Как восстанавливать: отстраивать заново, сохранять руины как память об агрессии?
Роберт Беван в книге «Разрушение памяти: Архитектура на войне» писал об изменении символического статуса архитектурного памятника во время военных действий. Архитектура, по Бевану, концентрация памяти, истории и идентичности [395]. В один ряд выстраиваются города Вуковар, Грозный, Варшава, Мариуполь. Архитектура, даже отстроенная заново или восстановленная как бы в прежнем виде, сохраняет свою символическую ценность жертвы насилия, играет особенную эмоциональную роль для определенных групп жителей.
В «Музее детства» на примере скупого набора артефактов — игрушек, открыток, дневниковых записей, книг — показана травма детей, переживших многомесячную осаду. В экспозицию включены истории украинских детей со схожим опытом войны и детей из Сирии (ил. 75).
В августе 1992 года здание было обстреляно с противоположной стороны реки войсками Республики Сербии. Сгорело 90% книжных собраний, пострадал расположенный рядом Восточный институт. Была повреждена мечеть Гази Хусрев Бека XVI века, правителя Боснии, мецената и строителя, а также самая старая сефардская синагога. Обстрелян был католический собор. Эта история разрушения по-прежнему является частью идентичности города.
Сараево, столица Боснии и Герцеговины, всегда был городом, в котором соединялись Запад и Восток. Расположенный на окраине Османской империи, Сараево во времена турецкого владычества был важным центром исламского образования. Музей медресе в центре города отражает и эпоху расцвета времени правления султана Сулеймана Великолепного, и времена преследований в составе Республики Югославии после 1945 года. В Сараеве находились и образовательный центр сефардских евреев, и католический кафедральный собор, и православный храм.
Если еще совсем недавно главным направлением исследований семантики городского пространства была тема памяти, то теперь и многие исследователи, и практически ориентированные урбанисты и архитекторы озабочены осмыслением роли, места и судьбы архитектуры в период военных действий: ключевое слово — Urbicide, убийство городов
нехватка денег на реставрацию или все-таки намеренная консервация недавней истории
В Сараеве, столице Боснии и Герцеговины, на стенах нарядного городского театра австро-венгерского времени, жилых домов, общественных зданий и церквей до сих пор отчетливо видны следы обстрелов во время осады города сербскими войсками в 1992–1996 годах. Эти следы, а не обилие приманок для богатых туристов из арабских стран в первую очередь бросаются сейчас в глаза человеку, каждый день смотрящему сводки с театра военных действий в Украине, и требуют объяснения: нехватка денег на реставрацию или все-таки намеренная консервация недавней истории?
Виктор Бухли и Гэвин Лукас называют «археологией современного прошлого» представляемое ими направление «антропоархеологии». Под ним подразумевается применение археологических методов к исследованию материальной культуры современности или не особенно отдаленного прошлого [386]. При фокусировании на культуре повседневности, практиках потребления, криминологии, гарбологии (от англ. garbage — мусор, то есть исследования мусора) это направление исследования предлагает важные источники и материалы для более дифференцированно понятой истории современности. При этом роль археолога, как полагают авторы концепции, можно сравнить с позицией детектива. Она противоречива:
«Московское метро — подземный дворец народа».
