она поняла, что знает это лицо будто всю жизнь. Откуда-то из детства, из необъятной вселенской памяти, из вечности, из сказки, вот только что он в этой сказке за герой
Любая история любви уникальна. Это всегда конфликт между рациональным и иррациональным, высокими и низкими настройками, частичкой Бога и частичкой дьявола
у нее существовало правило двадцати двух страниц: если приходилось продираться сквозь текст после установленного лимита, то, мысленно извинившись перед автором, она захлопывала книгу.
