– Возможно, ты мой единственный друг, – сказал Джек. – У тебя нет ничего, что мне хотелось бы украсть. У меня нет ничего, что могло бы тебе пригодиться.
В конце концов, жизнь – это лишь место, где мы крадем ради собственного удовольствия и выгоды, каждый – как умеет; а сами мы – не более чем тени, укравшие немного света…
– Но, если существуют два верных пути восприятия реальности, быть может, существует и третий? Или четвертый? Или столько, сколько существует людей, если уж на то пошло?
– Да, – сказал Утренняя Звезда.
– Но какой же тогда правильный?
– Все.
– Но увидеть мир таким, какой он есть, под всей этой шелухой! Возможно ли это?
Утренняя Звезда не ответил.
– Ты, – сказал Джек. – Ты видел реальность?
– Я вижу облака и падающие камни. Я чувствую ветер.
Вы описываете одну и ту же вещь, хотя никто из вас не видит ее правильно. Каждый описывает реальность в соответствии с тем, как управляет ею. Ведь, неуправляемая, она пугает вас. Поэтому иногда вы описываете ее как нечто непостижимое. В твоем случае это машина, в их случае – демон.
Разве любовь сама по себе – не заклинание, при котором один любит, а другой любим, и тот, кто любит, вынужден исполнять желания другого? Конечно. Все то же самое».
Каждый описывает реальность в соответствии с тем, как управляет ею. Ведь, неуправляемая, она пугает вас. Поэтому иногда вы описываете ее как нечто непостижимое. В твоем случае это машина, в их случае – демон.
– Возможно, ты мой единственный друг, – сказал Джек. – У тебя нет ничего, что мне хотелось бы украсть. У меня нет ничего, что могло бы тебе пригодиться.
Милосердие, как я узнал, есть то, в чем отказывают тем, кто более всего в нем нуждается, – сказал он. – Но, когда человек может сам его проявить, отказавшие ему начинают о нем умолять.
