Потому что ты воюешь вместо того, чтобы расслабиться. Просто отпусти события на самотёк. Измени риторику своих мыслей, и зона комфорта станет не уязвимой, а текучей. Она лишится границ, которые ты устанавливаешь для неё своими представлениями, и начнёт расширяться, захватывать всё происходящее с тобой, превращая любые ситуации в заведомо комфортные.
Она некоторое время выразительно смотрела на меня, а потом добавила:
— Тебе нужно отменить границы своей зоны комфорта. Тогда смятение, в котором ты сейчас пребываешь, будет принято как данность, с которой ничего не надо делать. Вообще ничего, понимаешь?
Так вот, — продолжила Вероника, когда мы уселись на свои места. — Ты постоянно врёшь себе, потому что носишься со своей личностью, как с писаной торбой.
Я приподнял брови, выражая недоумение. Вероника тут же сгримасничала, передразнив меня, и сказала:
— Что ты на меня так смотришь? Ты отрицаешь всё, что даёт мир, если это выходит за рамки твоих представлений о мире.
— Но ты же совсем не знаешь меня, — возразил я. — Я всегда открыт новому.
— Вот как? Тогда ответь, допускаешь ли ты существование, скажем, алхимии?
Я уверенно кивнул.
— Конечно. Я уважаю Юнга, который относился к алхимии весьма серьёзно. А…
Вероника тут же перебила меня:
— При чём тут Юнг? Вот лично ты веришь, что алхимия существует прямо здесь и сейчас?
Я хотел было ответить утвердительно, но вдруг задумался. Действительно, про алхимию я знал только то, что читал когда-то в книжках, но я ни разу не сталкивался с ней в реальной жизни. Теоретически я, конечно, допускал, что существует нечто, лежащее за границами моего рационального представления о мироустройстве, но вот верил ли я в это по-настоящему? Пожалуй, что и нет.
— Умом ты допускаешь, а сердцем — не веришь, — Вероника словно прочитала мои мысли. — Твоя вера спит. И когда алхимия вторгается в твою жизнь, твоя личность начинает яростно обороняться, потому что всё иррациональное несёт для неё угрозу. Личность просто защищает свои границы и говорит: «Этого не существует».
А почему же все твои союзы разрушились?
— Причины были самые разные… — начал было я, но Вероника жестом остановила меня и заявила:
— Причина была одной и той же: ты не любил по-настоящему. Каждый раз ты говорил себе: «Я буду с ней до конца жизни», и тем самым в центр своей любви ставил собственное «я». А как можно любить по-настоящему, если смотришь через призму своего «я»? Тебе ведь и в голову не пришло сказать: «Я буду с ней до тех пор, пока она будет этого хотеть». Понимаешь разницу? В этом — весь секрет простой человеческой любви.
Я задумался и долго молчал. Вероника рассеянно смотрела на меня, а потом сказала:
— Успех любви зависит не от секса, общих увлечений или интереса к личности. В первую очередь он определяется тем, понимают ли партнёры, для чего каждый из них вообще появился на свет. Вот, например, ради чего живёшь ты?
люди хотят знать, как устроен мир, от жажды познания. А когда забыла, как он устроен, то поняла: от страха и недоверия всё это. От жажды познания хочется познать сам мир, а не то, как он устроен.
зачем тебе вообще нужно учение: чтобы просто стать счастливой, или же чтобы успеть встретиться с собой Настоящей во что бы то ни стало, пока ты ещё жива.
Всю следующую неделю я занимался улиточным неделанием. Отвращение к моллюскам не уменьшилось, но теперь я испытывал его искренне и во всей полноте. Это позволило легко расщепляться на наблюдающее и чувствующее «я» и входить в состояние вовлечённой непривязанности: меня по-прежнему тошнило от улиток, но мне было всё равно.
Непривязанность — вот к чему по-настоящему стремилась Вероника. Она выкидывала всё, что удерживало её в этой жизни, но именно благодаря этому она проживала каждое мгновение настолько полно, насколько это вообще было возможно.
Знаешь, почему я — всё? Потому что я — точка. Я есть, и меня нет, я начало и конец, я самодостаточна и полностью зависима от мира. Только точка может быть всем одновременно, ведь она — ничто, её нет. И только точка способна добраться до себя Настоящей.
Пока человек жив, он отождествляет себя с множеством вещей, и это не даёт ему оставаться пустым. Живущий же так, словно уже умер, лишается самоидентификаций, из-за чего становится для Аниматора мёртвым.
Просто имитируй веру. От того, насколько безупречно ты сможешь её имитировать, будет зависеть результат.
