Когда печать ослабела и Бе’лал освободился, то он, действуя осторожно, сумел пробить себе дорогу в высшие слои знати Тира и потом правил там как благородный лорд Самон до тех пор, пока в Тирской Твердыне его не убила, применив погибельный огонь, Морейн Седай.
Если судить по различным, хотя и обрывочным историческим свидетельствам, то в числе первых перешедших на сторону Тени Майрин, похоже, не было, но когда она отдала душу Темному, принеся клятву верности, то причины для такого шага оказались весомей некуда — любовь и ненависть. Очевидно, что Льюса Тэрина и Майрин недолгое время связывали любовные отношения и что Льюс Тэрин порвал с нею за несколько лет до того, как была просверлена Скважина. Такой шаг объясняется отчасти тем, что свою известность, приобретенную благодаря близости к великому Льюсу Тэрину, она любила больше, чем его самого, а отчасти тем, что она смотрела на него как на средство, которое поможет ей добиться власти для себя. Майрин не желала мириться с их разрывом и со всей решительностью продолжала его преследовать. Когда, отвергнув Майрин, Льюс Тэрин женился на Илиене Моерелле Далисар, что случилось примерно за пятьдесят лет до начала Войны Тени, ситуация накалилась до предела и произошел взрыв. Майрин попыталась сорвать свадебную церемонию и на протяжении всего следующего года неоднократно прилюдно приставала к Льюсу Тэрину самым нахальным и вульгарным образом, обвиняя Илиену, что та его «увела». Вскоре после этого она и обратилась к Тени. В конечном счете Ланфир никогда и не отказывалась от своих притязаний на Льюса Тэрина; Отрекшиеся устроили немало заговоров, которые в большинстве своем имели целью пленить Льюса Тэрина или обратить его тем или иным способом на сторону Тени, и почти всегда Ланфир была на первых ролях.
Вероятно, среди всех Отрекшихся самая необычная причина перейти на сторону Тени была у Асмодиана. Темноглазый и темноволосый статный красавец, Жоар Аддам Нессосин был до Войны Тени известным композитором. Родился он в маленьком портовом городе Шорелле (местонахождение неизвестно) и был вундеркиндом, сочинявшим музыку и великолепно игравшим на множестве самых разных инструментов. (Из них в наше время хорошо знакомы только арфа и несколько разновидностей флейты. Еще он играл на шаме, балфоне, корэе и обайне, но от этих музыкальных инструментов остались лишь названия, и больше ничего.) Какие бы надежды Жоар Аддам ни подавал в юные годы, надежд этих он не оправдал, по крайней мере так, как от него ожидали. Музыкальные произведения, сочиненные им еще в пятнадцатилетнем возрасте, исполняли во многих величайших городах мира, но тех высот, которые ему многие предсказывали, он не достиг и не занял место среди выдающихся композиторов эпохи. По достоверным сведениям исторических источников, причиной того, что он отдал Тени свою душу, стало обещание бессмертия. Имея в своем распоряжении вечность, он, несомненно, добился бы того самого величия и, наверное — что даже более важно, — удостоился бы признания, которое до сих пор от него ускользало.
Освободившись из заточения в Скважине, он взял себе имя Гэйбрил и соблазнил королеву Моргейз Андорскую, с помощью Принуждения затуманил и притупил ее сознание, превратив в свою игрушку. Затем он, стоя за троном Моргейз, ее именем стал править Андором, пока Ранд ал’Тор не сразил его при помощи погибельного огня.
Балтамел, от рождения носивший имя Эвал Рамман, был историком, специализировавшимся на изучении исчезнувших культур. Хотя он и обладал высоким уровнем владения Силой, отличиться и удостоиться столь желанного третьего имени ему не удалось. Существуют источники, допускающие, что качество его работы — не единственная причина, почему он так и не добился положения, которого столь жаждал. Отмечается, что у него был взрывной темперамент и он нередко терял над собой контроль. По общему мнению, не раз и не два случалось так, что его едва не обездвиживали посредством Силы — чтобы предотвратить насилие с его стороны. Балтамел был красив собой, любил общество женщин и пользовался у них успехом, но, несмотря на занимаемую им должность в институте высшего образования в М’джинне, он немало времени проводил в заведениях, которые сегодня назвали бы тавернами самого низкого пошиба. Как ни поразительно, но он находил огромное удовольствие в общении с представителями самых низких и грубых слоев общества, в том числе и с преступниками. Высказывалось предположение, что главной — и, вероятно, единственной — причиной, почему его не сместили с должности, был его уровень владения Единой Силой. На сторону Тени Эвала Раммана привлекло обещание бессмертия. Жить вечно и не стареть — что может быть лучше? Свое путешествие к Шайол Гул, чтобы отдать в залог Тени свою душу, он совершил примерно в середине периода, получившего название Крушение.
В общем и целом, его правление, по сравнению с прочими Отрекшимися, особенными ужасами не отличалось, хотя не следует забывать, что он, как и все они, позволял сколоченным Месаной детским шайкам бесчинствовать в своих владениях, помогал «сборщикам» Агинора отлавливать людей и отправлял мужчин, женщин и детей на съедение в троллочьи гарнизоны. Некоторые историки не придавали особого внимания определенным злодеяниям, свойственным исключительно Асмодиану, поскольку затрагивали они немногих. Однако умалчивать о них нельзя. Любого человека из мира искусства, чье творчество Асмодиану не нравилось или вызывало у него неодобрение, лишали зрения и/или калечили каким-либо иным образом. Объектом недовольства Асмодиана мог стать любой художник, писатель, музыкант, вообще кто угодно из этого круга, но в особенности гнев Отрекшегося вызывали те музыканты и композиторы, которые до войны считались его соперниками.
Хотя, став Балтамелом, в советах Тени во время войны он и занимал высокие посты, выяснить его точную роль не удается. Возможно, он возглавлял шпионскую сеть, соперничавшую с той, которой заправляла Могидин. Нет никаких сомнений, что войсками Балтамел никогда не командовал, однако есть вероятность, что он служил Тени в качестве губернатора. Но какое бы положение Балтамел ни занимал, известно, что при его участии совершались многочисленные масштабные злодеяния, и среди них — устройство лагерей, где людей, точно домашний скот, разводили на корм троллокам.
Саммаэля можно было бы назвать привлекательным, если бы его лицо не пересекал косой мертвенно-бледный шрам — ото лба до челюсти словно провели раскаленной докрасна кочергой. В ту эпоху подобные повреждения с легкостью поддавались исцелению Восстановителями. Тем не менее Саммаэль не позволял удалить свой шрам — он напоминал Отрекшемуся об унизительном поражении, из-за которого и появилась эта уродливая отметина. Для Саммаэля шрам служил символом ненависти и отмщения.
У Равина были две главные слабости: он был очень падок на лесть и любил женский пол. Многие раболепием и лестью достигали высоких постов во властных структурах под его руководством, хотя, если обнаруживалось, что они слишком явно не соответствуют занимаемым должностям, он, не мешкая, лишал их должностей. И, будучи внешне весьма привлекательным мужчиной, он категорически не терпел отказов. В этом отношении предметы его страсти редко имели какой-либо выбор. Большинство упущений и небрежностей, имевших место при правлении Равина, можно объяснить тем, что время, которое следовало посвятить делам, он предпочитал проводить со своими любовницами
