– Я погиб в день, когда повстречал тебя. Погиб в ночь, когда оставил одну. Погиб, когда увидел снова. Ты – моя смерть, Хель. Но я лучше погибну снова, чем откажусь от тебя
– Не любишь плохие финалы?
– А кто их любит? – Хоук забросил в рот кусочек сыра и пожал плечами. – Это грустно.
– Зато жизненно.
– Для жизненности есть жизнь.
Люди слишком много болтают. Пока треплют языком, не замечают, как подходят к собственной могиле.
– Ты же знаешь, что делать? – спросила я с полуулыбкой.
Хоук вскинул на меня голодный, полный желания взгляд, и усмехнулся.
– Я девственник, а не дурак.
Это вы молодые-горячие, а я дракон старый, мне покой нужен.
Дверь за моей спиной распахнулась. Я испуганно оглянулась.
На пороге стоял Хоук. Он быстро и тяжело дышал, так, что цепочки на груди звенели, сталкиваясь друг с другом. Глаза светились расплавленным золотом. В один миг нить между нами натянулась, и я почувствовала, как во мне бьётся подобно набату его сердце. Хоука не должно быть здесь. Он не должен был прийти. Не сюда. Не ко мне.
– Я тебя обыскался, leir nissah.
Хоук шагнул мне навстречу и замер, не решаясь подойти ближе. Он ждал, что я позволю ему сделать то, чего он так отчаянно желал – заполучить свою Королеву.
– Знаю. Но судьба сделала меня Верховным Королём гораздо раньше этого срока, и привела тебя к моему порогу, leir nissah.
Твою судьбу зовут Дугал, Хоук. И больше всего на свете она жаждет твоей смерти
– Не любишь плохие финалы?
– А кто их любит? – Хоук забросил в рот кусочек сыра и пожал плечами. – Это грустно.
– Зато жизненно.
– Для жизненности есть жизнь. В историях финал должен быть хорошим.
Я вхожу!
– Нет, стой!
Хоук ворвался в комнату, взмахнул рукой, зажигая свечи, и тут же застыл на пороге, глядя на меня, совершенно голую, растянувшуюся в луже смородинового сока. Да уж, едва ли можно было придумать ситуацию глупее.
Хоук не ответил, глядя на меня так, будто я ударила его в самое сердце.
– Что бы ни стояло на кону, ты всегда будешь важнее
