Оглавление

Благодарности

Настоящей книжкой, как и всеми предыдущими, я отдаю дань светлой памяти друзьям и близким, очень рано покинувшим этот замечательный мир: младшему брату Борису, Косте «Малышу», Мишке «Нильсону», Борису «РА» Раскольникову, Андрею «Неману», Наталье Шоховой, Эдику «Родственнику», Валерию Василевскому, Виктору «Ильичу» Когану, Игорю «Бамбине», Александру «Полковнику», Андрею Левину, Николаю «Куке», Володе «Бычману», Шуре «Помидору», Вовке «Осташке», Отцу Евгению, Косте «Моське», Оскару «Арэксу», Лёхе Кагану, Лариске Львовой, Евгению Викторовичу «Карасю» и многим, многим другим, к сожалению, здесь не упомянутым.

Появлением на свет Рассказки в значительной мере обязаны товарищам юности, молодости и дальнейшей «полифонической» жизни: Андрюшке «Крексу», Колюньке «Ленинскому Стипендиату», Мишке «Хиппи», Андрюхе «Брату», «Мальчику» Боре, Шурке «Портосу», Мишке «Рыбе», Толику «Федору», Виталику «Улыбчивому», Александру «Мастеру», Григорию Ивановичу, Сергуне Робертовичу, Сашке «Штейну», Наталье Толокновой-Носковой-Jennings, Вове́ Львовичу, Алёнушке Игоревне, Мишке «Алхимику», Андрею «Японисту», Олежке «Слонику», Гарику «Прайсу», Умному Петровичу, Сергею Анатольевичу, Игорю Алексеевичу, Дмитрию «Джокеру», Танюльчику, братьям «Афоням», Диме «Космонавту», Карлену и Геворку, Сереге «Захарычу», Олегу «Алчевскому, Антону Юрьевичу, а также, далеким территориально, но близким душою Шуре, Лёньке и, конечно, обожаемым родственникам — «Братцу» Мише, Митрию, Ирише Евгеньевне, Павлуше, Катерине, Олегу «Солу» и Матери Марии. Именно они и поныне воодушевляют меня на новые свершения.

Желаю долгих и плодотворных лет жизни горячо любимому редактору, а также суровым, но справедливым критикам и рецензентам Александру, Митрию, Евгению «Джеффу» и высокому профессионалу Катерине, чье постоянное содействие творчеству неоценимо.

К счастью, за прошедшие после выхода предыдущего сборника полгода, имя ни одного из дорогих моему сердцу людей не переместилось из второго и третьего абзаца в первый, как это регулярно происходит на протяжении последних лет.

Авторское предостережение

Этот сборник, как и все предыдущие и последующие, я предваряю стандартным предостережением:

В тексте используются вымышленные имена героев, и автор не несет никакой ответственности за их совпадение с реальными персонажами и деяниями оных в любых интерьерах.

Опять же, знаменитое определение Уинстона Черчилля «Реальность — это галлюцинация, вызванная недостатком алкоголя в крови!» отлично вписывается в общую канву Рассказок.

В предыдущих книгах я гордо анонсировал:

«Все события, упомянутые в дневниковых записках, происходили при моем непосредственном участии, а фигуранты — друзья, знакомые и родственники. Поэтому присказка «Сам я огурец не видал, но конюх из соседней деревни рассказал, что их барин едал и говорил, что вкусно» — не про эти опусы.

Правда, в некоторых Рассказках автор слегка отступил от 100% -ой истинности, но, отнюдь, «не ради красного словца», а оберегая особо ранимых и до сих пор «зашифрованных» персонажей.

Теперь же, чтобы окончательно «умыть руки» и запутать привередливых критиков, дополняю вышеприведенный абзац:

Тождественность всех событий и их участников с действительностью — чистая случайность!

Предисловие

Название очередного томика Рассказок, как правило, возникало само собой, путем непонятных ассоциаций. И далее под него изобреталась обложка, и писалось предисловие. Или, наоборот, внимание привлекала интересная картинка, натолкнувшая впоследствии на наименование книги.

С восемнадцатым сборником привычная формула не сработала. То ли летняя жара расплавила мозги, то ли повлияла недавно прочитанная, очень интересная статья про одну из любимых рок-групп юности. И, не мудрствуя лукаво, я решил назвать его просто «Vol.18»[1], припомнив какой оглушительный успех «Black Sabbath»[2] принес их альбом «Vol.4»[3].

В этом томе «записок на манжетах» я, по привычке, постарался охватить все периоды сознательной жизни, а также большую часть циклов, на которые подразделяются Рассказки.

* * *

Чем старше становишься, тем чаще беспристрастная память, почему-то, возвращает в счастливые моменты прошлого, причем, яркость ощущений зашкаливает. Все видится, как вчера, и себя почему-то ощущаешь лет на тридцать пять, не больше, забывая о возрастных недомоганиях и давно утраченной притягательной внешности.

Сравнение своего отражения в зеркале с фотографиями тридцатилетней давности расстраивает не очень, тем более, что недавно старинная подруга, не виденная уже очень давно, неожиданно весьма порадовала парадоксальным высказыванием «Да Тебя, даже находясь в коме, не забудешь!».

И, хотя, организм уже тяготеет к «Голове профессора Доуэля»[4] в том смысле, что голова-то работает еще ого-го, а вот остальные органы постепенно сдают, все равно еще пытаешься доказать самому себе и окружающим, что «есть еще порох в пороховницах» и далее по списку!

Конечно, из главных юношеских пристрастий — музыки, книг, барышень и напитков — в полной мере сохранился интерес только к первым двум, тогда как обе последние радости медленно, но неумолимо приближаются к моменту «видит око, да зуб неймет!».

Зато с годами появляются новые интересы, или заостряется внимание на сторонах жизни, ранее не привлекавших или просто недоступных. Например, вкусная домашняя еда, которую я оценил только с переходом на оседлый образ жизни, и умерив молодецкую прыть в стремлении «объять необъятное». Или неторопливые, грамотно спланированные путешествия по всему миру, в юные годы представлявшиеся несбыточной химерой.

Меняются приоритеты, и на важное место выходят предметы и отношения, прежде занимавшие незначительное положение во внутренней «табели о рангах». Наступило время, когда «всё чаще хочется гулять не за столом, а старым тихим парком»[5], точно, как в песне.

Встречи с подросшими детьми становятся все интересней и увлекательней. Еженедельных собраний с сотоварищами по ЛитМастерской от Московского Долголетия теперь ожидаешь с тем же нетерпением, как когда-то школьного урока по любимому предмету. А ставшие традиционными встречи с бывшими одноклассниками и сокурсниками существенно превосходят по значимости и нахлынувшим чувствам давние альковные свидания.

Но многое еще остается незыблемым — приверженность пельменям на завтрак и джинсовой форме одежды на любой, даже самый торжественный выход. И, конечно, главной отрадой души, по-прежнему, является проникновенное общение с друзьями, старинными и относительно новыми, но не менее любезными сердцу. Я искренне верю, что все они еще долго будут дарить меня беззаветной братской любовью.

* * *

Хотя, ни одна увлекательная история не начинается словами: «Едим мы как-то с другом салат…»[6], от души надеюсь, что решительное сокращение потребления веселящих напитков, граничащее с тотальной трезвостью, не повлияет ни на память автора, ни на наполненность Рассказок интересным содержанием, а также на производительность и объем выхода годного.

 Том 18

 Английская рок-группа, образованная в 1969 году в Бирмингеме

 Том 4

 «Голова профессора Доуэля» — научно-фантастический роман русского советского писателя-фантаста Александра Беляева, был опубликован в 1925 году.

 «Размышление на прогулке», А. Розенбаум

 Из журнала «Телепрограмма»

Цикл: Размышления

Узы дружбы

«Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих[1]»

С раннего детства главной ценностью жизни я почитал Дружбу. Правильное родительское и школьное воспитание вкупе с множеством прочитанных книг накрепко утвердили меня в главенстве дружеских отношений над прочими.

Любовь может быть неразделенной, но не дружба. Она всегда взаимна. Дружба — дорога с двусторонним движением. Это мое твердое убеждение и знание. И вся прожитая жизнь, к счастью, ни разу не подвергла этот постулат сомнению.

Мне очень повезло с друзьями. Со школьных лет и по сей день меня окружают люди, беспредельно преданные друг другу и верящие в одни и те же идеалы и ценности. Еще в ранней юности я прочел у любимого Гиляровского абзац, поразивший полным совпадением с моим восприятием собственных друзей-приятелей: «Мы подружились, а там я сошелся и со всеми товарищами, для которых жизнь — копейка… Лучшей компании я для себя и подыскать бы не мог. Оборванцы и удальцы, беззаветные, действительно «удал-добры молодцы[2]».

По первому сигналу, ночь-заполночь друзья срывались на помощь в трудную минуту, нередко прикрывали собой от грозящей беды и делили со мной все радости и печали. И я по отношению к ним вел себя точно также.

Изменчивые повороты судьбы нисколько не повлияли на мои приоритеты — друзья всегда занимали первое место, на что сначала сетовали любимые Родители, затем не менее любимые жены, а уже потом — обожаемые дочери.

* * *

Обвинить в сексизме меня невозможно. Глубокое уважение к прекрасному полу я пронес через всю жизнь, а с некоторыми его представительницами сердечно приятельствую многие годы. Конечно, дружба между мужчиной и женщиной значительно отличается от «сурового» мужского общения, зато вызывает совершенно иные эмоции, иногда существенно более глубокие и красочные. Нежность, забота и легкая влюбленность, не очень присущие взаимоотношениям представителей сильного пола, проявляются в полной мере. Верные подруги неоднократно выручали меня в сложных ситуациях и помогали, чем могли. Я, со своей стороны, всегда защищал их при навернувшихся вдруг оказиях.

Пресловутая женская дружба, которую доводилось наблюдать, представлялась мне «тайной, доступной не нам», и в её хитросплетениях я даже не пытался разобраться, уж очень заковыристыми выглядели неожиданные проявления «сердечной приязни» между особями прекрасного пола.

Один из самых близких друзей, уже умудренный неким опытом ровесник, в приватной беседе как-то поделился выстраданным постулатом: «Женщины — существа с другой планеты! Логику их поступков никогда не понять и, главное, не стоит пытаться!». Я воспринял его заявление как непреложную истину, и жить стало существенно проще. Иногда получалось учиться на чужих ошибках…

* * *

К глубокому сожалению, большая часть товарищей, в силу повышенной энергичности и неугомонности, по-боевому проведенной молодости и активной гражданской позиции трагически рано покинули этот замечательный мир. В Москве осталось очень немного кладбищ, где бы не упокоились дорогие моему сердцу люди. Почти каждый месяц я навещаю могилы давно ставших родными друзей и подолгу стою, вспоминаю. И искренне горюю, что некоторые похоронены за пределами Отчизны, оттого, видимо, уже не удастся положить цветы или камни на их надгробья.

По счастью, полтора десятка верных соратников продолжают щедро одаривать меня братской любовью, хотя тернистый жизненный путь и непростой послужной список изрядно подточили их нервную систему и богатырское здоровье. Как не вспомнить замечательные строки: «Осталось мало …, но зато каких![3]».

Из двоих, сохранившихся с юности и всю жизнь опекавших меня старших товарищей, один недавно покинул этот замечательный мир, а второй почти ослеп, что печалит несказанно.

С каждым годом безжалостная старуха с косой забирает старых и верных друзей, иногда по одному, а порой сразу нескольких. И круг задушевного общения неумолимо сужается. А обзаводиться новыми, настоящими товарищами становится все труднее, в силу усилившегося с возрастом критического отношения к людям. А, может, и к себе?

Но изредка случаются чудеса, и изменчивая судьба сводит с духовно близкими единомышленниками. Как ни странно, последнее время ими оказываются индивидуумы, принадлежащие почти к следующему поколению, моложе меня лет на 12—16. Несколько ненароком встреченных представителей совершенно различных профессий: технарь, он же поэт и музыкант; блестящий онколог-хирург — золотые руки; электронщик широкого профиля, по велению сердца в 53 года добровольцем отправившийся на СВО; успешный бизнесмен-международник и подмосковный кузнец-оружейник стали настоящими товарищами, невзирая на чувствительную разницу в годах и абсолютно несхожий жизненный опыт. Объединяет нас воинствующий оптимизм, зашкаливающий кураж, обостренное чувство справедливости, жажда жизни и тяга к странствиям.

Практически все Рассказки в той или иной мере посвящены Друзьям, здравствующим и ушедшим. Надеюсь, что мои неустанные старания «поставить им памятник нерукотворный» оценят родные и потомки.

Завершаю это небольшое эссе фразой, часто повторяемой одним из самых близких и старых товарищей, дружба с которым насчитывает более 60-ти лет: «Настоящий друг не только тот, кто рядом в беде, но и тот, который искренне будет радоваться в счастье!».

Эпиграф к Рассказке наиболее верно отображает квинтэссенцию определения «ДРУЖБА», как я его понимаю.