и диспергирования; массообменные процессы, включающие в себя ректификацию, адсорбцию, абсорбцию, кристаллизацию и экстракцию; теплообменные процессы и сжатие газов; физика высоких и низких температур, а также создание электромагнитных и ультразвуковых полей.

Современные или высокие технологии начали появляться в середине ХХ в. К ним относятся современные информационные технологии, нанотехнологии, биотехнологии, когнитивные технологии и т. д. По каким признакам выделяют высокие технологии? Во-первых, обычно к ним относят сложные комплексы, включающие современную электронику, информатику или робототехнику. Во-вторых, это наукоемкие технологии, основанные на современных комплексных научных знаниях. В-третьих, эти технологии предполагают реальное сокращение участия человека в технологическом процессе. И наконец, именно на стадии высоких технологий появляются технологии социальные. Они базируются на достижениях философии, социологии, политологии, логики, психологии и других общественных наук. Результатом становится сложный комплекс знаний и практических рекомендаций, направленных как на решение конкретных социальных задач, так и на глобальные общественные преобразования.

С возникновением и развитием современных технологий происходит существенное изменение в понимании технологии: из дополнения к инструментам и машинам технология переходит в статус научно-практической деятельности, посредством которой человек создает и воссоздает среду своего обитания. Данные процессы изменения смысла понятия «технология» становятся предметом философского анализа (или дискурса).

Современный философский дискурс стремительно «прирастает» понятиями из различных сфер человеческой деятельности. В процессе такого использования нефилософские термины, сохраняя свое исходное содержание, обретают новые смыслы и порождают новое содержание. Данная процедура получила название концептуализации3. Целью любой концептуализации является создание концепта, иначе говоря, содержания понятия, взятого в отрыве от языковой формы его выражения. Концепт представляет собой онтологическую составляющую понятия, которую предложивший эту схему Рудольф Карнап (1891–1970 гг.) поместил между языковым выражением и соответствующим ему денотатом (или предметом). Одному и тому же предмету могут соответствовать различные концепты, упорядоченные и иерархизированные разными способами. Совокупность таких концептов образует концептуальную схему для объяснения и понимания соответствующей данной схеме предметной области. Абстрактные концепты уже непосредственно не соотносятся с исходной предметной областью, их область соотнесения — это концепты меньшей степени общности. Целью создания подобных концептов является концептуализация. В ходе концептуализации происходит процедура введения онтологических представлений в эмпирический материал, иными словами, производится теоретическая организация исходных эмпирических данных. В результате получается новая схема связи первичных понятий, которая отображает возможные тенденции изменения изучаемого поля объектов и позволяет создавать гипотезы об их природе и характере взаимосвязей. Такие гипотезы продуцируют новую картину исследуемой реальности.

Процедура концептуализации предполагает как минимум два уровня. Выделяют первичное концептуальное объяснение, в ходе которого в работу с имеющимися эмпирическими данными вводится некий интерпретационный или распознающий фактор, отсутствующий в первичных эмпирических обобщениях и придающий объяснительную стратегию (имеющий функцию объяснения) изначальному материалу. На втором уровне вырабатывается концептуальная схема (модель объекта, знаковая система изучаемой области), моделирующая существенные стороны объекта с помощью необходимого набора исходных концептов и позволяющая создать картину изучаемой реальности. Концептуализация выступает как движение в направлении абстрактного, ее противоположностью является операционализация, определяемая как движение к конкретному. Таким образом, концептуализация есть путь от эмпирического базиса к концептуальной схеме первого уровня, которая реализуется путем задания интерпретации (введением неких факторов первичного объяснения по отношению к данному уровню), и далее к концептуальным схемам следующих уровней, позволяющим создавать новые типы объяснения и новые объясняемые области. Так одно знание вписывается в другое, более общее, и в конечном счете становится частью культуры.

Концептуальная схема высокого уровня абстракции задает теоретическое понимание целостности объекта, поддерживает системные представления о нем в исследовательских программах, сохраняет смысловое единство внутри исследовательского сообщества. Концептуальная схема высокого уровня абстракции обеспечивает объяснение эмпирических областей, которые не входили в первоначальную концептуализацию, ибо она задает нестандартную в эмпирическом плане предметность первоначального эмпирического материала. В результате такая концептуализация не всегда оказывается удачной, ибо она излишне обобщает и уравнивает первоначальный эмпирический материал. В этом случае происходит проблематизация или дискредитация построенной концептуальной схемы. Проблематизация (или дискредитация) концептуальной схемы совершается не вследствие неких новых эмпирических данных, а вследствие разрушения задаваемых концептуальной схемой предметностей (концептуальных допущений или принципиально нового знания). Результатом становится построение новой концептуальной схемы, которая обеспечивает новый универсум теоретических объяснений и способов работы с исходными конструктами.

Любая концептуальная схема является следствием процедуры концептуализации. Сама концептуальная схема представляет собой определенную совокупность гипотез и предположений о природе исследуемых объектов, основанную на имеющихся теоретических выводах, которые говорят о тенденциях и зависимостях между элементами исследуемой области и соответствующей системой концептов, которые позволяют выходить на уровень эмпирической работы с заданными предметами. Большинство теоретических проблем формулируется и разрешается именно на уровне концептуальных схем, которые являются универсальным средством теоретического описания и объяснения эмпирического материала. Хорошая концептуальная схема должна включать в себя минимум исходных концептов и утверждений и продуцировать максимум позитивных следствий.

В настоящее время можно наблюдать за процедурой концептуализации самых различных понятий, которые постепенно включаются как в философский, так и в общегуманитарный дискурс. Именно это и происходит с хорошо известными понятиями «техника» и «технология». Понятие «техника» прошло путь от эмпирического ее понимания и обобщения до концептуализированной схемы высокого уровня абстракции. Ее современное определение выглядит следующим образом: техника — это собирательное понятие для обозначения множества феноменов, в которых человеческое мышление обнаруживает свое операциональное присутствие в мире. Что же касается понятия «технология», то можно высказать предположение о том, что данное понятие в настоящее время находится на стадии перехода от первичной концептуализированной схемы к более высоким уровням абстракции. Именно этим объясняется появление новых и непривычных словосочетаний, таких как «высокие технологии», «инновационные технологии», «образовательные технологии», «социальные технологии», «правовые технологии», «коммуникативные технологии», «естественный язык как социальная технология коммуникации», «технологии живописи», «танцевальные технологии», «технологии философского дискурса» и т. д. Особенностью всех этих понятий является следующее: во-первых, технология «покинула» сферу промышленного производства и активно завоевывает иные пространства; во-вторых, технология сохранила свою сущностную характеристику, иными словами, любой технологии можно научиться, в ситуации с живописью или танцами это представляется достаточно проблематичным, по крайней мере, на первый взгляд. Рекламные издания и средства массовой информации активно пропагандируют возможности овладения любыми технологиями, так уже на протяжении ряда лет на телевидении с успехом демонстрируются программы типа «Танцев со звездами», «Ледникового периода», где любой неспециалист в паре с профессионалом показывает высокое мастерство в бальных танцах или в фигурном катании. Сюда же можно отнести многочисленные предложения изучить иностранный язык с помощью новых лингвистических технологий, интерес к коучингу как социальной технологии, направленной на проектирование профессиональных и личностных качеств индивида для последующей реализации в профессиональной деятельности4, а также технологии социальной инженерии (фишинг, фарминг, плечевой серфинг, техника «quid pro quo», техника «троянского коня», техника «дорожного яблока», анализ информации из открытых источников) и ряду других5.

Понимание процедуры концептуализации понятий «техника» и «технология» предполагает приведение исходных эмпирических обобщений данных феноменов. Итак, под термином «техника» изначально и до второй половины ХХ в. понималась некая конструкция и ее эксплуатация. Термин «технология» обозначал приемы и способы создания данной конструкции на основании четко прописанной технологической карты. В соответствии с таким пониманием структура любого промышленного предприятия, например завода по производству авиационных двигателей, имела следующий вид: во главе предприятия стоял конструктор, чаще всего некая харизматичная личность, в своем подчинении он имел главного конструктора, руководившего конструированием агрегата, и главного технолога, контролировавшего процесс сборки и возглавлявшего отдел технического контроля (ОТК). По такому же принципу были организованы и заводские цеха. В «табели о рангах» технолог стоял ниже конструктора, и сама технология была вторична по отношению к технике (или конструкции). В качестве дополнительного фактора, подтверждающего подчиненное состояние технологии в целом, можно привести пример из образовательной сферы: в советское время Московский авиационный институт (МАИ) был вузом всесоюзного подчинения, а Московский авиационно-технологический институт имени К. Э. Циолковского (МАТИ) имел российскую (более низкую) подчиненность и, соответственно, статус.

В Советском Союзе подчиненность технологии потребностям техники (конструкции) приводила к серьезным последствиям. Промышленное производство работало в условиях постоянной нехватки комплектующих деталей и узлов, технологические схемы сборки часто нарушались: одни детали и материалы заменялись другими (известный феномен «русского левши»). Техника часто ломалась и выходила из строя. Особенно наглядно это обстоятельство проявилось в годы Великой Отечественной войны, когда, например, у каждого советского военного самолета был обязательный штат механиков, которые чинили именно этот агрегат. Летчики различными путями пытались бороться с постоянными поломками. Самый лучший вариант решения проблемы был применен известным советским асом А. И. Покрышкиным, который с самого начала поставок союзниками самолетов по ленд-лизу в августе 1942 г. пересел на американский истребитель «Р-39N Аэрокобра». Он летал на самолетах этого типа до конца войны, сначала вместе со своей эскадрильей, а затем — вместе с полком (до этого летал на советском истребителе МиГ-3)6. Именно на нем он стал одним из результативных летчиков Великой Отечественной войны (вторым после И. Н. Кожедуба). «Аэрокобра» конструктивно уступала советским аналогам типа Як-9 или ЛА-5, но у нее было мощное вооружение, никогда не отказывало радиооборудование, и, главное, она не ломалась, не требовала постоянного ремонта, в отличие от советских машин.

Рассмотрим процедуру концептуализации понятий «техника» и «технология» на примере анализа природоохранной техники и природосберегающих технологий.

Современная техническая цивилизация является создателем или ускоряющим фактором для большинства современных проблем человечества. Техника и технологии стали условием и проявлением социальности, фактором, обеспечивающим долгосрочное выживание человечества. Постчеловеческое качество жизни и деятельности в условиях технической цивилизации проявляется в принципиальном изменении роли техники: от человека стали уходить многие руководящие и интеллектуальные функции, человек постепенно становится частью системы «человек — машина», где главенствующую функция занимает именно техника. Техника перестала быть нейтральным средством деятельности, она в значительной степени задает наши цели, которые оказываются зависимыми от нее. Технические силы, будучи однажды созданы, требуют постоянного приложения. Они имеют собственную логику обоснования и деятельности, человек же до сих пор мало знает о законах функционирования искусственной реальности. Основной задачей современных технологий должна быть стратегия выживания естественного человека в искусственном мире и управление этим искусственным миром. Природное бытие человека (узкий диапазон температур, давления, состава воздуха) постоянно вступает в противоречие с деятельностной реальностью человека или искусственным миром (радиация, излучение, скорости). Непосредственный контакт с такой реальностью грозит гибелью человечеству.

Техническая (или техногенная, по выражению В. С. Степина) цивилизация реализует в современном мире резкое ускорение всех процессов. В этих условиях основная задача любых промышленных технологий может быть сформулирована как снижение уровня вредных и опасных последствий такого резкого увеличения скорости общественного развития путем создания природоохранных и природосберегающих технологий7. К числу таких технологий относятся:

– очистка сточных вод;

– переработка, обезвреживание и утилизация твердых бытовых отходов;

– очистка и дезодорация газовых выбросов, мероприятия по глобальному кондиционированию атмосферного воздуха;

– биовосстановление загрязненных территорий;

– стабилизация окружающей среды при сельскохозяйственном производстве;

– замещение энергетических ресурсов новыми экологически чистыми источниками энергии из возобновляемого сырья;

– реализация систем замкнутого водопользования;

– замещающие технологии экологически чистых материалов и продуктов;

– биотехнология и нанотехнология;

– биомониторинг техногенных воздействий на окружающую среду8.

Перечисленные технологии могут быть условно разделены на три группы в соответствии с используемой в них онтологической схемой. К первой группе надо отнести все виды восстанавливающих технологий, в соответствии с которыми вначале происходит некое загрязнение, а затем — трудоемкое и затратное восстановление исходного состояния. К таким технологиям относятся и попытки естественным путем снизить техногенное воздействие на биосферу, например, реализовать системы замкнутого водопользования или безотходного производства. Ко второй группе относятся технологии, как принципиально новые — биотехнологии и нанотехнологии (техногенная составляющая таких технологий до конца не изучена), так различные замещающие технологии, которые без должного основания обещают экологическую чистоту. К третьей группе технологий относятся наиболее реальные и экономически востребованные в наше время производства, направленные на переработку, использование и утилизацию твердых бытовых и промышленных отходов. Именно эти технологии составляют сущность наиболее перспективного малоотходного производства.

Проведенный анализ природоохранных технологий подтверждает тезис о возрастании роли техники в современной цивилизации и о ее сущности как ускоряющего фактора всех общественных процессов.

Человеческая техника в свое время возникла из небытия и обрела бытие с помощью человека. В ходе эволюции техника практически преодолела антропоцентризм, служебную функцию по отношению к человеку и обрела собственное бытие. Собственное бытие техники может характеризоваться в особых категориях пространства и времени. Человек технической цивилизации, оказывается, живет не в настоящем, а в будущем мире. Эта особенность технической цивилизации получила название «задолженности»9. «Обращение к анализу современного технического мира сразу фокусирует внимание на странной временной асимметрии: современный человек живет в “Новое время”; любое знание, претендующее на статус “научного знания”, обязано обладать “новизной”; основное экзистенциальное событие современного человека — “новости” и т. д. Выход к “новому”, фактически, означает, что современный человек, осознанно или неосознанно. стремится сделать “будущее” фундаментом своего наличного существования»10. Техника является способом достижения будущего, однако этот способ оказывается очень опасным. Уже нынешнее развитие техники и технологий позволяют человеку воспринять и усвоить порядка 10% технологических новшеств. В погоне за техникой человек будет постоянно отставать и оставаться «за бортом» собственного технического прогресса, т. е. в столь непрестижном для него прошлом и настоящем. Техника оказывается методом овладения временем, однако при этом утрачивается настоящее. Итак, «‟техника”, понятая в самом широком темпоральном смысле, есть способ обладать наибольшим за наименьшее время»11. Ценность будущего оказывается выше ценности настоящего и прошлого. Но, как можно обладать будущим, которое еще не наступило? Техника как раз и предоставляет подобную возможность. Это создание новых технических устройств и новых технологий, опасность которых твердо не установлена и может проявиться только в будущем. К таким техникам и технологиям относятся нанотехнологии, биотехнологии и генная инженерия, появление техногенных месторождений и т. п. — все те явления настоящего, следствия из которых не однозначны и перелагаются современным человеком на будущие поколения. В этом и состоит смысл задолженности, которую техника создает в массовом порядке.

Классические исследования технической цивилизации применяют понятия «техника» и «технология» на уровне первой концептуальной схемы. Концептуальная схема второго уровня является результатом научно-исследовательской работы современного философского направления «философия техники». В соответствии с данными исследованиями, например российского философа-методолога В. М. Розина12, техника — это исторически развивающуюся совокупность создаваемых человечеством физических средств (инструментов, орудий, устройств, механизмов, машин и других артефактов), которые позволяют людям использовать естественные материалы, явления и процессы для удовлетворения своих потребностей, а также различные социотехнические системы (включая и такие специфические, как «мегамашины» Л. Мамфорда, или, например, социальные институты и государство). В этих контекстах техника рассматривается как артефакт (искусственное образование), она специально изготавливается, создается человеком (мастером, техником, инженером). При этом используются определенные идеи, знания, опыт, а объектом специального интереса становится организация технической деятельности (технология в узком смысле слова). Это может быть как индивидуальная деятельность мастера (либо группы, цеха мастеров), так и сложные формы организации коллективной деятельности («мегамашины»), проходящие долгий исторический путь развития (от трудовых армий фараонов до современных промышленных производств). Все множество артефактов можно разделить на два больших класса: технику и знаки. Техника функционирует и развивается по законам как первой природы, так и практической деятельности (техническое устройство, с одной стороны, есть известная практическая деятельность или средство деятельности; с другой — в нем реализуются определенные природные процессы). Знаки же живут по законам языковой коммуникации (они транслируются, их нужно понимать и т. д.) и семиотической деятельности, ее преобразования и оптимизации13. Различные виды знаков выполняют в познании и коммуникации различные познавательные функции: символы дают возможность мыслить о мыслях и создавать абстракции, индексы дают уверенность в реальности тех объектов, на которые они указывают, иконки закрепляют эту уверенность, в силу сходства со своим объектом. Знаки-индексы и знаки-иконы ближе к реальности, ими пользуются или могут пользоваться многие биологические виды, некоторые высшие животные даже могут узнавать себя в зеркале. В отличие от них, знаки-символы представляют собой чисто человеческое достояние. На этом основании Эрнст Кассирер (1874–1945) назвал человека «символическим животным». Это «символическое животное» живет в постоянно существующих условиях коммуникации. «Человек — носитель культурных смыслов — всегда является представителем «своей» культуры. Он живет в ситуации «жизненного мира», несет в себе универсальные характеристики антропологического феномена, подвластного философскому анализу. Успешность коммуникации обусловлена внутренним согласием человека воспринимать себя участником диалога в пределах осознания эпистемологических и культурно-идентичных границ, в которых коммуникация остается возможной и продуктивной»14. И хотя любое техническое сооружение как-то означено в культуре и описано в языке, сама техника не является языком15.

Техника как феномен человеческой культуры рядоположена философии и познавательной установке мышления. В этом смысле техника и философия выражают две разные способности мышления. Каждая из них по-своему рационализирует мир, утверждает и описывает его в своих специфических объектах, предметах и категориях. Отношения между двумя указанными интенциями (техникой и философией) могут строиться, скорее, как перевод содержания объектов, предметов и категорий в языках друг друга, нежели как объекты взаимной активности. Философии мир дан в идеальных объектах, понятиях и универсалиях; технике мир дан во взаимодействии тел и сред. Философия исследует, творит и преобразует свой мир, так же как техника — свой. Техника и философия постоянно обмениваются между собой своими достижениями и продуктами. Агрегатные состояния тел и изменяемые среды, с которыми техника давно имеет дело, гораздо позже становятся предметами интереса философии и науки, так же как и открытия науки и философии становятся предметом технического освоения.

Концептуализация понимания техники может задаваться несколькими способами: например, тремя наиболее распространенными категориальными парами, к которым относятся пары — техника и мир, техника и человек, техника и мышление.

Рассмотрим концептуализацию понятия техники с помощью понятийной пары «техника и мир».

В рамках этого понимания техника выступает как обыскусствление естественного, достраивание естественного порядка искусственным порядком. Материалистические представления рассматривают технику как комплекс орудий, машин и механизмов, и техногенную среду, в которую включена и природная среда. Тем самым техника создает самостоятельную реальность и бытие, вполне соизмеримые с бытием явлений первой природы. При этом рационализированные искусственные среды часто оказываются ничуть не лучше естественных для человека, к ним необходимо приспосабливаться. Это порождает комплекс этических и прагматических проблем, на которые техника реагирует дальнейшим воздействием на тела (включая тело человека) и среды. Философия, в свою очередь, меняет этические установки и концептуализирует новые среды и сферы (физическая среда, информационная, социальная, семиотическая). Продуктами технической интенции являются конкретные технические достижения, изобретения и вещи культуры, а впоследствии и сам техногенный мир, культура, виртуальные среды.

Результатом концептуализации понятия «техники» становится такое ее понимание, когда техника определяется как собирательное понятие для обозначения множества феноменов, в которых человеческое мышление обнаруживает свое операциональное присутствие в мире.

Процедура концептуализации понятия «технология» находится на уровне перехода от первой концептуальной схемы к схеме второго, более высокого уровня абстракции. В настоящее время используются два понимания и определения технологии: традиционное и современное. В традиционном плане технология охватывает набор и последовательность операций, выполняемых с помощью данной техники в каждом данном определенном производственном процессе. В современном смысле, осознание которого начинается в 70-е гг. XX в., технология — сложная развивающаяся система артефактов, производственных операций и процессов, ресурсных источников, подсистем социальных последствий информации, управления, финансирования и взаимодействия с другими технологиями. Современная технология развивается не изолированно, а как сумма или суперсистема отдельных технологий. Стержневое место в этой системе занимает информационная технология. Чем выше уровень современной технологии, тем большую роль в ней играет информационная технология (примером могут служить биотехнология, генная инженерия и т.п.). Системно-иерархический характер современных технологий делает их аккумулятором и генератором ряда познавательных и социальных процессов. Специфической чертой современных высоких технологий является уменьшение материалоемкости и увеличение наукоемкости и капиталоемкости. В этом смысле они выступают как центральный механизм и главный индикатор научно-технологического прогресса. Концептуализация понятия «технология» привела к появлению ряда сопряженных понятий, наиболее значимыми из которых являются понятия технологического уклада, его структуры, исторических типов и т. д. По номинальному определению, технологический уклад — одно из понятий теории научно-технического прогресса. Означает совокупность сопряженных производств, имеющих единый технический уровень и развивающихся синхронно. Смена доминирующих в экономике технологических укладов предопределяет неравномерный ход научно-технического прогресса.

Согласно реальному определению, технологический уклад представляет собой целостное и устойчивое образование, в рамках которого осуществляется замкнутый цикл, начинающийся с добычи и получения первичных ресурсов и заканчивающийся выпуском набора конечных продуктов, соответствующих типу общественного потребления. Комплекс базисных совокупностей технологически сопряженных производств образует ядро технологического уклада. Технологические нововведения, определяющие формирование ядра технологического уклада, называются ключевым фактором. Отрасли, интенсивно использующие ключевой фактор и играющие ведущую роль в распространении нового технологического уклада, являются несущими отраслями.

Рабочее определение данного феномена таково: технологический уклад — это ряд взаимосвязанных и последовательно сменяющих друг друга поколений техники, эволюционно реализующих общий технологический принцип. В настоящее время в мире пройдено пять технологических укладов и наступает Шестой технологический уклад. Современные исследователи выделяют следующие технологические уклады16:

1) Первая промышленная революция (начало — 1772 г.).

2) Эпоха пара (начало — 1825 г.).

3) Вторая промышленная революция или Эпоха стали (начало — 1875 г.).

4) Эпоха нефти (начало — 1908 г.).

5) Научно-техническая революция или Эпоха компьютеров и телекоммуникаций (начало — 1971 г.).

6) Нанотехнологии (начало — 2010 г.).

7) Эпоха когнитивных технологий — (начало — 2060 г.).

Шестой технологический уклад начинается с 2010 г., с 2018 г. предполагается период широкого распространения ведущих технологий, а с 2040 г. — конец фазы быстрого роста. Ядром Шестого технологического уклада должны стать наноэлектроника и наноматериалы, наноструктурированные покрытия, наносистемная техника, биотехнологии и нанобиотехнологии, когнитивные науки и социогуманитарные технологии, а также конвергенция нано-, био-, инфо- и когнитивных технологий (НБИК-конвергенция; NBIC). В качестве ключевого фактора Шестого технологического уклада выступят нанотехнологии и клеточные технологии. Согласно прогнозам, преимущество данного технологического уклада, по сравнению с предыдущим, будет состоять в резком снижении энергоемкости и материалоемкости производства и, главное, в конструировании материалов и организмов с заранее заданными свойствами.

Становление Шестого технологического уклада знаменует переход от понимания технологии как комплекса организационных мер, операций и приемов, направленных на изготовление, обслуживание, ремонт и эксплуатацию изделия с номинальным качеством и оптимальными затратами, и обусловленных текущим уровнем развития науки, техники и общества в целом к такому ее пониманию, которое прописано в «Философском словаре» под редакцией И. Т. Фролова. Это определение фиксирует следующий уровень концептуализации термина «технология»: «Технология представляет собой сложную развивающуюся систему артефактов, производственных операций и процессов, ресурсных источников, подсистем социальных последствий информации, управления, финансирования и взаимодействия с другими технологиями»17. Современные технологии охватывают мир природы, общества и самого человека. Смысл понятия «технология» постоянно обогащается, используется на одном уровне с такими понятиями, как философия, познание, методология, культура и многими другими.

Истоки данного понимания технологии усматриваются в историческом прошлом культуры, цивилизации, познавательной деятельности, философском освоении мира и т. д. Впервые на это обстоятельство обратил внимание польский писатель и футуролог Станислав Лем (1921–2006) в известном произведении «Сумма технологии»18. В своем творчестве он попытался сопоставить между собой такие значимые структуры, как наука — познание — технологии — цивилизации и др. Базовым тезисом «Суммы технологии» стало следующее положение: «Наука вырастает из технологии и, окрепнув, берет ее на буксир». Во многих философских произведениях С. Лема можно найти подтверждение и обоснование этого тезиса. Так, в авторском сборнике статей и эссе «Lube czasy» (1994 г.) в статье «Независимая переменная» он пишет: «Технология — это независимая переменная цивилизации. Хотим мы того или не хотим, она сама приводит себя в движение, и каждое новое открытие вызывает возникновение последующих»19. По мнению С. Лема, появление технологии относится к далекому прошлому человечества во времена австралопитеков и других палеоантропов. С. Лем считает, что «…всей своей биологией они были обречены на изобретение технологии…». «Я считаю, что каких-то три или два с половиной миллиона лет назад технология стала такой же неотъемлемой собственностью человека, какой стало четыре миллиарда лет назад космическо-планетарное остывание огненной оболочки шара, каковым тогда была планета Земля. Таким образом, на технологию можно сердиться, технологию можно не признавать, к процессу ее развития можно иметь претензии точно так же, как ненавидеть законы термодинамики или держать зло на гравитацию», — эту идею писатель высказал в трактате «Tertium comparationis» (1994 г.)20.

Основная гипотеза предлагаемого исследования сводится к тому, что технология сопровождает человечество на всем этапе его исторического развития. Технология предшествует появлению науки, технология способствует появлению науки, наука определяет дальнейшее развитие технологии. При этом технология, будучи практико-ориентированным знанием, может быть донаучной, преднаучной, научной и ненаучной в соответствии с различными видами знания. Технология может основываться на иррациональном и традиционном знании. Она может представлять собой неразрешимую загадку для будущих поколений, например, как технологии строительства египетских пирамид или статуи острова Пасхи.

Познавательная и практическая деятельность человека является предметом многих наук. На философском уровне познанием помимо гносеологии и эпистемологии занимаются такие направления современного философского исследования, как философия научного познания, методология научного познания и технология научного познания. Проблема разведения этих направлений пока не решена и можно предложить следующий вариант ее решения. Для этого необходимо дать предварительные определения предложенным понятиям в соответствии с выделением исторических типов науки и научной рациональности, которые были введены В. С. Степиным, а также в соответствии с представлениями об уровнях научного знания21. Традиционно выделяют три уровня научного знания — метатеоретический, теоретический и эмпирический. Тогда метатеоретическому уровню соответствует философия научного познания, теоретическому уровню — методология научного познания, а эмпирическому уровню — технология научного познания. Такое понимание безупречно с точки зрения классической науки и классической рациональности, более того, такое соотношение реально существовало до второй половины ХХ в. Однако принципиально иное понимание технологии в современном философском и научном дискурсе делает такое решение не просто устаревшим, но даже архаичным. Технология научного познания включает в себя классическую философию научного познания, ее оборотную сторону, а именно, методологию научного познания, и главное, современные неклассические науки и философские системы в формате когнитивной науки, технонауки, эволюционной эпистемологии и др. Каждая из этих составных частей эпистемологии сыграла в свое время решающую роль в становлении современной технологической цивилизации и технологии научного познания как ведущего направления в области научного познания.

ВВЕДЕНИЕ

«В конце концов процесс
познания осуществляется с помощью
технологий, а не ради них».
Герд Леонгард, современный футуролог

Современные глобальные трансформации природы, общества, человека во многом предопределены развитием науки, техники и технологий, которые предоставляют величайшие возможности и величайшие риски. Исследуя общественную динамику, известный ученый и общественный деятель, основатель и президент Будапештского клуба Эрвин Ласло (р. 1932) характеризует современное состояние мира как макросдвиг (Macroshift), т. е. бифуркацию человеческой цивилизации в ее квазицелостности. Исход макросдвига не предопределен: он таит в себе и большие надежды, и огромную опасность: «Макросдвиг может привести как к более безопасной и стабильной цивилизации, так и к серии войн и вспышек террора, эскалация которых могла бы перерасти в катастрофу»22. И эти процессы, несомненно, вызывает обеспокоенность перспективами выживания человека и человечества, они требуют глубокого научного анализа и философского осмысления.

Сегодня, как никогда, актуальны слова Гегеля: «Философия — это эпоха, схваченная мыслью», она должна искать и указывать пути решения сложных проблем, встающих перед современностью. Поэтому в рамках философского дискурса, наряду с традиционными, появляются новые проблемы и концепты, и наоборот, — традиционно философская проблематика становится объектом исследования других наук и междисциплинарных подходов. Так, в ХХ в. появляется «философия техники» как область исследований, направленных на изучение природы и сущности техники в целом, закономерностей ее развития, а также влияния, оказываемым техническим развитием на природу, общество и человека. Высокие темпы современного научно-технического развития, проникновение техники в различные сферы человеческой жизнедеятельности определяют характер и содержание актуальных проблем философии техники: соотношение техники и культуры, техники и науки, техники и бизнеса, особенностей технического знания и технического творчества, инженерной деятельности, философские проблемы информатики и т. д. В условиях информатизации и глобализации мира наряду с фундаментальными вопросами философия техники решает прикладные задачи, связанные с социально-гуманитарной экспертизой и оценкой современного научно-технического развития, с разработкой и принятием методологических и политических решений в области снижения технико-технологических рисков.

Понятие «технология» стало предметом философского осмысления в рамках философии техники. Изучая сущность и специфику инженерной деятельности, исследователи выделяют основные виды классической инженерной деятельности, которые сформировались к началу ХХ столетия: изобретательство, конструирование, проектирование и технологическую деятельность23 как сознательно планируемую целесообразную деятельность людей, создающих и использующих для достижения цели инструментальные средства. Существенной чертой технологической деятельности является планирование действий, их последовательности, а также проектирование желаемого результата.

Эволюция инженерной деятельности в ходе исторического развития, приобретение ею научного характера и все более усиливавшееся влияние не только на производственную деятельность, но и на природу, общество, человека в целом способствовали осознаю необходимости выявления сущности и места техники и технологии в этом процессе.

В 1897 г. был опубликован сборник работ французского социолога Альфреда Эспинаса (1844–1922) «Происхождение технологии» («The origins of technology»24 ., посвященный анализу технологии в ее историческом развитии. А. Эспинас рассматривает технологию в контексте человеческой деятельности и вводит понятие «праксеология», под которым он понимает общую (систематическую) технологию как совокупность частных (специальные) технологий. Согласно его взглядам, изучение общей технологии — это «ключ» к пониманию философии действия и, соответственно, истории технологии.

В России одним из первых, кто употребил понятие «технология» в контексте классического понимания инженерной деятельности, был Петр Климентьевич Энгельмейер (1855–1942), которого по праву считают первым философом техники в России. Техника, подчеркивает П. К. Энгельмейер, «…есть только одно из колес в гигантских часах человеческой общественности. Внутреннее устройство этого колеса исследует технология, но она не в силах выйти за свои пределы и выяснить место, занимаемое этим колесом и его функцию в общем механизме»25. П. К. Энгельмейер обосновывает необходимость философского осмысления техники в связи с человеком и человеческим творчеством.

Во второй половине XX в. инженерная деятельность претерпевает значительную трансформацию и наряду с классической складывается неклассическая инженерная деятельность, которая предстает как системотехническое и социотехническое проектирование.

Системотехническое проектирование — комплексный вид деятельности, включающий большое количество исполнителей и функций. Формирование системотехнического проектирования было обусловлено изменениями, которые произошли в проектной деятельности. Она превратилась в самостоятельную область, направленную не только на разработку машин и устройств, но и на проектирование человеческой деятельности, включая промышленное производство и различные сферы социальной практики, такие как обслуживание, управление, обучение и др.26.

В этот период изменяются:

– объект инженерной деятельности: вместо проектирования отдельного механического устройства (механизма, машины) объектом проектирования становится человеко-машинная система с целью создания больших технических систем, ориентированных на разумную автоматизацию человеческой деятельности;

– субъект инженерной деятельности: наряду с «узкими» специалистами (инженер-конструктор, инженер-энергетик, инженер-механик, инженер-технолог, инженер по охране труда, инженер-программист и т. д.) появляется необходимость в инженерах-системотехниках как организаторах и координаторах производства. При проектировании сложных технических устройств и систем инженеры-системотехники выполняют задачи по организации всех видов работ и научно-технической координации работников, привлеченных к ней;

– характер инженерной деятельности: происходит ее дифференциация, расширение и усложнение в связи с внедрением организационно-управленческих аспектов.

Социотехническое проектирование, в свою очередь, представляет собой такой вид инженерной деятельности, в которой системное проектирование превращается в самостоятельную сферу культуры и обращено на проектирование человеческой деятельности и отношений. Социотехническая деятельность выходит за пределы традиционной схемы «наука — инженерия — производство» и направлена на социальную практику: появляется социальная инженерия27. Социотехническое проектирование тесно связано с планированием, управлением, программированием и организационной деятельностью. «Сращивание» науки и бизнеса, формирование технонауки ведет к появлению новых инженерных профессий: инженер-эколог, инженер-дизайнер, инженер-маркетолог, инженер-исследователь. Американский экономист и математик Н. Талеб (р. 1960), изучающий влияние случайных и непредсказуемых событий на мировую экономику и биржевую торговлю, заявляет о необходимости «финансовой инженерии», значимую роль в которой отводится «квант-инженерам»: «Квант-инженер — это ученый-технолог, применяющий математические модели неопределенности к финансовым (или социально-экономическим) данным и сложным финансовым инструментам»28. Неотъемлемой частью социотехнического проектирования становится управление как элемент, функция социально-технических систем, обеспечивающая сохранение их определенной структуры, поддержание режима деятельности. Инженер-системотехник, по сути, превращается в инженера-менеджера, знание и квалификация которого обращены на решение управленческих задач, соответствующих социотехнической и социокультурной направленности инженерной деятельности. Инженер-менеджер должен обладать производственно-экономическими знаниями, квалифицированными знаниями новых управленческих технологий, административных процессов и организационных структур. Таким образом, на первый план в инженерной деятельности выходит управленческо-экономический аспект.

Усложнение инженерной деятельности и расширение ее границ непосредственно связано с бурным развитием науки и техники, особенно информационно-коммуникативных технологий середины XX — начала XXI в., которые оказали значительное влияние на все стороны общественной жизни: экономическую, социально-политическую, научно-технологическую, культурную, образовательную и т. д. Инженерная (техническая) терминология стала активно применяться при исследовании различного рода социальных преобразований; возникают новые понятия. В последней трети ХХ в. появляются первые философско-методологические исследования, посвященные выявлению сущности и природы технологии, ее отличия от техники29. Одним из них стала коллективная монография российских философов «Традиционная и современная технология: (философско-методологический анализ)»30, в которой раскрывается сущность технологии, ее отличие и взаимосвязь с техникой, основные факторы, обусловливающие формирование технологии, поиски путей преодоления кризиса техногенной цивилизации, а также некоторые особенности современной технологии и т. д. Под технологией стали понимать не только разработку и изготовление новой технической системы. В современном понимании технология — это область целенаправленных усилий человека и общества, направленных на создание новшеств (артефактов). В качестве новшеств могут выступать самые разнообразные «изделия»: машины, продукты потребления, техническая среда, даже новая технология. Другими словами, новшества нельзя выделить по материалу, это функциональное представление: «Технология — это деятельность и реальность, в которой создаются артефакты»31.

Постепенно проблематика исследования технологии в целом, технологических процессов и деятельности расширяется. В широком понимании технология представляет собой сложную реальность, «…которая в функциональном отношении обеспечивает те или иные цивилизационные завоевания (то есть является механизмом новаций и развития), а по сути, представляет собой сферу целенаправленных усилий (политики, управления, модернизации, интеллектуального и ресурсного обеспечения и т. д.), существенно детерминируемых рядом социокультурных факторов»32. Современные философы и ученые сосредоточивают внимание на анализе социальных, экономических и политических технологий, гуманитарных, интеллектуальных и образовательных технологий, информационно-коммуникативных, сетевых и интернет-технологий в социально-культурном контексте33.

Стремительное возрастание роли науки, техники и технологии в современном мире, появление таких феноменов как технонаука и основных ее направлений — нано-, био-, инфо- и когнитивных технологий (NBIC-конвергенция) — способствовало актуализации исследований их взаимосвязи и взаимообусловленности34. Современное научное познание приобретает совершенно новые очертания. Эффективность и технологичность исследований начинают преобладать над истинностью знания, его качеством35. Это обусловлено, прежде всего, тем, что в обществе радикально трансформируются механизмы потребления научных и технических знаний. Потребление знаний во все большей мере начинает воздействовать на способы и формы их производства, задавая определенные требования к характеристикам тех (новых) знаний, которые еще только предстоит получить. Как следствие, в технологическом контексте вопросы истинности, качества знания отходят на задний план. Интерес представляет не исследовательский результат как таковой и не та или иная интерпретация эффекта, производимого установкой, а сам по себе этот эффект — это те преобразования и превращения, которые он обеспечивает.

Новый импульс развития получает эпистемологическая проблематика, которая «выходит» за пределы философии, складывается технологический подход к знанию: мышление, интеллект, знание становятся предметом математических и инженерно-технических дисциплин (инженерия знаний), а также таких междисциплинарных исследований, как информатика, когнитивные науки (нейрофизиология, нейропсихология и т. д.), нано- и биотехнология и др. Технологический подход предполагает рассмотрение технологии получения, передачи, хранения и обработки знания, а также оценки результатов познания, претендующих на статус знания. При этом сам технологический подход к знанию становится объектом рассмотрения: формируется метатехнологический подход к знанию36.

Таким образом, ученые и философы столкнулись с необходимостью методологического осмысления новых трендов научно-исследовательской деятельности, анализа технологических возможностей научного познания .

Принимая во внимание результаты исследований в области технологического подхода к знанию, авторы полагают, что есть ряд философско-методологических проблем, непосредственно касающихся технологии научного познания и требующих дальнейшей разработки и конкретизации. В частности, что представляет собой технология научного познания как таковая, и какое место она занимает в философии науки; как эволюционировала технология научного познания в истории цивилизации, и каковы предпосылки формирования и развития современной технологии научного познания; что представляет собой технология научного познания в социокультурном контексте, и каковы перспективы человека и человеческого существования в мире высоких технологий и др. Именно эти вопросы являются основными для авторов данной работы.

В первой главе «Технология научного познания как междисциплинарное направление исследований» на основе компаративистского подхода раскрывается специфика философии — методологии — технологии научного познания. Технология научного познания понимается . прежде всего, как набор процедур, направленных на организацию и проведение научных исследований, обеспечивающий получение не только достоверного знания, но и его эффективность. В связи с этим, она включает в себя, как было указано в Предисловии к данному изданию, классическую философию научного познания, ее оборотную сторону, а именно методологию научного познания, и главное, современные научные и философские системы в формате технонауки, эволюционной эпистемологии. когнитивной науки и др. При этом подчеркивается, что технологию научного познания следует отличать от интеллектуальной технологии, которая представляет собой «использование научного знания для нахождения способов делать вещи репродуктивным образом»37.

Методология герменевтической традиции, применяемая авторами, способствует прояснению смысла других базовых понятий, описывающих технологию научного познания.

На необходимость правильного словоупотребления, как известно, указывал еще основатель эмпиризма Нового времени Френсис Бэкон, который среди основных заблуждений, мешающих познанию истины, выделял «идолы рынка или площади». Их суть он пояснял следующим образом: «Люди объединяются речью. Слова же устанавливаются сообразно разумению толпы. Поэтому плохое и нелепое установление слов удивительным образом осаждает разум. Определения и разъяснения, которыми привыкли вооружаться и охранять себя ученые люди, никоим образом не помогают делу. Слова прямо насилуют разум, смешивают все и ведут людей к пустым и бесчисленным спорам и толкованиям»38.

В условиях современного динамично развивающегося мира эта мысль Ф. Бэкона является чрезвычайно важной и конструктивной. Для описания и объяснения новых социальных практик, которые превращаются в неотъемлемую часть человеческого бытия, нужна новая терминология, используемые понятия и категории должны быть четко определены, выявлена их сущность, смыслы и значения. Определение и уточнение ключевых понятий и категорий является важным условием для исследований в соответствующих областях эмпирического и теоретического знания, что в конечном счете отражается на уровне принятия эффективных практических решений.

В свою очередь, как справедливо подчеркивает философ и методолог науки Э. Г. Юдин (1930–1976): «‟Видение” объекта в каждом конкретном научном исследовании, так или иначе, подчинено этой картине (картине мира — Л. М.), особенно ее наиболее общим и глубоким понятиям — философским категориям. Та или иная система категорий и определяет тот или иной тип, уровень видения мира, а следовательно, и данной конкретной области исследования. Система философских категорий в глазах ученого дополняется системой фундаментальных понятий соответствующей научной дисциплины»39.

На подобного рода понимание объекта исследования ранее указывал Томас Кун (1922–1996), американский историк и философ науки, который особо подчеркивал, что исследование (понимание) объекта в тот или иной период истории определяется господствующей парадигмой, и «…изменение в парадигме вынуждает ученых видеть мир их исследовательских проблем в ином свете»40. Т. Кун, напомним, приводит пример про утку и кролика41 (в свое время предложенный Л. Витгенштейном), замечательно иллюстрирующий особенности восприятия объектов («сдвиг восприятия»), переключения зрительского гештальта. Последовательный анализ гештальт-экспериментов и научных фактов позволил американскому философу и историку науки сделать вывод: «Что бы ученый после революции ни увидел, он все еще смотрит на тот же самый мир»42.

Рассматривая философию науки как междисциплинарное направление исследований, авторы считают, что в предметном плане она может быть разделена на два фундаментальных раздела — это философия собственно науки и философия научного познания. Особо отмечается, что вопрос об исследовательском интересе философии по отношению к науке имеет смысл рассматривать не только в теоретико-методологическом плане, но и на примере реальных исторических концепций в их взаимосвязи.

Технология научного познания определена как система знаний, приемов и принципов, состоящая как минимум из трех элементов:

– теории или концепции соответствующего раздела научного знания;

– метода или совокупности методов, основанных на данной теории или системе взглядов, позволяющих практически реализовать лабораторную модель устройства или процесса;

– конкретных приемов, способов, наработок, позволяющих практически реализовать поставленную цель в виде технического устройства в промышленном или мануфактурном производстве.

Во второй главе «Становление и развитие технологии научного познания и технологического подхода к знанию в философии и науке» представлена историческая ретроспектива технологического подхода к знанию от донаучного и преднаучного мировоззрения до современной науки.

Рассматривая проблему возникновения и развитие новых технологий, известный американский ученый Эрик Дрекслер (р. 1955), которого по праву называют «отцом нанотехнологий», указывал: «Наша современная технология основывается на древней традиции. Тридцать тысяч лет назад обтесывание камня было высокой технологией. Наши предки брали камни, содержащие триллионы триллионов атомов, и удаляли слои, содержащие миллиарды триллионов атомов, чтобы сделать их них наконечники для стрел. Они делали прекрасную работу с мастерством, трудновоспроизводимым сегодня. Также они делали рисунки на стенах пещер во Франции распылением краски, используя свои руки и трафареты. Позже они делали горшки обжиганием глины, потом — бронзу, обжигая породу. Они придавали бронзе форму, выковывая ее. Они делали железо, потом сталь, и придавали им форму, нагревая, выковывая и снимая стружку»43. Э. Дрекслер прав в том, что для древних людей «обтесывание камня было высокой технологией», если смотреть на эту проблему не извне, а изнутри. Подобную точку зрения развивает и В. М. Розин44, подробно раскрывая идею создания египетских пирамид, в которых, помимо культурного мироощущения египтян, сакрального смысла, была применена высокая для тех времен технология строительства, основу которой составляет точные математические расчеты (пирамида как геометрически устойчивая форма).

Исходя из этого контекста, авторами предпринята попытка показать, как, каким образом эволюционировала технология от древних времен до современности. В главе представлена историческая ретроспектива развития технологии от древности до начала XXI в.: от стихийного применения технологии познания к сознательному. Отмечается, что систематическая технологизация научного познания начинается с формирования классической науки в XVI—XVII вв. Именно в Новое время утверждается идея о том, что условием прогресса научного знания является создание все новых технологий исследования, что неизбежно предполагает выход за пределы имеющихся систем правил и требует «искусства» как творчества.

Наряду с этим, выявляются концептуальные основания научного знания в методологическом и технологическом форматах на примере позитивистской и постпозитивистской традиций философии науки: от О. Конта до П. Фейерабенда.

Третья глава «Классическая технология научного исследования» посвящена рассмотрению научного знания как сложной развивающейся системы, ее основных уровней, методов научного познания, идеалов и норм научно-исследовательской деятельности. Показано, что главные особенности постнеклассических идеалов научности связаны с нарастанием в новых нормативах научного познания содержания, выражающего объекты реальности в связи с характером используемых средств исследования, его целей и задач; с нарастанием значимости научных подходов как особого рода нормативов научного познания, концентрирующих в своем содержании определенную целостную совокупность идеалов и норм исследования и конкретизирующих их методов; с появлением нового понятия, отражающего в системном виде доминирующие познавательные установки (идеалы и нормы исследования). В результате научная картина мира, идеалы и нормы научного исследования в комплексе составили новое явление, называемое стилем научного мышления.

В четвертой главе «Современная технология научного познания: социально-исторические и эпистемологические основания» предпринят философско-методологический анализ становления и развития технологии современного научного познания, которая обусловлена как социально-экономическими, так и научно-техническими факторами.

В исторической контексте показано развитие информационных технологий, которые предопределили становление современной технологии научного познания. Соглашаясь в целом с исторической периодизацией информационных революций, предложенной современными исследователями, тем не менее отмечается, что данные революции, по сути, являются не просто информационными, а прежде всего — технологическими, т. к. они представляют собой не только изменения в информационном обмене и сфере коммуникации, а кардинальные преобразования в процессе получения новой информации, ее переработки и хранения, обусловленные уровнем развития техники и технологии. В работе последовательно выделены и рассмотрены основные информационно-технологические революции, в ходе которых развивались информационные технологии, появлялись новые области знаний, такие как теория информации, кибернетика, теория систем, информатика и др., которые привели к становлению современных информационных технологий.

Технология научного познания сопровождается определенной цивилизационной парадигмой, т. е. некоторыми установками, приемами, традициями, характерными для конкретной культуры или способа хозяйствования, поэтому важно выявить социальный контекст стремительного развития современной технологии научного познания. Информационное общество, становление которого относится к 70-м гг. прошлого века, под воздействием высоких технологий претерпело глобальные изменения. Экспоненциальный рост информационно-коммуникативных технологий в результате пятой информационно-технологической революции и их внедрение во все сферы человеческой жизнедеятельности привели к тому, что на рубеже XX—XXI вв. мир вступил в эпоху глобальной цифровизации45. Дигитализация, автоматизация, виртуализация мира — это неизбежность, с которой столкнулось человечество. Технологические вызовы XXI в. — стремительный рост и слияние компьютерной техники и информационно-коммуникативной технологии, биотехнологии, нанотехнологии и когнитивной технологии, увеличивающаяся зависимость современного мира от этих технологий, ставят перед философами, учеными, инженерами задачу осмыслить, понять этот мир для того, чтобы выявить перспективы существования в этом мире; актуализируется необходимость исследования механизмов функционирования знания, их классификации, технологии научного познания и т.п.

Становление и развитие технологии современного научного познания обусловлено переосмыслением ценностно-познавательных установок, что связано с переходом к постнеклассической/постакадемической научной рациональности, которая при объяснении и обосновании принимает во внимание соотнесенность знаний об объекте не только со средствами и операциями деятельности, но и с ее ценностно-целевыми структурами (В. С. Степин). Наука оказалась в состоянии создавать новые технологии, решать практические задачи, встающие перед обществом. Эффективность и технологичность исследований начинают преобладать над истинностью знания, его качеством, что свидетельствует об изменении технологической роли науки: научно-исследовательская деятельность «встраивается» в процессы создания и совершенствования тех или иных технологий. Наука оказалась тесно связанной с инженерией, приобретая проектную форму. В этих условиях наряду с традиционными методами научного познания формируются новые междисциплинарные и дисциплинарные методы, происходит сближение методов естественных и социальных наук, а также усиливается значение нетрадиционных средств и методов исследования, граничащих со сферой внерационального постижения действительности.

В пятой главе «Частные технологии современного научного познания» показано, как под влиянием социально-экономических и научно-технических факторов происходит становление технонауки — нового типа взаимоотношений науки, техники и технологий, ориентированного на запросы рынка; выделены социальные и эпистемологические основания технонауки, а также новые направления технонауки, которые обеспечивают проектирование и функционирование цифровой реальности: информационные и коммуникационные технологии, нанотехнологии, когнитивные технологии, биотехнологии — составляющие NBIС-конвергенции. NBIC-конвергенция основана на сближении теоретических и методологических основ, инструментария, понятийного аппарата и предметных областей ряда технологий и представляет собой радикально новый этап научно-технического процесса, не имеющий исторических аналогов по степени влияния на человеческую цивилизацию. Показано, что феномен технонауки представляет собой единый комплекс естественных, технических наук, инженерно-технологических разработок, которые тесно взаимодействуют с социально-гуманитарной сферой жизни общества.

Опираясь на современные научные разработки и философско-методологическое осмысление инновационных технологий, в главе последовательно рассмотрены инфо-, био-, нано-, когнитивные технологии. Не претендуя на исчерпывающий анализ, понимая, что каждая их этих технологий в силу своей сложности является объектом специальных как научно-технических, так и философских рассмотрений, авторы сосредоточивают внимание на научно-технических основаниях их становления в историческом контексте, современных направлениях (методах, приемах, способах и т. д.) исследований и перспективах развития в контексте изучения технологии научного познания.

NBIC-конвергенция является следствием информационно-технологических и научных революций, происходивших на протяжении всей истории человечества, и причиной глобальных трансформаций, обусловливающих будущее мирового цивилизационного развития. По своим возможным последствиям она является важнейшим эволюционно-определяющим фактором, который трансформирует все стороны человеческой жизни: мир вступает в эпоху технобиологической эволюции. Авторы особо отмечают тот факт, что новые технологии предоставляют не только новые возможности, но и создают новые глобальные риски, прежде всего антропологические. В главе выделены основные подходы, в которых осмысливаются проблемы будущего человека и человечества. Подчеркивается необходимость дальнейшего глубокого и всестороннего анализа возможных последствий и перспектив выживания человека в бурный технологический век:

«Все прогрессы реакционны,
Если рушится человек».
А. А. Вознесенский

В Заключении подведены итоги исследования и предложена классификация технологий.

Глава 1.
ТЕХНОЛОГИЯ НАУЧНОГО ПОЗНАНИЯ КАК МЕЖДИСЦИПЛИНАРНОЕ НАПРАВЛЕНИЕ ИССЛЕДОВАНИЙ

1.1. Философия научного познания

Философия и наука представляют собой два самостоятельных рациональных и раскрепощенных проекта познания, осмысления и переустройства мира. Философия представляет собой живой и свободных интеллектуальный поиск, целью которого является целостное познание и осмысление мира46. Цели науки всегда более конкретны. В зависимости от складывающейся исторической ситуации наука ставит задачи познания конкретных элементов мироздания и переустройства мира в соответствии с возможностями каждой эпохи. В результате развития точного естествознания, техники и технологии наука смогла завоевать решающие позиции в общественной жизни47. Сфера философских исследований очень широка, в нее входят учение о бытии, о познании, логика, этика, эстетика и другие вопросы.

Философия науки является важнейшей темой теории познания, ибо наука, с точки зрения философии, есть гносеологический и социальный феномен особого значения и назначения для современной эпохи. Философия науки представляет собой междисциплинарную область философского знания, целью которой является осмысление феномена науки. Современная философия науки формируется как философская дисциплина на стыке нескольких составляющих научного знания, этим она существенно отличается от позитивистской философии науки, отождествляемой только с методологией и логикой научного познания. Современная философия науки включает в себя не только логико-методологический аспект, но и социальный, психологический аспекты, а также новые технологии производства знаний. В результате в таком новом концепте знания объединяются логика и методология науки, аналитическая философия, история науки, социология науки, когнитивная психология и социология, философия техники, методология научного творчества. Все эти части являются взаимодополняющими и взаимопроникающими. Итак, современная философия науки представляет собой междисциплинарное исследование, ориентирующееся на общенаучную картину мира.

Философия науки в предметном плане может быть разделена на два фундаментальных раздела — это философия собственно науки и философия научного познания.

Итак, первый раздел философии науки занимается изучением мировоззренческих проблем науки, опираясь при этом на понятия мировоззрения и науки. Исходя из этого, и разворачивается ее проблематика.

Первой проблемой является сама наука, ее определение и сущность. Создано множество определений науки, ибо этому в философии традиционно уделяется особое внимание. Однако важнее обратить внимание на то, что включается в состав науки: научное знание; методы получения научного знания; люди и социальные институты, имеющие отношение к науке.

Основной предмет исследования — это специфика научного знания. Любое знание представляет собой результат познавательной деятельности человека и является предметом важнейшей философской дисциплины — гносеологии. Помимо научного знания существуют и другие виды знания. К ним относятся: обыденное знание, паранаука или паранаучное знание (околонаучное), квазинаука или квазинаучное знание (псевдонаука, лженаука), вненаучное знание или не относящееся к науке (сюда входят религия, мораль, эстетика и философия). Научное знание отличается от них по целому ряду параметров, которые должны быть четко сформулированы.

История науки как таковой представляет собой целое проблемное поле, включающее множество вопросов и множество ответов. Когда, вследствие каких причин и где возникла наука?

Отвечая на этот вопрос, Н. И. Кузнецова (р. 1947 г.), философ, специалист в области философии и методологии науки выделяет следующие подходы:

1. Наука была всегда, ибо она органично присуща практической и познавательной деятельности человека.

2. Наука возникла в Древней Греции (V в. до н.э.), именно здесь впервые знание соединили с обоснованием.

3. Наука возникла в Западной Европе в позднее Средневековье (XII—XIV вв.) вместе с особым интересом к опытному знанию и математике.

4. Наука начинается с XVI—XVII вв. работами Кеплера, Галилея и Ньютона, разработавшими первую теоретическую модель физики на языке математики.

5. Наука начинается с первой трети XIX в., когда исследовательская деятельность была объединена с высшим образованием48.

Согласно В. А. Лекторскому, наука как особый способ получения знаний зарождается в античной цивилизации в тесной связи с философской мыслью (VII—VI вв. до н.э.). Как самостоятельная область знания, отличная от умозрительно-схоластической философии, наука формируется в XVI—XVII вв. В этот период складывается научный способ мышления, характеризующийся соединением эксперимента как метода изучения природы с математическим знанием. Наука рассматривается в качестве инструмента, с помощью которого человек увеличивает власть над природой и удовлетворяет собственные потребности49.

Выбор варианта ответа зависит в первую очередь от определения науки. Если мы допускаем развитие в науке (а на первый взгляд, это бесспорно), то к каким элементам науки оно применимо: к научной информации, методам получения научного знания, социальной организации науки, роли ученых? Как развивается наука — постепенно путем количественных изменений или же в ходе научных революций? Представляет ли собой наука единый организм или множественное образование; и как в этом случае происходит ее преобразование? Существуют ли этапы развития науки, и каковы их основные черты?

Традиционно выделяют два или три этапа развития науки: (1) академический и постакадемический периоды; (2) классический, неклассический и постнеклассический. Наличие этапов развития науки позволяет говорить о темпах развития самой науки и о темпах прироста научной информации, имеющих свои особенности.

Структура и уровни научного познания представляют собой еще одну по-разному решаемую проблему. В классическом варианте она сложилась в эпоху Нового времени как дилемма рационализма и эмпиризма. В поставленном тогда виде она не была решена, ибо решения не имела. В дальнейшем проблематика существенно усложнилась. В настоящее время выделяют эмпирический, теоретический и метатеоретический уровни научного познания.

Взаимное влияние науки и производства представляет собой еще одну ключевую проблему, ибо наука, начиная с XVII в., позиционировалась как производительная сила общества в той или иной степени. Кроме того, существенный интерес представляет взаимосвязь науки с вненаучными формами знаний, т. е. с религией, моралью и философией.

Наука является социальным институтом, поэтому существенной проблемой становится роль и место науки в обществе. Бесспорно, наука оказывает влияние на общество, но каково оно — положительное или отрицательное? Сциентизм и антисциентизм — основные варианты ответа, но их соотношение варьируется в зависимости от эпохи. В наше время наука и техника позиционируются как основная характеристика социальности, однако модальности влияния науки на общество оказались сложнее, чем это предполагалось.

Среди вышеперечисленной проблематики наиболее интересной для целей данного исследования оказывается вопрос о месте философского и научного знания в совокупной системе знаний. Именно специфика научного знания делает науку столь привлекательным видом деятельности. Выявление же специфики научного знания необходимо начинать с сопоставления научного знания с другими видами знания. К ним относятся: обыденное, паранаучное, лженаучное и вненаучное знание.

Обыденное знание позволяет человеку адекватно ориентироваться в окружающем его мире и успешно реализовывать свои цели, однако мир этот крайне узок. Обыденное знание истинно (это роднит его с научным знанием), полезно, но поверхностно, отражает только явления, сфера его достаточно ограничена и не выходит за пределы общезначимого. В любом обществе обыденное знание является существенным элементом знания, ибо оно присуще любому человеку. В большинстве случаев именно обыденное знание обеспечивает человеку нормальную жизнь.

Пара-наука50 обычно занимается явлениями, недостаточно изученными в настоящее время, но существующими. Они не обоснованы с позиций научных критериев, не вписываются в господствующую парадигму. Результат изучения таких феноменов обычно концептуально оформлен, а будущее таких концепций неопределенно. К ним можно отнести астрологию, алхимию, телекинез, торсионные поля, уфологию и др. Однако мечта человека о полетах привела к созданию авиации. Например, уфология — это «наука» о неопознанных летающих объектах, которая начала формироваться с 1947 г. (падение космического корабля в Нью-Мехико) в рамках фундаментальной идеи о существовании внеземных цивилизаций. За эти годы пережила взлеты и падения, организационно оформилась (Всемирная уфологическая ассоциация), накопила колоссальный архив, но так и не вписалась в современную парадигму, ибо не смогла предъявить свою эмпирическую базу. Тем не менее в рамках уфологии накоплен интересный материал, не связанный с НЛО, который нуждается в объяснении (прежде всего с позиций психологии, как и телекинез). Паранаучные идеи оказывают серьезное влияние на постановку целей в науке, входят в состав будущих парадигм способом, далеким от высказанного изначально варианта.

Квазинаука (или лженаука) представлена концепциями, которые по ряду признаков совпадают с наукой, в них соблюдена видимость науки, однако они ложны. Различение науки, паранауки и квазинауки является далеко не однозначным делом, как в аспекте истории, так и современности. Первоначально идеи Ч. Дарвина, А. Эйнштейна, Н. Бора принимались «в штыки», т. е. относились к разряду паранауки. Известная быль утверждает, что в науке существуют такие этапы, как шумиха, неразбериха, наказание невиновных и награждение непричастных. Но ситуация может развиваться и иначе, как в случае с теорией Т. Д. Лысенко о наследовании приобретенных признаков. Здесь имела место конкретная лженаука, вызванная идеологическими причинами, которые одновременно признавали буржуазной лженаукой генетику. Чаще всего смешение науки и параквазинауки встречается в общественных науках и философии, где особую роль играет идеология. Даже в физике нередко встречаются пара- и квазитеории, хорошо обоснованные математически. В этих условиях в защите нуждается сама наука. Так, США и Великобритания полностью прекратили финансирование исследований, связанных с паранормальными явлениями. В России создана и успешно работает Комиссия по борьбе с лженаукой и фальсификацией научных исследований при Российской академии наук51. Один из членов Комиссии, д.филос.н., профессор В. А. Кувакин в журнале «В защиту науки» пишет следующее: «Когда мы имеем дело с тем или иным мошенничеством, то целью является не просто распознавание утверждений, претендующих на истинность, как ложных и вводящих в заблуждение, но и установление «дистанции безопасности» между мошеннической, ложной идеей, ее воплощением в форме прибора или технологии и между нами, людьми. Противодействие лженауке и другим формам воплощения ложных идей имеет конечной целью предупреждение людей об опасности финансового, морального, психологического или экзистенциального (вопрос жизни или смерти) ущерба, т. е. о сохранении их материального, интеллектуально-психического и жизненного благополучия»52.

Вненаучное знание включает в себя религию, мораль, право, эстетику и философию.

Религиозное знание или религия имеет другой объект исследования, это не объективный мир, а Бог. В качестве метода его познания выступает схоластика, она же является источником знания.

Моральное знание или мораль имеет объектом исследования область человеческого поведения, что значительно ýже объективной реальности. Несмотря на то, что нормы морали считаются общезначимыми (хотя они очень различаются в разных культурах), они субъективны, они диктуют человеку свои требования, а реальное поведение далеко не всегда совпадает с ними. Сущность права в таком понимании во многом совпадает с определением морали. И та и другая формы вненаучного знания представляют собой способы ценностного освоения действительности.

Эстетическое знание или эстетика есть представления человека о категории «прекрасного». Несмотря на попытки придать высказыванию «красота спасет мир» некий онтологический статус, они достаточно субъективны и крайне редко претендуют на общезначимость. Мода — наиболее яркое доказательство этого факта.

Философское знание или философия очень близка к научному знанию. Их объединяет общность предмета, если говорить о науке в целом, у них общая цель — достижение истины, положения и науки, и философии обосновываются с помощью разума, методом обоснования является доказательство. Различия между ними очень существенны. Философское знание не предполагает эмпирической проверки, ибо философские положения принципиально не проверяемы (как общие положения; кстати, наука тоже имеет проблемы с проверкой таких положений). Отсутствие эмпирической проверяемости влечет за собой принципиальный плюрализм философских систем (хотя в большей степени он связан со стремлением философии не только к истинности, а к выражению интересов личности). Философские положения могут быть истинными, но проверить в опыте их нельзя, истинность философских положений достигается другими способами, скажем, объявлением их априорными или врожденными идеями.

Вторым разделом философии науки является «философия научного познания». Этот раздел исследований выделился в качестве самостоятельного относительно недавно, благодаря усилиям таких отечественных мыслителей, как В. С. Степин, Л. А. Микешина и др. Так, Л. А. Микешина считает, что философия познания выступает «… как область философии, исследующая природу познания, отношение знания к реальности, условия его достоверности и истинности, существования в системе культуры и коммуникации (общения»)»53. В проблематику этого направления входят классические темы — спе­ци­фика научного знания, уровни научного знания, структура научного исследования, понятие научной истины, методология научного исследования, и неклассические темы — это исследования, проведенные в рамках направления философии науки ХХ в. (Т. Кун, И. Лакатос, П. Фейерабенд), в рамках философии постмодернизма, а также исследования в формате технологии научного познания.

В качестве традиционной темы философии научного познания выступает изучение специфики научного знания.

Научное знание характеризуется тремя основными чертами: это предметность, объективность знания и доказательность истины. Все эти характеристики не однозначны, в последнее время и предметность, и объективность знания подвергаются пересмотру с позиций социологии и философии науки, однако традиционную проблему представляет именно доказательность истины. Истинность высказывания может быть установлена с помощью опыта, абстрактного мышления и практики.

Опыт — это результат непосредственного контакта человека с миром. Каковы возможности опыта в деле подтверждения истины? В Античности школа скептиков с большим сомнением относилась к возможностям опыта и приводила ряд аргументов в подтверждение своей идеи. Школа скептиков существовала на протяжении всей Античности от Пиррона (IV в. до н.э.) до Секста Эмпирика (III в. н.э.) и идейно исходила из софистики. Позднее с аргументами скептицизма имел дело Аврелий Августин, их пытались опровергнуть Рене Декарт и Джон Локк, эти аргументы стали серьезным испытанием для гносеологии.

Обычно выделяют пять скептических аргументов:

1. Чувства не дают нам определенного знания (чувственные восприятия субъективны, зависят от нашего состояния, состояния органов чувств, свойств объекта, и вообще нет гарантии, что чувственное восприятие является истинным и т. д.).

2. Индукция не является надежным выводом (и в большинстве случаев это так и есть).

3. Дедукция не дает нового знания (частный вывод из общего положения имплицитно содержится в нем, если все люди умеют говорить, то и Сократ это умеет, в этом нет ничего нового и интересного).

4. Дедукция не доказывает свои собственные предпосылки (процесс обоснования предпосылок возможен в других актах дедукции, и так до бесконечности).

5. Противоположные мнения имеют одинаково веские основания (мнения выражают привычки и традиции, а не истинное знание)54.

Таким образом, скептицизм подверг сомнению весь процесс познания, а не только знание опытное и экспериментальное. В Средние века, когда эксперименты практически отсутствовали, отсутствовал и прогресс науки. Противоположная точка зрения, утверждающая приоритет опытного знания, высказана позитивизмом, но ее истинность сомнительна. В целом возможности опыта ограничены, ибо он обманчив, реализуется через органы чувств, ограничен во времени и пространстве. Опыт есть ненадежная база для обобщения.

Абстрактное мышление есть результат оперирования с понятиями. Роль его в доказательстве истины очень важна, ибо само доказательство представляет собой абстрактную процедуру. Научное и ненаучное мышление плохо различимы из-за отсутствия предметности или опытных данных в соответствии с приведенной классификацией знания. Важнейшей характеристикой мышления является его гибкость, а в результате можно доказать все, что угодно.

Когеренция (от лат. cohaerens — «находящийся в связи») представляет собой метод, помогающий в установлении истины. Она означает совпадение или соответствие некоего знания имеющемуся массиву знаний уже признанному истинным. В целом метод работает хорошо, позволяя отсекать совершенно бредовые идеи, успешно работает в математике, позволяя присоединять положения, отвечающие требованию непротиворечивости. Если ложна господствующая идея (теория Птолемея), то ложные теории будут признаны истинными, а истинные — ложными. Но фундаментальные новые идеи обычно противоречат уже существующим, и в дальнейшем либо противоречие будет устранено, либо изменится существующая парадигма. Таким образом, метод когеренции имеет свои пределы.

Конвенция (лат. conventio — договор, соглашение) представляет собой метод, устанавливающий истинность знания по соглашению. Впервые был предложен французским математиком Анри Пуанкаре (1854–1912), а концепция получила название конвенционализма. Истинным считается то знание, что признается научным сообществом. Недостатки такой позиции очевидны, в результате исчезает объективная истина. Сама идея идет от античной софистики и представляет собой релятивную точку зрения на абсолютную истину, согласно которой существует лишь относительная истина, в данном случае та, которая в силу определенных причин устраивает научное (или любое другое) сообщество.

Практика есть еще один способ установления истинности знания. Он был основательно разработан и использован в марксизме и в прагматизме. В соответствии с этой установкой успешность действий на основе некоей теории подтверждает истинность теории. Под практикой понимаются опыт и действия человека. Самая простая практика — это эксперимент. На первый взгляд, критерий практики очень удачен. Однако объем понятия практики сильно расширен: в марксизме сюда входит вся совокупность действий человека и человечества, в прагматизме — индивидуальная практика человека. В результате в каждом конкретном случае любая теория может быть подтверждена или опровергнута многообразием практик в соответствии с точкой зрения субъекта. Практика не может дать истины на все времена, она относительна: меняются времена — меняется и практика. С 1917 по 1991 г. практика подтверждала истинность марксизма, с 1933 по 1945 г. — истинность фашизма, и таких примеров множество, что говорит об ограниченности метода практики как критерия истинности знаний.

Все перечисленные критерии относительны, абсолютного критерия нет; в различных областях науки критерии по-разному работают и по-разному приводят к успеху. Проблема специфики научного знания не нашла окончательного решения в рамках классического подхода к изучению науки в рамках философии науки. Аналогичное предположение можно сделать и по поводу таких классических тем, как уровни научного познания, природа научной истины и др. Все они нуждаются в анализе с иных философских позиций.

Наука и научное познание представляют собой значимый объект исследования как для философии (наукоучение И. Г. Фихте), так и для самой науки (науковедение). Но далеко не каждая философская система в лице своих творцов и эпигонов проявляла интерес к науке. Поэтому вопрос об исследовательском интересе философии по отношению к науке имеет смысл рассматривать на примере реальных исторических концепций их взаимосвязи. Можно выделить четыре типа таких концепций: натурфилософская, позитивистская, антиинтеракционистская и диалектическая концепции соотношения философии и науки.

Натурфилософская концепция возникла в античности и пользовалась всеобщим признанием философов и ученых до середины XIX в. Она зафиксирована в реальном стремлении науки уподобиться философии, а философии — стать наукой обо всем, отсюда названия основных трудов этого периода: «Математические начала натуральной философии» И. Ньютона, «Философия ботаники» К. Линнея, «Философия зоологии» Ж. Ламарка. В названных произведениях реализовались и основные формулы соотношения философии и науки: философия — наука наук; философия — царица наук; философия — мать всех наук. Любая частная наука есть прикладная философия.

Этим формулам соответствовали и основные тезисы данной концепции, среди них можно назвать следующие:

– ведущая роль принадлежит философии;

– истины философии по гносеологическому статусу выше истин науки;

– философия выше науки, как в плане генезиса, так и в плане функционирования.

В рамках натурфилософии, действительно, существовали попытки выведения естественнонаучных теорий из философских систем (Шеллинг, Гегель) и постулирования природных сущностей (теплород, флогистон, эфир). Все они оказались неудачными. Естественнонаучные построения Гегеля в «Философии природы» стали смешными еще при его жизни55, критика гегелевских воззрений на природу началась уже в раннее советское время56, а теория флогистона/теплорода «испортила много крови» естествоиспытателям. Устранение натурфилософских тенденций оказалось делом очень непростым. Причиной этого является различие конечных установок философии и науки, в данном случае, общее и конкретное. Если не удается создать конкретное, то можно пообещать общее. Иными словами, философия нередко становится ареной деятельности несостоявшихся ученых, которых она подкупает именно натурфилософскими идеями. До нашего времени существует т.н. «натурфилософская ностальгия», реализованная в неотомизме и неогегельянстве. Соотношение марксистско-ленинской философии и естествознания также строилось в рамках натурфилософского подхода: о нем говорил В. И. Ленин в статье «О значении воинствующего материализма»57, опубликованной в журнале «Под знаменем марксизма». Его пытались практически реализовать после смерти Ленина сторонники группы Деборина, в большинстве своем профессиональные, еще дореволюционные философы. «Закон единства и борьбы противоположностей в работе двигателя внутреннего сгорания» — это не шутка, а название одной из философских статей того периода58.

Позитивистская концепция соотношения философии и науки возникла в 30-е гг. XIX в. как реакция на натурфилософию. Она воплотилась в основных формулах, типа: «Физика бойся метафизики», «Гипотез не измышляю» И. Ньютона59, «Наука — сама себе философия» О. Конта. По сути, позитивистская концепция представляет собой вторую волну освобождения науки от догматов религии и философии. Основной тезис этой концепции, перефразируя слова известного государственного деятеля времен Российской империи — польза от тесной связи науки с философией для науки проблематична, а вред очевиден. Кстати, именно такая формулировка была использована Николаем I при запрещении преподавания философии в университетах Российской империи в 1850 г.60 Согласно этой концепции, основная задача науки заключается в описании данных опыта, наблюдения и эксперимента. Эта установка в целом была признана ложной, ибо эмпирически — большинство ученых сознательно использовали когнитивные ресурсы философии и при выдвижении, и при обосновании новых исследовательских программ; теоретически — уже к началу ХХ в. стало ясно, что научные теории не выводятся логически из эмпирического опыта; один и тот же эмпирический опыт может быть совместим с разными теоретическими схемами; описание явлений не есть объяснение; на переднем крае наука полна сумасшедших гипотез; любая концепция должна быть вписана с помощью философии (универсального теоретического языка культуры) в наличную культуру общества, что и придаст ей статус онтологической подлинности.

До настоящего времени существует «позитивистская ностальгия»: ее причина — структурированность научной деятельности, подавляющую часть которой (до 97%)61 занимают эмпирические и прикладные исследования.

«Хитрость разума» позитивизма состоит в многочисленных попытках создать новую «научную» философию. Они воплощены в следующих исследовательских программах:

– общая методология науки как результат эмпирического обобщения, систематизации и описания реальных методов конкретных наук Огюста Конта;

– логика науки как учение о методах открытия и доказательства научных истин Джона Стюарта Милля;

– общая научная картина мира, полученная путем обобщения и интеграции знаний разных наук о природе, Герберта Спенсера;

– психология научного творчества Эрнста Маха;

– всеобщая теория организации Александра Богданова;

– логический анализ языка науки средствами математической логики и логической семантики Рудольфа Карнапа;

– теория роста научного знания Карла Поппера;

– теория, техника и методология лингвистического анализа Людвига Витгенштейна.

Основные недостатки подобных теорий заключаются в том, что они либо явно или неявно опирались на философские идеи, которые сами же признали бессмысленными, либо они оказались малоэффективными в реальной научной практике своего времени. В наше время многие из этих подходов оказались востребованными и легли в основание, как философии, так и технологии научного познания.

Антиинтеракционистская концепция проповедует дуализм во взаимоотношениях философии и науки, их абсолютное культурное равноправие и самодостаточность, отсутствие внутренней взаимосвязи и взаимовлияния в процессе развития и функционирования этих важнейших элементов культуры. Эта позиция получила развитие в рамках философия жизни, экзистенциализма, феноменологии, философии культуры. Основная идея крайне проста: у философии и науки свои, совершенно несхожие, предметы и методы, исключающие саму возможность существенного влияния философии на естествознание и наоборот. Вся человеческая культура разделена на естественнонаучную и гуманитарную (нацеленную на увеличение духовного потенциала человечества, совершенствование в каждом человеке его духовной составляющей, роднящей его с Богом). Главный предмет философии не мир, а человек. Отношение человека к окружающему бытию зависит не столько от характера бытия, сколько от понимания человеком своих целей, интересов и собственного предназначения в этом мире. Оно никак не выводится из знания объективного мира, а задается некоторой системой ценностей, связано с системой представлений о добре и зле, о значимом и пустом, о святом и тленном. Наука не может помочь в ответе на этот вопрос. Идеи такого подхода воплощены в трудах, наиболее известными из которых являются «Исповедь» Августина Аврелия, «Опыты» Мишеля Монтеня, философские эссе экзистенциалистов. Все они представляют собой варианты индивидуального самопорождения философской истины каждой личностью отдельно. «Научная философия» и «Философское естествознание» —противоречивые понятия, в рамках этого подхода. Славянофилы XIX в. (А. С. Хомяков, братья И. В. и П. В. Киреевские, С. Т. Аксаков), крайне популярные в наши дни, также развивали похожие идеи, что подтверждает типичность данного философского явления, ибо «Богу — богово, а кесарю — кесарево».

Диалектическая концепция соотношения философии и науки — наиболее корректна и приемлема. В своем конкретном виде она, несомненно, является наследием советского периода развития философии, о чем свидетельствует термин «диалектика» в ее названии. Однако компрометация этого термина в советскую эпоху свелась, прежде всего, к жесткой привязке диалектики к трем ее законам, что никак не может исчерпать содержания диалектики как учения о развитии. Диалектический метод при рассмотрении вопроса о соотношении философии и науки оказывается крайне удачным. Используя его, можно указать основные идеи, а также эмпирический аргумент в пользу данной концепции и доказательство ее правоты.

Итак, основные идеи: утверждение внутренней, необходимой, существенной взаимосвязи между наукой и философией от момента их выделения в качестве самостоятельных систем в рамках, в существовании единства между ними, во взаимодействии на принципах равенства, в структурной сложности механизма взаимодействия научного и философского знания.

Эмпирический аргумент: многие мыслители одинаково успешно трудились и на философском, и на научном поприще.

Доказательство: Предмет познания теоретической философии — всеобщее как таковое. При этом философия исходит из возможности постигнуть это всеобщее рационально, внеэмпирическим путем (единственно, где она «спотыкается» при таком рационально-всеобщем подходе к изучению бытия, это человек, который интересен и возможен как человек только своей индивидуальной, уникальной экзистенцией). Наука не изучает мир в целом или в его всеобщих связях, всю свою когнитивную энергию она направляет на познание своего частного предмета, изучая его во всех деталях и структурных срезах. Объективная действительность как целое безразлична к способам ее познания человеком, она есть единство всеобщего, особенного и единичного. Всеобщее в ней существует не иначе как через особенное и единичное, а единичное и особенное — не иначе как единичное и особенное проявление некоего всеобщего. Поэтому адекватное познание действительности как целого — что всегда остается высшей теоретической и практической (биологически-адаптивной) задачей человечества — требует дополнения философского познания конкретно-научными результатами. Наиболее приемлемым современным названием данной концепции являются термины «конструктивная» или «технологичная».

Итогом длительного сосуществования и сотрудничества философии и науки стали две группы результатов. Первая группа результатов связана с влиянием на науку философии в широком понимании этого термина, вторая группа — с влиянием конкретных философских систем.

Результаты общего влияния философии на науку имеют общезначимый характер. К ним можно отнести категориальный характер науки, основанность науки на эксперименте, внедренность логических технологий, необходимость методологии науки, исследовательские технологии, научную истину, социокультурный контекст науки и др.

Влияние конкретных философских систем на функционирование и развитие науки и научного познания до сих пор не стало предметом серьезных исследований, хотя отдельные работы существуют. Прежде всего, такое влияние может не иметь общезначимого характера. Наиболее характерным примером можно считать работу В. И. Ленина «Материализм и эмпириокритицизм» на физику или работу Ф. Энгельса «Диалектика природы». В СССР воздействие этих работ на развитие естествознание можно считать бесспорным, хотя и методологически сомнительным, но за пределы страны оно не вышло. Далее, далеко не все философские системы делали науку предметом своего осмысления. К числу знаковых для науки философских систем следует отнести атомистику Демокрита и его последователей, теорию идей Платона, метафизику, физику и силлогистику Аристотеля, философию эпохи Возрождения и Нового времени, метафизический материализм эпохи Просвещения, диалектический материализм, все формы позитивизма, неокантианство, герменевтику, философию науки, философию постмодернизма, современные варианты материализма, синергетической философии и глобалистики. Результаты исследований в этих философских системах существенно обогатили философию в целом и понятийную структуру науки. В структуру философии вошли аксиология и праксиология. Гуманитарные и общественные науки заняли свое достойное место в ряду наук. Стали общезначимыми термины «парадигма», «научно-исследовательская программа» и многие другие. Сама философия перешла от классического этапа к неклассическому и постнеклассическому этапам своего существования. Язык современной философии обогатился за счет новых философских и научных терминов. Развитие науки стало оказывать существенное влияние на решение «вечных» философских проблем и на саму философию. Одним из результатов влияния науки на философию можно считать концепцию уровневой организации философского знания, познания и практической реализации результатов познавательной деятельности.

Концепция уровневой организации философского знания представляет собой следующую структуру. Любая философская система пытается представить себя как теорию, т. е. как набор неких предельных положений о мире. Например, мы может утверждать, что мир является процессом. Для этого нам необходимо дать определение процесса, виды процессов, некое доказательство процессуальности нашего мира. Тогда на уровне методологии нашей философской системы мы должны обратить понятие процесса в общее понимание процесса как метода познания, т.е. привести определение в совокупность признаков, пригодных для описания мира как процесса. Естественно, наш процессуальный метод существенно основан на теории процесса. Далее, мы переходим на уровень процессуальных технологий. Первоначально этот уровень предполагал конкретизацию нашего метода, полученного на уровне методологии. Однако, как в свое время философия, считавшаяся служанкой богословия, смогла скинуть теологические оковы, как наука, считавшаяся только прикладной философией, стала самостоятельным культурным явлением, так и технология, служившая подспорьем техники, поглотила технику и стала самодостаточным и ведущим элементом современного цивилизационного развития. Наш уровень процессуальных технологий включил в себя, как теорию процессуальности мира, так и процессуальную методологию. В результате возникает новая структура в области философии процесса, а именно широко понимаемая общая технология процессов мира. Уровневая организация научного познания представляет собой философию научного познания, методологию научного познания и технологию научного познания, которая включает в себя первые два уровня. Такое понимание соответствует современному постнеклассическому этапу функционирования, как науки, так и философии. Кроме того, такое понимание согласовывается с концептуализацией понятия технологии и его распространением на все области теоретического и практического, научного и философского знания.

1.2. Методология научного познания

Понятия метода и методологии вошли в философский обиход в эпоху Нового времени вместе с научной революцией. В 1637 г. Рене Декарт опубликовал в Лейдене на французском языке философский трактат под названием «Рассуждение о методе, чтобы хорошо направлять свой разум и отыскивать истину в науках». В этом труде он сформулировал четыре правила своего метода, которые, как он уверял, помогли ему разрешить некоторые проблемы алгебры и геометрии. В наши дни эти правила кажутся тривиальными, но во времена Декарта ситуация выглядела иначе. «Первое — никогда не принимать за истинное ничего, что я не признал бы таковым с очевидностью, т.е. тщательно избегать поспешности и предубеждения и включать в свои суждения только то, что представляется моему уму столь ясно и отчетливо, что никоим образом не сможет дать повод к сомнению. Второе — делить каждую из рассматриваемых мною трудностей на столько частей, сколько потребуется, чтобы лучше их разрешить. Третье — располагать свои мысли в определенном порядке, начиная с предметов простейших и легкопознаваемых, и восходить мало-помалу, как по ступеням, до познания наиболее сложных, допуская существование порядка даже среди тех, которые в естественном ходе вещей не предшествуют друг другу. И последнее — делать всюду перечни настолько полные и обзоры столь всеохватывающие, чтобы быть уверенным, что ничего не пропущено»62. Эти правила считаются основным вкладом Р. Декарта в философию, а сам он может считаться основоположником науки о методе или методологии. Со времен Декарта методология научного познания становится важнейшей частью гносеологии и эпистемологии.

Философское познание в качестве объектов своего гносеологического интереса выбирает значимые структуры мировоззренческого уровня — это человек, природа и взаимоотношения между ними. Такими структурами в настоящее время являются бытие, дух и материя, пространство и время, самоорганизация и системность, детерминизм и развитие. Познание столь сложных структур требует соответствующей философской методологии.

Метод — это система принципов, приемов, правил, требований, которыми необходимо руководствоваться в процессе познания. Метод — это теория, обращенная на познание и преобразование объекта, система нормативных правил, выводимых из теории с целью дальнейшего познания объекта. Научный метод представляет собой систему когнитивных установок, принципов, правил и норм исследовательской деятельности, разработанных субъектом на основе закономерностей изучаемого объекта. Френсис Бэкон назвал метод светильником, «освещающим путнику дорогу в темноте». «Те, кто занимался науками, были или эмпириками, или догматиками. Эмпирики, подобно муравью, только собирают и довольствуются собранным. Рационалисты, подобно паукам, производят ткань из самих себя. Пчела же избирает средний способ: она извлекает материал из садовых и полевых цветов, но располагает и изменяет его по своему умению. Не отличается от этого и подлинное дело философии. Ибо она не основывается только или преимущественно на силах ума и не откладывает в сознание нетронутым материал, извлекаемый из естественной истории и из механических опытов, но изменяет его и перерабатывает в разуме. Итак, следует возложить добрую надежду на более тесный и нерушимый (чего до сих пор не было) союз этих способностей — опыта и рассудка»63, — писал Ф. Бэкон о необходимости правильного метода в работе «Великое восстановление наук».

Сущность научного метода заключается в его аспектах:

– Предметно-содержательный аспект метода характеризует знание о предмете, воплощенное в методе. Метод основан на теории, он должен быть содержателен и объективен.

– Операциональный аспект метода определяется субъектом. Зависимость метода от субъекта связана с различными качествами субъекта, уровнем его образования, профессиональной подготовки, умения субъекта перевести теоретические знания в практические приемы и способы познания. Операциональность метода определяется соображениями удобства, стоимости, «экономии мышления».

– Аксиологический аспект метода носит общезначимый характер. Это надежность, эффективность, экономичность, простота, доступность и т. д.

В отличие от метода64, традиционно понимаемого как некий единичный путь к знанию, хотя эта единичность и включает в себя разнообразную множественность, термин «методология» имеет, как минимум, два значения. Первое значение определяет методологию как совокупность методов. Данная совокупность может быть устроена различными способами — концентрическим, иерархическим, системно-структурным способом, но, в конечном счете, это именно сумма различных познавательных приемов. Второе значение термина определяет методологию как учение о методе. Методология науки представляет собой в широком смысле учение о принципах построения, формах и способах научно-познавательной деятельности65. Задачами методологии науки являются описание и анализ этапов научного исследования, анализ языка науки, определение сферы применимости отдельных процедур и методов, анализ исследовательских принципов, подходов и концепций.

Научные методы можно классифицировать по целому ряду оснований. По степени общности методы делятся на дисциплинарные, общенаучные и универсальные. В зависимости от уровня познания выделяются эмпирические и теоретические методы. По форме методы бывают содержательные и формальные. Кроме того, можно выделять качественные и количественные методы. Данная классификация дает возможность сформировать 24 варианта различных методов. Наиболее значимым является деление методов по степени общности.

Дисциплинарные или частнонаучные методы применимы в рамках отдельных наук. Объективной основой таких методов являются конкретные особенности различных наук, законы и закономерности, теории и концепции, научные традиции и каноны. Классическими примерами таких методов являются метод газожидкостной хроматографии, метод спектрального анализа, формально-правовой метод и многие другие. К неклассическим методам можно отнести познавательные приемы, которые сформировались в социально-гуманитарном познании:

– мониторинг — система постоянного наблюдения за явлениями и процессами, проходящими в окружающей среде и обществе, результаты мониторинга используются для обоснования управленческих решений по обеспечению безопасности людей и объектов экономики и т. д.;

– идиографический метод — описание индивидуальных особенностей единичных исторических фактов и событий;

– диалоги или вопросно-ответный метод;

– анализ документов — качественный и количественный (контент-анализ);

– опросы — очно (интервью) или заочно (анкетный, почтовый, телефонный опросы);

– проективные методы — изучение личностных особенностей человека по результатам его продуктивной деятельности;

– тестирование — стандартизированные задания, результат выполнения которых позволяет измерить некоторые личностные характеристики (знания, умения, память, внимание и т.п.); выделяют две основных группы тестов: тесты интеллекта (коэффициент IQ) и тесты достижений (профессиональных, спортивных и др.);

– биографический и автобиографический методы;

– методы социометрии — применение математических средств к изучению социальных явлений; чаще всего применяется при изучении «малых групп» и межличностных отношений в них;

– игровые методы применяются при выработке управленческих решений, при анализе нестандартных ситуаций и др.

Приведенные познавательные приемы рассмотрены как примеры социально-гуманитарных методов. В основном они базируются на наблюдениях, моделировании или проектировании. Типичным вариантом наблюдения является мониторинг, но это не классическое наблюдение субъекта за поведением некоторого объекта, а результат компьютерной обработки некоторых данных, тем же компьютером полученных. Наблюдение стало технологическим действием достаточной степени сложности и уже не может осуществляться вне рамок данной технологии.

Общенаучные методы исследования характеризуют ход познания во всех науках. Их объективной основой являются общие закономерности познания, включающие онтологические и гносеол

...