У чтения есть одно магическое свойство: оно позволяет двигаться во времени вспять. Ничто не мешает вам, уже приблизившись к концу книги, снова вернуться к первым главам и найти героев такими, какими они были час, месяц, а может быть, и годы тому назад.
К сожалению, в жизни все совсем не так. Что прошло – то прошло. Так уж устроено…
У чтения есть одно магическое свойство: оно позволяет двигаться во времени вспять. Ничто не мешает вам, уже приблизившись к концу книги, снова вернуться к первым главам и найти героев такими, какими они были час, месяц, а может быть, и годы тому назад.
К сожалению, в жизни все совсем не так. Что прошло — то прошло. Так уж устроено...
Тот, кого вы ищете, вовсе не монстр. Монстры — это те, кто глазеет, кто жадно оборачивается на сбитого на улице человека, кто питается и упивается чужой болью. Общество — вот кто монстр. И общество должно платить.
Сильвия всегда сидела на этом стуле. Раньше я ее никогда не рассматривал, а теперь, когда она умерла, только ее и вижу. Я... я чувствую ее запах, вижу, как она проводит помадой по губам, как каждое утро, в одно и то же время. И на ней один из ее прелестных костюмов.
Ничего нельзя ни избежать, ни отсрочить. Все это... пустое занятие.
Теперь он — тот самый Стефан, что жил и действовал со сдвигом на шесть дней и двадцать часов в будущее.
Из Стефана-из-прошлого он превратился в Стефана-из-будущего. В того, кто ему снился.
В голове у него все перепуталось. Вечное возвращение. Вечное возобновление. Лента Мёбиуса.
Прачечные, кухни, а также помещения, куда свозили дичь, а потом ее свежевали и коптили. Отсюда и крюки для туш на потолке. Затем лет сорок этот дом арендовали для киносъемок. Некоторые комнаты наверху и здесь все еще приспособлены для этого.
Она открыла одну из дверей. Вик попятился. В окровавленные стены, изрезанные трещинами, были вделаны когти. Пол усеян клочьями волос, прилипших к какой-то коричневой жидкости.
— Зачем все это нужно? — резко спросил Ван, сразу насторожившись.
Сильвия вошла в комнату.
— Уверяю вас, кровь ненастоящая. Это просто старая кинодекорация. Но мы сделаем ремонт и все это постепенно ликвидируем.
Все двинулись дальше по коридору мимо деревянных дверей. На одной из них Вик заметил нарисованного ребенка с изуродованным тельцем. Он остановился и приготовился войти. Сильвия быстро подошла к нему и накрыла ладонью его руку:
— Нет, только не сюда.
Вик застыл на месте, удивившись. Сильвия отдернула руку и постаралась оправдаться:
— Мы с мужем... не можем иметь детей, он страдает... Нет, не надо туда входить, Стефан был в не лучшей форме, когда разрисовывал стены. Это очень, очень мрачное видение... человеческого рождения. Это не составит у вас хорошего представления о нем.
Вик ощутил, как по спине пополз холодок. На послезавтра у Селины назначена амниотическая пункция.
— Но мне все же хотелось бы взглянуть, прошу вас.
Сильвия нехотя кивнула:
— Тогда без меня. Это единственное место, куда я... не могу заходить. Выключатель слева.
Полицейские один за другим вошли в помещение. Вик закрыл дверь и включил свет. Лампочка потрескивала и гудела. На стенах, от пола до потолка, развертывалась огромных размеров фреска. Сотни и сотни рисунков, сделанных углем.
— Да этот парень — псих, — прошептал Ван. — Если позабыть об алиби в ресторане, его надо задерживать.
Вик не ответил. Они стояли перед целым комплексом огромных чудовищных рисунков. На каждом был изображен ребенок-урод, а внизу стояла подпись с названием аномалии, которой ребенок страдал. Были тут и аномалии относительно простые: гемитексия, гермафродитизм, сиамские близнецы. Попадались и аутозиты [54], такие как сирены, экзенцефалы, отоцефалы, циклоцефалы с одним глазом посередине лба [55]. Чем дольше они вглядывались в рисунки, тем более тяжкие уродства им открывались. Омфалозиты, соединенные своим крошечным телом с плацентой аутозита, то есть паразиты двойные...
Ван подошел к изображению сирены:
— Ты видел? Странное совпадение, правда?
Вик встал между двух зеркал и наблюдал, как множится в бесконечности его отражение.
— Да у нас тут с самого начала было полно совпадений, и, на мой взгляд, мы чересчур увлеклись, выискивая их.
К сожалению, в жизни все совсем не так. Что прошло — то прошло. Так уж устроено...
У чтения есть одно магическое свойство: оно позволяет двигаться во времени вспять. Ничто не мешает вам, уже приблизившись к концу книги, снова вернуться к первым главам и найти героев такими, какими они были час, месяц, а может быть, и годы тому назад.
жизнь вообще — сплошное битье палкой по башке,
