разъятые части соединялись таким образом, что получался лик времени: наполовину робот, наполовину ангел
драматургия не предшествует режиссерской мысли, а существует неотрывно от нее, в едином процессе творчества
танец, обнаруживает свободу актера и несвободу персонажей
