Оглавление

ОТ АВТОРА

Идея истории про бандита из 90-х пришла ко мне очень давно. Я с детства был большим фанатом криминального жанра: в первую очередь, конечно же, в кино, ну а после ещё и в книгах, музыке. Кинематограф показывал бандитов очень по-разному: одни ленты их романтизировали, другие пытались, наоборот, вызвать отвращение к подобным персонажам. Бывало, что кино делало из них жертв. Неизменным оставалась лишь притягательная атмосфера разгульного образа жизни на экране: они всегда творят, что хотят, и плюют на правила. Конечно, нередко кинематографисты и писатели отчётливо дают понять, чем подобный образ жизни заканчивается. Как правило, это либо тюрьма, либо смерть. Я не хочу устраивать полемику относительно нравственной составляющей вопроса. Он однозначно очевиден. Уголовщина — это плохо, и рассуждать тут не о чем. Но я всегда рассматривал данную тематику с точки зрения жанра искусства и как творческому человеку, мне захотелось внести свой небольшой вклад в данный жанр. Вероятно, он будет незначительным и скромным, но это мое ви́дение криминальной истории, и я делюсь им с вами.

Эта история имеет отражение также в качестве одноимённой компьютерной игры, которую создаю тоже я. И тут есть интересный момент. Писать книги по играм — это задача очень нетривиальная. Нужно понимать, что в игре всё завязано на геймплей и присутствует определённый ритм, под который нужно подстроиться. Помимо сюжета в играх есть также активности на уровнях. Игра должна быть динамичной и завлекать игрока. Разработчик не только обязан рассказать интересную историю, но ещё и реализовать увлекательный геймплей. Именно поэтому данный формат ограничивает автора в рассказе. Я не хочу, чтобы данная книга воспринималась как «написанная по мотивам игры» или же вышедшая в релиз игра виделась игроку как «созданная по книге». Это всё не так. Несмотря на то что в целом это та же история, книга и игра — всё же разные произведения, несущие совершенно уникальные эмоции. Я бы сказал, что в данном случае они, скорее, дополняют друг друга. Те вещи, которые не получилось бы создать в игре, я перенёс на страницы романа. Игра, однако, позволяет пережить уникальный экспириенс, примерить на себя роль Алека и решить все вопросы самостоятельно. Обычно попытка переноса истории в разные виды подачи заканчивается крахом по одной причине (именно по этой причине, например, проваливается кино по играм) — отсутствие узнавания. Когда мы проходим компьютерную игру, то на подсознательном уровне в кино или книге по этой игре мы хотим видеть то же самое. Само собой, с большими подробностями. Именно по этой причине я не стал мудрить и попытался максимально точно перенести в роман историю Алека, добавив различные новые персонажи и сюжетные линии. Также дополнил историю рассуждениями Алека о жизни, его точку зрения на вещи.

Само собой, этот роман не стоит считать неким «путеводителем» по 90-м годам в России. В данном случае этот период выступает фоном. Это некий собирательный образ, почерпнутый мной не столько из реальной жизни, сколько из массовой культуры. Реальные 90-е годы такими не были. Местами они были, наверное, похлеще, а временами — сильно проще. Здесь нужно понимать специфику жанра игры и, соответственно, книги.

Жанр криминальной драмы является одним из основополагающих жанров массовой культуры. Не зря же такие фильмы, как «Крёстный отец», — который в общем-то про уголовников, — являются шедевром мирового кинематографа. Моё поколение выросло на подобных картинах. В США было свое культовое время, которое нашло отражение в культуре. Это время «сухого закона» или 30-е годы XX века. Тут сразу представляются крепкие мужики в строгих костюмах и шляпах, сжимающих пистолеты-пулемёты Томпсона, или, как их ещё называли люди причастные, «чикагские пишущие машинки». Это время обрело культовый статус. По нему были сняты бесчисленные киноленты, как то: «Однажды в Америке», «Крёстный отец», «Неприкасаемые», «Клуб „Коттон“», «Чикаго», «Лицо со шрамом», «Багси», «Проклятый путь», «Подпольная империя». Все эти фильмы я затёр до дыр в своё время. Меня привлекала мрачная атмосфера криминального мира, вернее, то, как его показывали кинематографисты. Позже появились более современные представители жанра: «Славные парни», «Казино», «Лицо со шрамом» Брайана Де Пальмы. Совершенно великолепная атмосфера была в фильме «Король Нью-Йорка» с Кристофером Уокеном в главной роли.

Стоит упомянуть про отдельный жанр, который нам подарило послевоенное время в США. Речь идёт о жанре «нуар» или жанре «крутого детектива». После Великой депрессии и Второй мировой войны у кинематографистов в США не было средств, чтобы снимать дорогое кино, поэтому популярность обрёл жанр «чёрного фильма». Это, как правило, были криминальные истории, где главный герой (бандит, частный детектив, полицейский) в одиночку вершил правосудие над различными преступниками. Жанр этот очень сильно повлиял как на кинематограф, так и на массовую культуру в целом. Производство такого кино не было особенно затратным, половина сцен снималась на натуре либо в тёмных помещениях. Многие фильмы, выпущенные в данном жанре, завоевали любовь публики и вошли в золотой фонд кинематографа. «Нуар» также проник и в литературу, где пользовался не меньшим успехом. Среди прочих представителей жанра на меня произвели самое серьёзное впечатление романы Микки Спиллейна. Я до одури зачитывался этими крутыми историями про частного детектива Майка Хаммера. Именно Спиллейн заставил меня полюбить «чёрный жанр». Поэтому в романе и игре вы найдёте все признаки «крутого детектива».

Конечно, иностранные фильмы выглядели круто, но хотелось чего-то своего, близкого и понятного. Всё же, несмотря на всю притягательность американского кино, мы крайне далеки от их культуры. Это я понял, когда сам побывал в США в 2011 году, будучи студентом второго курса Тюменской государственной академии мировой экономики, управления и права (ТГАМЭУиП). У них там другая реальность, другие ценности, свой, собственный взгляд на жизнь. Бо́льшая часть тех смыслов, которые были заложены в вышеперечисленные фильмы, нам просто недоступна для понимания. Потому что мы в СНГ живём совершенно иными материями. Тем не менее нельзя сказать, что наша культура беднее, совсем наоборот. Она сильно богаче и многограннее. У нас были свои культовые времена, которые не просто заслуживают внимания, а я бы даже сказал, что необходим тщательный и подробный анализ того, что происходило в нашей истории всего четверть века назад.

Нужно помнить и про яркие и очень самобытные отечественные работы, которые также имели серьёзное влияние и создавали образ тех самых 90-х. Помимо очевидных «Бригады» и «Бумера» были атмосферные постперестроечные картины. Ленты «Упырь» и «Прикосновение», суперкультовый «Брат» и вообще всё творчество Алексея Балабанова внесли огромный вклад в развитие жанра. Картина Сергея Бодрова-младшего «Сёстры» дала Алеку имя. Там отца младшей дочери звали Алик. Мне показалось это имя очень мощным, ёмким и внушающим уважение. На мой скромный взгляд, у бандита примерно такое имя и должно быть. Конечно, я его видоизменил, и оно звучит как сокращение от «Алексей». Очень сильное влияние на меня оказало творчество рэп-группы «Кровосток». Если вы с ним знакомы, то, прочитав роман, вы поймёте, почему. Короче говоря, мне было от чего отталкиваться и чем вдохновляться.

Я взял 90-е как образец культового времени и попытался наложить на него ту самую атмосферу, которую почерпнул из массовой культуры. Что получилось в итоге? Думаю, станет понятно, когда выйдут и игра, и книга. Тогда можно будет посмотреть на историю целиком, с разных ракурсов, и составить правильное впечатление.

ALEK

Приватизация в России до 1997 года вообще не была экономическим процессом.

Она решала главную задачу — остановить коммунизм. Эту задачу мы решили.

(с) Анатолий Чубайс

Вечером отдыхали с пацанами в сауне, взяли водки, закуски, икры, солений, по пути заехали к Рашиду, отоварились свежей травой, чтобы нормально раскуриться.

— Отдыхать едете, братва? — увидел Рашид пакеты со жратвой на заднем сиденье моего «мерса». — А как же шашлыки у меня? Чё, не уважите Рашида? У меня тут хамам, целый гарем.

Пацаны заржали, Рашида все любили: нормальный мужик.

— Всё будет, братан, раскидаемся с делами, на следующей неделе заедем.

Тепло попрощались, поехали кутить. В сауне на «50 лет» нас уже ждали. Сотрудницы выдали банные полотенца, бассейн тёплый, сауна разогрета, бильярд, из магнитолы играет песня группы «Комбинация» про вишнёвую «девятку».

— Чё за х**ня играет? — скривился Михась.

— Не трогай, нормас, пока трезвые. — Шиша остановил Михася, уже тянувшего свои клешни к магнитоле.

— Давай помогай, — сказал я, доставая продукты из пакетов и ставя их на стол. — Нарезай бутеры.

— Алек, братан, а тёлки? — сказал Михась.

— Чё, прям щас уже? Надо настроение нагулять сперва. Ну, я могу позвонить Лизе, она привезёт.

— Не, на **й, братан, — вмешался Шиша. — Алек прав, давай посидим сперва, накатим, в сауну сходим, бл**и — потом.

— Ну, как знаете, — пожал плечами Михась.

Мы накрыли стол на скорую руку, разлили водку по стаканам, накатили, закусили бутерами с красной икрой.

— Между первой и второй… — начал Михась.

— Перерыва нет вообще, — закончил Шиша.

— Давайте за нас с вами, за х*й с ними, — поднял я стакан.

Пацаны весело загоготали, опрокинули стаканы, закусили: кто лимончиком, а кто квашеной капустой. После второй я почувствовал расслабление, водка зашла как надо.

— Хорошо идёт! — выдохнул Михась, закидывая в рот кусок копчёной буженины.

Подтвердил тем самым мои мысли.

— Третий, пацаны, — сказал я и разлил водку по стаканам, — давайте за тех, кого уже нет с нами.

Пацаны встали, молча взяли стаканы.

— За Гену давайте, правильный пацан был, — сказал я. — И пусть закопали мы тех, кто его порезал, но от этого всё равно не легче.

***

В моменте вспомнилось мне, как выцепили этих чертей в прошлом месяце. Гена был своим в доску, но очень нервным. Характер взрывной, плюс курил много чуйки, что здоровья явно не добавляет. И вот как-то он пошёл в кабак один в центре, там познакомился с какой-то тёлкой, студенткой с Севера, из Когалыма она была вроде. Её уже окучивали два спортсмена. Ну, Гена зарамсил с ними, слово за слово, позвал их на улицу — перетереть, — там получил ножом в горло. Придурки эти свалили, тёлка вызвала скорую, и Гену увезли во вторую городскую. Мы с Шишей и Михасем подъехали позже. Полночи просидели, но без толку — Гена ласты склеил. Глупо как-то получилось. Он из таких замесов выкарабкивался, а тут на пустом месте. Эти две сорвиголовы решили из Тюмени сразу свалить: видимо, поняли, на кого наехали, — сели на тачку, но на трассе Тюмень — Екатеринбург их тормознула местная братва, типа дань собирала за проезд. Тут-то всё и выяснилось: кто такие, откуда и что сделали. «Гостей» скрутили и увезли в надёжное место, заперли в подвале гаража. Свердловские шуманули мне, объяснили ситуацию, сказали, что надо перетереть. Забили с ними стрелку на трассе, утром мы собрались, взяли с собой стволы «на всякий случай», кое-чего перекусить в дорогу и поехали базарить. Пацаны из Свердловска нас встретили радушно, никаких тёрок между нами не было. Делить с ними нам особо нечего, за исключением нескольких моментов, связанных с трассой.

— Алек, я знаю, что тебе эти двое нужны, — начал их старший.

— Они друга моего порезали, — сказал я.

— Слыхал, да и эти выложили уже всё, — понимающе протянул он. — Я бы и так их отдал, ты ж понимаешь.

— Понимаю, — кивнул я.

— Но мне бы вот решить одну проблему в Тюмени, по дружбе старой, и тогда все были бы довольны.

— Что за проблема?

— Есть у меня знакомый, он денег дал, достаточно крупную сумму, банкиру из вашего города, а тот забыл, похоже, что долги надо возвращать. Так мало того, что забыл, ещё и вступил в долю с вашими местными, чтобы они его крышевали, и совсем осмелел. Непорядок, Алек, такие вещи не стоит спускать, но я так не хочу лезть в Тюмень, с кем-то там разбираться, мне вот это вообще неинтересно. Так что, если ты поможешь, буду очень признателен.

Старший затянулся сигаретой и замолчал, стал ждать моего ответа.

— Я посмотрю, что можно сделать, — ответил я, немного поразмыслив.

— Добро, — улыбнулся их старший, — всю необходимую информацию я тебе отправлю позже. Выводите их!

Последняя фраза стала сигналом для его парней, которые тут же открыли багажник «джипа-cherokee» и вытащили двух гостей в трениках, с мешками на головах и перевязанными руками.

— Грузите их к нам в тачку, — сказал я и кивнул Шише, чтобы тот открыл багажник.

— Рад был тебя видеть, Алек, давай в следующий раз в более приятной обстановке встретимся. — Их старший пожал мне руку. — Приезжай к нам, в баньку сходим.

— Обязательно.

Чертей утрамбовали в багажник моего «мерина» и разъехались. Свердловские — к себе, ну а мы — вершить правосудие. Холодно было, сыро, середина марта, повезли их вечером в лес, в сторону тобольского тракта.

Работает радио, диктор вещает: «В эфире тюменские новости. Тяжелейшая экономическая ситуация в стране, обусловленная боевыми действиями в Чечне, увеличила дефицит госбюджета с 8,6% в 1994 году до 9,7%, который наблюдается сегодня. В марте этого года на заседании правительства президент „ОНЭКСИМ-банка“ Владимир Потанин выдвинул идею проведения залоговых аукционов, за счёт которых можно пополнить казну. Среди госкомпаний, которые фигурируют в списке, есть также акции компании „ТСЕ-Нефть“, лидирующей в нефтедобывающей отрасли нашего региона. Процедура проведения аукционов стартует уже в ближайшее время. Будем держать вас в курсе событий. С вами была Маргарита Малинина».

— А чё это за аукционы? — спросил Шиша.

— Да банки хотят кредитовать казну, а в залог государство отдаст крупные предприятия: нефтяные там, промышленные, — ответил я.

— Кто-то здорово наживётся с этих аукционов, — задумчиво протянул Михась. — Щас себе заберут компании за копейки и получат в руки ресурсы, заработают миллиарды баксов. Эти аукционы ещё надолго запомнят, можете быть уверены.

— Это точно, — согласился я.

— Включите музон, чё эту тоску слушать?! — возмутился Шиша и потянулся к «бубнилу» переключить станцию. Михась ударил его по руке.

— Ай! Больно, сука! — взвизгнул Шиша.

— А ты не лезь, послушай, хоть не идиотом помрёшь, — сказал Михась. — Может, сразу угандошим обоих?

Михась вынул нож со всей решимостью резать глотки.

— А могилу ты копать будешь? Пусть сами себе копают, я новые ботинки надел сегодня, мне не в кайф в этой сырой земле возиться, — скривился Шиша.

На улице весна, всё начинает таять, но в наших краях март ещё мерзкий, холодный. Снег то оттаивает, то подмерзает. Не зря же говорят: «Наступил марток — надевай двое порток».

— А если мусора́ на трассе тормознут? — спросил Шиша.

— Ничего, я позвоню Андреичу — отмажет, ну и накинем немного сверху от себя, — сказал я.

— На чай, — хохотнул Михась.

— Чё мы всё время в лес всех возим? — возмутился Шиша.

— А куда везти? — не понял я.

— Алек, лес — это для бедных, могилы какие-то копать ещё, кладбище уже целое там, вон у Бивня в бригаде есть свой «крематорий».

— Сжигают, что ли? — почесал репу Михась.

— Ну, типа там и печи, и известь, и кислотой растворяют, распиливает он чертей на несколько частей — и в бочку, пара часов — ни фига не останется.

— И ты хочешь этим заниматься? — поморщился я. — Оно тебе надо? Чё-то там пилить, растворять? Ты мясник, что ли? Разок сделаешь — блевать будешь весь вечер потом. Я лучше в лес лишний раз съезжу. Свежий воздух, шум деревьев, кукушки.

— Ну, не знаю, братан, хочется как-то в ногу со временем идти. А то чё мы?

Я свернул с трассы и поехал лесной тропой, сбавил скорость, чтобы не ободрать бампер на кочках.

— Так, Шиша, бери ствол, ты прикрываешь, и следи за этими уродами, они понимают, что мы их сюда не на пикник привезли, тем более что слышали сейчас, что мы тут тёрли… — начал я инструктаж, но Шиша меня прервал:

— А чё они там слышали? Мотор же орёт, шумно.

Я вздохнул.

— Ты в багажнике ездил когда-нибудь? — спросил я Шишу.

— Нет, — помотал он головой.

— Не переживай, когда тебя так же в лес повезут, поймёшь, что всё, что в салоне обсуждают, там отлично слышно.

Михась заржал.

— Да ну вас, сплюньте, — поплевал через левое плечо Шиша и постучал по голове.

Я продолжил инструктаж.

— Ждать от них можно чего угодно. Шаг вправо, шаг влево — и сразу насмерть обоих, понял? — Голос мой был деловым и уверенным.

В таких делах нужны хладнокровие, скорость реакции и действий. Любая ошибка может стоить нам жизни.

— Понял, — кивнул Шиша и вытащил из-под сиденья АКСУ, снял его с предохранителя, передёрнул затвор.

— Михась, ты самый здоровый, поможешь вытащить их, но ствол тоже держи наготове, мало ли чего.