Если уж флегматичному и нерешительному по природе Роберту Одли что-то втемяшивалось в голову, то ничто не могло отвернуть его от намеченной цели.
Праздность ума, не позволявшая думать о многих вещах одновременно, не останавливаясь ни на чем по существу (что свойственно людям куда более энергичным), придавала ему удивительную прозорливость в тех случаях, когда что-то по-настоящему привлекало его внимание.
Страшные дела могут твориться под самым гостеприимным кровом, немыслимые преступления совершаются на самом идиллическом фоне, не оставляя следа. Я не верю в кровавые пятна, которых не в силах стереть время. Я скорее поверю, что мы можем спокойно дышать воздухом места, где произошло преступление, и, глядя на улыбающееся лицо убийцы, восхищаться его безмятежной красотой.
мы часто видим, что философ, называющий жизнь пустым заблуждением, довольно разборчив в инвестировании денег и признает материальную природу банковских облигаций, в отличие от таких туманных понятий, как эго и супер-эго.
Сумасшедшие дома велики и даже слишком многочисленны, а все-таки их должно быть еще больше, как подумаешь, сколь многим несчастным приходится ломать голову над безнадежной упорядоченностью внешнего мира по сравнению с бурями, мятежами и хаосом внутри, как вспомнишь, сколько умов балансирует на узкой грани между здравым смыслом и безумием, между сумасшедшим сегодня и разумным завтра, между ненормальным вчера и здравым сегодня.
«Как прекрасна жизнь, – мысленно иронизировал Роберт. – Какой чудесный дар, какое непередаваемое благословение! Если любой из нас подсчитает часы, когда был по-настоящему счастлив, покоен, ничто не омрачало его существование и ни одно облачко не затмевало голубизну неба, то горько рассмеется, обнаружив, что был счастлив какую-то неделю или десять дней за тридцать лет. Возможно, что за три десятилетия декабрьской тоски, мартовских ветров, апрельских дождей и ноябрьского сумрака выпало семь или восемь великолепных августовских деньков, когда в безоблачном небе сияло солнце и веял легкий ветерок. С какой нежностью мы лелеем воспоминания об этих днях, надеясь, что чудо повторится, воссоздаем сходные обстоятельства, стараемся договориться с судьбой! Как будто радость состоит из определенных составляющих, как будто счастье – не диковинная разноцветная птица, что летит куда ей вздумается: сегодня она с нами, а завтра навсегда нас покинула!
