Нет, кормить мы её не будем. — Летка остановилась и повернулась к Сашке лицом. — Мы её заберём. Сашка чуть не упал — то ли оттого, что кроссовка в яму попала, то ли от Леткиных слов. — Заберём?! Чужую собаку? Это же всё равно что украсть! —
Нет, — голос у Летки был хриплый и будто надтреснутый. — У Фунта хозяйка умерла. Она старенькая была, бабушкина подруга. А родственники его брать не захотели. Альма была бездомной, я её возле рынка нашла, домой привела. Артек — тот, что на овчарку похож, — тоже бродячий. Может, у него когда-то и были хозяева, кто-то же его дрессировал? Но я точно не знаю. Динка — это маленькая, которая с бородкой, — точно была хозяйская. У нас на улице отдыхашки жили. Долго жили, с апреля до ноября, и завели собаку. А когда уезжали, Динку с собой не взяли. А хозяева того дома тоже её оставлять не захотели, у них другая собака была. И Динка три дня у ворот сидела, ждала, пока я её к себе не унесла, прямо на руках. Когда собак стало много, дядя Коля, Иван Михайлович и один наш сосед помогли мне дом для них построить. Кошки сами приблудились. Кошкам легче, они без человека могут. А забрала я Джерри — это эрдель, — Мушку и ещё троих. Но этих троих у меня нет. — Летка снова замолчала.
— Заберём?! Чужую собаку? Это же всё равно что украсть! — он говорил шёпотом, и в какой-то момент ему показалось, что Летка его не слышит: ветер шуршал листвой и жутковато шевелил волосы на голове девочки, которая стояла не двигаясь. Когда она наконец заговорила — жёстко, чётко, зло, — Сашка снова, как в их первую встречу, подумал, что Летка намного его старше. Года на три, не меньше.
— Этот человек, к которому мы идём, — он всё равно что фашист. Он подобрал собаку на улице, посадил её на цепь и никогда не снимает ошейник с шипами. Он её не кормит. Почти совсем не кормит! Только иногда кинет кусок сухого хлеба. И забывает налить ей воды, так что она целыми днями сидит на солнце и мучается от жажды. А когда этот человек пьяный, а собака лает, то он её бьёт. Чем придётся. Хоть палкой, хоть ногами. А если ты считаешь, что собака должна жить у такого фашиста, то давай! Вали отсюда! — напряжённой рукой Летка указала направление. — К мамочке с папочкой!
По одному каналу шла какая-то американская комедия, совсем не смешная, по другому — сериал про полицию и бандитов, на третьем какие-то старые, неизвестные Сашке певцы и певицы пели противными голосами. Нигде не показывали ни собак, ни каких-нибудь других животных.
Ему вообще нравились собаки. Любые. Он давно решил: когда-нибудь у него обязательно будет собака. Может, чау. Или лабрадор. Или пусть даже какая-нибудь чихуахуа. Петька всё твердит, что мелкие собаки — это для женщин, а у мужчины должен быть солидный пёс, охранный или даже бойцовый. Но Сашке всё равно — лишь бы собака.
Созвездие Большого Пса. А у Сашки пусть и не все каникулы, но самые лучшие летние дни прошли под созвездием Бродячих Псов. Или, точнее, Бывших Бродячих, а теперь Домашних Псов. Ну и пусть такого на самом деле нет. Это неважно. Ведь были и Фунт, и Альма, и маленькая Мушка, и другие собаки…
