Часть первая

Глава 1

Дождь за окном усиливался. Мэтт распахнул передо мной дверь, пропуская внутрь, и стремительно вошел следом. Над головой я держу его куртку, и, когда опускаю ее вниз, на кафельный пол стекают капли воды. Мы стоим посреди кухни. В его небольшой однокомнатной квартире нет ни просторной прихожей, ни коридора с четырьмя одинаковыми шкафами, как в моем доме.

Из нас двоих промок только Мэтт, но он хватает полотенце со столешницы и протягивает его мне.

– Не надо, я в порядке, – тихо шепчу я.

Капельки воды стекали по его кудрявым волосам, а одна и вовсе замерла на кончике носа. Вместо того чтобы вытереть их, он отбрасывает полотенце в сторону.

Мы стоим лицом друг к другу в небольшом пространстве между духовкой и раковиной. За спиной Мэтта стоит кровать. В любой момент он может подхватить меня на руки и отнести туда.

Холодильник прекращает монотонно гудеть, и шум дождя становится еще громче. Мэтт смотрит на меня, не отводя внимательного взгляда. В его глазах я вижу зарождающуюся страсть.

Кто-то из нас (а может, и мы одновременно) произносит:

– Нам не стоит этого делать.

Я знаю, почему этого не стоит делать Мэтту: он изменит своей девушке. Но почему я не должна так поступать?

Ох, Молли, а что это будет значить для тебя?

Я делаю шаг ему навстречу и, скользнув ладонями по плечам, запускаю руки в его густые волосы. Мэтт обхватывает меня за талию своими сильными руками с длинными красивыми пальцами, крепко прижимая к себе. А потом его губы накрывают мои. И вот оно: ощущение от поцелуя другого мужчины, не моего Стюарта. У поцелуя Мэтта привкус пива. Его губы такие теплые и намного мягче, чем я ожидала, они более податливые. Это так непохоже на поцелуи Стюарта, которые обычно бывают двух видов. Есть поцелуи для приветствия и прощания: мимолетное механическое прикосновение к моим губам. А второй вид он использует перед и во время секса. Это поцелуи, дающие понять, что Стю все контролирует, а мне лишь нужно полностью довериться и отдаться ему, расслабиться и наслаждаться моментом.

Поцелуй Мэтта открывает что-то неизведанное для меня. Он словно приглашает меня взять все в свои руки. Не ждать, пока он подхватит меня и отнесет на кровать, а взять его за руку и повести за собой. Я так долго ждала этого момента, и теперь, когда он настал, мои страхи и желания вступили в отчаянную борьбу между собой. Именно желаний – и их всепоглощающей силы – я боюсь больше всего. Мы одновременно открываем глаза и отходим друг от друга на шаг.

– Мне пора, – коротко сообщаю Мэтту. Я отхожу к двери, а он внимательно следит за моими действиями, даже не пытаясь остановить. В его взгляде я читаю: будет так, как ты захочешь.

Непогода разыгралась не на шутку, и на душе у меня сейчас также неспокойно. По телу пробегают электрические разряды, разум меня не слушается. Сейчас я словно сгусток оголенных нервов и не в силах взять себя в руки. Едва переставляя ноги, я медленно бреду по улице. Если я могу отсрочить свое возвращение домой, то и немного продлить послевкусие от этих новых для меня ощущений тоже смогу. Не возвращаться так стремительно в свою привычную жизнь в качестве Кухарки и Посудомойки, Вытиральщицы носов и Подтирательницы поп.

Я ныряю под навес, достаю телефон и какое-то время гипнотизирую его взглядом. Такое решение я не могу принять в одиночку. За считаные секунды набираю текст и нетерпеливо нажимаю на кнопку «Отправить». Я написала обо всем Стюарту, рассказала ему, что уже сделала и что хочу сделать, и попросила у него разрешения.

Мне стоит вернуться?

* * *

С Мэттом я познакомилась почти два года назад. Но то время, когда меня еще не закрутило в вихрь тайных желаний и чувства вины, присущего всем матерям, я с трудом могу вспомнить.

День, когда мы познакомились, ничем не выделялся из сотни таких же дней. Тем утром Стюарт сказал мне, что вернется домой «пораньше» – то есть достаточно рано, чтобы застать меня бодрствующей, но не настолько рано, чтобы помочь уложить детей спать.

И вот на часах 20:47. Интересно, на какой планете это считается «рано»?

Краем уха слышу, как в замке поворачивается ключ, и мое тело напрягается. Остро ощущаю, что не хочу идти и встречать его. Не хочу говорить с ним.

– Мне нужно пройтись, – коротко сообщаю мужу. Я стараюсь не смотреть на него, боясь, что сорвусь и закричу на него или сделаю что-то похуже.

– Куда ты пойдешь? – недоумевая, спрашивает он. Для Стюарта такой вечер под лозунгом «пришел пораньше» означает заказ доставки еды из ресторана, совместный просмотр какого-нибудь ТВ-шоу и, возможно, быстрый секс.

– Хочу просто прогуляться, – схватив куртку и ключи, отвечаю я и выхожу в приоткрытую дверь, которую муж еще не успел закрыть.

В воздухе, наполненном ароматом сирени, собирается легкий туман. Я бреду по улице, смотря себе под ноги, и делаю пару глубоких вдохов, стараясь выровнять дыхание и ослабить спазм, сковавший горло.

– Молли?

Поднимаю взгляд и вижу перед собой коллегу-преподавательницу, с которой (как мне кажется) мы общались в какой-то другой жизни.

– Кайла! Ох, прости, не заметила тебя. Задумалась.

– Ничего страшного, – отвечает она и обнимает меня. – Мы так давно не виделись! Какие планы на вечер?

– Просто прогуляться. Мне нужно было сменить обстановку. Дети сегодня довели меня до ручки.

Кайла не замужем, и детей у нее нет. Я невольно задаюсь вопросом, имеет ли она хоть какое-то представление о том, что я говорю. Или ее познания ограничены рамками избитых клише из сериалов, в которых показывают измученных мам-домохозяек. Но в ее взгляде я улавливаю сочувствие.

– Ты должна пойти со мной! Я иду в бар на встречу с друзьями.

Я смотрю на подругу: она улыбается, и на ее лице легкий вечерний макияж. На ногах у Кайлы аккуратные сапожки на высоком каблуке, и за ней тянется тонкий шлейф приятного парфюма. Я невольно задумываюсь о том, как выгляжу я. Сегодня утром (а это было примерно пятнадцать часов назад) я наспех расчесала волосы и воспользовалась дезодорантом, но душ, конечно же, не успела принять. На мне широкая толстовка, джинсы, кроссовки и абсолютно никакого макияжа. И я чувствую себя невыносимо уставшей и разбитой.

Закончив с оценкой своего вида, я осознаю еще одну важную деталь:

– Я забыла свой бумажник.

– Не переживай. Я куплю тебе выпить, – отвечает Кайла, взяв меня под руку. – Соглашайся. Тебе определенно это нужно.

Я много раз проходила мимо бара с вывеской Gate, обычно толкая впереди себя коляску сначала с Дэниелом, а затем и с Нейтом, когда шла в сторону детской площадки через дорогу. Но когда мы с Кайлой вошли в помещение через массивные деревянные двери, я поняла, что никогда не заходила внутрь. Мы переехали в Бруклин, и уже через неделю я родила Дэниела, а за шесть лет, минувших с тех пор, у меня, конечно же, не было времени и возможности прогуляться по барам поблизости.

Пока мои глаза привыкают к тусклому свету, я жадно впитываю окружающие звуки разговоров и звонкого смеха и улавливаю на фоне известную мелодию группы Pearl Jam. В помещении пахнет пивом и благородной древесиной, и я позволяю себе в полной мере прочувствовать этот момент. Я и забыла, как это приятно – находиться в месте, где нет детей.

Кайла стоит рядом со мной и обводит взглядом помещение. Заметив своих друзей за столиком в дальнем углу, она берет меня за руку и ведет за собой.

– Привет, ребята! Это моя подруга Молли. Мы столкнулись на улице.

Две женщины в конце стола улыбаются мне и кивают в знак приветствия. Отодвинув стул рядом с подругой, я вешаю на спинку толстовку и опускаюсь на сиденье.

– Молли, да? – уточняет человек с глубоким голосом совсем рядом. – У меня была собака с таким именем.

– Я часто это слышу, – отвечаю я и поднимаю взгляд, чтобы увидеть обладателя чарующего баса. Яркие зеленые глаза смотрят прямо на меня.

– Я – Мэтт, – представляется мужчина. – Что будешь пить?

– А здесь есть индийский светлый эль? – уточняю я и делаю паузу. – Но у меня нет с собой денег. Кайла собиралась меня угостить.

– Не парься, – коротко бросает Мэтт и пренебрежительно взмахивает рукой, вставая со стула. Он высокий мужчина спортивного телосложения, ростом выше 185 сантиметров. – Сейчас принесу твой эль. Я скоро, – добавляет он и уходит в сторону барной стойки.

Кайла сидит слева от меня и с улыбкой общается с друзьями. Я притворяюсь, что увлечена их разговором, но мой взгляд прикован к Мэтту. Он стоит ко мне спиной, и я мысленно отмечаю его поджарую фигуру и то, как на его крепких бедрах сидят джинсы, а также восхищаюсь его густыми вьющимися волосами. Мое тело реагирует на то, что я вижу, прежде чем мой разум успевает взять ситуацию под контроль. Приятное щекочущее чувство зарождается где-то внутри меня, стремительно поднимается к сердцу, заставляя его бешено стучать, и тут же устремляется вниз живота.

Мэтт поворачивается, держа в руках два бокала, и замечает, что я рассматриваю его. Он ухмыляется, и тогда я быстро перевожу взгляд на свои руки, лежащие на столе. Ногти короткие и обкусанные (ведь я уже несколько месяцев не ходила на маникюр), а обручальное кольцо переливается под светом настенного бра. Я убираю руки под стол и, не прикасаясь к бокалу, отпиваю пиво, которое Мэтт любезно поставил передо мной.

– Ммм, – довольно протягиваю я. – Давненько я не пила разливного пива. Спасибо.

– Пожалуйста, – отвечает он, и в его глазах я замечаю игривые искорки. – Мне просто любопытно, как она тебя сюда затащила?

– Я сбежала из психушки.

Мэтт смеется.

– Без обид, но примерно так я и подумал. Ты выглядишь как беглянка, – отмечает он и, отпив пиво, выжидающе смотрит на меня.

– У меня двое детей, – говорю я и тут же жалею о своих словах. Приятно было целых пять минут не вспоминать о том, что я мать. Парень напротив меня слишком молод, чтобы быть родителем. – Они замечательные, но иногда просто сводят меня с ума. Мне нужно было проветрить голову, и я вышла прогуляться.

Он кивает:

– Понимаю тебя. Ну, не скажу, что знаю, каково это, из личного опыта, но у моей сестры двое детей. Они живут в Айове, и прошлое Рождество я провел с ней и племяшками. Наверное, именно поэтому твое обреченное выражение лица показалось мне знакомым.

– Все так плохо, да? – спрашиваю я и чувствую, как расслабляюсь. Я боялась, что мое признание станет камнем преткновения в нашем общении, но слова Мэтта меня успокоили.

– В этом нет ничего плохого, – ответил мужчина. – Просто ты выглядишь как человек, которому нужна перезагрузка.

– За это и выпьем, – и я поднимаю свой бокал.

– За тебя, – поправил Мэтт, и мы чокнулись.

Часы и бокалы эля пролетели, как кадры из фильма 80-х годов. В первом эпизоде Мэтт радуется вместе со мной, когда я попадаю дротиком точно в цель. В следующий момент я уже стою на улице в компании крутых ребят, затягиваюсь сигаретой и глажу чью-то собаку. И вот, в конце вечера, я возвращаюсь за стол и говорю Мэтту, когда ребята собираются расходиться:

– За тобой пара раундов, – а затем, набравшись смелости, продолжаю: – Ты ведь живешь где-то поблизости? Дай мне свой номер, и мы как-нибудь сыграем еще раз!

Браво, Молли!

– Я дам тебе свой номер, если ты оставишь мне свой, – отвечает парень. – Ловлю тебя на слове насчет игры.

– Кайла, у тебя есть ручка? – спрашиваю у подруги и снова поворачиваюсь к Мэтту, поясняя: – У учителей всегда есть ручка.

Смотря на меня с удивлением, Кайла лезет в сумочку и достает оттуда ручку.

– Видишь? Она даже красная.

Я пишу свой номер на салфетке, затем передаю ручку Мэтту, и он делает то же самое. Кайла переводит взгляд с него на меня, а затем шепчет мне на ухо:

– Похоже, за твою выпивку мне платить не придется.

Я бросаю на нее короткий взгляд и шепчу в ответ:

– Это ничего не значит, Кайла. Я ведь замужем.

– Как скажешь, – уклончиво протягивает подруга.

Я иду по улице и сжимаю в руке салфетку с номером Мэтта. Прохладный воздух на улице действует на меня отрезвляюще. На мгновение останавливаюсь и задумываюсь о том, что я сделала. Я только что обменялась номером телефона с мужчиной. С достаточно молодым мужчиной. Да и к тому же холостым. Для того чтобы проанализировать все, что я знаю о нем, мне понадобилась пара минут. Мэтт из Айовы – штата, который я неоднократно проезжала, сидя на заднем сиденье автомобиля, когда ехала в гости к родителям моей мамы в Денвер. Мэтт учился вместе с Кайлой в колледже, а следовательно, они примерно одного возраста, то есть он моложе меня на восемь лет. У него есть сестра и племянницы, с которыми он очень близок. Я знаю, что он работает в районе Манхэттена, но не представляю, чем именно мой новый знакомый занимается. Он веселый, милый и умеет слушать. Кроме того, он выглядит потрясающе. Мэтт знает, что я замужем, и все равно хочет снова встретиться со мной. По крайней мере, он сказал, что хочет этого. Мой энтузиазм постепенно пошел на спад. Скорее всего, мы больше не увидимся с ним. Но несмотря на это, я отлично провела время. Это была одна из лучших ночей с тех пор, как родились мои дети.

Дети.

Внезапно я почувствовала острое желание увидеть их. Обнять моих мальчиков. Отчасти такой порыв был вызван нахлынувшим на меня чувством вины за те часы, которые я провела вдали от них. Но дело было не только в этом. Мне действительно нравится быть матерью. И это чистая правда. Даже в самые тяжелые дни, когда сыновья были еще совсем малышами и отказывались засыпать в дневной сон, Стюарт был на работе, а мое желание принять душ казалось несбыточной мечтой, лежа на полу в гостиной, я звонила маме. Наблюдая за хаосом, царящим вокруг, и великой битвой между коварным злодеем по имени Дизель и отважным героем Томасом, на вопрос мамы «Если бы у тебя была такая возможность, ты бы поменялась местами со Стюартом?» я искренне ответила: «Нет». Потому что в таком случае я лишу себя звонких поцелуев моих мальчишек, того ощущения маленькой победы, когда сыновья успешно сходили на горшок, и удовольствия наблюдать за тем, как Дэниел терпеливо объясняет брату придуманные им правила игры для фигурок из мультфильма про паровозика Томаса и его друзей. Я бы пропустила вечерние ванны с пузырьками, звонкий смех до колик в животе и еще тысячи милых вещей, которыми насыщено материнство. Те моменты, которые наполняют мое сердце любовью, пусть даже иногда я представляю, как сбегаю из дома со скоростью света.

Я ускоряю шаг и на ходу достаю из кармана толстовки ключи. Войдя в дом, я сразу замечаю игрушки, обувь и куртки, разбросанные на полу гостиной. Все вещи лежат на тех же местах, где их вечером бросили ребята. Я вздыхаю и прохожу мимо. Все равно завтра картина будет такой же.

Я иду прямиком в комнату сыновей. Прислушиваюсь к их ровному дыханию и, глубоко вдохнув, наслаждаюсь таким родным детским запахом. Я целую свои любимые макушки и с нежностью рассматриваю лица спящих детей. Дэниел нахмурил свои брови, даже во сне он, как всегда, серьезен. А Нейт улыбается уголками губ, словно ему снится идея для новой шалости.

В нашей спальне горит свет. Я не удивляюсь, ведь обычно муж не засыпает раньше двух-трех часов ночи, и хотя мне кажется, что меня не было целую вечность, сейчас только полночь. Открыв дверь, я вижу Стю, сидящего на кровати и увлеченно читающего журнал о музыке. Он постоянно оставляет эти журналы на полу у кровати, а я собираю их и отношу на банкетку у пианино.

– Ты вернулась, – произносит он, – а я думал, ты вернешься не раньше чем через час. Я бы позвонил тебе, но ты забыла телефон, – продолжает муж и в подтверждение своих слов протягивает мне мобильный.

– Прости, но мне срочно нужно в туалет, – на ходу говорю я, направляясь в ванную. Не закрывая двери, я стягиваю джинсы и опускаюсь на унитаз. Будет легче говорить, если я не буду видеть лица супруга.

– А где ты была? Признаться честно, я уже начал волноваться.

– Я дошла лишь до конца улицы и столкнулась с Кайлой. Она пригласила меня в бар.

– Кайла?

– Она учитель. Мы с ней вместе работали, – уточняю я. Стюарт редко посещал мои школьные мероприятия, но я чувствую острую необходимость объясниться, поэтому добавляю: – Неужели ты ее не помнишь?

– А кто такой Мэтт?

– Мэтт? – переспрашиваю я, стараясь звучать непринужденно и выигрывая для себя время, спустив воду из бачка. – Одногруппник Кайлы из колледжа. Он был с нами в баре. Как ты узнал о нем? – Я вышла из ванной, крепко сжав руки в кулаки. Если я начну по привычке грызть ногти, Стю заметит, что я нервничаю.

– Он прислал тебе сообщение несколько минут назад, – отвечает муж, взглядом указывая на мой телефон.

– Что пишет?

Стю взял мобильный и прочистил горло, понизив голос до сексуального баритона, он зачитал:

– Рад был познакомиться с тобой, Молли. Надеюсь, мы сможем скоро увидеться снова. Мэтт.

Стюарт заинтересованно посмотрел на меня.

– Я ведь уже сказала: он был с нами в баре, – ответила я и принялась развязывать шнурки, лишь бы не встречаться с цепким взглядом супруга. – Я забыла бумажник и немного пофлиртовала, чтобы получить пару бесплатных напитков.

– Похоже, с этой задачей ты справилась на отлично, – сказал муж. Я чувствовала, что он внимательно смотрит на меня, и щеки залил румянец. – Значит, ты собираешься снова с ним встретиться?

– Конечно нет, – мгновенно ответила я, стягивая носки.

– Почему?

Я взглянула на Стюарта. С тех пор прошло много времени, но этот взгляд я уже видела раньше.

– Потому что я замужем. За тобой. Помнишь?

– Помню.

– И у нас есть дети. А Мэтт молод, холост, и ему это не нужно.

– А как по мне, так очень даже нужно. – Стюарт внимательно наблюдает за тем, как я расстегиваю лифчик. – Я испытал смешанные чувства, прочитав его сообщение.

Я замолкаю, чтобы обдумать слова супруга. До того как у нас появились дети, мы занимались сексом как минимум три раза в неделю, а иногда и по три раза в день. Сейчас же можно считать невероятной удачей, если у нас получилось заняться сексом два раза в месяц. Вернее, в этой ситуации в выигрыше оставался только Стюарт. Как будто в подтверждение всех избитых клише, которые я слышала о супружеском сексе, я слишком устаю, чтобы воспринимать занятия любовью как нечто сродни везению. Секс стал для меня еще одним супружеским долгом. И Стю это чувствует. В свою очередь, он всячески пытается разнообразить нашу интимную жизнь: старается придумать что-то новое, поцеловать не так, как обычно, подключить замысловатые оральные ласки или попробовать новую позу, поиграть с моей попкой во время прелюдии. Но все, чего я хочу, – быстрого секса. Такой классический вариант, когда мы оба достигаем оргазма и после я могу поспать еще несколько драгоценных часов до того, как услышу плач Нейта.

– Малыш, мне льстит, что тебя это заводит. Но продолжения не будет.

– Не согласен с тобой, – парирует супруг, – оно будет, если ты этого хочешь. А я уже все решил.

– Что решил?

– Ты можешь снова встретиться с ним. Только если у тебя не будет от меня секретов. – Стюарт ложится на бок и притягивает меня к себе, помогая устроиться на подушке, затем нежно целует в затылок.

Той ночью, лежа рядом со Стюартом на нашем супружеском ложе, я не могу сомкнуть глаз. Мои мысли постоянно перескакивают с Мэтта на Стю и обратно.

Надеюсь, мы скоро сможем увидеться снова.

Можешь встретиться с ним… но у тебя не должно быть секретов от меня.

Невольно я вспомнила разговор со Стюартом, который состоялся накануне нашей помолвки. Тогда речь зашла о количестве сексуальных партнеров и той огромной пропасти между моей цифрой и его. У меня было всего четыре мужчины, у Стю – десятки женщин. Наш разговор закончился на интересной ноте: он тогда сказал мне одну фразу, которая теперь оказалась пророческой. Но в тот момент его высказывание показалось мне далеким от реальности и даже пугающим.

– Просто подожди, – сказал мне жених. Со своей бритой налысо головой и озорным взглядом карих глаз он был так похож на знаменитого теннисиста Андре Агасси, который мне тогда безумно нравился. – Через десять лет ты увидишь какого-нибудь парня и подумаешь: интересно, каково это – переспать с ним. И я не буду против. Просто ты должна будешь мне об этом сказать.

И вот этот день настал. Спустя десять лет.

Глава 2

Следующие две недели показались мне вечностью. Наверное, это так ощущалось, потому что теперь я жила двойной жизнью.

В своей первой, обычной, жизни я придерживалась того же распорядка дня: я просыпалась вместе с детьми рано утром, готовила им завтрак и собирала ссобойки. Потом забирала их с занятий, развозила на кружки или праздники друзей, готовила ужин и принимала ванну, читала сыновьям сказки на ночь и пела колыбельные. Поздно вечером я встречала Стюарта с работы, делала ему расслабляющий массаж или мы занимались любовью, а затем я засыпала в его объятиях. Я – олицетворение заботливой матери и кроткой жены, но это лишь вершина айсберга. В своей второй, «тайной», жизни я постоянно думаю о Мэтте. Я представляю, чем он занимается в этот момент, где он и с кем. Меня мучает любопытство, вспоминает ли он обо мне. Даже после секса со Стю я прикасаюсь к себе и представляю, что это умелые руки Мэтта доводят меня до оргазма еще раз.

После сообщения, которое он прислал той ночью, я буквально заставила себя дождаться следующего дня, чтобы написать ему ответ. С тех пор мы обменялись лишь парой коротких посланий. Каждое из них приводило меня в исступление, но я старалась отвечать на них со всей непринужденностью, на какую только была способна. А после томительно ожидала следующего сообщения.

На сообщение Мэтта «Как прошли выходные?», которое он прислал в воскресенье вечером, я коротко ответила «Нормально, а твои?» в понедельник утром.

«В целом неплохо. Неделя будет загруженной», – пришло от него ближе к вечеру. Сообщение давало мне понять, что какое-то время мы, возможно, не будем общаться. Спустя пару дней я понимаю, что больше не могу молчать, и набираю лаконичное: «Надеюсь, ты в норме!»

В таком стиле наше общение продолжается до середины следующей недели. До тех пор, пока на одно из моих бессмысленных сообщений Мэтт не отвечает фразой: «Сейчас я не отказался бы от бутылочки пива», – и я понимаю, что надо действовать.

«Ну, помнишь, за мной должок в парочку бокалов», – быстро набираю в ответ. В ожидании его сообщения я нетерпеливо грызу ногти. На этот раз Мэтт отвечает в течение часа.

<i>Верно. Когда ты свободна?</i>

Ложась со Стю в постель той ночью, особо не вдаваясь в подробности, я как бы невзначай произношу:

– Мэтт предлагает встретиться.

– Да? – спрашивает муж, будто он только и ждал этого. Его ладонь плавно скользит вверх по моему бедру под одеялом. – И что ты ответила?

– Еще ничего.

– Малышка, я не против. Серьезно.

– Ты уверен? – повернувшись лицом к нему, уточняю я, а рука мужа тем временем плавно перемещается к моему лобку.

Он нежно целует меня в шею, а затем сжимает грудь ладонью:

– Абсолютно.

Признаться, я завидую его уверенности.

На следующий день, когда Дэниел был в школе, а Нейт размазывал бананы по столешнице, я написала Мэтту. У меня ушло несколько часов на то, чтобы придумать идеальное сообщение. «Какие планы на пятницу?» – кажется излишне навязчивым. «Ты свободен в пятницу?» – слишком формально. «Давай сходим куда-нибудь в пятницу!» – чересчур отчаянно.

Самое ужасное, что мне не с кем посоветоваться. Большинство моих друзей в браке. Я представляю, как обращаюсь за советом и говорю кому-то из них: «…и Стюарт хочет, чтобы я пошла на свидание», – и как на лице друга отражается недоверие.

<i>Как насчет пятницы?</i>

Я смотрю на три слова на экране. Непринужденно, но уверенно, мысленно отмечаю я и сразу же нажимаю кнопку «Отправить». Ответ от Мэтта приходит незамедлительно.

<i>Отлично.</i>

* * *

Дни до пятницы проходят как в тумане. Я заранее сообщаю Стю, что найду няню на вечер пятницы, чтобы он не торопился домой с работы. Но на самом деле я просто хочу, чтобы он вернулся домой хоть немного позже. Более того, я понимаю, что хочу какое-то время побыть наедине с собой после встречи с Мэттом. Мне будет необходимо побыть одной.

В пятницу я замечаю, что не могу съесть ни крошки. В обычный день я доедаю остатки яичницы Нейта на завтрак или корочки от запеченного бутерброда с сыром, а на обед съедаю остатки хот-дога, и на протяжении всего дня я перекусываю чипсами из морских водорослей и батончиками из гранолы. Но сегодня мне не хочется даже чашечки кофе, поэтому я потягиваю через трубочку чай со льдом и, допив его, прогрызаю дыру в соломинке.

Няня приходит в пять тридцать, и у меня остается больше часа, чтобы принять душ и собраться. Я украдкой достаю из холодильника бутылку пива, а из выдвижного ящика открывалку, прячу улов под толстовку и бегу в спальню. Когда я делаю большой глоток, на мой телефон приходит сообщение от Стю.

<i>Повеселись сегодня, малышка. </i>

<i>Я буду думать о тебе.</i>

Эта простая фраза чем-то задевает и раздражает меня. Неужели он думает, что все это ради него?

И вот на часах без четверти семь, и я полностью готова. Дэниел увлечен мультфильмом про Губку Боба, а вот Нейт заходится в истерике, видя, что я направляюсь к двери.

– С ним все будет хорошо, – уверяет меня няня, после того как я в третий раз обнимаю и целую младшего сына. Закрывая за собой дверь, я слышу, как она говорит Нейту: – А давай выберем игрушки, которые пойдут с нами купаться.

«С ним все будет хорошо, – как мантру повторяю я про себя, стоя на крыльце нашего дома. – Все будет хорошо. Все будет хорошо. Все будет хорошо».

Я вспомнила те времена, когда ездила на работу, у меня была возможность почитать что-нибудь в метро. Как-то я наткнулась на интересную строчку в романе Кейт Шопен «Пробуждение». Главная героиня Эдна сказала следующую фразу: «Я готова отдать жизнь за своих детей, но не душу». Тогда меня смутило такое разграничение. Но теперь, когда у меня появились дети, эта фраза обрела для меня свой сокровенный смысл. И тем не менее один вопрос остается без ответа: «Кто же я, если не мать и жена?»

Признаться честно, я не знаю. Возможно, пришло время выяснить это.

* * *

Мы с Мэттом договорились встретиться в том же баре. Открывая тяжелую дверь, я поймала себя на том, что у меня дрожат руки. Пройдя внутрь и осмотревшись по сторонам, замечаю мужчину у барной стойки в джинсах и классической рубашке. Когда он улыбается и машет мне, сковывающее мое тело напряжение сразу отходит на второй план и сменяется чем-то другим. Чем-то всепоглощающим и непреодолимым.

Желанием.

Пока я иду к нему, он встает со стула. Я и забыла, какой же он высокий. Стюарт часто упрекал меня тем, что есть определенный типаж мужчин, который мне нравится: высокий, спортивного телосложения, с густой копной волос. «Представь себе мою противоположность, вот такой парень тебе понравится», – не раз повторял супруг.

Не задумываясь, я делаю то, что кажется естественным в этой ситуации: я обнимаю Мэтта. Мое лицо оказывается на уровне треугольника открытой кожи на его груди. Я думаю о том, что такое объятие можно воспринимать как проявление дружеских чувств, не более. Вдохнув его запах – геля для душа, пива, молодости и свободы, – я понимаю, что он тоже сжимает меня в объятиях. Еще какое-то мгновение мы не отпускаем друг друга.

– Привет, – говорит Мэтт, глядя на меня своими глазами цвета морской волны.

– Привет, – легко отвечаю я.

Под его пристальным взглядом я снимаю куртку.

– Ты хорошо выглядишь.

Я смеюсь.

– О да, я приняла душ и даже нашла одежду без единого пятна.

Сказанная мной фраза звучит небрежно, но на самом деле я потратила не один час на то, чтобы выбрать одежду для нашей встречи. Мне не хотелось выглядеть слишком ярко и неуместно, но я также хотела вытеснить из его памяти образ растрепанной и замученной матери в декрете. Мой выбор пал на черные джинсы, ботинки на небольшом каблуке и тонкий облегающий гольф. Я сделала легкий макияж, дополнила свой образ серьгами-кольцами и уложила волосы. Сидя на барном стуле рядом с Мэттом, я чувствую себя красивой. Такой же красивой, как чувствовала себя в начале отношений со Стюартом. Я понимаю, что муж не виноват в том, что моя самооценка упала в район плинтуса. Он постоянно повторяет мне, что я прекрасна. Но мне трудно в это поверить. Материнство беспощадно высосало из меня всю былую красоту. Я забыла, как это приятно, когда ты хорошо выглядишь.

– Будешь эль? – спрашивает Мэтт. – Их пильзнер[2] тоже хорош, хочешь попробовать?

Он пододвигает свой бокал по барной стойке прямо ко мне. Я приподнимаю его и делаю глоток. Я пью из бокала Мэтта. И он помнит, что я пила в прошлый раз.

– Вкусно. Но, по-моему, сегодня я угощаю тебя.

– Не парься. Следующий бокал можешь взять ты. Или даже два.

Мы не спеша пьем пиво, и мне трудно сосредоточиться. Я лишь вполуха слушаю нашу непринужденную беседу, в которой мы освежаем в памяти то, что узнали друг о друге во время первой встречи. В основном я думаю о том, на каком близком расстоянии находятся наши лица. И о том, что наши бедра постоянно соприкасаются. Учитывал ли Мэтт этот нюанс, когда выбирал, где мы будем сидеть? А может, он рассчитывал на то, что между нами не будет стола, создающего условную границу?

В момент, когда я почти допила второй бокал, до меня дошел смысл ответа Мэтта. Минутой ранее я спросила его, давно ли он живет в Парк-Слоуп[3]. Казалось бы, совершенно безобидный вопрос.

– Мы с девушкой переехали сюда несколько месяцев назад, – ответил он. – Мы снимаем квартиру на Шестнадцатой улице возле парка. А вы с мужем давно здесь поселились?

Девушка. Муж.

Я замолкаю. Конечно, он знает, что я замужем. И я никогда не пыталась скрыть этого. Но в ту секунду, услышав от него слово «муж», я почувствовала, будто Стю стоит у меня за спиной. У Мэтта есть девушка. Почему эта информация меня задела? Может, он считает, что мы оба изменяем своим партнерам? А возможно, он воспринимает наше общение как не больше чем дружбу? Я допиваю до дна и перевожу взгляд вверх, словно размышляю над ответом на его вопрос.

– Дай-ка подумать, – протягиваю я. – Мы поселились здесь прямо перед рождением Дэниела, а сейчас ему шесть. Ну да. Прошло уже шесть лет. И скоро мы переедем в новый дом. В этом же районе. Так что получается, что мы решили остаться здесь навсегда. Сейчас в том доме идет ремонт. Это сложный процесс, но так здорово, что у нас будет больше свободного пространства.

Я прислушиваюсь к тому, что говорю, и мне становится дурно. Звучит так, будто я в восторге от своей однотипной жизни. Моему сыну уже шесть. Мы скоро переедем в дом побольше. А сейчас там ремонт. Ох, это такое испытание. Становится тошно от того, что я несу. Это все не я. Но ведь я и не та женщина, которая сейчас игриво прикасается коленом к бедру почти незнакомого мужчины и строит ему глазки.

Мои пальцы немного дрожат, когда я достаю из кармана свой телефон.

– Боже мой, как поздно. Мне пора домой, отпускать няню.

– Оу, хорошо, – произносит Мэтт. – Можно тебя проводить?

– Нет, тебе не по пути. Но когда мы переедем на Десятую улицу, то станем соседями! – щебечу я, стараясь звучать максимально дружелюбно. Достав из бумажника несколько купюр, кладу их на стол и прижимаю пустым бокалом. – За напитки. Было здорово!

Я буквально спрыгиваю с барного стула и набрасываю на плечи куртку.

– Да, было, – задумчиво кивает Мэтт, пристально смотря на меня. – Тебя точно не нужно проводить?

– Точно! Пока! – На прощанье я машу ему рукой и неловко пробираюсь между двадцатилетними ребятами, преграждающими мой путь к выходу.

Выйдя из бара, я прячусь в темноте улицы и быстрым шагом иду вперед. Что я творю?! О чем я только думала! Я – жена. Я – мать двух маленьких детей. Как в моем представлении должно было пройти «свидание» с молодым парнем? Ускоряю шаг по направлению к дому. Ну конечно, у него есть девушка. Неужели он должен тосковать по мне в то время, когда я с семьей, и надеяться, что я выкрою час-другой для встречи с ним? Скорее всего, он просто воспринимает меня как женщину постарше, запавшую на него, общение с которой тешит его самолюбие.

Я достаю из кармана телефон и отправляю сообщение мужу: «Иду домой».

Тут же приходит ответ: «Уже?»

Представляю, как он в предвкушении схватил со стола телефон, ожидая пикантных подробностей, чтобы подрочить в кабинете. Я буквально вижу, как его лицо искажает гримаса недовольства, когда он понимает, что ждать больше нечего.

«Да. Это все неправильно», – пишу я.

<i>Ох, сладкая, мне очень жаль. </i>

<i>Ты как? Мне приехать?</i>

Я чувствую себя разбитой. И от осознания того, что Стюарт тоже понимает это, на глаза наворачиваются слезы. Что сказать ему? Как объяснить, что сейчас я хочу побыть в одиночестве. Свернуться клубочком в кровати и оплакать утрату того, что изначально не было моим?

«Я в порядке! – пишу я, запоздало понимая, что восклицательный знак выдает мою ложь. – Просто устала. Лягу спать раньше».

«Хорошо, – сразу приходит в ответ. – Если захочешь поговорить – я выслушаю. Я люблю тебя».

<i>Спасибо, дорогой. Я тоже тебя люблю.</i>

Я чувствую, что этого недостаточно. И теперь всегда будет так.

Глава 3

Я все меньше думаю о Мэтте. Первые несколько месяцев после моего неудачного «свидания», когда мы со Стюартом занимались сексом, он старался подогреть мои фантазии о молодом человеке. Разговоры о Мэтте возбуждали моего мужа. Когда супруг просил меня представить, какой член у Мэтта или как парень ласкает меня между ног языком, его движения становились чересчур жесткими и резкими. А однажды во время секса Стю назвал меня похотливой сукой, и от обиды я расплакалась.

– Ты злишься на меня? – спросила я, всхлипнув.

– О малышка, нет, – сразу ответил Стюарт, крепко обнимая меня, пока я тихо скулила у него на груди. – Я не имел в виду ничего плохого. Мне нравится представлять тебя с другими мужчинами. Меня возбуждают такие мысли. Просто если я не придумаю, как ненадолго отвлечься и снять напряжение, то кончу слишком быстро.

Но то, что возбуждало Стюарта, не действовало на меня. Меня не интересует просто член Мэтта. Точнее, не так. Мне нужно его внимание. Я хотела бы представить, как Мэтт готовит для меня ужин. Как он смотрит на меня, увидев обнаженной в первый раз. Но такие сценарии не устраивают Стю, а значит, мы не станем их обсуждать.

– Давай больше не будем говорить о нем в постели, – осторожно прошу я.

Но вместо того чтобы сказать Стюарту правду – знакомство с Мэттом показало мне ту пустоту в моей жизни, которую не в силах заполнить брак и материнство, и одно упоминание его имени наполняет душу невыносимой болью и тоской, и я не могу с этим справиться, – я говорю:

– Просто во время секса я хочу думать только о тебе.

И я действительно делаю все возможное, чтобы выкинуть Мэтта из головы.

К счастью, отвлекающих факторов в моем арсенале предостаточно. Мы переехали в новый дом, и я решила вернуться к преподаванию. Своему мужу я рассказала небольшую часть правды о том, чему меня научил опыт общения с Мэттом: мне нужна жизнь, в которой будет что-то помимо детей. Я восстановилась в школе на полный рабочий день, и теперь мы с Кайлой ведем один класс на двоих. В этом году и младший сын пошел в начальную школу, и я уже представляю, как совсем скоро буду не спеша пить кофе с коллегами, в одиночестве ходить в туалет и использовать свой мозг по несколько часов подряд.

Теперь я просыпаюсь, когда небо еще не тронула утренняя заря, и к восьми утра, после того как Дэниел и Нейт разойдутся по своим классам, спешу в свой кабинет, чтобы целый день провести в компании шумных подростков. Когда я забираю мальчиков с продленки в пять часов, моя голова уже раскалывается от жуткой боли. С полузакрытыми глазами вместе с ребятами я на метро добираюсь до дома, готовлю ужин и собираю им ссобойки на следующий день. Затем мою посуду и забрасываю вещи в стирку. Купаю детей и одеваю их в пижамы, читаю мальчикам сказки и пою песни, укладывая их, и если повезет, то проверяю несколько работ своих учеников. К тому времени, когда Стюарт возвращается домой («пораньше» – как он все еще любит это называть), ярость во мне бурлит и клокочет, грозясь вырваться наружу.

Но и в этой ситуации есть свои плюсы: живя в постоянном состоянии хаоса, я могу проводить бо́льшую часть времени, притворяясь, что все в порядке. И бывают моменты, когда это действительно так.

Сразу после весенних каникул я обнаружила на электронной почте новое сообщение:

ТОЛЬКО ТССССССС! ЭТО СЮРПРИЗ!!!

ДАВАЙТЕ ОТПРАЗДНУЕМ

ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ КАЙЛЫ!

Где: караоке-клуб Sing Sing

Когда: пятница, 24 апреля 2009 г.

Время: с 20:00 до???

Подтвердить приглашение: ЗДЕСЬ

И помните… НИЧЕГО НЕ ГОВОРИТЕ КАЙЛЕ!!!

С замиранием сердца я нажимаю на прикрепленную ссылку и просматриваю список приглашенных. И вот он в самом низу: Мэттью Вулф. Должно быть, это он. Ну естественно, у него даже фамилия сексуальная. А думала бы я так же, если бы увидела в списке, скажем, Мэттью Динкельдорфа? У меня бы так же дрожали коленки? Возможно. Он еще не ответил на приглашение, но я мысленно повторяю себе, что это ничего не меняет. Кайла – моя подруга. И я в любом случае пойду на ее вечеринку. Я нажимаю на вариант «Приду» рядом со своим именем и игнорирую графу, в которой нужно поставить +1, то есть отметить, буду я одна или с супругом. Стю все равно не захочет идти. «Жду с нетерпением!» – набираю в окошко для комментариев.

И вот на протяжении следующих двух недель я каждый день, а иногда и несколько раз в час, открываю письмо с приглашением и проверяю статус Мэтта. Не знаю, что будет хуже: увидеть «+1» рядом с его именем или фразу «Мне жаль, но я не смогу прийти». Тем временем я рассказываю Стюарту о предстоящей вечеринке, и когда говорю, что ему не обязательно идти со мной, замечаю, как он вздыхает с облегчением. И больше он не вспоминает об этом. Видимо, муж забыл, что Кайла – связующее звено между мной и Мэттом. Ну а мне остается только расслабиться. Не думаю, что смогла бы вынести тонкие намеки и комментарии супруга касательно этой ситуации.

До вечеринки осталось два дня. Между делом нахожу время проверить почту и вижу там новое письмо из рассылки с темой «Не забудьте подтвердить присутствие!». Возможно, теперь Мэтт как-то отреагирует на приглашение. Я буквально убеждаю себя дождаться окончания уроков, чтобы проверить его статус. Выпроводив из класса последних учеников, незаметно поворачиваю монитор, чтобы Кайла не видела открытую вкладку, и обновляю страницу. Два щелчка, и вот оно: Мэтью Вулф – «Приду».

И никакого «+1».

* * *

Я собиралась идти в караоке вместе с коллегой, но в последний момент она сообщила, что не сможет прийти, сославшись на больное горло. И вот я иду на праздник одна. Сидя в вагоне метро, я нервно подергиваю ногой, так же, как один семиклассник постоянно делает на моих занятиях. Пока я иду вдоль по Хьюстон-стрит, в моей голове снова и снова проносятся слова одной из песен Лиз Фэр: «Почему я не могу дышать, когда думаю о тебе?»[4]

Чтобы не испортить сюрприз, мы все договорились собраться немного заранее. И теперь, когда время уже поджимает, у меня нет возможности объехать весь квартал, чтобы успокоиться. Подходя к караоке-клубу с яркой вывеской Sing Sing, я оглядываюсь по сторонам, глазами ища Мэтта.

Его высокий рост позволяет мне с легкость заметить его в помещении клуба. Он стоит в начале группы людей, направляющихся в одну из приватных комнат. Я смотрю на его профиль. Он смеется в компании своих одногруппников и чувствует себя непринужденно. Я совершила ошибку. Мне не следовало приходить на праздник, тем более одной.

Я ныряю в уборную, делаю несколько глубоких вдохов и, глядя в зеркало, начинаю убеждать себя: в этом нет ничего такого. Просто чертова вечеринка в честь дня рождения. А ты никогда не выходишь в люди. Расслабься и хорошо проведи время. Я поправляю одежду, окидываю себя взглядом и, выдохнув, выхожу в коридор. Проходя мимо закрытых дверей, я слышу звонкий смех и звуки музыки. Когда я вхожу в караоке-комнату, забронированную для нашей компании, то отчетливо слышу слова песни: «…единственный, кто мог до меня достучаться, был сын проповедника»[5].

В комнате темно, а две девушки, с которыми я познакомилась в баре Gate в прошлом году, стоят возле монитора под бликами диско-шара, отчаянно поют в микрофоны и зажигательно танцуют. Еще пара человек сидит на диване, изучая каталог песен под светом от фонарика телефона. Мой взгляд падает на стол в углу, где стоит диспенсер с пивом, стаканы и легкие закуски. Мне нужно чем-то занять руки, и я сразу направляюсь туда. Потянувшись за одним из бокалов, я слышу позади себя глубокий голос.

– Привет. Можешь налить и мне?

Я оборачиваюсь и вижу Мэтта, который довольно ухмыляется, а в его глазах пляшут озорные чертики.

– Конечно! – сразу отвечаю я, мысленно благодаря его за четко поставленную задачу. Я аккуратно наливаю в бокал пиво и протягиваю ему. Когда пальцы Мэтта касаются моих, меня словно пронзает электрический разряд. – Ты как?

Я сосредоточенно наливаю бокал для себя, избегая его взгляда.

– Хорошо, спасибо. А ты?

– Неплохо, неплохо… – неразборчиво бормочу я, не зная, что еще сказать. Делаю первый глоток пенного напитка, чтобы потянуть время, и только затем поднимаю взгляд на Мэтта. Его глаза сейчас невероятного зеленого цвета. Я позволяю себе лишь на мгновение утонуть в их глубине, а затем поспешно отвожу взгляд. – Ты собираешься петь? – кивком головы указываю в сторону монитора и микрофонов.

– О да, черт возьми! – с улыбкой отвечает он. – У меня есть несколько проверенных песен для караоке, и они каждый раз выстреливают. Но одна из них – дуэт, так что мне понадобится помощь. Составишь мне компанию?

– Сочту за честь, – отвечаю я.

Как такое возможно? Мы снова флиртуем, и все идет так легко и естественно. Прошло больше года с тех пор, как мы виделись в последний раз. И тогда я повела себя как полная идиотка. А теперь мы стоим здесь, пьем пиво и обсуждаем совместный выход на сцену, как будто ничего и не было. Так ничего и не было, тут же напоминаю я себе.

Кайла вовсю наслаждается праздником и вместе с друзьями поет чуть ли не каждую песню. Часы пролетают незаметно. И уже совсем не важно, у кого в руках микрофон, мы громко поем нестройным хором голосов: «Не переставай мечтать!»[6], «Мне нравятся большие задницы, и я не стану врать!»[7]и «Девочки просто хотят оторваться!»[8]

Мэтт весь вечер пристально следит за тем, чтобы мой бокал не пустел. И когда свет в комнате резко загорается, сигнализируя о том, что наше оплаченное время закончилось, я с удивлением замечаю, что помещение кружится, и сфокусировать взгляд мне удается лишь спустя пару минут. Одна из подруг Кайлы, та, которая планировала эту вечеринку, поднимается с дивана, взмахом руки отбросив волосы назад, и говорит, привлекая внимание собравшихся: «Ребята! Наша вечеринка еще не закончилась! Было бы здорово, если бы вы по чуть-чуть сбросились на оплату комнаты, а потом мы продолжим веселиться в баре за углом. Идет?»

Все гости сразу же достали по двадцатидолларовой купюре и, схватив куртки, вскочили с диванов, готовые веселиться до рассвета. Я невольно задумалась о том, что выгляжу инородно в этой толпе молодежи. Здесь нет никого моего возраста или старше. И, возможно, я единственная, у кого есть дети.

Отдав девушке двадцатку, я повернулась, чтобы взять со спинки дивана свою куртку. Но Мэтт уже держал ее в руках:

– Мы с тобой еще не спели дуэтом.

Сейчас он смотрит на меня как-то иначе. Или мне показалось? Я невольно вспоминаю о Нейте и Дэниеле, которые, вероятнее всего, уже уснули в своих кроватках.

Словно прочитав мои мысли, Мэтт уточняет:

– Или тебе уже пора домой?

Я невольно сглатываю и прочищаю горло.

– Я могу ненадолго задержаться. Но, кажется, ребята уже сдали комнату администратору, – робко отвечаю я.

– Да, но тут есть маленькие комнаты, и после полуночи просят всего десятку за тридцать минут, – произносит Мэтт почти шепотом. – Уделишь мне полчаса?

Он все спланировал. Даже заранее уточнил нюансы. Мне остается только утвердительно кивнуть.

– Отлично. Сейчас вернусь.

Я в замешательстве брожу по коридору и кручу в руке телефон. Час назад мне пришло сообщение от Стюарта:

<i>Привет, малышка. Я освободился немного раньше, поэтому отпустил няню. Не торопись домой, веселись! Я</i>

<i>&nbsp;люблю тебя.</i>

Глядя на текст сообщения, я задумалась. Почему я не сказала Стю, что Мэтт будет на празднике? Почему мне не хочется писать ему об этом сейчас? Стю нравится, что я флиртую с другим мужчиной, и он не против, если этим дело не ограничится. Так почему же я чувствую, что переступаю черту?

<i>Спасибо! Мы отлично проводи