Оглавление

Вы держите в руках не просто книгу, а приглашение в мир Вены, в котором каждая история словно открытое окно. Окно души писателя. На этих страницах, среди площадей Вены, ее величественных зданий и скрытых закоулков, вы найдете самые разные судьбы, взгляды и чувства. Они словно нанизываются на нить одного общего мотива — поиска себя и стремления понять этот мир.

Кто знает… Возможно, читая рассказы наших авторов, вы проживете маленькие фрагменты жизней людей, которых никогда не встречали. Соприкоснетесь с переживаниями, которых никогда не испытывали.

В этом сборнике Вена становится не только городом на карте, но и зеркалом, где читатель наверняка найдет отражение своей души, своих стремлений и даже неизведанных сторон себя. Здесь — истории случайных встреч, моменты озарения и утраты, радость и горечь принятия себя.

Мы рады разделить с вами эти истории. Ведь каждая из них — часть единого целого, созданного для того, чтобы стать не просто текстом на страницах, а чем-то большим. Погрузитесь в атмосферу звука и цвета! Пусть прикосновение Вены оставит след в ваших сердцах.

Давайте вместе раскрасим жизнь разными оттенками!

Ксения Орлова. ДУШЕЧКА

Ей снился прекрасный замок с острым шпилем. Силуэт расплывался и дрожал, клубы густого тумана накатывали на здание и закрывали его от глаз. Во сне замок казался одновременно и близким, и безнадежно недосягаемым…

Зал Венской государственной оперы был заполнен до отказа. Впрочем, как всегда. Сегодня давали «Гибель богов» — оперу Вагнера в трех действиях. Сверкали софиты, красный бархат обивки контрастировал с изысканными нарядами посетительниц и строгими костюмами их спутников. В одном из первых рядов партера сидела пара — миловидная кудрявая девушка и мужчина с бритым затылком. В то время как мужчина совершенно очевидно наслаждался голосами мировых знаменитостей, девушка мирно спала у него на плече.

Ленинград. 1980-е годы

Девочка сосредоточенно разглядывает открытку: в туманном воздухе над домами возвышается острый шпиль красивого замка. Крыша покрыта симметричными полосками, как будто кто-то расчертил ее с помощью линейки и цветных карандашей. Само здание украшено необычными завитушками и выпуклостями.

— Что это у тебя? — пыхтит за спиной любопытный младший брат.

— Замок, ты же видишь. Красивый. Мне сегодня Томуся подарила.

Резким движением мальчик выхватывает открытку из рук сестры.

— Вот глупая, не замок, а собор. Видишь — внизу написано: «Виена. Ст. Стефан касидрал». А касидрал означает «собор» по-английски!

— Нет, это замок, мой замок, отдай сейчас же!

Дети выдирают почтовую карточку друг у друга, пока она не рвется пополам. Девочка плачет отчаянно и безысходно — такую красивую открытку невозможно купить в магазине. Крестная привезла ее из туристической поездки. Девочке кажется, что это не просто фотография, а маленькое окошко в мир волшебства. Мир незнакомый, далекий и недоступный.

Продолжение. Двадцать первый век

Проходят годы. Девочка становится взрослой. Она по-прежнему копит любимые мелочи, и открытка с «замком», бережно склеенная, лежит в коробке с ее ценностями. Девочка мечтает, что когда-нибудь доедет до Вены, где находится прекрасный тонкий шпиль. И сама обойдет все закоулочки «замка», разглядит завитушки на его фасаде.

На самом деле у девочки было имя. Но многие годы все называли ее только Душечкой. Когда-то мать вынесла категоричный, не допускающий изменений вердикт: «Дети у меня разные. Эта звезд с неба не хватает. Но зато станет хорошей женой — заботливой и чуткой. Она настоящая чеховская Душечка!»

И действительно — со всеми близкими и друзьями Душечка была заботливой и чуткой. Домашние знали, что никто лучше нее не испечет блины утром в воскресенье, не уберет квартиру. Уют в доме появлялся только благодаря Душечке. Она, как никто другой, умела найти каждой вещи свое применение, вдохнуть жизнь даже в рухлядь и организовать пространство так, что окружающие недоумевали: «Как просто и как здорово! Почему мы сами так не можем?»

Вопреки опасениям матери, девочка не выскочила замуж в шестнадцать лет. Она закончила институт и нашла престижную работу. У нее появилось множество друзей и своих интересов, но амбициозных карьерных планов не было и в помине. Душечка говорила: «Все равно скоро замуж выйду», хотя сама не понимала за кого.

«За кого», кстати, вскоре нашлось. Она встретила, как ей казалось, почти бога. Красивый, умный, невероятный. Конечно, Душечке нравилось все, что делал Он. Увлечения мужа стали ее увлечениями. На первом месте был футбол. А она сама скромно стояла где-то между биржевыми сводками и американскими детективами. Ей очень хотелось занять верхние позиции в списке привязанностей мужа, стать достойной спутницей такого потрясающего человека! И поэтому она детально изучила правила футбола. Она знала о нем все. Могла спросонок назвать всех форвардов сезона и команды плей-офф, честно красила щеки в цвета «Зенита», если доводилось бывать на матчах.

Когда муж сообщил, что они едут в Вену на чемпионат Европы по футболу, Душечка очень обрадовалась. Впрочем, если бы поступило предложение отправиться в Африку к пигмеям, она бы наверняка обрадовалась не меньше. Ведь это было Его желание, а своих у нее не находилось. Точнее, где-то в глубине подсознания, порывшись, Душечка иногда отыскивала старые, покрытые пылью мечты, но она старалась к ним не присматриваться. Хорошая жена должна думать в первую очередь о желаниях своей второй половины.

И все-таки, Вена — это здорово! Перво-наперво они пойдут к ее заветному «замку» — Штефансдому, как его называли горожане. Она сможет подробно разглядеть все детали, потрогать вековые стены, которые видели столько событий, людей, легенд… А потом они будут гулять по улочкам Внутреннего города, пробовать настоящие венские вафли и пить кофе по-венски из высоких прозрачных стаканов…

Но почему-то ничего такого не удалось сделать. Их самолет прилетел с опозданием, времени на прогулки не оставалось. Надо было еще как следует экипироваться, нанести боевой раскрас на лицо, прикупить трещотки и прочие очень нужные на футболе вещи.

Матч четвертьфинала проходил на знаменитом стадионе Эрнст Хаппель. Супруги стояли перед входом; позади темнел парк Пратер. Где-то рядом неспешно и мирно взирал на окружающую действительность Дунай. Сколько земель он пересек, прежде чем добраться сюда? Душечке всегда казалось, что Дунай — главный и самый старый путешественник Европы.

Здесь же, около трибун, царило сумасшествие эмоционального накала перед игрой. Предстоял решающий для российской сборной матч. Ох, как непросто он проходил, а закончился так и вообще печально. Наши проиграли один-ноль. Народ рыдал, свистел, улюлюкал, размазывая краску по щекам. Рядом с супругами какой-то корпулентный мужчина орал в трубку: «Галя, Галя! Все пропало! Бабло потрачено зря! Все зря!»

С ощущением, что их бабло тоже потрачено зря, огорченные Душечка с мужем вышли на улицу. Начинался дождь. Прекрасный парк Пратер в другое время был бы чудесным местом для прогулки. Прогуляться по нему, испытать свои нервы на старых аттракционах — такие планы строил муж до матча. Сейчас же он полностью погрузился в печаль, переваривая проигрыш сборной, и Душечка, чувствуя его настроение, тоже грустила.

Первое время шли куда глаза глядят. Дождь усиливался. Стало очевидно, что пора выбираться к метро. Но муж никак не мог определиться, в какую сторону двигаться. Навигатора с собой не было, умных программ с геолокацией в телефоне еще не изобрели. Огромный парк вдруг показался лесом. Темным и враждебным. Флаг России на щеках превратился в смазанную палитру. От дождя стало совсем холодно и тоскливо.

Впереди показался огонек. «Вот оно, спасение!» — подумала Душечка, но муж совсем не разделял ее воодушевления, предположив, что это всего лишь «неблагополучное заведение». «Мало ли тут, в глубине парка, всяких маргиналов и их пристанищ?! Да и вообще, всем сразу видно, что они футбольные фанаты из России, и их могут побить». Душечка шла и думала: «Почему так получилось?» Нет, не почему наши проиграли. Это как раз было печальным, но вполне ожидаемым финалом. Ей вдруг стало непонятно, что она здесь делает — посреди темного парка, под дождем, рядом с, как ей вдруг показалось, совершенно непонятным человеком.

Она повернулась к мужу и, глядя прямо ему в глаза, насколько позволял дождь, твердо сказала:

— Я замерзла! Я хочу горячего кофе и пойду туда!

Муж был совершенно ошарашен подобным поведением своей, всегда такой послушной и покладистой, Душечки.

— Ах, какая ты вдруг стала смелая! — недовольно процедил он, но все-таки пошел за ней к небольшому зданию, светящемуся впереди.

Домик оказался вовсе не прибежищем маргиналов, а вполне приличной, хоть и немного странной кафешкой. Там веселились фанаты австрийской сборной. Находясь в благостном расположении духа, они угостили промокших россиян чем-то горячим или горячительным — Душечке было уже все равно — и даже вызвали для них такси.

Почему-то после приключения в парке Душечку перестали волновать футбол, биржевые сводки и отчеты о путешествиях к пигмеям. И прекрасный Принц казался теперь обычным мужчиной, а таких вокруг всегда полно. Хотелось посмотреть, какие еще бывают, манила свобода! Но она оставалась все той же Душечкой.

Впереди ее ждал новый невероятный почти-Бог. Решительный, дерзкий, он крепко стоял на ногах, владел предприятиями и загородными домами. Ему нравилась опера, экзотические рыбки и итальянское Возрождение. Душечка, конечно, тоже нравилась, ведь она была идеальной женой. Прекрасно разбиралась в классической музыке, могла отличить Вагнера от Верди. Знала, какие рыбки какой корм предпочитают в это время года и могла поддержать разговор о Микеланджело.

Теперь она ездила по европейским столицам не на футбольные матчи, а на оперные премьеры.

Так Душечка опять попала в Вену. И там вдруг вспомнила все свои нереализованные желания. Ей снова захотелось пройтись по уже давно намеченному маршруту, добраться наконец до любимого собора, посидеть в старинном уютном кафе с чашечкой чего-нибудь исключительно венского.

В этот раз поездка в Вену началась не на бегу, но опять не так, как мечталось Душечке. Муж хотел сначала прилично одеться. У него, конечно же, было много замечательных брендовых вещей, но предстоящее мероприятие требовало нового образа и новых покупок.

Поэтому вместо того, чтобы прогуляться по городу не спеша, останавливаясь в симпатичных кафешках и пробуя разные венские сладости, супруги поехали на такси в элитный универмаг Steffl, где собрана одежда от самых известных дизайнеров. Они долго мерили и выбирали наряды, соответствующие этикету Оперы. Душечке казалось, что достаточно выбежать хотя бы на пятнадцать минут и дойдешь до собора — ведь универмаг располагался в самом центре Вены, все рядом! Но нет, время было рассчитано четко. Он не привык менять планы. Даже ради нее.

По пути из магазина Душечка, с тоской глядя в окно такси на пробегающие мимо красоты города, спросила мужа:

— А как же мой любимый Сан-Стефан?

— Да, я помню. Ты мне рассказывала, что он тебе дорог. Но ты же видишь, что сейчас нам некогда. Завтра у нас будет достаточно времени, и мы обязательно прогуляемся по твоим любимым местечкам.

Он всегда очень много обещал. Почти все, что просила жена. Но не всегда исполнял свои обещания. Душечка чувствовала, что муж заботится о ней, но заботится ровно настолько, насколько это не мешает его собственным планам и делам. У нее возникли серьезные опасения насчет завтра. Если ему поступит звонок с производства, придется все бросить и лететь домой, поменяв билеты. И уже ни о какой прогулке не будет и речи.

«Как же так, — думала она, — вот я опять в Вене, опять вместе с мужем. И получается, что я не могу сделать то, чего мне хочется больше всего. Есть в этом какая-то несправедливость!»

***

Она проснулась на кульминационном моменте. Зигфрид в отчаянии стонал над телом Брунгильды, а дочери Рейна затянули свои заунывные песни. Сперва Душечка не могла понять, как она здесь оказалась. И вдруг почувствовала себя чужой в этом торжественном зале, наполненном чарующими голосами лучших оперных солистов. Ей срочно нужно было попасть к «замку»!

Душечка потянулась к мужу и шепнула ему на ушко:

— Дорогой, мне совершенно не интересна опера.

Тот недоуменно пожал плечами. Он так же, как и его предшественник, привык к тому, что жена всегда была согласна с его выбором, с его решениями.

Душечка встала, пробралась между рядами партера под неодобрительные взгляды увлеченных ценителей. Вышла из здания Оперы и глубоко вдохнула. Перед ней расстилался город. Совершенно незнакомый и предназначенный только ей одной.

Шел дождь, и в какой-то момент она осознала, что плачет. Капли дождя смешивались со слезами на ее щеках и очищали душу от всего лишнего и наносного. Всего, что не совпадало с ее настоящими желаниями и интересами.

Душечка достала салфетку из сумочки, стерла с лица слезы и дождь. Улыбнулась и сказала себе:

— Привет, Мила!

И Мила пошла знакомиться с Веной.

Ксения Соколова. МЕЖДУ МИРАМИ

Катерина летела рейсом Москва — Вена. Сон не шел. Она смотрела в иллюминатор и наслаждалась завораживающим сочетанием розовевшего закатного неба и пуха облаков. Вглядывалась в белый ковер под самолетом, постепенно проваливаясь в фантазии. Катерина обожала представлять, как окружающие предметы оживают, и нырять в выдуманные миры. Странная черта для финансиста. Для той, в чьем разуме правят порядок, цифры и логика.

И вот прямо сейчас Катерина увидела огромного жемчужного дракона, поднимающегося навстречу ей из бескрайнего моря облаков. Он вырастал из ватного поля постепенно. Сначала показались длинные усы, потом округлые ноздри, затем гребень на голове, а за ним уже вся морда, покрытая мраморной чешуей. Дракон выплывал медленно, скользя, как змея, прямо к иллюминатору Катерины. Она не испугалась — с восхищением его рассматривала, любуясь волшебным созданием.

Дракон поравнялся с иллюминатором, внимательно посмотрел на Катерину и проговорил: «До встречи в Вене». Затем он неспешно развернулся и начал удаляться от самолета, взмахивая тяжелыми перепончатыми крыльями.

«В Вене» — как интересно! Она не собиралась жить там, вернее, до принятия решения об учебе никогда не мечтала о жизни в Австрии. Однако судьба раз за разом направляла ее туда: то билеты со скидкой были именно в Вену, и она решала провести там отпуск; то подруга вышла замуж за австрийца и пригласила Катерину в гости. Теперь же неожиданный грант от Венского университета склонил чашу весов в пользу обучения здесь. Внутри у Катерины все бурлило от предвкушения, радости и небольшого страха.

Конечно, взять и подарить себе два года учебы за границей, поставив карьеру на паузу, — это смело и очень волнительно. Огромный шаг навстречу своим желаниям! Катерина давно мечтала вырваться хоть на время из понятного и предсказуемого круговорота ожиданий от собственной жизни: семья, квартира и отпуск пару раз в год. Она уже десять лет работала в финансовой консалтинговой компании в Москве. У нее был свободный английский, успешная карьера к тридцати пяти годам, развод и вместе с ним рюкзак бесценного жизненного опыта за плечами. Пару месяцев назад она задумала получить МВА в финансах — это стало бы веским аргументом для дальнейшего продвижения по служебной лестнице. Образование она хотела получить за границей. Так Катерина смогла бы сделать долгожданную паузу, тем более, что ей удалось обеспечить себе подушку безопасности на время, пока она не будет зарабатывать.

«Мою душу что-то зовет. Ведь я мечтаю не о простом перерыве в работе, мне хочется почувствовать вкус творческой, наполненной приключениями жизни!» — размышляла Катерина по дороге из офиса.

Когда очередной проект подходил к концу, она осмелилась поговорить с руководителем, принеся заявление на отпуск за свой счет. Разговор не был легким, скорее, мучительным настолько, что после него Катерина проплакала весь вечер. В отпуск на два года ее никто не отпустил. Пришлось уволиться. Тяжелое решение. Теперь в Москве ее ничего особо не держало.

Через неделю ситуация уже не казалась ей столь плачевной. В конце концов, мечты стоили того, чтобы чем-то ради них жертвовать. К тому же переезд за границу и сладкая, свободная атмосфера студенчества Катерине казались похожими на ту самую бурлящую, полную радостных открытий жизнь.

От мыслей ее отвлек голос пилота. Самолет приступал к посадке.

***

Приехав в Вену, Катерина обосновалась в студенческом квартале недалеко от парка Пратер. Первым делом она отправилась на берег Дуная, на Донауинзель. Ее восхищало, что в черте города есть чистейшие пляжи — можно купаться в теплой воде величественной реки. Она замечательно провела выходные, наслаждаясь природой и сейчас лежала на берегу, чувствуя, как вода ласкает ее босые ноги.

И вдруг ее пронзило воспоминание. Очень давно, листая семейный альбом, мама показала ей фотографию своих молодых родителей — то были первые дни их знакомства. На фото красовался этот самый Дунай. «Вена, август 1947 года» — подпись под снимком отпечаталась в памяти Катерины. Совсем юные бабушка и дед встретились именно здесь. Да как же она раньше не помнила об этом?

Может быть, ее приезд в Вену не случаен? Может, город зовет ее уже давно, проложив сюда невидимые нити связей?

Она вышла с пляжа и побрела по улице. Сейчас Вена манила ее. Город представлялся старинной книгой, полной тайн и скрытых историй, и в этой книге совершенно точно написана глава про нее. Невозможно было отделаться от ощущения, что ее жизнь связана с Веной более тесно, чем она думала ранее. Катерина двигалась по незнакомой вроде бы улице, но каждый дом вызывал в памяти смутные воспоминания. Какая-то неведомая сила привела ее к Хофбургу — величественному дворцу в исторической части города. Он был хмурым и древним; серый камень фасадов потемнел от времени и венской сырости. Катерина подошла к воротам и решила сфотографировать скульптуры львов. Веками они охраняли вход в замок.

И тут произошло неожиданное. Тот лев, что был справа, моргнул. Галлюцинация? Одно дело фантазировать про драконов, а другое — увидеть, как шевелится каменное изваяние. Но статуя не замерла. Напротив, лев потянулся и вальяжно спрыгнул с пьедестала. Подошел к Катерине и миролюбиво потерся о ее застывшие в оцепенении руки. Она не могла шевельнуться. Ликовала внутри и замерла снаружи в ожидании: «Что же будет дальше?»

«Присаживайся на мою спину, и я покажу тебе город таким, каким ты не позволяешь себе его увидеть», — предложил лев, не открывая рта, но Катерина четко услышала его голос в голове.

Второй раз льву повторять не пришлось. Катерина будто ждала этого момента всю жизнь. Того момента, когда физически ощутит, что ее видения реальны. Что существует множество параллельных миров. Что вселенная гораздо шире, чем зримый нашими глазами мир.

Лев мягко поднял ее на свою спину, и они устремились вперед по ночным улицам. Она чувствовала, как Вена оживает вокруг нее, шепчет свои секреты и легенды; а каждый поворот ведет к новому открытию. Лев не просто показывал ей город, он проявлял миры, спрятанные за завесой времени. Катерина видела, как древние руины поднимались из-под земли; как на месте современных зданий появлялись старинные дома.

Впереди показался берег Дуная. Повеяло прохладой и летней влагой. Катерина с удивлением заметила, что у реки сидят женщины, хотя они больше походили на русалок. Волосы их были зелеными, а ног Катерина не смогла разглядеть в темноте.

— Это нимфы Дуная — «донаунимфы», — пояснил лев. — Не смотри на них в упор, они с удовольствием заманят тебя в свои объятья. Высвободиться будет трудно.

Краем глаза Катерина увидела, что одна из нимф беседовала с фавном.

«Фавн? Вот чудеса!» — пронеслось у нее в голове.

За очередным поворотом она разглядела знакомый шпиль башен собора Святого Стефана. Ее восхищала яркая черепичная крыша, забавные гаргулии, сидящие по карнизу, и ощущение древности, которым был наполнен собор. Он казался ей живым и мудрым существом.

Тем временем лев принес ее на площадь.

«Как сладко вспоминать, что на Рождество здесь разворачивается базар с праздничными запахами пунша и жареного мяса, а с обратной стороны выстраиваются в ряд кареты, катающие туристов по центру города!»

Сейчас площадь была пуста и казалась гораздо просторнее, чем Катерине представлялось ранее. По брусчатке стелился туман. Давно уже стемнело. Катерина слезла со спины своего проводника и медленно приблизилась к собору. По привычке нашла глазами гаргулий и вздрогнула от удивления. Они тоже были живыми! Более того, суетились, бегали по крыше и будто вычищали черепицу от пыли и грязи, налипшей на нее. Теперь гаргульи напоминали ей рыбок-прилипал, которые скребут тело кита, сопровождая его. А китом был… сам собор?

Черепичная крыша подрагивала и двигалась в такт дыханию. Катерина подошла поближе. Двускатная кровля оказалась чешуйчатой спиной, боковые колонны основного и заднего входа — лапами. Существо потягивалось, стряхивало гаргулий, клокотало и наконец развернулось перед Катериной во всей своей красе.

«Дракон!» — с восхищением воскликнула она.

Причем тот самый, которого Катерина видела из иллюминатора самолета, когда летела в Вену. Такая же морда с длинными тонкими усами, тот же гребень от носа по позвоночнику до кончика хвоста, те же округлые ноздри и глубокие проникновенные глаза.

Дракон оставил за собой вертикальные стены собора и опустил морду на брусчатку площади прямо перед Катериной. Его глаза сверкнули древним знанием, скрытым за тысячелетиями сна.

— Ты пришла вовремя… — Глубокий, низкий голос звучал как эхо прошедших веков.

«Вовремя для чего?» — хотела спросить Катерина, но промолчала, все еще находясь в немом восхищении.

— Для того, чтобы принять свой дар: видеть шире и больше, чем способны обычные люди в материальном мире. — Дракон словно прочитал ее немой вопрос. — Я ждал тебя. Настало время твоего перехода, — добавил он.

— Куда? — осмелилась уточнить Катерина.

— От себя прежней к себе настоящей. Ты же наблюдала сегодня отдыхающих в биргартенах фей и фавнов. В нашем мире живут разные создания. Вы, люди, называете их сказочными существами. Но на самом деле это просто чуть другая материя. Ты наверняка читала много волшебных книг — рассказов людей, которые встречали гномов и единорогов, разговаривали с живыми деревьями и писали про свои чудесные открытия. Сказочная реальность всегда существовала наряду с человеческой. Но лишь вера в чудо и желание постичь неизведанное могут сделать наш контакт возможным. К сожалению, в мире, полном неверия, почти никто из взрослых нас уже не видит…. Я так давно тебя ждал. Я уже стар.

Дракон замолчал и прикрыл глаза. Катерине показалось, что он заснул. Она выдержала паузу и все же обратилась к нему:

— Почему я?

Он открыл свои янтарные глаза и, помедлив, ответил:

— Во-первых, ты — женщина, а значит, по праву рождения обладаешь способностью видеть параллельные миры. В период родов женщина начинает свое путешествие за душой ребенка, и вручает ей душу вовсе не человек… Доверься своим чувствам.

— Казалось, это игра моего воображения… — словно не слыша Дракона начала Катерина. — Мне все время что-то чудится. Зов Вены… Я думала, что нафантазировала его… ушла в свои грезы, как в удобный способ отдохнуть от реальности.

Дракон улыбнулся.

— Обожаю людей. Вам так много дано: дар интуиции и ясновидения. При этом вы веками не слышите себя. Вот дар и угасает. Если дракону говорить, что он утка, то через пару веков так и будет. А ты поверила, что тебе кажется…

— А во-вторых? — Катерину вдруг накрыло волной нетерпения.

— А во-вторых, ты из древнего рода волшебных дипломатов, и я призвал тебя взять на себя свои обязанности. Дипломаты издревле вели переговоры между нашими мирами и сохраняли добрососедские отношения. Еще они несли людям знания о сказочных созданиях. А у нас есть свои книги — про вас. Так мы поддерживаем веру друг в друга и обогащаем наши вселенные. — Дракон потянулся. — Полетели! Я столько сидел, что теперь хочу насладиться свободой и ветром. Времени осталось мало, летать я могу, только пока ночь властвует над городом. Садись!

Катерина сделала робкую попытку прислушаться к своим внутренним ощущениям: страх смешался с новизной. Она уже потеряла понимание того, где находится — во сне или наяву. Поэтому решила не тратить энергию на выяснения, а просто насладиться сказочным путешествием. Тем более Дракон уже дал ей ценный совет: пора довериться своим чувствам.

Крылатый ящер был огромным, удивительно мягким и теплым. Его морщинистая спина позволяла удобно устроиться между крыльями. Катерина расположила ноги в складках кожи и почувствовала себя в теплом уютном коконе.

И они полетели! Это было пронзительно весело. В животе играл восторг, смешанный со страхом высоты. Волосы развевались по ветру, а глаза слезились.

Под ними в огнях утопала Вена. Через несколько минут город закончился, и перед взором Катерины раскинулся Венский лес и знаменитые виноградники.

Она летела и каждой клеточкой своего тела наслаждалась. Даже если это сон, как же он чудесен! А если правда, то ее жизнь сделала крутой поворот и теперь уже не будет прежней. Старые смыслы, годами висевшие тяжелым грузом на плечах, сейчас испарились. Они были сорваны этим освобождающим летним ветром и сброшены в глубины Дуная. Тревожиться не хотелось. Ей повезло парить над облаками, прижавшись к теплому огнедышащему существу!

«Да! Свобода — это то, что я сейчас смакую! — думала она. — Свобода и кураж от предстоящих приключений».

Ночная природа постепенно менялась, небо по чуть-чуть светлело на востоке. И вместе с этим прекрасным расцветающим днем Катерина ощущала, как она обновляется изнутри. Вот же оно — то самое разрешение себе выйти из понятной, предсказуемой череды событий! Ее отъезд в Вену уже стал началом долгожданного выдоха и глотком наслаждения. И жаждала она совсем не перерыва в работе, а настоящего крутого поворота жизненного пути.

«Нет, не учеба была моей заветной мечтой, и уж точно не финансовое образование. А чего же я действительно хочу? О чем грезила с детства?»

Перед внутренним взором Катерины предстала бабушка. Веселая и энергичная женщина, которая с упоением и азартом рассказывала о своей работе. Она была журналисткой и начала свою карьеру как раз в Вене, во время восстановления города после войны. Бабушкин рабочий стол, заваленный черновиками и фотографиями для статей, всегда привлекал маленькую Катерину. Она любила рассматривать исчерканные листы бумаги и фантазировать. Ей тоже хотелось писать! Но вовсе не репортажи, а сказки…

«А ведь я мечтала стать писательницей! — вдруг поняла она, и рассказы о невероятных путешествиях теплой волной хлынули в ее память. Именно от бабушки она в мельчайших подробностях узнала про нимф и других созданий. — И ведь нигде больше я не читала так много о волшебном мире, как слышала от бабушки. Значит, Дракон прав. Она точно была волшебным дипломатом!»

«Да! Ты начинаешь вспоминать», — будто прочитав ее мысли, кивнул Дракон.

***

Они сидели на колесе обозрения Пратера и смотрели, как солнце всходит над Веной. Дракон протянул Катерине свою когтистую лапу. В ней лежало старинное перо.

С благодарностью его приняв, она подумала:

«От меня многое ускользало, проплывало мимо. Но не сейчас. Сейчас я определенно беру жизнь в свои руки и готова к новому этапу!»

Дракон медленно спланировал на лужайку и Катерина спустилась с его спины на землю.

«До встречи, сказочница», — выдохнул он. Расправил крылья и начал взлетать по направлению к площади Штефансдом.

Глядя ему вслед, она пыталась осмыслить все, что с ней произошло за последние часы. Для города прошла обычная ночь, а ее мир изменился навсегда. Катерину ослепило восходящее солнце — ей стало тяжело моргать и она начала щуриться.

Когда Катерина открыла глаза, закатные лучи играли на волнах бликами. Вокруг слышались всплески воды и разговоры людей. Она осмотрелась. Все тот же берег Дуная. Ровно то же место, где началась ее чудесная прогулка по Вене.

«Неужели уснула? Неужели привиделось? — От этих мыслей сердце упало. — Опять фантазии… Стоп! Хватит метаться и разрываться между рациональной реальностью и иррациональными мечтами. Я выбираю слушать свое сердце! Я выбираю учиться и работать там, где хочу. Выбираю верить своим грезам. И да — я буду разговаривать с гаргульями, сидящими на соборе Святого Стефана, и любоваться нимфами на вечереющих берегах Дуная! И я также выбираю быть писательницей».

Катерина оперлась на руку, чтобы подняться с земли, и обнаружила, что в кулаке зажато перо. И это ее уже совсем не удивило.

Алёна Стимитс. ИДЕАЛЬНЫЕ ПАРТНЕРЫ

День первый. Он

Классика жанра — опоздала. На целых сорок минут. Лет на семь старше своей фотографии. Впрочем, с женщинами часто так: им отчего-то хочется казаться, а не быть.

Пока ждал, любовался монументальностью зданий на Хельденплац. Меня всегда привлекала эклектика… В ней отражаются тени уходящих эпох: симметрия ренессанса, величие барокко, непритязательность бидермейера… Благодаря опозданию Катрины, а она представилась именно так, я окунулся в таинство веков. Поймал себя на мысли, что в суете дней упускаю главное — великолепие, повсеместно окружающее меня здесь, в Вене. Каждую деталь, каждый элемент декора можно разглядывать бесконечно. Смаковать, получая эстетическое наслаждение, по силе сравнимое, пожалуй, лишь с наслаждением от созерцания красоты молодого женского тела.

Кстати, о теле… Что мне сразу понравилось в Катрине, так это тонкость и изящество линий. Словно в них — устремленность к небесному. Не знаю почему, но вдруг вспомнились работы Эль Греко. Возможно, сопоставлять духовную сферу с приземленным образом кощунственно, но все же… что-то во внешности Катрины почти незримо откликается, резонирует с моим внутренним ощущением…

Одно только отталкивает: губы. Вынужден выразиться грубее — губищи. В лучших традициях полотен кубистов: лишь рот и ничего более. Он будто существует отдельно от такой, честно признаю, красивой девушки. Интересно, удобно ли ей разговаривать?

А говорит она много. Странные существа женщины! Не понимают, что отсутствие тайны играет против них. Уже через полчаса я знал все: и про мужчин, и про визиты к косметологу, и про… бальные танцы — сперва я не придал особого значения этому совпадению, лишь мысленно повторил два слова, растянув их на слоги.

Забавная и в чем-то наивная. Боготворит Кемер, грезит о Хургаде. Зачем она здесь?

Кофе, кстати, был неплох. Мне нравится с апельсиновой цедрой. Рассказал Катрине про Кульчицкого и про шестьсот мешков с зернами, которые драгуны чуть не сбросили в воды Дуная, но она, похоже, сюжетом не вдохновилась… И опять начала про танцы. Да так, что даже в лице изменилась. Глаза засверкали удовольствием.

Мне захотелось ей признаться… И я сказал, что раньше тоже жил этим миром, танцевал «десятку», мотался по турнирам… Умолчал лишь о том, чего стоил переезд из России в Австрию и уход от любимого дела в отцовский бизнес. В столице вальса я так и не смог найти себя. Духовное и материальное вечно борются меж собой за право первенства. Увы.

Я ничуть не питал надежды на то, что Катрина умеет профессионально двигаться. Там, в музее, это был скорее импульс. Желание ее проверить. Но как только она вытянулась, словно струнка, как только выгнулась, приняв мою руку, я понял: она — прирожденная танцовщица. Идеальная партнерша. Меня качало на волнах и увлекало в безбрежное море. Вихрем затягивало в глубокую воронку. Быть может, звучит банально, но так ли важна новизна метафор, когда пытаешься передать неуловимое, необъяснимое словами притяжение?

Кажется, этот вальс был лучшим танцем в моей жизни…

Завтра пообещал свозить ее в Бельведер.

День первый. Она

Дура я дура зачем поперлась в эту вену и притом за свой счет а ведь правильно танюха говорила не хрен там делать одни музеи моря даже нет блин вот чтоб я еще хоть раз ради мужика на такое решилась ну фигушки.

Я чуток опоздала но не критично на со