Всем хорошо известен экспресс-тест Ахматовой для новых знакомых. Она предлагала выбрать одно из двух: чай или кофе, собаки или кошки, Пастернак или Мандельштам. По мнению Ахматовой, люди делятся на две категории: те, кто любит чай, собак и Пастернака, и тех, кто предпочитает кофе, кошек и Мандельштама. «Чай-собаки-Пастернак» – люди простоватые, но надежные, «Кофе-кошки-Мандельштам» – люди изысканные и утонченные, но полагаться на них не стоит.
Если лечь ногами строго на юг – то приснится тебе Санкт-Петербург. Если лечь ногами спать на восток — то приснится тебе Владивосток. Ну а ляжешь спать на север головой — то придет к тебе пустынный прибой. А придет к тебе пустая полоса — значит, дом твой улетел в небеса
В первой сигарете самое главное – ожидание. Нельзя тут вскочить с постели, грязным, неумытым, как поросенок, со всклокоченными волосами, схватить из пачки вредную палочку, чиркнуть спичкой, поднести огонь и затянуться.
Самое главное, самое сладостное в первой сигарете – это пауза. Если выдержать правильную паузу (минут сорок после просыпания), умыться, выпить кофе, выгулять собаку, то, оставшись один (это обязательное условие! надо остаться одному, разговоры тут вести – только все портить), ты можешь наконец достать сигарету из пачки. И затянуться.
Всем хорошо известен экспресс-тест Ахматовой для новых знакомых. Она предлагала выбрать одно из двух: чай или кофе, собаки или кошки, Пастернак или Мандельштам. По мнению Ахматовой, люди делятся на две категории: те, кто любит чай, собак и Пастернака, и тех, кто предпочитает кофе, кошек и Мандельштама. «Чай-собаки-Пастернак» – люди простоватые, но надежные, «Кофе-кошки-Мандельштам» – люди изысканные и утонченные, но полагаться на них не стоит.
Женщины из книг Достоевского всегда переходят дозволенную им грань. Что в них бунтует? Еще не рожденные в недрах российской действительности будущие суфражистки (феминистки по-нашему)? Комическая Кукшина Авдотья Никитишна – эмансипированная помещица и псевдонигилистка из «Отцов и детей» Тургенева? Будущая комиссарша из «Оптимистической трагедии», с ее выстрелом в глумящегося матроса и коронным – над оседающим от выстрела мужским телом – вопросом: «Кто еще хочет попробовать комиссарского тела?»