автордың кітабынан сөз тіркестері  Безлюди. Последний хартрум

Женя Юркина

ни к чему испытывать ненависть, когда есть любовь

– Мне нравишься ты. Каждая твоя грань. И не думай, что, принимая одну твою часть, я отвергаю другую. Какая бы личность ни проявлялась в тебе, это и есть ты. Все тринадцать раз, – сказала она, глядя ему в глаза, и нежно коснулась его щеки. – Не разбивай себя на куски. Ты нужен мне целым

Лютены могли пожертвовать безлюдем ради спасения себя, а Дарт – нет. Для него утрата дома была равносильна смерти. Без силы, без своих личностей он был никем, скорлупой от гнилого ореха. Там, где все видели мнимую свободу, его ждала пустота

– Тогда почему вы помогаете мне, раз ненавидите безлюдей?

Она помедлила, прежде чем ответить, и отвлеклась на ликерно-кофейную бурду в чашке.

– Знаете, Флориана, я ненавижу лакричные конфеты. А мой Бенни их обожает. От этого я не перестаю о нем заботиться. – Когда она заговорила о сыне, ее взгляд стал мягче и отчего-то печальней. – Иногда он тоже не принимает моей заботы. А потом, когда случается то, о чем я предупреждала, плачет и жалеет, что не послушался. Вот и все, что я хотела вам сказать

– Ты больной ублюдок, – прошипел Дарт. – Вор, предатель и манипулятор.

– Знаю. – Его губы искривились в хищном подобии ухмылки. – Мы оба не те, кем хотим казаться. Может, перестанем притворяться?

Секреты как веревки: пока они только твои, то давят и стесняют движения, но стоит им попасть в чужие руки – и ты становишься марионеткой

– Если точно убьют, – Дес заговорил тише, словно собирался поделиться секретом, – я бы предпочел провести последние часы жизни в удовольствии.

Флори осуждающе фыркнула.

– Хорошо, что руки у тебя связаны.

– Знала бы ты, какие чудеса творят мои губы и язык…

– Тогда, может быть, развяжешь ими веревки, болван?

– Слишком грубая работа

– Хорошо, что я сходил на прием сегодня, – пробормотал Рин. – Иначе бы пришлось светить фингалом перед градоначальником.

– Тебе все равно отказали. – Дес дернул плечами. – Какая разница?

– Так меня хотя бы выслушали.

– Сомнительное достижение, Эверрайн, – поддела его Илайн.

– Индюка тоже слушали, прежде чем бросить в котел, – подхватил Дес, возвратившись к привычному образу шута.

За этим он прятал все остальные, сколько-нибудь уязвимые чувства. Как нарочито яркие заплатки на одежде, его шутки скрывали за собой то, что не предназначалось для чужих глаз

Лишь в одном она так и не решилась признаться: что сегодняшняя ночь была самой откровенной в ее жизни. Это откровеннее, чем остаться без одежды, чем доверить обнаженное тело его рукам

– Что я могу сделать для тебя?

– Побудь со мной. И не пытайся утешить.