Новое высокооктановое чудо от автора «На игле»! Ирвин Уэлш — ключевая фигура английской «антилитературы». Его роман «На игле», «выстреливший» в начале девяностых и мгновенно ставший культовым, повествовал о тех, кто вплотную приблизился к бездне, открывающейся за социальным отчуждением и героиновой зависимостью. Проза Уэлша — один из тех редких случаев в серьезной литературе, когда разговоры о жанре, направлении, идеологии и подтекстах почти никак не влияют на прочтение. Это пример чисто экзистенциального письма, прямая трансляция происходящего. Недаром сам Уэлш как-то сказал, что его книги рассчитаны на эмоциональное, а не на интеллектуальное восприятие. Прежде чем выпустить в 2004 году «Порно» — продолжение его нашумевшего дебюта «На игле», — знаменитый разоблачитель «героинового шика» Ирвин Уэлш написал «Клей». Клей — это не только связующее желеобразное вещество, вываренное из остатков костей животных; четырехполосный роман воспитания, доподлинный эпос гопников и футбольных фанатов, трогательная история о любви и дружбе. Перевод с английского Д. Симановского.
Не присобачишь Уэлшу никаких привычных эпитетов типа там «полезно» и «мудро». Ну вот не оторваться - это точно.
В отзывах обычно пишут, что «Клей» - это книжка про дружбу, но по мне так это так себе дружба, а книжка скорее про жизнь, которая в Шотландии 80-х и 90-х волшебным образом во многом походит на то, что происходило во вполне себе постсоветских подворотнях и головах моего детства и юношества. В этом смысле «Клей» сильно смахивает на любимую мной книжку «Город Брежнев» - переживания подростков примерно одинаковы, видимо, во всём мире. Другой вопрос в том, что Уэлш вообще не церемонится - герои не мастурбируют, а дрочат, не пьют, а бухают, не дерутся, а мочатся. Тут, надо полагать, отдельное спасибо надо сказать переводчику, который не стал стыдливо замазывать язык автора.
Книжка написана мужчиной и потому, я подозреваю, максимальный отклик находит у мужской аудитории - у девочек наверняка были немного другие проблемы взросления. Мы же, да, многие первого совокупления ждали, как полёта в космос, хотя получали от него крайне своеобразные впечатления. Точно так же завидовали более успешным у девочек друзьям. Тоже натаскивали себя перед масштабными драками, боялись их и хотели одновременно. Тоже болезненно взрослели, мучаясь тем, как нас никто не понимает, прежде всего в семье. Точно так же тащили и тащим все детские психотравмы из детства во взрослую жизнь, не понимаю, почему в наших жёнах так часто отражаются наши матери - самое время прочитать популярного нынче Лабковского с его «Хочу и буду».
Единственный минус - слишком подробно. Уэлш вообще не стремается продолжительностью повествования, и это под конец начинает утомлять. Читать все подробности перетекания жидкостей в организме Терри под конец уже не интересно и бесконечные сообщения о запахе Карла откровенно бесят - в смысле, понятно, до чего себя люди довели, давайте уже дальше.
А про дружбу - сам факт поддержания отношений на протяжении 30 лет вряд ли является основанием для того, чтобы считать эти отношения дружбой. И Терри, по-моему, так же дружит с тремя главными героями, как я пишу научную работу сейчас. На шею он им садится, как только представляется такая возможность, жирный наглый мудак!
— На этих рейвах, в клубах, везде наркотики, только и слышишь что о наркотиках, — закачала головой Мария. Сандра сочувственно кивнула. Дункан слышал уже эту песню. ЛСД и каннабис должны были разрушить мир еще в 60-е, но вот же — всё на месте. Не ЛСД закрывало заводы, шахты, верфи. Не оно разрушало общины. Наркомания казалась скорее симптомом, нежели самой болезнью.
Говенный секс тоже изредка нужен, чтобы понимать, каким должно быть четкое фачилово. Если б каждый перепихон был как параграф из порноучебника, это не имело бы смысла, потому что не было б ни исходной точки, ни ориентира. Вот как нужно на это смотреть