обычно мёртвые начинают и не могут остановиться но иногда им нужна обратная связь — как дела? — спрашивают они лучше не бывает отвечаю с несвойственной откровенностью только вот желание остановить время никуда не годится
хорошего отдыха...» хорошего отдыха в таком случае в широком смысле и в общем плане свободных погружений в различных средах любой плотности интересных там затонувших объектов тёмной зелени вдоль дорог во встречных взглядах в оливковом масле extra virgin лёгкости переключения между скоростями с предмета на предмет связности на выходе речи внутренней и не только низкого неба над головами недругов своевременных предзнаменований дополнительных органов новейших приспособлений для бегства и возвращения и в целом побольше неодинаковых дней во чреве этой
куда направлены...» куда направлены порывистые необъяснимые жесты зачем раскрываются и закрываются как цветки случайные книги желание дотянуться очевидно старше сотворения мира и нет не кажется жалким или смешным что бы о том ни думали любители думать недолго желание дотянуться предполагает помнить одновременно и нежно о расстоянии росте и о многом другом подобное сопряжение разнообразных понятий укрепляет нейронные связи и приятно само по себе в отличие от одномерных мыслей об унижении желанием
Тот год...» Тот год не был похож на этот, но кое-что ему передал. Нахожу, перечитываю записи, в которых не нахожу себе места (спойлер: искать не надо), они чередуются с описаниями мест, в которых при всём при том довелось находиться. Вот, нахожу и перечитываю несколько раз стихи покойного (в тот год ещё не) поэта Алексея Ивлева о белом слоне и белой крысе. А вот слова, которые тот год передал этому году, как никакому другому, они спрятаны в середине июля. Нахожу, перечитываю: «А если нет фона, нет и сигнала
Если тебе кто-то нужен, как воздух/вода...» Если тебе кто-то нужен, как воздух/вода, не говори, что не можешь его/её ни с кем разделить. Кошмар античного грека, в котором атому атом сказал такое, дошёл до нас в искажённом от ужаса виде и поспешил обратно. Если тебе никто не нужен, ты его скоро встретишь
3. «Не тот самоцвет, в малолетстве...» Не тот самоцвет, в малолетстве подаренный морем, самый красивый в мире, омытый взволнованной и солёно- горькой водой, бесценный, обсохший и побледневший, что отдан или потерян, не тот один сокровенный, оставленный, краеугольный, о ком немногое помнишь под спудом всего, что на нём держится, полупрозрачный, подсвеченный изнутри, неузнаваемый, только если в пыльном альбоме, а этот, метеоритный, ударивший, запустивший некий процесс, обратный лишению чувств, немедля принятый, переливший, пока не видит различий оглушённое сердце между гемоглобином и геммой. Не передать ни дому его, ни ребёнку, ни дереву. Не разбить на счастья мелкую россыпь
не знаю, как лучше сказать: «не плачь, всё пройдет» или «плачь, всё пройдет», кто утешаемый адресат, чего он, собственно, ждёт. запас этих слов превращается в выцветший конденсат. (не) плачь, мальчик/девочка, (не) плачь, кошка/кот, всё пройдёт. бумажные солдаты, журавлики-оригами смотрят ровно в ту сторону, куда оно всё пойдёт. (не) плачь, кое-что останется, за каждым ушлёпком присмотрит воинство оцифрованных, а все священные книги возляжут в едином облаке в разделе books/antique/sci-fi (запас этих слов, ну давай) запас этих слов просыпается с шести и до девяти, пока не успело сознание подойти и печально глянуть. запас этих слов смущается того, как всё надоело, как некуда кануть
