«Если вы хотите сделать в искусстве монументальное вечное, то возьмите квадрат, плюс один вершок, чтобы статичность, покой и устойчивость квадрата получили динамику, движение, неуверенность».
И лишь в конце, когда уже было ясно, что все получилось, в почти готовое здание начали привозить на экскурсии важных иностранцев — как архитекторов, включая Алвара Аалто и создателя Бразилиа Лусио Косту, так и других знаменитостей, например Жана-Поля Сартра и Симону де Бовуар. Те выражали подобающий восторг как архитектурой (во всяком случае, удивительным фактом, что советская архитектура успела так быстро и так сильно измениться со сталинских времен), так и программой — подобных дворцов для детей, полностью свободных от коммерческого элемента, в мире не строилось.
При этом новые авторы не только вежливо консультировались со старыми (что в архитектуре вообще большая редкость, а потому будет отмечено в прессе как образец профессиональной этики), но еще и сумели привнести в архитектуру комплекса то, чего ему явственно недоставало, — дух шестидесятых. Полностью прозрачный объем вт
утвержденном в 1971 году генплане, подготовленном под руководством главного архитектора Москвы Михаила Посохина и призванном превратить Москву в образцовый коммунистический город, сохранилась унаследованная от плана 1935 года логика концентрической планировки, но она была отчасти компенсирована полицентризмом
