Мощное и красивое наполнение. Даже там, где довольно грязно. Прочитал, что идейный продолжатель "Бездны", а я ещё увидел параллель с "Нанкинским Христосом" Акутагавы. Там правда исход совсем иной.
Он называется Павлом, и лицо у него Павла, и смех у него Павла, и когда он обгрыз сейчас верхнюю корку хлеба, то обгрыз ее, как Павел, — но Павла в нем нет.
Что-то широкое, клубящееся, быстрое, как падение с горы, открылось теперь перед Павлом, какие-то желтые огни среди колеблющегося мрака, какое-то обещание странного веселья, безумия и слез. А снаружи его пронизывал сырой туман, и локти коченели.
