Костя взял ее за руку, они вдвоем спустились во двор. Там лежал снег, переливавшийся под фонарями, как битые елочные игрушки. Дорожку еще не расчистили, и они ступали, проваливаясь в снег по щиколотку.
Старинный дом цвета яичной скорлупы, в котором Вере предстояло жить, находился в переулке, заканчивавшемся круглым тупичком – посередине его росла на газоне липа. Ее крону стригли шаром; такие же липы, только поменьше, стояли вдоль всего переулка.
Костя вытащил из конверта нарядную открытку с той же картинкой, что на афише, и текстом на немецком. Взял ручку, задумался на секунду, и дописал: «Пожалуйста, приходи», – а потом поставил внизу свой росчерк.