Глава 3

Алвис

Он оцепенел. Слова Арэи выбили весь воздух из легких.

Беременна… Его сестра… беременна.

Он пытался не впасть в ступор, подобный тому, в котором до этого пребывала Арэя. Большую часть разговора она просто отрешенно смотрела на Алвиса, словно на стену.

– Сестра, но… как давно? Когда ты узнала? – хрипло спросил он.

– Уже три месяца. Я узнала несколько дней назад.

Он растеряно уставился на друзей.

Выражение лица Талена, как и всегда, было непроницаемым, но взгляд казался напряженным. Райя обеспокоенно кусала нижнюю губу. Стейн, стоявший рядом, не произнес ни слова, что совершенно на него не похоже. Но Алвис успел хорошо изучить характер друга, и зачастую его спокойствие оказывалось лишь внешним, показным. На Свею он вообще старался не смотреть.

Алвис повернулся к сестре.

«Ну конечно, это все объясняет».

Наверное, от новости ему должно было стать легче, ведь сестре не причиняли вреда, и она просто ждала ребенка. Но легче не стало.

Мальны вынашивали детей почти в два раза дольше, чем люди, – пятнадцать месяцев. Поначалу беременность протекала практически незаметно, и первые признаки появлялись как раз к третьему месяцу. Чем сильнее было дитя, тем больше сил оно отнимало у матери, поэтому за будущим наследником династии осуществлялся особый уход. Старейшины всячески наполняли королеву целительной силой, чтобы ребенок хорошо развивался, а будущая мать при этом продолжала вести привычный образ жизни. Без помощи целителя она иногда просто не могла встать с постели.

– Духам нужен мой ребенок, понимаешь? Они заберут мое дитя, – прошептала Арэя и тяжело вздохнула.

«Как же она слаба!»

От каждого тяжелого, шумного вздоха сестры Алвис вздрагивал. А от каждого ее слова саднило в груди.

Арэя беззвучно плакала.

Алвису всегда тяжело было видеть слезы в глазах сестры. Кроме него, никто не знал, насколько она ранима на самом деле. Еще год назад она ни за что бы не показала слез при посторонних – Алвис сам учил ее быть сильной. Она всегда стойко держалась, переносила все тяготы, а потом, наедине с ним, плакала, уткнувшись носом ему в плечо. Лишь после появления Гелиена в ее жизни она позволила себе частично, но скинуть броню.

– Но с чего вы решили, что духам нужен именно ребенок Гелиена, а не он сам? – наконец спросил Алвис.

– Пока духи только изливают гнев, напоминая, что мы живем по их милости. – Хэвард махнул рукой в сторону окна, где по-прежнему было пасмурно и сыро. Холод, казалось, просачивался даже сквозь толстые стены дворца. – Но я видел будущее. Им нужен ребенок, дважды отмеченный духами.

– Гелиен, – тут же сказал Алвис.

Хэвард покачал головой.

– Нет. Не рожденный от двух народов, а дважды отмеченный самими духами.

– Брат, ребенок зачат в первую брачную ночь… – Голос Арэи дрогнул. – А тогда это был не совсем Гелиен.

На миг у него в голове установилась странная тишина.

– Что вы хотите сказать? Что отец ребенка… – слова застряли в горле, – не Гелиен?

– По крови и плоти – это ребенок Гелиена, – ответил Хэвард. – Но когда зарождается дитя, в нем формируется магическое ядро, хранящее духовные силы, а в момент зачатия внутри Гелиена находилась еще и сущность короля смерглов. – Старейшина уперся взглядом в живот Арэи. – Первенец Мальнсен с двойным ядром. Силы короля мальнов и короля смерглов в одном создании.

Алвис тряхнул головой, и завязанные в узел светло-русые волосы слегка растрепались. Мысли были в полном беспорядке.

– Это невозможно.

– Возможно, – возразил Хэвард. – Я это видел. Духи не тронут дитя, пока ему не исполнится двадцать один год. А Совет не станет рисковать и испытывать волю духов… Ребенка будут растить на убой.

От слов старейшины Алвис не столько увидел, сколько почувствовал страх Арэи. Усилием воли ему удалось собраться, но он продолжал ощущать этот страх, словно призрачное прикосновение.

– Мы что-нибудь придумаем. Найдем выход, и Совет ничего не узнает. – Он положил ладонь на плечо Арэи.

– Брат, – она подняла голову и сжала его руку своей, – если Совет узнает о наследнике, но не будет знать, какую цену запросили духи, то, как только ребенок подрастет, некоторые советники… могут попытаться убить Гелиена. Род Мальнсенов продолжится, а убив Гелиена, они навсегда избавятся от короля смерглов.

Алвис начал метаться взад-вперед. Он едва мог поверить в то, что его еще не рожденный племянник или племянница – некая высшая сила. Дитя, духовно принадлежащее и мальнам, и смерглам. Еще и первенец Мальнсен, которого следует принести в жертву ради спасения… всех мальнов. На смерглов ему было плевать.

Он продолжал нервно вышагивать по залу. Казалось, что если он не успокоится, то Стейн ему врежет. «И правильно сделает, сестре и без того сейчас тяжело».

С трудом взяв эмоции под контроль, Алвис сел в ближайшее кресло.

– Значит, мы спрячем ребенка, – вдруг сказал Стейн. – Поступим так же, как король Рикард когда-то. Увезем дитя в Хадингард и отдадим Эрику и Кае.

– Я не позволю, чтобы мой ребенок рос среди людей, нет! – Небесно-голубые глаза Арэи зло засветились.

– Тогда, – Алвис помассировал пальцами виски, – ребенка возьмет один из нас, и он будет расти рядом с тобой, сестра. – Он и сам не понимал, как подобное пришло ему в голову, ведь там царил полный хаос.

Стейн кивнул, поддерживая идею, а затем нащупал руку Райи и крепко сжал ее ладонь.

«Нельзя спешить. Надо тщательно все продумать».

Алвис устало потер глаза и, спрятав лицо в ладонях, попытался собрать в кучу лихорадочные мысли.

У них оставался ровно год, чтобы спланировать каждое действие, каждый следующий шаг. Если ребенок родится похожим на Арэю, то Алвис воспитает племянника или племянницу как собственное дитя. Никто не усомнится, если командующий принесет во дворец внебрачного сына или дочь. Но если наследник будет похож на Гелиена…

Алвис не сдержался и хмыкнул про себя.

Хватит ли у него ума доверить ребенка Стейну? Конечно, они все будут рядом, но Стейн в роли отца…

Ясно было одно: никто ничего не должен узнать про наследника, пока они не разбудят Гелиена или не найдут другой способ, чтобы оградить ребенка от проклятия, от участи, что постигла всех смерглов. Они были чудовищами. Но не всегда, не сразу… И одна только мысль, что нечто подобное ждало дитя сестры…

– Хэвард, почему королева так слаба? Арэя, ты отказываешься от помощи целителей? – Алвис, нахмурив брови, вновь попытался оценить состояние сестры. – Ты ведь знаешь, как это опасно, особенно для той, кто носит потомка Мальнсена.

– Ситуация гораздо сложнее, – тут же отозвался Хэвард. – Я делаю все возможное, но ребенок слишком силен. Он буквально высасывает из нее жизненные силы. Я могу лишь поддерживать в ней жизнь. Беременность будет проходить тяжело, так что королеве нужны отдых и покой.

Алвис встал и даже удивился, что мраморный пол не ушел из-под ног.

– Идем, сестра, я провожу тебя в покои. – Он протянул Арэе руку, чтобы помочь подняться. – Ты все слышала: надо больше отдыхать. Об остальном я позабочусь. Обещаю.

* * *

Следующие несколько недель Алвис, Стейн и Тален восстанавливали порядок в Мальнборне. Хотя Арэя теперь была королевой-регентом, Алвис старался по возможности оградить ее от дел: взял это бремя на себя и разделил его с Таленом, главным советником. Алвис запретил сестре вставать с постели и покидать покои без крайней необходимости, потому что их с ребенком здоровье было превыше всего. Для посторонних королева находилась в трауре. На всякий случай ее окружали чары Хэварда, скрывавшие ее тяжелое состояние.

Стейн занял должность отца и был этому только рад. Держать в руках копье, а не перо стало для него лучшем отвлечением от боли после похорон Роймунда. Вдобавок он возложил на себя и часть обязанностей Алвиса: государственные дела и восстановление королевского Совета, половину которого жестоко перебил Катан, не оставляли времени на командование армией. Светлорожденные воины – особенно военачальники, которые наблюдали за поединком Гелиена и Стейна, – с уважением отнеслись к новому командиру, не выказав присущего им ранее пренебрежения к темным мальнам.

Духи продолжали изливать гнев на Мальнборн. В городе постоянно было пасмурно и холодно, в воздухе витала сырость, а цветы вдоль берега и растения в садах начали вянуть. Все мальны чувствовали упадок сил. И даже магический белый свет, который по ночам освещал город, постоянно подрагивал.

Алвис не понимал: почему духи не озвучивают свою волю, чего выжидают?

Только видение Хэварда о будущем давало время продумать следующие шаги.

Арэя и слышать не хотела о том, что разорвать связь между Гелиеном и Катаном невозможно. Королевским указом верховным старейшинам было велено искать выход, которого, по словам Хэварда, просто не существовало. Но еще сложнее оказалось убедить Арэю перенести тело Гелиена в другие покои. Целыми днями она жалась к бездыханной груди мужа, всхлипывала, нервничала и тем самым еще больше вредила и себе, и ребенку.

В конце концов она сдалась.

Друзья по очереди навещали Гелиена: садились рядом и рассказывали обо всем, что происходило в жизни каждого и королевстве. В глубине души все они надеялись, что он слышит их – просто не может ответить. Потом друзья покидали комнату и старались делать вид, что все хорошо, что они в состоянии продолжать жизнь дальше. Но все, с чем им приходилось жить, – это напряженная тишина за обедами, натянутые улыбки и неловкие взгляды друг на друга.

Спустя несколько дней после возвращения в Мальнборн Стейн, нахмурив брови, вошел в покои Алвиса и с порога спросил о том, что произошло между ним и Свеей. Алвис был ошарашен подобным вопросом и, не подумав, ответил лишь одним словом: «Ничего». К тому же с того дня в Хадингарде, когда он нагрубил Свее, он даже не разговаривал с ней.

Не добившись внятного ответа, Стейн заявил, что раз ничего не случилось, значит, он будет не против тренировать его племянницу по вечерам хотя бы по часу в день.

Еще чего не хватало! Алвис упирался, но Стейн, видя его реакцию, лишь сильнее наседал. В итоге под давлением друга он согласился, добавив, что с этим придется повременить. В первую очередь было важно навести в городе порядок и восстановить королевский Совет. С этим Стейн спорить не стал.

Когда жизнь в Мальнборне пошла своим чередом, Алвис намеренно оттягивал первую тренировку со Свеей. Сначала он отправлял к ней слуг с письмами, где содержались подробные инструкции по питанию, необходимому для наращивания и укрепления мышц. Он написал и том, сколько она должна пробегать в течении дня. Ему казалось, что на первое время этого будет достаточно.

Так прошло несколько недель, и Алвис больше не мог избегать занятий со Свеей. Поэтому после очередного напоминания Стейна он с неохотой отправился на восточную площадку, про себя покрывая друга отборной бранью.

Над землей висел мерзкий густой туман: он вихрился под ногами, а по серебристым сапогам стекали капельки воды. На небе виднелся лишь тонкий серп луны, и туманное пространство было залито призрачным светом.

Алвис шагал вперед и все сильнее хмурился. Конечно, он понимал, почему Стейн не захотел тренировать племянницу. Алвис тоже не стал бы обучать Арэю, ведь их юношеские поединки часто заканчивались ссорами и обидами. Он не был глупцом и прекрасно понимал, что Стейн мог бы выбрать любого другого учителя и настоял на этом только потому, что увидел его странную реакцию. Но больше всего удивляло то, что Свея так легко согласилась обучаться у него.

Но по выражению ее лица стало ясно: выбора у нее, как и у него, не было.

Кроме того, Свея явно заметила, как Алвис оглядел ее с головы до ног и тяжело сглотнул. На ней был боевой костюм светлорожденных мальнов, а длинные золотистые волосы, собранные в высокий хвост, трепал холодный сырой ветер.

Алвис всегда считал, что ни одна девушка среди светлорожденных не могла сравниться по красоте с Арэей. Но та была его сестрой. А Свея…

Он снова сглотнул и приказал себе успокоиться.

«Подумаешь, самая красивая девушка, что ты видел. Свея – человек и племянница Стейна, к тому же она заносчива и дерзка, так что…»

Он быстро отогнал эти мысли.

– Скажешь, зачем тебе это? – вместо приветствия спросил Алвис. Он и правда не представлял, с чего стоит начать. Воины-новички хоть и не были обучены боевому искусству, но с рождения обладали сильным и крепким телом, а глядя на эту хрупкую человеческую девушку, Алвис даже дотронуться до нее боялся, не то что повалить на землю.

– Устали слать мне письма? – язвительно бросила Свея, по-прежнему обращаясь к нему на «вы».

Алвис нахмурился и промолчал.

Она сердито зыркнула на него.

– Если я отвечу, это что-то изменит?

– Нет.

Алвис отвернулся и убрал свое копье в стойку к остальному оружию. Сегодня в нем не было необходимости – оно будет только мешать.

Белые огни на зубцах стены, окружавшей тренировочную площадку, часто замигали и на секунду погасли.

– Свея, может, уже прекратим эту бессмысленную вражду?

– Вражду? – Она прищурилась. – Вы слишком высокого мнения о себе. Мне попросту нет до вас никакого дела. Хотя такой человеческой деревенщине, как я, видимо, должно польстить, что ее обучением займется регент Мальнборна.

Духи побери, лучше бы Стейн сначала занялся манерами своей племянницы! А у него есть дела поважнее, чем терпеть взбалмошную девицу!

Но обещание есть обещание.

Его с рождения не только обучали боевому искусству, но и готовили к тому, что однажды он сменит отца и будет править королевством мальнов. Не все в Совете верили в возвращение принца, а многие сторонники наместника, как оказалось, и вовсе того не желали. Воспоминания об этом заставили Алвиса поморщиться.

– Регент – моя сестра, я лишь… временно помогаю. – С трудом, но ему все-таки удалось совладать с собой и подавить раздражение в голосе.

Услышав об Арэе, Свея поджала губы. Выражение ее лица изменилось – стало мягче, а в слегка раскосых зеленых глазах мелькнула печаль.

– Свея, – он пристально посмотрел на нее, – в тот день в Хадингарде я нагрубил тебе, за что уже извинился. Да, мое поведение было неподобающим, я вел себя недостойно благородного господина, но клянусь, то было не со зла. Поступок не был чем-то настолько греховным, чтобы презирать меня всю оставшуюся жизнь. Видимо, я задел личное. Возможно, всколыхнул неприятное воспоминание из прошлого. И за это снова прошу прощения.

Он надеялся вызвать хоть какую-то ответную реакцию, но глаза Свеи опять словно превратились в лед.

Еще в Хадингарде Алвис обратил внимание на то, как она общалась с мальнами. Обычно при виде них люди пугались или восхищались, но Свея вела себя так, будто выросла среди подобных. Он не заметил ни следа страха в ней.

– Не нужно извиняться, господин. Не тратьте силы, я для вас никто.

– Ты племянница моего близкого друга, а значит, часть нашего круга, нашей семьи. Не хочу, чтобы ты плохо обо мне думала, – без промедления ответил Алвис, чуть скрипнув зубами.

Свея скрестила руки на груди.

– Вы удивитесь, насколько мало я о вас думаю.

Неожиданно для него самого уголки губ невольно поползли вверх и скривились в нахальной ухмылке.

– Мало… То есть иногда все же думаешь?

– Нет! – Ее глаза расширились, а щеки ярко вспыхнули. – Хватит, я принимаю ваши извинения! И закончим на этом.

Алвис продолжал улыбаться, из-за чего ее пухлые губы вытянулись в тонкую линию, а тонкие пальцы сжались в маленькие кулачки. Его настолько позабавило это зрелище, что он с трудом заставил себя прекратить всякое веселье.

– Хорошо. Тогда начнем. Во-первых, продолжай бегать по утрам и придерживаться питания, как я расписал. Ты очень… хрупкая. Не уверен, что ты сможешь удержать в руке даже самый легкий человеческий меч.

Он вновь изучающе осмотрел ее тело, стараясь не задерживать взгляд на соблазнительной груди. Да, Свея с ее низким ростом была хрупкой, словно тростинка. Духи, да она едва доставала Алвису до груди! Но ее грудь была большой и очень даже женственной.

Свея слушала его и с каждым словом все сильнее хмурилась.

– Попрошу наших мастеров на первое время сделать тренировочный меч. Его веса ты почти не почувствуешь. Однако собственный меч не всегда будет под рукой, и ты должна уметь обращаться и с более тяжелым оружием.

– Я только с виду кажусь хрупкой. Я работала в саду и часто таскала тяжести, так что справлюсь. – В ее словах слышался вызов, но чувствовалась и легкая обида.

Алвис натянуто улыбнулся.

– Посмотрим. Начнем с упражнений для развития и укрепления мышц, а потом поработаем над боевыми стойками.

Он сделал шаг, но тут все тело свело судорогой. Онемевшие ноги подогнулись, и он упал на колени, недоуменно заморгав.

– Что с вами? – Свея дернулась, но приблизиться не решилась.

В следующий миг что-то острое пронзило его грудь.

Алвис издал сдавленный стон, прижав руку к сердцу. Затем почувствовал жжение на коже, прямо в центре груди, которое с каждой секундой становилось все сильнее. От жуткой боли он перестал видеть что-либо перед собой – глаза словно затянуло пеленой.

Он выгнулся и закричал, спешно растягивая верх костюма. Следом разорвал рубашку и оглядел торс, на котором будто невидимой рукой выжигали большой треугольник: от верха груди и до низа живота.

Свея подлетела к нему и опустилась на колени.

– Алвис? – Она произнесла его имя едва слышно, словно через силу. – Что происходит?

– Я… не знаю… – хриплым, не своим голосом ответил он и почувствовал на голом предплечье ее теплую ладонь.

– Что мне делать? Как помочь?

– Берег…

– Что?

– Кажется, мне нужно… на берег… – Его язык отяжелел, и слова дались с большим трудом.

Глава 4

Алвис

– Обопритесь на меня. – Свея потянулась к его руке, собираясь закинуть ее себе на плечи, но он отмахнулся от нее. Она снова сердито зыркнула на него. – Сказала же, что я сильнее, чем кажусь! Ну же, помогите мне!

Алвис попытался встать на ноги, но тело почти не слушалось. Его шатало, мышцы отяжелели, настойчиво клонило к земле, и он понял, что без помощи не пройдет и трех шагов.

– В кого вы такой упрямый-то? – выругалась Свея, наблюдая за его тщетными попытками, а затем снова потянулась к его руке.

– Я не хочу причинить тебе боль.

Алвис больше не сопротивлялся, хоть и старался всеми силами перенести вес тела на свои ноги, а не на девичьи плечи. Поднявшись, они не успели ступить и шага, как ноги снова подвели его. Он начал падать, при этом пытаясь освободиться от хватки Свеи, но она вцепилась крепко. Алвис завалился на землю, подмяв Свею под себя, и тут же в ужасе приподнялся на руках.

– Ты в порядке? – прохрипел он.

– Нет! Вы ужасно тяжелый!

– Я ведь говорил.

Плотно стиснув зубы, Алвис напряг мышцы, чтобы удержать себя в прежнем положении. Руки дрожали, пот бусинками стекал по лбу. Он согнул левую ногу в колене и уже собирался встать, как вдруг понял: та находится прямо между бедер Свеи. Одна ее ладонь упиралась ему в обнаженную грудь, а вторая цеплялась в предплечье. Алвис на миг замер, вглядываясь в красивое лицо, порозовевшие скулы и слегка приоткрытые губы. Свея прерывисто дышала.

– Слезьте с меня! – Она сильнее надавила рукой в центр его груди, стараясь не касаться ожогов.

– Пытаюсь!

Алвис не знал, что сильнее обжигало кожу: раны или теплая ладонь на обнаженной груди. Он снова напряг мышцы и перекатился в сторону, заваливаясь на спину.

– Замечательно, – она протяжно выдохнула, – и как вы теперь собираетесь встать?

Он не успел ответить – треугольный знак на груди опалило с новой силой.

Алвис зажмурился и закричал, каждой клеточкой тела ощущая гнев духов. Они требовали, звали…

– Берег… Мне нужно к берегу…

Он почувствовал, как тонкие руки обхватили шею и потянули вверх. Напряженно дыша, он старался помочь ей и приподнять торс, – и у него почти получилось, но тут он, обессиленный, вновь повалился на землю вместе со Свеей. Теперь она лежала на его груди, продолжая обнимать за шею.

– Это делу не помогает, – прокряхтел Алвис, неловко держа ладони на ее талии и осознавая, в каком положении снова оказался. Но тут же поморщился, когда Свея разжала объятия и, приподнявшись, намеренно надавила рукой на то место, где горела рана. – Понял, молчу.

– Вот и замечательно, – бросила она, выпрямившись.

Внезапно Алвис почувствовал, что силы возвращаются в тело. Рана по-прежнему горела, кожу щипало и жгло, но он понимал, что теперь может подняться.

– Мне лучше, – произнес он и встал сначала на колени, а потом на ноги. Он все еще был слаб, руки и ноги дрожали, но по крайней мере теперь он мог самостоятельно двигаться. – Свея, возвращайся во дворец.

Она изумленно заморгала.

– Ну уж нет! Я пойду с вами!

– Я благодарен за твои попытки помочь, но на берегу тебе делать нечего, – сказал Алвис и медленно, слегка неуклюже зашагал вперед. Он слышал, как Свея поплелась позади. – Ты когда-нибудь делаешь, что тебе говорят?

– С чего вдруг я должна вас слушаться? И вообще… А если вам снова станет плохо?

Алвис подавил улыбку, хотя Свея и не могла ее увидеть.

– Думал, тебя это порадует.

Свея за спиной хмыкнула.

Алвиса несколько обескуражило ее поведение, но он догадывался, что, несмотря на неприязнь и всю свою взбалмошность, Свея просто не смогла бы уйти и отказать в помощи, даже если бы была не в силах помочь.

Рану на груди обожгло с новой силой.

Алвис удержался на ногах, лишь резко остановился, из-за чего Свея врезалась ему в спину.

– Вам больно?

– Да, – морщась, выдохнул он и осмотрел себя. Линии символа стали толще, а кровь запеклась, как будто рану в самом деле выжгли раскаленным железом. – Идем.

Они зашагали через сад. Свея постоянно озиралась по сторонам, бросая взгляды то на живые изгороди, то на некогда цветущие растения и серебристые деревья с потускневшими стволами, между которыми вился туман, окутывая мощные корни плотной дымкой. Он знал о ее любви к растениям и о том, что она ухаживала за небольшим садом в ее старом доме.

Но он и сам скучал по сладковатому аромату цветов и их свету. Алвис попросту не узнавал королевство мальнов, не узнавал свой родной дом. Его взгляд задержался на кроне ближайшего древа: тонкие потускневшие листья свернулись в трубочки и выглядели увядшими, но странным образом не опадали.

– Мне жаль, что ты увидела Мальнборн таким.

– Что? – встрепенулась она.

– Мне жаль, что ты увидела Мальнборн таким, – повторил Алвис. – Раньше цветы в садах и на берегу реки благоухали, листва на деревьях отливала серебром на солнце, а их стволы, – он кивнул на древо, мимо которого они проходили, – сияли светом звезд…

– И мальны? – прервала его Свея.

Он вопросительно выгнул брови.

– Когда я увидела тебя в первый раз, – Алвис заметил, что она перешла на «ты», – твоя кожа светилась намного ярче. Сейчас сияние тусклое, едва различимое.

– Да, ты права, – мрачно улыбнулся Алвис.

Поблекло не только сияние. Конечно, мальны не лишились способностей, но чувствовали себя иначе. Раньше после каждого быстрого перемещения Алвис был полон энергии, поскольку способности делали элитных воинов лишь сильнее, а теперь всего через несколько бросков ощущал жуткую усталость.

– А почему у вас вообще светятся глаза и кожа? – вдруг спросила Свея. На мгновение у нее на лице отразилось не просто любопытство, а нотка восхищения, которая тут же исчезла.

– Сияние – признак духовных сил, что струятся внутри нас. Это не только магия и способности, а все, чем мальны наделены с рождения. Когда духовные силы покидают нас, как сейчас, то сияние гаснет. Духи вложили в мальнов частичку своих сил и оставили особый знак, как напоминание. – Алвис склонил голову, демонстрируя духовные метки, и провел пальцами по узорам на висках и скулах.

Свея внимательно разглядывала его лицо, затем опустила взгляд на голые предплечья и резко отвернулась.

Они почти пересекли сад, когда Алвис увидел, как со всех сторон к воротам устремились мальны. Лица у них были озадаченными и напуганными, а движения – неуклюжими и тяжелыми. Он заметил Стейна и Райю. Стейн, как и он сам, шел обнаженным по пояс, а на его груди кровоточил ожог в виде треугольного символа.

– Свея, во дворец, живо! – рявкнул Стейн. – И не вздумай покидать покои, пока я не вернусь, – добавил он, прервав негодование племянницы.

Она недовольно хмурилась, всем свои видом выражая протест. Но, хвала духам, не раскрыла рта.

– Арэя? – сразу спросил Алвис и сглотнул, словно горло набили горячими углями. От одной мысли, что сестра и ее малыш испытали такую же боль, какую ощутил и он, и все остальные мальны…

– Не переживай, она в королевских покоях, Хэвард только что погрузил ее в сон. Она будет в порядке. – Стейн кивком головы указал на приближающегося старейшину, а затем взглянул на свою и рану Алвиса. – Ее одну это не коснулось.

Свея шагнула вперед, но Стейн бросил на нее предостерегающий взгляд, и она замерла на месте. Посмотрела на Алвиса так, будто ждала от него поддержи, но он отвернулся и молча последовал за остальными.

– Это то, о чем я думаю? – спросил он у старейшины, пытаясь подавить зашевелившийся внутри страх за сестру.

– Полагаю, что да. – Выражение лица Хэварда оставалось бесстрастным, но в напряженном голосе слышалось, что ему так же тяжело и больно, как и всем мальнам.

– Они знают.

– Да.

Алвис содрогнулся и замолчал. Он не мог допустить, чтобы с сестрой и ее малышом что-то случилось. Он и так достаточно потерял…

«Обязательно найдется выход. Даже если в поисках ответов мне придется всколыхнуть весь этот треклятый мир!»

Они шли к реке, к которой, казалось, стекался весь город. Правый и левый берег Лауна, насколько позволяли видеть глаза, уже были усыпаны жителями.

Алвис устремился в хаос, упрямо пробиваясь сквозь напуганную, но словно оцепеневшую толпу. Он кричал, пихался и толкался, пока не оказался у самого края берега.

Только тогда он увидел поверхность реки… От нее исходил свет, который с каждой минутой становился все ярче и поднимался все выше, пока белое свечение не накрыло пространство вокруг.

Алвис щурился, а затем вовсе закрыл глаза.

Земля под ногами загрохотала, воздух разорвал оглушающий звон, и Алвис схватился за голову, падая на колени. Он не понимал, раздавался этот гул только в его голове или же разносился по всему берегу. Сквозь звон и боль он едва слышал крики.

Он слегка приоткрыл веки, но свет был настолько ярким, что обжег глаза. Пришлось снова закрыть их. Но по нечетким очертаниям Алвис успел заметить, что все остальные тоже стояли на коленях и держались за головы.

Звон становился все громче.

Алвис почувствовал, как что-то теплое и мокрое потекло по шее.

Кровь. У него из ушей шла кровь.

Он не знал, сколько прошло времени, но отважился открыть глаза – свет уже был не таким ярким. Некоторые мальны продолжали истошно вопить, изгибаясь от нестерпимой боли. У Стейна и Райи из ушей бежала кровь, и они оба стояли на коленях, уперевшись ладонями в землю.

Алвис повернулся к реке. Сияние обретало контуры поистине гигантских размеров.

Он чувствовал их. Все мальны чувствовали. Нечто безмерно древнее, не принадлежащее ни одному из миров, ни даже этому времени.

Он нашел взглядом Хэварда и прочитал по губам: «Таос…»

Снова раздался оглушающий звон. Мальны схватились за головы и закричали. Кричал и Алвис. Кровь все сильнее сочилась из ушей, а теперь еще и бежала из носа. Горло будто сжали когтями. Он не мог дышать. Перед глазами все расплывалось.

Алвис не сразу осознал, что произошло – возможно, просто отключился, – но он больше не чувствовал боли. Звон стих, воцарилась странная тишина. Зрение прояснилось, и Алвис увидел, как Хэвард ошарашенно уставился куда-то.

Радвальд.

Два верховных старейшины с дикими глазами смотрели друг на друга, но потом Радвальд вскочил на ноги и ринулся бежать.

Алвис понял.

Этот звон… Духи говорили с мальнами, но понимать их речь могли лишь верховные старейшины. И теперь Радвальд все узнал. И он не станет молчать. Да, верховный старейшина был верен династии, но в первую очередь он служил духам и своему народу.

Короткий рывок, и Алвис оказался рядом со старейшиной. Схватил его за руку и в следующий миг вместе с ним переместился к дворцовым воротам, а затем неуклюже ввалился в зал совета. Вообще, Алвис никогда не применял способность ни к людям, ни к мальнам, тела которых не были приспособлены для подобной скорости, потому что перемещение грозило тяжелыми последствиями. Но выбора не осталось, и он пошел на риск.

Об этих неприятных последствиях он узнал сразу после Ритуала Посвящения, когда обрел способность. Похваставшись сестре, он взял ее за руку и рванул от берега реки к мосту. Тогда Арэя почувствовала лишь легкое головокружение, на что они даже не обратили внимания. Но чуть позже, стоило им промчаться от дворца к городской стене, все сразу выяснилось. Алвису и самому стало плохо, когда он увидел, что сестру рвет кровью из-за тяжелых внутренних повреждений.

В последний раз он проделывал нечто подобное несколько месяцев назад – когда перенес подальше от Гелиена раненого Стейна, но тот, к счастью, практически ничего не ощутил.

После перемещения старейшина Радвальд завалился прямо на пол. Его кожа из белоснежной превратилась в пепельно-серую. Казалось, что его вот-вот стошнит.

Алвис, встав рядом, со стоном согнулся пополам. Боль по-прежнему раздирала грудь, дыхание прерывалось, словно он был обычным мальном и только что пробежал до самого Деароса.

– Как… вы… смеете? – выдавил Радвальд.

– Успокойтесь, старейшина, вас нужно осмотреть. Вы могли пострадать.

Алвис выпрямился и протянул руку, чтобы помочь ему подняться, но старейшина зашелся в кашле, и его стошнило кровью.

– Я… не буду… молчать! – захрипел тот.

– Поэтому вы здесь. – Алвис стиснул кулаки. Он и не надеялся на поддержку Радвальда, но тот мог хотя бы выслушать их, дать возможность объясниться. – Старейшина, у вас внутренние повреждения. Позвольте помочь, а потом мы поговорим.

Радвальд попятился назад, не позволяя коснуться себя.

– Я знаю, что вы хотите сделать! Я не только слышал духов, но и видел все, что узрел Хэвард. Теперь все узнают, что вы задумали. Вы не понимаете, с какими силами решили тягаться.

– Ошибаетесь, старейшина, мы все понимаем.

Радвальд с холодной неприязнью оглядел Алвиса:

– Одно дитя за целый народ! Как вообще можно сомневаться?

– А вы бы так легко отдали своего ребенка? – вскипел Алвис. – Цель не оправдывает средства.

– Это не ваш ребенок!

– Это ребенок моей сестры. Моя кровь. Никто пока не делает выбор. Нам просто нужно время, чтобы найти выход.

Алвис все никак не мог совладать с дыханием. В голове лихорадочно кружились мысли. Если старейшина выйдет из зала совета, всем их замыслам придет конец. А судьба племянника…

– Другого выхода нет! А этому выродку… – Радвальд вновь закашлялся кровью. – Ему все равно не место среди мальнов. Это существо, его сила…

– Не называйте его так!

Алвис с такой дикой ненавистью посмотрел на старейшину, что тот попятился, приготовившись к худшему. Чего только стоило оставаться на месте! Слова Радвальда пробуждали в нем ту часть, которую он с трудом подавлял: все самое плохое, что было в нем и что однажды удалось вытащить на поверхность Оддвину – мальну, которого он когда-то считал своим другом и который разделил участь отца.

– С рождения сына короля Рикарда мы думали, что пророчество о Гелиене Мальнсене, – почти шепотом заговорил Радвальд. – Когда Элиас забрал ребенка, старейшины скрыли его чарами, практически сделав человеком до двадцати одного года… Конечно, позже Кьелл объяснил суть этого заклинания, но факт оставался фактом: любой несчастный случай мог прервать великую династию. Тогда мы не знали, что дитя под воздействием заклинания нельзя было ранить. И советники хотели вернуть принца уже через несколько лет. Состоялось голосование. Большая часть Совета во главе с Арвидом высказались против. Вероятно, они втайне надеялись на смерть ребенка. Ведь кто опаснее: Кьелл или его наследник, первенец Мальнсен, способный принести погибель всем мальнам – всему, что сотворили духи?

Гнев, вновь захлестнувший Алвиса, перешел в пылающую ярость. Он стиснул зубы и прошептал:

– Если вы хоть пальцем тронете ребенка моей сестры, вы познаете, на что действительно способен Гелиен Мальнсен.

«Цена для него не имеет значения, когда дело касается близких».

Радвальд приложил ладонь к груди и поморщился: ему явно стало хуже.

– Династия обречена, – выдохнул он. – Гелиен Мальнсен не проснется.

Алвис вздернул подбородок.

– Это мы еще посмотрим.

Дверь с силой распахнулась, и его обдало ледяным воздухом, от которого по спине побежали мурашки. Казалось, снаружи стало еще холоднее.

В зал ворвались Стейн, Райя и Тален. Последним влетел Хэвард.

– Вы не посмеете… – прошипел Радвальд.

Хэвард взмахнул рукой, и старейшина упал без сознания.

– Он спит, – сразу пояснил он. – Радвальд успел поднатаскаться. Мне потребуется время, чтобы сломать его защиту и заменить воспоминания о сегодняшнем вечере.

– Но ты сможешь? – спросил Алвис.

Конечно, он не желал идти на крайности, но если потребуется… Он был готов на все ради сестры и ее ребенка.

Его вопрос повис в тишине зала.

– Смогу, – наконец ответил Хэвард, явно о чем-то размышляя.

Алвис догадался, о чем темнорожденный старейшина умалчивает и чего не скажет вслух: если у него не получится, то в сознание Радвальд уже никогда не придет. Члены Темного круга Кьелла не боялись замарать руки – особенно ради того, чем по-настоящему дорожили.

Потом Алвис быстро пересказал недавний разговор с Радвальдом.

Стейн прислонился к стене возле двери. Он потирал шею, размазывая кровь, что сочилась из ушей и запекалась в длинных черных волосах, и смотрел на старейшину. В его глазах угадывалось лишь желание убивать, и Райя, стоящая рядом, предостерегающе сжала его ладонь.

Лицо Талена оставалось безучастным, но глаза пылали, когда он прошел в центр зала и склонился над Радвальдом. Протянул руку к старейшине, изо рта и носа которого текли струйки крови.

– Старейшине нужна помощь целителей, – с безмятежным спокойствием произнес он.

– Хэвард, что ты слышал? – спросил Стейн, проигнорировав слова советника. – Это был…

– Сильнейший из духов. Тот, кто сотворил Священный камень и подарил магию мальнам. Таос.

Каждый мальн наизусть знал легенды о первом короле Мальнборна. И в этих историях всегда упоминалось имя лишь одного духа – того, кто откликнулся на мольбы Мануса Мальнсена и назвал свое имя. На всем Великом континенте почитали и поклонялись духам, но подробностей о высших существах никто не знал. Только мальнам было ведомо имя сильнейшего из создателей.

– Что он сказал? – продолжил расспрашивать Стейн.

Хэвард хмурился, словно силился оживить в памяти тот момент.

– Двадцать один год. Духи прекратят изливать гнев на Мальнборн до совершеннолетия первенца Гелиена Мальнсена. В ночь своего Посвящения наследник должен войти в священную реку либо…

Старейшина замолчал, и тишина в зале стала почти осязаемой.

– Либо? – разом спросили Стейн и Райя, хотя ответ не требовался.

У Алвиса сразу же сдавило в груди.

– Либо конец всем: и мальнам, и смерглам. Как и гласит пророчество.

Глава 5

Ларен

Дворец еще спал.

Свадьба Финна и Литы длилась почти три дня, и все наконец попрятались в покоях. Колокола больше не звенели, смех и музыка стихли, и только слуги, стараясь быть незаметными, наводили порядок.

Алантцы прибыли в Деарос всего пять дней назад. Дорога вышла долгой и утомительной. Несмотря на то что Ларен заранее отправил обоз с вещами в столицу Хадингарда, двигался королевский отряд медленно. Отец слабел на глазах и дважды хватался за сердце. Ларен настороженно относился к мальнам, не доверял им, но узнав, что мальнийские целители смогут вылечить его отца… Ради этого он готов был подружиться с самой темной тварью, не говоря уже о мальнах. Теперь он навсегда будет в долгу у короля Мальнборна.

Едва гости с севера переступили порог дворца, как мальнийские целители взялись за дело и уже через несколько минут отправились домой. Как понял Ларен, старейшинам было приказано ожидать короля Аланты, и в этом томлении они поставили на ноги чуть ли не половину больных жителей Деароса, а также снабдили хадингардских лекарей целебными зельями. Когда отец бодрой походкой вышел из комнаты, Лита не сдержала слез – разревелась, повиснув у него на шее.

Ларен долго слушал тяжелый рассказ Финна, почему он не сможет лично поблагодарить короля Мальнборна за спасение отца. Вероятно, для людей Гелиен Мальнсен все равно что мертв.

Эрик был разбит. Да, он ответственно выполнял свои обязанности, везде и во всем помогая Финну, но, по словам, прежний Эрик исчез. Стал молчаливым и зажатым, совсем перестал улыбаться, а про его раскатистый смех вообще можно было забыть. Все изменилось в мгновение ока, когда вместе с алантцами с далекого севера возвратилась Кая. А новость о том, что он скоро станет отцом, практически вернула прежнего Эрика, и впервые за прошедшие недели он по-настоящему улыбнулся.

Все то время, пока Финн ждал невесту, столица готовилась к королевской свадьбе. Он дал гостям лишь два дня на отдых, прежде чем в Хадингарде появится новая королева.

Ларен и подумать не мог, что парень, однажды угодивший в плен к костяному народу и спасенный алантцами, окажется хадингардским принцем и вскоре станет ему близким другом, а после и мужем его сестры. Хотя чему он удивлялся? С Финном они сразу нашли общий язык. Его жажда узнавать новое и поистине врожденный талант увлекательно излагать истории удивительным образом располагали к себе людей. А желание обучиться иноземному боевому искусству только сильнее сблизило их.

В тот день, когда Ларен представил Финну свою сестру, он с первого взгляда понял, что если дело не кончится свадьбой, то разбитым сердцем. Что и случилось.

Лита тогда изрядно удивила Ларена, ведь алантские мужчины и близко не могли подойти к ней. Ее гордый и своенравный характер не допускал чрезмерной опеки старшего брата. Лита и без него легко избавлялась от навязчивых женихов – особенно тех, что выбирал отец. По его словам, умением «тараторить» и смеяться часами без остановки дочь пошла в мать. Помимо этой черты и Ларен, и Лита унаследовали от королевы Аланты нетипичные для северян яркие бирюзовые глаза, намекавшие на иноземных предков матери.

Ларен помнил, как Финн был очарован глазами алантской принцессы и просто молча наслаждался ее голосом. Впервые ему нравилось не говорить, а слушать, и тогда Ларен все понял. Он и сейчас видел тот миг, когда друг просил благословения на брак.

Прежде чем покинуть Аланту, Финн простился с ним и отцом, но не удосужился объяснить причин своего поступка, хотя Ларену все стало ясно без слов. Он не приставал с расспросами ни к нему, ни к Лите. Чувствовал, как ей тяжело, хотя она не признавалась в кошмарах, и ему не приходилась успокаивать сестру – на то она и северянка. Но Ларен догадался, что все дело в ее повторяющемся сне: о том дне, когда она осознала, что потеряла любимого навсегда. Поэтому ему ничего не оставалось, кроме как взять Литу за руку и самолично отправиться с визитом к новому королю Хадингарда.

Однако в этот раз не только здоровье отца и свадьба сестры стали поводами покинуть Аланту. Все три королевства, связанные древней клятвой с первым мальнийским королем, собирались на Совет в Дартхолле. Инициатором выступил сам Дартхолл, отныне тесно соседствующий с Мальнборном.

Приглашение получило и алантское королевство. Ларен не понимал, чем ледяной народ заслужил право принимать участие в подобном Совете. Аланту с мальнами не связывала клятва на крови. Возможно, король Дартхолла пожелал увидеть наследного принца в качестве будущего союзника и супруга своей дочери.

Финн не стал тянуть с поездкой.

Пока столица отдыхала от череды праздников, было решено выдвигаться на Совет. У главных дворцовых ворот уже ждали небольшой отряд из гвардейцев, самолично отобранных капитаном Матсом, и несколько алантских воинов. Эрик решил остаться в Деаросе подле беременной жены, а Лита захотела еще немного побыть с отцом. Несмотря на то что сердце ему подлатали, возраст не позволял ему пускаться в очередную скорую поездку.

К изумлению Ларена, неподалеку от Финна восседала на лошади Адела.

– Она всегда мечтала увидеть Дартхолл, я ничего не смог сделать, – ответил на невысказанной вопрос Финн, пожав плечами.

Адела. Ларен бы не сказал, что их отношения изменились в худшую или лучшую сторону. Они спокойно выносили друг друга, а их общение ограничивалось лишь парой фраз:

– Здравствуйте, принц.

– Как поживаете, леди Адела?

Просто не счесть, сколько раз Ларен игнорировал слова сестры, когда та пыталась завести с ним разговор на эту тему:

– Брат, я вижу, как ты на нее смотришь. Если Адела тебе небезразлична, найди силы простить. Расторгни помолвку с принцессой Дартхолла, не обрекай себя на жизнь без любви.

Но Лита не понимала, что он давно простил Аделу – практически сразу по возвращении в Аланту. Сначала Ларен не желал этого признавать из-за своей чрезмерной гордости, а когда признал, стало слишком поздно. Отныне он был обручен с принцессой Дартхолла.

После того как Ларен дал отцу ответ, тот предупредил, что король Дартхолла – как и его сын – чересчур высокомерен и горд, и в случае разрыва помолвки способен пойти на отчаянный шаг, чтобы отстоять честь дочери и ответить на нанесенное оскорбление. Ларен не хотел, чтобы из-за его ошибок гибли алантцы, поэтому его судьба была решена и пути назад не существовало.

До столицы Дартхолла отряд двигался в быстром темпе. Спали всего по несколько часов в сутки, потому что никто не желал растягивать путешествие. Да и свободные земли кишели дикарями, так что члены отряда всю дорогу оставались напряженными.

По пути в Хадингард алантцы дважды столкнулись с дикарями, но, к счастью, королевские гвардейцы легко смогли противостоять врагу.

Проблема с костяным народом должна была стать одной из тем предстоящего Совета: объединение людских сил против общего врага. Вероятно, этот вопрос предполагалось обсудить только после того, как Дартхолл покинет делегация Солнума – южан проблемы с дикарями не касались. Конечно, если они не намеревались проявить благородство и помочь.

– Я знаю, о чем ты думаешь. – Финн выдернул Ларена из мыслей, шумно разломав пополам хрустящий кусок хлеба.

Ларен уставился на кожаный нарукавник, так и не притронувшись к еде, а чай в руках почти остыл.

– Что?

Они сидели у костра – это был первый привал за сегодня. Гвардейцы подтащили к костру большое бревно, чтобы не сидеть на холодной траве.

В дорогу и Ларен, и Финн облачились в легкую кожаную броню. Конечно, это было менее безопасно, зато так они могли оставаться более подвижными в бою. Но, поскольку для хадингардцев конец осени выдался непривычно холодным, Финн накинул на плечи еще и плотный дорожный плащ, а вот Ларен в такую погоду прекрасно обходился без верхней одежды.

Каждое утро небо затягивали хмурые облака, которые низко стелились над окрестными лесистыми холмами и лугами, и периодически моросил дождь. По вечерам они все устраивались как можно ближе к костру, ежась от сырости, и выдыхали облачка пара.

– Завтра к полудню уже прибудем в Дартхолл. Твое выражение лица может означать только одно. Принц Дильяр.

Ларен фыркнул:

– Мне нет дела до наследного принца Солнума.

– Хорошо. – Финн стряхнул хлебные крошки с колен, и его глаза редкого золотистого оттенка предостерегающе блеснули в свете костра. – Этот Совет очень важен для всего континента. Надеюсь, ты не позволишь событиям прошлого все испортить.

– Не беспокойся насчет этого.

Принц Дильяр Садер.

Ларен не сдержался и сжал кулаки, стоило ему только подумать о наследнике Солнума. Престол в южном королевстве передавался по старшинству, однако вот уже сотни лет младшие королевские отпрыски стремились воткнуть кинжал в спину старшим наследникам, чтобы на шаг приблизиться к трону. В Солнуме это считалось нормой, даже традицией – выживал сильнейший муж. Однако ходили слухи, что принц Дильяр искренне любил младшего брата, принца Ширина. Ширин не только не собирался вонзать кинжал в спину, но и готов был подставить свою собственную, лишь бы защитить Дильяра. Младший брат служил надежной и верной опорой старшему, что положило конец смертям членов королевской семьи. Только за это Ларен мог бы уважать Дильяра, если бы однажды не застал его в постели со своей возлюбленной.

В юности Ларен дважды вместе с отцом посещал с дружественным визитом Солнум. Как и король южного королевства и его старший сын дважды гостили в Аланте. В первый визит Ларен подумал, что обрел хорошего друга и будущего союзника в лице Дильяра. А во второй – едва не развязал войну между королевствами, когда обнажил меч и ранил принца. К счастью, тот заверил своего отца, что это был всего лишь учебный поединок и он виноват в случившемся из-за собственной невнимательности.

Первая влюбленность Ларена закончилась предательством, и с тех пор женщины не задерживались в его постели дольше, чем на одну ночь.

Но разукрасить физиономию Дильяра хотелось даже сейчас.

Финн отошел от костра, чтобы о чем-то поговорить со старшим караула, и Ларен даже не заметил, как Адела заняла место брата, плотнее укутавшись в темно-бордовый плащ. Длинные темно-каштановые волосы, не спрятанные под капюшоном, мягкими волнами струились по плечам, подчеркивая нежные изгибы тонкой шеи.

– Почему вы не ладите с принцем Солнума?

– Старая история, – отстраненно бросил Ларен и замолчал.

Адела смотрела на него в ожидании продолжения. Осознав, что он не собирается говорить, она встала на ноги.

– Адела? – громко позвал Ларен, и она замерла. – Прошу вас, сядьте. Я должен вам кое-что сказать. – Когда она снова опустилась на бревно, он постарался подобрать нужные слова. – Уже завтра мы прибудем в Дартхолл, и после заседания я сразу отправлюсь в Аланту.

Адела поджала губы.

– Зачем вы говорите это мне, принц?

Зачем? Да затем, что Ларен самый настоящий глупец, который из-за собственной гордости испортил себе жизнь. И не только себе. Как минимум еще и принцессе Дартхолла, которой предстояло познать не только алантские морозы, но и холодность будущего мужа.

И сейчас, в эту самую минуту, ему хотелось кричать.

– Мы вряд ли снова увидимся, по крайней мере в ближайшие несколько лет. Хочу, чтобы вы кое-что знали. – Он сделал паузу и проглотил ком, вставший в горле. – Я давно простил вас. Более того, не имел ни малейшего права злиться. Если даже Финн простил, я не должен был…

«…отталкивать тебя».

Ларен стиснул челюсти, пытаясь подавить злость на самого себя. Он чувствовал, как от переизбытка эмоций на лице начал дергаться мускул.

– Ларен, вы не Финн и на все смотрите иначе, – натянуто улыбнулась Адела. – Вы имели полное право злиться из-за того, как я поступила с вашим другом. Только я одна во всем виновата.

Ларен всегда был рабом своей гордости. Она повелевала им и сопровождала по жизни, но впервые он готов был отречься от всех принципов, переступить через себя и растоптать эту треклятую гордость. Он желал забрать все обидные слова, которые сказал ей: «Вы трусливая… двуличная… видеть вас не хочу!»

– Нет, я виноват перед вами, Адела, виноват перед собой. И за эту ошибку я буду расплачиваться всю оставшуюся жизнь.

Ларен долго смотрел на нее. Так долго, что Адела съежилась и крепко сжала руки.

– Ларен, вы… не обязаны. Король Ленрис… он отступит, если…

– Нет, Адела, обязан. Обратной дороги нет. – Он провел пальцами по серебристо-белым волосам, нервно дернув за корни. – Но я рад, что по крайней мере вы сможете быть счастливы и выйдете замуж по любви.

Адела опустила глаза и покачала головой.

– Нет, уже нет.

Ларена будто ударили под дых. Дыхание перехватило, когда он понял смысл ее слов.

Между ними оставалось чуть больше метра. Она была так близко, но в то же время невероятно далеко.

Он невольно подался вперед.

– Адела, я…

– Отлично! Разведчики вернулись и доложили, что на дороге безопасно. Можем отправляться в путь и… – Финн замер, уставившись на них. – Все в порядке? Готовы ехать?

– Да, конечно, – разочарованно ответил Ларен и, расправив плечи, отпрянул назад.

Глава 6

Ларен

На следующий день, когда солнце достигло зенита, они предстали перед стенами столицы Дартхолла.

– Савар-Дар, речной город, – восхищенно воскликнула Адела.

– Вы хотели сказать, речной народ? – переспросил Ларен. – Именно так, кажется, дартхоллцы звались, когда жили в Огламе.

Финн согласно кивнул. Он явно разбирался в легендах Оглама больше, чем любой алантец.

– Нет-нет, – замахала руками Адела, – учитель рассказывал, что город построен прямо на месте слияния рек. Там целые лабиринты улиц-каналов и сотни мостов. Настоящее чудо света!

– Ты просто не была в Мальнборне, сестра, – с улыбкой сказал Финн.

Ларен повернулся к стене из серо-голубого камня и главным городским воротам, которые медленно открывались. Их встречал небольшой отряд гвардейцев во главе с молодым мужчиной. У него были короткие волосы насыщенного медного оттенка и такого же цвета нахмуренные брови. В привычном смысле слова его нельзя было назвать красивым – возможно, из-за излишне сурового вида. Высокий и статный, он грациозно спешился и сделал несколько шагов вперед. Гвардейцы тут же выстроились позади него.

Ларену и его спутникам оказали честь: их встретил сам принц Гэван Савартана.

В Дартхолле Ларен гостил лишь однажды – когда ему исполнилось шестнадцать, – но уже тогда Гэван был взрослым мужчиной лет на десять старше. Если Ларен не ошибался, принц давно женился, и у него подрастал четырехлетний сын. А вот невесту он совсем не помнил: в его единственный визит сюда принцесса была совсем девочкой, от силы девяти или десяти лет.

Ларен и остальные тоже спешились и приблизились к принцу.

Гэван был в боевом облачении, металлический доспех которого напоминал рыбью чешую. Его лицо оставалось серьезным, а взгляд – оценивающим.

Теперь Ларен лучше понимал слова отца.

– Принц Гэван, – произнес Финн и учтиво поклонился.

– Король Финн, принц Ларен, – отвесил поклон Гэван, и Ларен ответил тем же.

Затем принц Дартхолла повернулся к Аделе и прищурил зеленовато-голубые глаза.

– Это моя сестра, леди Адела, – поспешил представить ее Финн.

Та робко улыбнулась и сделала реверанс.

– Миледи, – пробормотал Гэван с бессменным суровым выражением на лице. Он не выказал ни малейшего удивления при виде единокровной сестры Финна, и Ларен не сомневался, что он уже знал и об Аделе, и ее приемном отце все, что удалось выведать дартхоллским шпионам.

В ее присутствии Ларен и Финн старались не поднимать тему покойных управителей Болдера и Тасфила. В день возвращения Аделы Финн лично посетил ее покои и рассказал о суде и казни над отцом. После этого она два дня не выходила из комнаты, но уже на свадьбе вела себя как прежде. Но, как бы Адела ни была приветлива и мила, ее истинное состояние выдавали красные опухшие глаза.

– Прошу извинить меня за неучтивость, – начал принц Дартхолла, – но гости из Солнума здесь уже довольно давно, и им не терпится отбыть домой. Поэтому, если не возражаете, просим вас уже сегодня, после небольшого отдыха, принять участие в Совете.

«Пусть проваливают», – подумал Ларен, напрягшись всем телом.

Увидев это, Финн просто кивнул Гэвану.

Они вернулись к лошадям и вслед за принцем направились в город. Адела ерзала в седле от нетерпения и так крутила головой, что Ларен боялся, как бы она не потянула шею.

Он всем сердцем любил свои земли: бескрайние снежные дюны и голубые ледники у Сапфирового моря, – поэтому к пейзажам Дартхолла, где все, как и в первый визит, цвело и зеленело, остался равнодушен. У Ларена даже пестрело в глазах из-за обилия разноцветных