Мне сказали, ты тоже переехал. И как тебе жить одному?
— Так же, как выигрывать в липовом состязании. Отстой.
Его ответ вызывает у меня приглушенный смешок.
— Это было ужасно глупо. Почему ты позволил ему это? Знал же, что придется танцевать со мной.
На какое-то время между нами повисает тишина, и я жалею, что задала этот вопрос.
— Потому что мне кажется, что я больше не ненавижу тебя, — наконец тихо отвечает Ян.
— О, эти слова мечтает услышать каждая девушка, — отшучиваюсь, но за шуткой на самом деле смакую услышанное. — Знаешь, я ведь тогда на сборах реально хотела услышать что-то такое и даже поверила в то, что это возможно, после «Зарницы».
Песня кончается, но мы продолжаем стоять в центре площадки.
— Меньше болтать надо было о Миле.
— Что ты имеешь в виду? — Слова Яна в прямом смысле меня обескураживают. — При чем здесь Мила?
— Твой баскетболист был весь на нервах из-за травмы, начал городить всякую ересь про тебя, а потом про то, что Мила умерла специально, лишь бы не жить со мной.
— Боже! — осознание приходит мгновенно.
О таком я и подумать не могла. Невозможно, чтобы Боря так низко использовал информацию, которой я с ним поделилась в лагере.
— Да брось, мелочи, я всего лишь год каждый месяц выплачивал ему кругленькую сумму за то, что он неудачно пошутил про мою покойную сестру.
— Ян.
Мне почему-то хочется приложить ладонь к его щеке, обнять, сказать, что никто такого не заслуживает. Он не заслуживает.
— Нет, все нормально. — Ян перехватывает мою руку, аккуратно, но очень показательно. — Хорошо, что мы это вспомнили. Я и правда не ненавижу тебя, просто… просто мне кажется, что нам и дальше не стоит продолжать общаться.
Я думала, что была готова к такому, думала, что давно отпустила, но только что произнесенные им слова больно ударяют под дых. Поэтому, когда Ян отпускает мои руки и скрывается в толпе, я выдыхаю, — направляясь сюда, я пообещала себе, что больше не буду из-за него плакать. И только что я не сдержала это обещание
