Шесть черных башмаков по белой мостовой.
Два впереди, два вслед, два замыкающих.
Вокруг – ни собаки. Единственные собаки на улице – мы.
отец уже на пороге зала, в старом своем, неизменном халате, серо-зеленоватом, цвета ненастья, цвета Времени
ибо восхищение – величайшая из ведомых мне страстей!
Нет, нет, нет, не спорьте! – посетительница, с вызовом на устах и со слезами на глазах. – Я должна увенчать вас, хотя бы на мгновенье!
В своей полнейшей отрешенности от внешнего , отец и не задумывается о том, как может выглядеть лауреат в халате!
Скупость сына бедных родителей, стеснявшегося тратить на себя то, чего не могли на себя тратить они, трудившиеся до последнего вздоха.
Итак – скупость, являющая собой сыновнее уважение.
Папа, скоро? – это опять Ася спрашивает, я же, из гордости врожденного пешехода – и прочих своих гордостей – молчу.
хочу чего-то очень своего , не выбранного, а полюбленного
– Нравится?
– Для тебя – да, для себя – нет.
