Юлия Гавриленко

Анонимка

Молодой писатель Александр Сидоренко после выпуска своей книги «В темноте» потерял вдохновение и, разочарованный, вернулся в родной городок работать администратором в кафе.

После рабочего дня парень находит в почтовом ящике белый конверт без обратного адреса. Внутри оказывается письмо, написанное некой Анонимкой. Почерк девушки кажется Саше знакомым. Он решает во что бы то ни стало разыскать ее.

На самом деле, Анонимкой назвалась университетская подруга Саши — Маша. Девушка поселилась ненадолго в квартире напротив и от скуки решила отправить письмо своему соседу, которого сразу же узнала, увидев в коридоре. Вот только отправила она совсем не то, что хотела. Приходится писать новое письмо…

Глава 1. Неожиданная находка

— Привет, Саш!

— Ооо, Сашка!

— Саша! На работу спешишь?

Вот так обычно начинался мой день. В маленьких городках все знают друг друга чуть ли не с детства, а я был как кинозвездой какой-то. И все потому, что занимаюсь немного странным делом.

Вообще, я держу небольшую кофейню, что досталась мне от дедушки. Нет, это не из-за нее меня все знают. Но кофейня является моей гордостью и единственным местом работы в городе.

Сколько себя помню, я всегда здесь жил. Конечно, когда учился, то приезжал только на каникулы, но все же. Это был мой город. И где бы я ни побывал, он прочно держался за свой теплый уголок в сердце. Но больше всего я любил свою кофейню.

Да что там любил — боготворил! Все мое детство я провел в ней. Даже ничего не менял: все та же деревянная мебель, столы, накрытые клетчатыми скатертями, в углу потрескивал огонь в настоящем камине… Кофейню наполняли уют и чувство приятной ностальгии. Не зря сюда всегда было много желающих: спрятаться от внешнего мира, от всех проблем за чашкой душистого американо с молоком.

Двери уже открыты, работа кипит. Мой новый администратор — Катя — хорошо выполняла свои обязанности. Как только я вошел, прозвучал звонок, и она выскочила из кухни с блокнотом в руках.

— Александр Олегович, у нас партия кофе задерживается и…, — сразу затараторила она.

— Кать, какой к черту Александр Олегович, мы с тобой со школы дружим! — с осуждением взглянул я на девушку и провел рукой по волосам, сметая мелкие снежинки. — Сколько раз тебе повторять — просто Саша.

— Ладно-ладно, — рассеянно ответила она. Катя прекрасно знала, что я не люблю, когда меня зовут по-отчеству. Ей просто нравилось меня раздражать. — Ладно, Саша, — намеренно подчеркнула она, — партию кофе еще не доставили, и у нас проблема со второй кофеваркой на кухне. Мастера я уже вызвала.

— Молодец! И что бы я без тебя делал?

— Даже не знаю.

Девушка подмигнула, повернулась на каблуках и снова побежала на кухню. Я только вздохнул. Как хорошо, что она у меня есть! Не знаю, что бы делал без этой непоседы. Может, увеличить ей зарплату? По привычке, я снова пригладил волосы и пошел в свой кабинет: скоро начнутся праздники, а мы до сих пор не украсили ни одного уголка кафе.

— Ага, сынок, ты уже пришел!

Папа посмотрел на меня поверх очков и вернулся к бумагам.

— Здесь отчеты за прошлый квартал. Мы снова в плюсе!

— Знаю, папа, — я подошел к одному из стеллажей и начал рыться в папках. — Слушай, ты можешь сравнить наши прибыли до того, как пришла Катя, и после?

— Я тебе и так могу сказать, да и думаю, ты сам догадываешься, что они выросли.

— Да-да, знаю…

— Я сразу советовал тебе нанять ее на работу!

— А мне казалось, что ты как раз был против, — я улыбнулся. — Но дело не в этом. Я хочу повысить ей зарплату.

— Хм… — отец оторвался от отчетов и посмотрел на меня. — Хм, — снова хмыкнул он. — А ты в этом уверен?

— Не знаю, мне казалось, она этого заслуживает, — я нахмурился.

— Сынок, у нее и так заработная плата выше, чем у большинства администраторов города. Думаю, просто нужно уменьшить ее обязанности. Разгрузить ее.

— Предлагаешь мне вернуться к этому занудству? — губ едва коснулась улыбка. Честно говоря, я не имел ничего против. Мне и самому надоело сидеть, сложа руки.

— Да, именно так, — просиял отец. — И тебе будет, чем заняться! Ты так и не начал писать следующую книгу. Или…?

— Нет, не начал.

Ну, вот мы и пришли к моему загадочному роду занятия. Я — писатель. По крайней мере, был им полгода назад. Мои книги разлетелись с такой легкостью, я получил множество новых заказов вот только… у меня пропало вдохновение. Исчезло, растворилось в воздухе. Полгода назад я начал писать книгу, но мне так и не хватило духу ее завершить. Родители по-прежнему меня поддерживали, однако я для себя уже все решил — с писательством покончено. Музы нет.

Поэтому теперь и занимаюсь кофейней. Да, я еще не слишком опытный (в конце концов, мне всего двадцать три), так что в основном руководит отец. Хотя кофейня по бумагам является моей, но я рад должности администратора. Не готов еще к такой ответственности.

Распрощавшись с отцом, я хлопнул дверью и бросился помогать Кате. Но кажется, девушке не очень-то и нужна была моя помощь. Все же, кофейня небольшая и работы в ней не так уж и много, поэтому я пошел туда, куда Кате дорога была закрыта: полез на чердак за новогодними украшениями и елкой.

Катька была очень решительной, смелой, но у нее была одна слабость — она ненавидела наш чердак. Еще в детстве я пугал ее привидениями и крысами, которые якобы там живут, и она до сих пор боялась туда заходить. Поэтому я собрал всю свое мужество в кулак и полез туда сам, в компании лишь старого мигающего фонаря.

На чердаке, как и в старые добрые времена, было душно и сухо. Сюда поднималось все тепло из зала, и жарко было, словно летом. Я не хотел вспотеть, так что быстро окинул чердак в поисках украшений. Они, как всегда, стояли далеко в углу, затянутые паутиной, которую пауки успели сплести за год. Скоро им опять придется начинать свою кропотливую работу заново.

Елку забросил на плечи, взял в руки целую кучу коробок и все пакеты с украшениями для зала и медленно двинулся к выходу. До меня только потом дошло: а как теперь спуститься?

— Катя!! — громко крикнул я. Никакого результата. — Кать!

— Чего тебе? — скрипнула дверь в чулан, и у лестницы наверх возникла моя помощница.

— Лови! — и первый пакет с елочным дождиком полетел прямо на девушку.

Послышалось громкое «Ааа», и, судя по звуку, Катя все же поймала пакет. Сразу за ним полетело еще несколько. Девушка ловко их подхватила, и впоследствии дело дошло до коробок.

— Ладно, так дела не будет, — вздохнул я. Пора признать, что бросать коробки Кате — идея не из лучших. Пришлось взять две из них и медленно начать спускаться.

— Смотри не упади! — Катя вцепилась в лестницу и второй рукой уже пыталась дотянуться до одной из коробок. Спустившись еще на несколько ступенек, я освободился от своей ноши.

— Окей, слушай, — вернувшись вверх, крикнул Кате. — Здесь осталось всего ничего, как-нибудь сам все попробую снести. Ты только подстрахуй.

— Хорошо, — послышалось в ответ.

«Всего ничего» означало еще две коробки и елка. Ага, абсолютно ничего. Но легче уже снести все сразу, чем бегать туда-сюда по дряхлой лестнице, что вот-вот разлетится по частям. Я забросил елку на плечи, взял две коробки в каждую руку и медленно начал экстремальный спуск. Елка кололась, коробки были нетяжелыми, но довольно объемными, что несколько мешало. Но больше всего мне мешали Катины крики.

— Саша, ты сдурел? Осторожно! Куда ты столько набрал? Трудно было по одному снести?! — кричала она, выхватывая у меня первую коробку.

— Да, трудно! — не выдержал я.

Что ж, моя роковая ошибка. В правой руке осталась вторая коробка, а левая уже пуста. Из-за этого держать равновесие было крайне трудно. Я спустился еще на ступеньку, потом еще на одну и — хрусть! Отвлекшись на свою крикливую администраторшу, я слишком перегнулся назад и, потеряв равновесие, шлепнулся с лестницы. Прямо на деревянный пол. Как мешок с картошкой, ей-богу.

Не знаю почему, но меня это крайне рассмешило. Поэтому я лежал, распластавшись на новогодней елке, и хохотал как сумасшедший. Хорошо, что ничего не болело.

— Ты как — цел? — надо мной нависла обеспокоенная Катя.

— Да, целехонький. Если б еще ты меньше кричала — было бы еще лучше, — через смех произнес я и медленно сел.

— Идиот! — мой затылок получил увесистую оплеуху. — Кажется, ты конкретно стукнулся головой! Вот нечего сразу все на себе тащить!

— Катька, да успокойся ты, — сказал я, ошарашено. — Ничего не случилось. Ну, немного ушибся. Не страшно.

— Не страшно! — повторила она. — Да иди ты, Сидоренко!

И, резко от меня отвернувшись, она скрылась за дверью. А я так и остался сидеть на погнутой несчастной елке, ошеломленно глядя ей вслед. Надо же было так упасть! И почему Катька не может посмеяться вместе со мной? Что ни говори, а девушки — такие странные создания…

Украшать кофейню я смог начать только в конце рабочего дня. Людей было уже мало, на улице начинало темнеть, и я как раз перестал хохотать каждый раз, когда вспоминал свое феерическое падение. Самое время взяться за украшение.

И вот началось. Уж распакованы все коробки, содержание всех пакетов беспорядочно валяется на земле, а елка — будто и забыла наше недавнее падение — гордо стоит у огромного окна рядом с выходом. Мы с Катькой за барной стойкой размышляем, где что разместить.

— Ммм… Думаю, вот это пойдет сюда, — Катя кивнула на новогодний дождик, похожий на еловую ветку, покрытую снегом, и постучала по столу. — И еще добавить вон те гирлянды, цветные.

— Окей, согласен, — кивнул я. — Тогда елку наряжаем в красно-золотистый и золотистые гирлянды на окна.

— О, и Санту с оленями вон туда повесим! — моя напарница ткнула пальцем в одну из кирпичных стен.

— Ладно, с этим решили. Давай за работу.

Оставив Катю украшать все дождиком, я взял стул и пошел развешивать гирлянды на окнах. Немного скотча и фантазии сделали свое — стоя на шатком стуле, я рассматривал свою работу. Вот звезды из гирлянд, вот елка… Сразу повеяло новогодним настроением.

— Саша!! — послышался испуганный визг.

Опять она кричит. Закатив глаза к потолку, я обернулся. Что-то хрустнуло. Ноги провалились и — бац! — я снова на полу. Но на этот раз елка меня не спасла. Больно отдавал затылок, и все вокруг начало темнеть. Последнее, что я видел — размытое пятно с длинными черными волосами. Кажется, ко мне подбежала Катя. Я потерял сознание.

 

— Тоже мне. Идиот. Стул он взял! И не посмотрел, что он шатается? — услышал бормотание возле себя.

Я открыл один глаз и попытался что-то разглядеть. Кажется, лежу на диване в собственном кабинете. Рука прошлась по шероховатой поверхности. Так и есть, это мой диван. На кресле около меня сидела Катя и не переставала бормотать явно не в мою пользу.

— Что, уже отошел, лихо ты такое? — спросила она, взъерошив мне волосы. Я недовольно поморщился. Катины глаза сразу озабоченно округлились. — Извини, болит?

— Нет, просто достаточно портить мне прическу! — голос у меня — словно после глубокого сна. — Кстати, который час?

— Как раз самое время получить по башке за свою халатность! — и я снова получил подзатыльник от своего администратора. Надо изменить здесь порядки, иначе меня вскоре убьют.

— Ой, подумаешь!

— Так и убила бы, идиота, но жаль руки пачкать, — фыркнула Катя и встала. — Собирайся, пора тебе идти домой.

— А что я так долго лежал? Мы закрываемся? — спросил я, медленно вставая с належанного места; голова гудела, мир вокруг почему-то качался, как на волнах, будто я на корабле, а не в кофейне. Меня начало мутить.

— Нет, но ты идешь домой, — Катя строго покосилась в мою сторону. — Достаточно мне хлопот с тобой на один день. Тем более, гирлянды ты все же развесил, а дождик я и сама как-нибудь прикреплю.

— А может, я еще останусь и… — начал было я, но Катька меня шикнула:

— Пошли, провожу тебя домой, чтобы с тобой еще что-то не случилось.

И вышла из кабинета, хлопнув дверью. Вот всегда она так, с самой школы! Всегда любила указывать, прямо тиран какой-то. Я вздохнул, потянулся и, наконец, встал с дивана. Моя куртка висела рядом, на стуле. Быстро накинул ее на плечи и двинулся вслед за своей подругой, немного покачиваясь.

С Катькой мы дружим давно. В школе меня не очень любили, а она была ну просто Мисс Популярность. Все хотели с ней дружить. А она дружила со мной. И это была очень даже большая причина для гордости.

Катька первая увидела мои сочинения. Литературу она не слишком любила и за книгу садилась редко, но мои прочитала все. Романы, повести, рассказы — что бы ни написал, все в первую очередь отдавал Кате. В конце концов, именно благодаря ей я и опубликовал свою первую книгу. Эта вреднюга отправила ее в редакцию. Я даже не знал об этом! И вдруг мне звонят и просят прийти с рукописями… Моя жизнь сложилась бы совсем по-другому, если бы не она.

Действительно, Катя настоящая подруга, верная. И умная. А сейчас, судя по лицу, очень и очень злая.

— Катька, да не злись ты так, — примирительно начал я, подойдя к ней. — Я же не нарочно.

— У тебя все «не нарочно», — бросила она, резко развернулась и двинулась в сторону моего дома. — Никогда не думаешь о том, что может произойти.

— Неправда! Думаю, — мне пришлось ускорить шаг, чтобы догнать подругу. — Думаю, — еще раз повторил я, — просто ничего страшного не произошло. Не понимаю, чего злиться…

— А когда злиться? — Катя бросила на меня косой взгляд, не сбавляя темпа. — Когда тебя в морг повезут? Саш, так нельзя…

— Ой, Кать, не учи меня, хорошо? — в груди росло раздражение. — Какой морг? От того, что со стула упал? Не смеши. Давай вообще сменим тему.

— Как скажешь, — и тут я понял, какую роковую ошибку только что допустил. — Может, тебе стоит найти себе девушку, наконец?

— Боже, за что? — бросил я куда-то в небо. Катя внимательно рассматривала мое лицо. — Мне сейчас не до девушки. Да и сама знаешь, я им не очень нравлюсь.

— Ложь, ты просто ищешь отмазки, — Катька раздраженно сложила руки на груди. — Саша, тебе двадцать три года, ты известный, ну, более или менее, писатель и очень даже симпатичный парень. Ты что, боишься с кем-то знакомиться?

— Это я боюсь? Ничего я и не боюсь, — на улице сыпал пушистый снег, сомнений не было: я сейчас весь белый. Встряхнул головой, сгоняя снежинки, задумался. — Знаешь, а может и боюсь. Только не знакомиться, а того, меня не примут таким, какой есть.

— Занудный ботаником, который пишет книги? — передразнила Катя. — Или классным парнем, который читает классные книги, веселый, искренний и разбирается практически во всем на свете?

— Даже не знаю, — я засмеялся. Моя подруга тоже улыбнулась.

— А я знаю! Ты классный! Просто иногда это нужно, ну знаешь, показывать.

Ветер трепал черные волосы, закрывая от меня ее лицо, но могу поспорить на что угодно — она закатила глаза. Умница нашлась.

Мы остановились. Новая четырехэтажка возвышалась над улицей, закрывая собой часть неба. Ее построили совсем недавно, где-то два года назад. Квартиры раскупили еще до начала, и родители не могли остаться в стороне. Так что теперь у меня собственная трехкомнатная квартира на первом этаже. С небольшой кухней, ванной и туалетом.

— Ага, может быть, как-нибудь, — отмахнулся я. Катя, наконец, остановилась и повернулась ко мне. Руки она так и не расплела.

— Не «может быть» и не «как-нибудь», — пригрозила она пальцем. — Смотри мне, Сидоренко! Даю тебе месяц, чтобы с кем-то познакомиться. Иначе возьму дело в свои руки.

— Давай только без этого, хорошо?

Катька лишь показала язык. Ясно, не отстанет. Улыбнувшись, подруга крепко обняла меня, поцеловала в щеку.

— Сашка, все у тебя будет хорошо. Увидимся!

Она помахала мне и двинулась по улице. Катя жила неподалеку, чуть дальше от моего дома. Из-за снегопада ее силуэт быстро исчез из виду, заслоненный белой стеной. Я вздохнул и зашел в подъезд.

Здесь тускло, хотя и сухо. Еще какой-то странный неприятный запах добавился к застоявшемуся воздуху, окончательно затрудняя дыхание. Пришлось прикрыть лицо воротником куртки. Слава богу, я на первом этаже, идти мне недалеко.

На стене все так же висели старые почтовые ящики. В наш век развитых технологий здесь можно было отыскать только ненужную рекламу. По привычке, я решил все же туда заглянуть. Засунув руку в металлическую коробку, нащупал какую-то шероховатую поверхность. Бумага на ощупь не был похожа на обычные буклеты. Сбитый с толку, я вытащил свою находку.

В ладони лежал немного погнутый конверт без обратного адреса. Только надпись красивым причудливым почерком: «ул. Пушкина, дом № 31, квартира 2, первый этаж»…

– — - — - — - — - — - — - — - — - — - — - — - — - — - — -

Я вдохнула морозный воздух, запуская холод в легкие, заставляя тело взбодриться и прийти в себя. Глаза резало от страшного несоответствия: где небоскребы? Где МакДональдсы? Где широкие улицы и длинные шеренги вечно шумных машин?

Вокруг было так тихо, что казалось — меня засосало в вакуум. Я огляделась вокруг. Обычная узкая улочка: передо мной не то, что возвышается — скорее стоит новая четырёхэтажка. Двери металлические, уже облупленные, в грязи. Интересно, и кто посреди зимы нашел грязь? И главное, где? Я вздохнула.

«Мэри, тебе стоит уехать отсюда. Ты всю жизнь прячешься в мегаполисах! А чтобы найти новое русло, новое видение — нужно ехать от них подальше! Скажем, в какое-то неприметное местечко, о котором никто и не знает. Там тихо, спокойно…»

Слишком спокойно, Макс! Знала бы, куда заведут твои советы — в жизни бы не поддалась. Это же надо! Моя жизнь началась в Киеве, а после — Варшава, Милан, Париж, Нью-Йорк, Лондон… ну почему нельзя было искать вдохновения, скажем, в Праге? Она тише Лос-Анджелеса, честное слово!

Но нет, заказчику нужна реальная история о реальных людях, которые и Киев-то вряд ли видели. Что ж, будет ему история. Но после этого я надолго уеду в отпуск куда-нибудь подальше отсюда. И больше никогда не поселюсь в таком городке, как этот.

Я ногой толкнула дверь, едва не выбив ее с петель: она с грохотом хлопнула о стену; посыпалась дешевая штукатурка, заставляя меня согнуться в приступе кашля. Кое-как дотопала к старомодной рваной двери своей новой квартиры. Бьюсь об заклад, развлечений здесь тоже нет. Хорошо, если хоть Интернет работает.

К счастью, квартиру сдали более или менее в хорошем состоянии. Конечно, не то, к чему я привыкла, но все же. Мебель еще со времен СССР, деревянный пол. Учитывая все это, пластиковые окна в интерьер совершенно не вписывались. На подоконнике в гостиной стоял роутер, а у него — записка с паролем для подключения. Ну, хоть от мира меня не отрезали.

Телевизор — старый, квадратный, со старым пыльным пультом — тоже был здесь. Не без труда его удалось включить: экран засветился, раздался голос какого-то неизвестного мне человека. Я вообще редко смотрю телевидение, но делать нечего, а так хоть время пролетит быстрее.

Большое окно гостиной притягивало, и я не удержалась от соблазна выглянуть на улицу. Тихо и мирно. Никаких машин, никаких людей. С неба в своем привычном танце летели снежинки, выполняя сложные па, закручиваясь в сальто и пируэты. Я так увлеклась их танцем, что не сразу заметила человека, шагающего по тротуару. Высокий молодой человек в черном пальто, воротник поднят, на носу очки. Он показался мне на удивление знакомым. Мужчина зашел в мой подъезд.

Я бросилась к входной двери, прислушиваясь к шагам в коридоре. С опаской, словно боясь, что он меня заметит, выглянула через глазок. Двери стояли так, что было видно небольшую площадку с почтовыми ящиками. Мужчина снял воротник, смешно подскочил, стряхивая снег. У него темные, коротко стриженые волосы, квадратный подбородок и выразительные — уж слишком выразительные — скулы. Когда он начал подниматься по лестнице, едва сдержалась, чтобы не вскрикнуть. Я знаю этого парня! Это был мой бывший однокашник, мы вместе учились на журналистике в Киеве. Кажется, он стал писателем. Так почему же он здесь?

Парень (потому что уже язык не поворачивался назвать его мужчиной) остановился у двери напротив, вытащил ключи, открыл дверь и вошел внутрь. Когда дверь закрылась, на лице расползлась хитрая улыбка.

В кармане затрещал телефон, и я подскочила от неожиданности. Звонила моя лучшая подруга, Крис. Одним движением сняла трубку:

— Алло, малыш, привет! Ну как тебе этот богом забытый городок?

— А не так уж и плохо, Крис. Знаешь, не так уж и плохо…

Глава 2. Письмо от незнакомки

Немного странно. Ладно, очень странно, что в наше время всевозможных устройств и Интернета кто-то пишет письма. И еще удивительнее — что оно предназначено мне! Для меня никогда никто и никогда не писал писем. Возможно, это кто-то из читателей? Интересно, как они получили мой адрес?… Обдумывая все это на ходу и перебирая варианты, я поспешно достал из кармана куртки ключи и открыл дверь. Мне не терпелось открыть мое письмо.

Как только я переступил порог, что-то коснулось моих ног. Орион. Черный пушистый кот радостно мурлыкал, оставляя на моих джинсах комки шерсти. В коридоре было настолько темно, и он был настолько черным, что я бы и не заметил его, если бы не одна особенность, благодаря которой мой любимец и получил себе имя: в глаза сразу бросались три круглых пятнышка в верхней части задней правой лапы. Они были будто оставлены кисточкой неряхи-художника, который неосмотрительно стряхнул свой инструмент около моего кота.

— Крапчатый ты мой, — со вздохом погладил любимца, вызвав новую волну мурлыканья. — Соскучился?

— Мяу, — Орион всегда отвечал на мои реплики. У меня очень умный кот, чтоб вы знали.

— А мне здесь письмо прислали! — показал я конверт. Кот тщательно его обнюхал. — Пошли почитаем?

— Мур-мяу, — снова мурликнул Орион и бросился вслед за мной в комнату.

А их здесь более чем достаточно: просторная гостиная с большим окном; рабочий кабинет, где я просиживал ночи, пытаясь написать хотя бы страницу чего-либо; и небольшая спальня. А еще маленькая кухонька, ванная и туалет. Достаточно места, чтобы сойти с ума одинокому писателю без музы. Именно поэтому я и завел Ориона — без него здесь было бы слишком пусто. И до боли одиноко.

Из всех этих комнат всегда больше любил гостиную. Светлая, с искусственным камином и кучей фотографий на стенах, она была уютнее остальных в сотни раз. Да еще этот вид из окна! Мне захотелось снова взглянуть на улицу: все еще сыпал пушистый снег, заметая мир и напоминая людям — скоро праздники.

Отвернувшись, я сел в большое мягкое кресло и принялся разрывать упаковку. Кот мягко вскочил мне на колени и свернулся клубочком. Кажется, Ориону также было интересно, что же такого мне написали. Я решил не заставлять его ждать и разрезал верх конверта. Внутри лежали немного смятые, сложенные в два раза бумаги. Около пяти исписанных аккуратным почерком листков. Аккуратно развернул первую страницу, надел очки. Не то чтобы у меня было плохое зрение — они скорее для того, чтобы оно не ухудшалось. Но тем не менее. Встряхнув листом, чтобы он, наконец, выровнялся, я углубился в чтение.

Читал вслух. Орион так внимательно за мной наблюдал: не стоит оставлять его возможности услышать мое первое (а возможно, и последнее) письмо.

«Привет, мой знакомый незнакомец! Как дела?», — я удивленно взглянул на своего кота. — Орион, кому интересны мои дела, представляешь? Ну ладно.

Глаза снова быстро забегали строками.

Ты спросишь: почему знакомый незнакомец? Ладно, у меня есть ответ на этот вопрос. Понимаешь, я тебя видела несколько раз, и ты показался каким-то… знакомым. Что странно, ведь видела только мельком. Да и не могу тебя знать! Я не из твоего города и переехала сюда совсем недавно. Спросишь, почему тебе пишу? Именно потому, что показался мне знакомым. А еще потому, что очень хотелось кому-то написать письмо. Знаешь ли, не смс-ку или сообщение в Интернете, а настоящее бумажное письмо. С каждой выведенной буквой, с мыслями, которые не удалишь кнопкой BackSpace. С душой, которую вкладываешь в текст, в конце концов!

Знаешь, а я никому ничего не писала. Вот такого

...