Кровь чистую из девственной ее
И мраморной мы выпускаем шеи
Жертва плакать не будет...
Твой дух высок, царевна-голубица,
Но злы они - богиня и судьба.
Вы ж, аргосцы, после жертвы, сройте Трою и сожгите,
Чтобы прах ее могильный стал надолго мне курганом:
Разве ты меня носила для себя, а не для греков?
А еще... Прилично ль смертной быть такой жизнелюбивой?
За глумленье над Еленой, за нечестие Париса
В ней и кара для фригийцев, и урок для их потомства,
Чтоб не смел надменный варвар красть замужнюю гречанку.
Умирая, я спасу вас, жены Греции; в награду
Вы меня блаженной славой, о спасенные, почтите...
Если кто
Не хочет жить - он болен: бремя жизни,
Все муки лучше славы мертвеца.
Смотри, отец, тебя без слов он молит,
Уважь мольбу и сжалься: дай мне жить!
Мы, два птенца твои, лица касаясь
Отцовского, ласкаемся к тебе:
первая тебе сказала "папа",
И ты мне первой - "дочка". Помнишь, я
К тебе взбиралась на колени с лаской?
О, как ты сам тогда меня ласкал!
Ты говорил: "Увижу ль я, малютка,
Счастливою женой тебя? цвети,
Дитя мое, на гордость нам, Атридам!"
А я в ответ, вот как теперь, твоих
Касаясь щек: "О, если б дали боги
Тебя, отец, когда ты будешь стар,
В дому своем мне нежить, вспоминая,
1230 Как ты меня, ребенка, утешал!"
Все в памяти храню я, все словечки!
А ты забыл, ты рад меня убить...
