Начните утро со стихов,

Стихов талантливых поэтов —

Не с грустных мыслей о плохом

И новостей из интернета.

Не приподняв с постели бок,

Не отлепив главы с подушки,

Читайте: Друнина и Блок,

Рождественский, Есенин, Пушкин!

Как будто полный свежий вдох

Или глоточек родниковый:

Восторг и трепет — как же смог

Поэт вот так возвысить Слово!

Оно прольёт на сердце сладость,

Как в детстве — пенье петухов,

И будет целый день вам в радость.

Начните утро со стихов!

Март на дворе, наступает весна,

Будет мне скоро двадцать —

Нет женихов и как перст я одна,

Горько с бессонницей знаться.

Как метроном, барабанит капель,

Капельки, как минутки,

Быстро за мартом мелькнет и апрель —

Время торопится жутко!

Скоро мне тридцать, ночами без сна,

Муж не ночует дома,

Толку, что замужем, сплю-то одна,

Койка, как плац, огромна.

Сорок исполнилось — бдю у окна,

Муж мой храпит, как трубы,

Полночь пробило, однако нет сна —

Жду дочерей из клуба.

…Вот наконец не мешают мне спать,

Кайф, что одна я, братцы!

Завтра исполнится аж шестьдесят,

Лучше б, конечно, двадцать…

Говорят, расширяется наша Вселенная,

В непонятные дали летит Млечный Путь,

Так стремительна жизнь наша краткая бренная,

Что порой недосуг и на небо взглянуть.

Лучше взглядывать чаще в любимые лица

И поближе друзей дорогих привечать —

Друг от друга мы тоже хотим отдалиться,

Чем отчётливей возраста зреет печать.

Нас разводят года не спеша, но старательно,

Вот супруги со стажем — и вместе, и врозь.

Если этот вопрос изучить повнимательней,

Что мы с разных планет — и поверишь всерьёз.

Обзаводимся каждый своим интересом

И друг друга совсем не хотим понимать.

Даже вечером тихим уютным воскресным

Марса в кресло влечёт, а Венеру в кровать.

Разделяются эти планеты в галактике

Миллионами лет световых навсегда…

У Всевышнего, видно, особая тактика,

Человеку её не понять никогда.

Алели аллеи разлапистых клёнов,

Рябили рябины, боярышник сладкий,

На траву газонную, ярко-зелёную

Слетали листочки, как будто заплатки…

Осенних примет городских так немного,

Там взглядом окинуть окрестности трудно,

Осенние мысли, они про погоду,

Одежду да обувь — чтоб было уютно.

В деревне же всё совершенно иначе:

Тут каждый листочек часть жизни уносит,

И дождь — не вода, это небо тут плачет,

Здесь каждый второй от рожденья философ.

И взгляду просторно в полях опустевших,

И жалко увядшие астры и розы,

Но после несносной жары надоевшей —

Как в душу бальзам сквознячок под берёзой.

Вот птицы уже собираются в стаю,

И сонной душе вдруг становится тесно,

Куда их природа влечёт, я не знаю,

Но тоже сорваться не терпится с места.

И, в общем, не так уж и важно в деревне,

Во что я обута, во что я одета.

Острее здесь глаз, не торопится время,

И хочешь — не хочешь, а станешь поэтом.

Что же ты, мой Пегас, охромел, обезножел

И поникли твои легендарные крылья?

Кто тебя, дивный конь, обратал и стреножил,

Что взбрыкнуть и заржать не способен в бессилье?

Может, ты и не конь, а старушка-кобыла

Сивой масти, которой зов рифмы неведом?

А стихи, что я в лунную ночь сочинила,

Назовут хоть прекрасным, но всё-таки бредом.

Просыпайся, коняга, прозванье Пегаса

Не пристало любимцу Эвтерпы позорить.

Кличет муза тебя и меня на Парнасе,

Будешь, друг мой, лениться — придётся пришпорить!

Отпускают с годами любимых —

Жизнь свела, а потом развела,

Ты был светом и хлебом единым —

Не судьба, вот такие дела…

Эх, да что там лукавить напрасно,

Проклинать и судьбу, и злой рок,

Это мне померещилось счастье,

Я ж тебе — как привал у дорог.

У тебя к горизонту дороги,

Даль чиста, словно в клетку тетрадь…

Оторвать можно руки и ноги,

Я смогла часть души оторвать.

Ни лицо я не помню, ни имя,

И не ёкает больше в груди.

Счастлив будь и с другой, и с другими…

И по снам по моим не ходи!