Собрание сочинений: Легкое дыхание, Господин из Сан-Франциско, Грамматика любви, На чужой стороне, Тень птицы
Иван Алексеевич Бунин (1870 — 1953) — выдающийся русский писатель и поэт, лауреат Нобелевской премии по литературе за 1933 год. Его произведения пронизаны ностальгией и воспоминаниями о Родине. В своих рассказах и повестях он отразил гибель старого мира: оскудение дворянских усадеб, упадок деревни и трагедию эмиграции.Всеобщую любовь снискали знаменитые рассказы и новеллы классика: «Господин из Сан-Франциско», «Грамматика любви», «Легкое дыхание» и другие.Содержание:СуходолХорошая жизньНочной разговорВеселый дворПоследнее свиданиеКопье ГосподнеХудая траваХороших кровейЧаша жизниГрамматика любвиГосподин из Сан-ФранцискоСынЛегкое дыханиеАглаяСны ЧангаПетлистые ушиПоследняя веснаПоследняя осеньГеннисаретИудеяКаменьПустыня дьяволаСвет ЗодиакаСтрана содомскаяТень птицыХрам солнцаШеолМоре боговДельтаНа чужой стороне
Возрастные ограничения: 16+
Год выхода издания: 2022
Издательство: Мультимедийное издательство Стрельбицкого
Бумажных страниц: 462
Другие версии книги1
Иван Алексеевич Бунин. Собрание сочинений (Легкое дыхание, Господин из Сан-Франциско, Грамматика любви)
·
Цитаты37
.
Был он и на другую и на третью ночь — опять среди бешеной вьюги, проносившейся над гудевшим, как погребальная месса, и ходившим траурными от серебряной пены горами океаном. Бесчисленные огненные глаза корабля были за снегом едва видны Дьяволу, следившему со скал Гибралтара, с каменистых ворот двух миров, за уходившим в ночь и вьюгу кораблем. Дьявол был громаден, как утес, но еще громаднее его был корабль, многоярусный, многотрубный, созданный гордыней Нового Человека со старым сердцем Вьюга билась в его снасти и широкогорлые трубы, побелевшие от снега, но он был стоек, тверд, величав и страшен.
Был он и на другую и на третью ночь — опять среди бешеной вьюги, проносившейся над гудевшим, как погребальная месса, и ходившим траурными от серебряной пены горами океаном. Бесчисленные огненные глаза корабля были за снегом едва видны Дьяволу, следившему со скал Гибралтара, с каменистых ворот двух миров, за уходившим в ночь и вьюгу кораблем. Дьявол был громаден, как утес, но еще громаднее его был корабль, многоярусный, многотрубный, созданный гордыней Нового Человека со старым сердцем Вьюга билась в его снасти и широкогорлые трубы, побелевшие от снега, но он был стоек, тверд, величав и страшен.
Шли они — и целая страна, радостная, прекрасная, солнечная, простирались под ними: и каменистые горбы острова, который почти весь лежал у их ног, и та сказочная синева, в которой плавал он, и сияющие утренние пары над морем к востоку, под ослепительным солнцем, которое уже жарко грело, поднимаясь все выше и выше, и туманно-лазурные, еще по-утреннему зыбкие массивы Италии, ее близких и далеких гор, красоту которых бессильно выразить человеческое слово.