Следуя за логикой сего аргумента: если мы считаем, что за безупречным равновесием и точностью Материи стоит безупречно равновесный и точный Разум, из этого должно вытекать, что нигде во вселенной не существует такой вещи, как несправедливость?
– Я всегда и обо всем говорю всерьез, – ответил доктор Дин. – Даже когда шучу.
Не за внешность, не за характер полюбит она меня – если полюбит; ее привлечет нечто неописуемое, неопределимое, но непобедимое в нас обоих, то, чего на всей земле никому объяснить не дано.
– Они все ошибаются! Как мне их разубедить? – воскликнула княгиня, очаровательно приподняв брови.
– Никак! Оставьте коснеть в невежестве.
Человек: сущность любого зла, возможность любого добра! Сущность сильна и действует, а возможность – лишь сон, что рассеивается при пробуждении!
Что за дела творятся во тьме!
Что за безумные слова произносятся!
Какие радости вкушаются, какая страсть
теряется напрасно,Как разбиваются сердца!Луна не явит ни проблеска,
И свет ни одной звезды
Не отметит течение ночи – не прольет свет
На мой Сон о Тьме!
В дремотном благоуханном воздухе
Реют странные мысли,
И слепое желание, жарче огня,
Наполняет томящуюся душу:
В тишине тяжело и сладостно
Слышится затрудненное дыхание
Незримого любовника из Несбывшегося,
Чья возлюбленная – Смерть!
Ах, Дензил, вы еще молоды, и вашему кипучему уму недостает рефлексии, – со снисходительной улыбкой заметил доктор Дин, – иначе вы понимали бы, что прошлое, настоящее и будущее нерасторжимы. Прошлое – такая же часть вашей нынешней личности, как и настоящее; и здесь же, в вас, как в зародыше, таится будущее. Загадка одной-единственной человеческой жизни таит в себе все загадки: если бы у нас была возможность проследить человеческую жизнь с самого ее начала, нам открылись бы и причины всех вещей, и конечная цель творения
этим довольны. Случается, что какой-нибудь блестящий ум неожиданно сходит с наезженной дороги – и его немедленно награждают клеймом безумца или фанатика. Там, где такие умы, подобные кометам, пересекают горизонт мира, мы слышим о Юлии Цезаре, Наполеоне, Шекспире. Археологи – из всех ученых самые сухие и узколобые: они заранее вырабатывают себе определенную систему работы и следуют ей с математической точностью, без малейшей доли воображения, которое могло бы увлечь их на новые пути исторического знания
Археологи, дорогой мой доктор, таковы же, как и все прочие так называемые «ученые» мира сего: движутся по одной-единственной накатанной колее и, как правило
лишь для того, чтобы упасть, дарит мужчине талант и мечты о величии лишь для того, чтобы он, как полоумный болван, бросил все это к ногам женщины, ибо с ней, только с ней дано ему обрести то ослепительное счастье, в сравнении с которым все во вселенной кажется бледным и ненужным. Моя жизнь… Но что такое моя жизнь? Песчинка, брошенная в океан: пусть Зиска делает с ней что хочет! Боже мой! Как ясно ощутил я власть ее над собой вчера, когда ее стройная фигура, кружащаяся в танце, напомнила мне…
