Я сел на скамью, оперся локтями на спинку впереди стоящей. И так сидел тихо и неподвижно. Запахи благовоний оказали свое действие – я успокаивался, и происходящее стало мне казаться предначертанным – где-то и кем-то. Разве не этого мы все хотим: чтобы кто-то взял на себя ответственность за нашу жизнь? Не всякий, правда, в этом признается. Что хочется иногда стать ребенком, которого ведут за руку и защищают.
Ладно, Виктор, успокойся. Ярость – не самый лучший советчик. Особенно в войне с таким холодным и расчётливым врагом. Как заставить его выползти из норы? Предложить ему себя? Сдаться? Он ведь думает, что уже победил. Что оставил меня одного… А разве это не так, Виктор? Ты один. Чёрт.
– Теперь у тебя будет повод меня ненавидеть, – она произнесла это ровным голосом, но я чувствовал её горечь. Когда люди боятся или ненавидят тебя за твои способности… нет, за то, кто ты есть… это бывает больно. Но я привык. Я жаждал этой ненависти – ведь она порождалась страхом. А вот Жасмин, похоже, нет. Ей был в тягость её дар.