Увидев рядом с круглым отверстием толстую книгу, старинную, как подпольная литература, она чуть не забыла, зачем пришла и зачем вообще ходят в уборную. Обложка отсутствовала; на верхней странице было написано: «Николай Васильевичъ Гоголь въ его письмахъ и литературныхъ произведеніяхъ» Читать письма и литературные произведения было некогда. Не было только содержания и нескольких последних страниц — к счастью, том использовали с конца — пробыл он здесь, судя всему, очень короткое время. Оставлять жемчужное зерно в навозной куче?.. Гоголя надо было спасать.
Олька устраивалась на подоконнике и раскрывала книжку. Вначале ее дразнили, в полной уверенности, что «Олька просто выставляется и воображает», но, убедившись в полной ее карточной бездарности — даже масти путала, — отстали и звали только на «чепуху».
Но ведь ковер ковру рознь, как и хрусталь хрусталю. Если люди покупают безвкусные вещи, то это не потому что они не умеют выбирать, а просто выбирать им не из чего: все у всех одинаковое до анекдотичности, смотри «Иронию судьбы». Интересно, кстати, смешно ли иностранцам, если они тоже смотрят?.. Люди что-то достают, вышибают, добывают, отрывают с руками — и становятся обладателями одного и того же.
Врач закурил и продолжал: — Ложная память. Возможно, будем говорить, неосуществившиеся планы — или мечта; а то еще фильм посмотрела либо почитала что-то возбуждающее перед сном — вот и результат». На тумбочке у матери лежал «Тихий Дон». Нужно было обладать недюжинным воображением, чтобы счесть его возбуждающим.
